Дима зашёл в зал, увидел Наташу. Она разговаривала с Суреном и ещё с несколькими мужчинами. Они тоже говорили ей про Антона и про то, что считают, что она его подставила. Она увидела Диму, улыбнулась. Дима улыбнулся ей.
“Всё хорошо”, - поняли оба с облегчением, но не бросились друг к другу, хотя очень хотелось.
- Ну что, команда, начнём! - скомандовал Дима. - Сегодня тамада весёлый и конкурсы будут интересные!
- Ты издеваешься? - простонала Наташа через полчаса тренировки, снимая с лодвжки застёжку от тугой резинки, один край которой был привязан к стене - утяжеление для выполнения упражнений. - Сократи время на подходы, мы же тут окочуримся!
- Специально для тех, кто пропустил больше двух тренировок ещё два подхода вне очереди, - улыбнулся он.
- Я думала, я тебе нравлюсь! - она снова закрепила резинку на ноге.
- Сделаешь, понравишься ещё больше.
- Я сделаю.
- Я знаю. Делай. Остальные отдыхают. Я смотрю за тобой. Время пошло.
Наташа била по мешку ногой, было очень тяжело, резинка оттягивала её назал, но сдаваться она была не намерена.
- Подвинь мешок ближе ко мне, пожалуйста, он отъехал далеко, я не дотягиваюсь, - попросила она.
Дима подошёл, толкнул мешок, подвешенный на цепях, на неё.
- Давай, малышка! - улыбнулся ей из-за мешка.
Наташа ударила, ещё и ещё, Дима одобрительно подмигнул.
***
Он ждал её у раздевалки после тренировки, она вышла, поймала его руку, вытащила на лестницу.
- Дима!
- Мне не интересно, кисонька, - оборвал он её, - не надо никаких оправданий.
- А мне интересно, почему ты мне не отвечал.
- Я бы ответил, если бы ты написала!
- Я бы писала, если бы ты отвечал!
Наташа потянулась его целовать, он ответил, взял в ладошки её лицо.
- Соскучился?
- Ты ещё спрашиваешь, дурында!
- Пойдём отсюда, чтобы тебя тоже в домогательствах не обвинили, - потянула его за руку.
- Это я тебя обвиню, кисонька, ты первая начала! Если бы ты сегодня не приехала, я бы не выдержал и позвонил. Но мне хотелось, чтобы ты первая позвонила, чтобы знать, что я для тебя что-то значу.
Они сели в машину, она завела двигатель, поехала к его дому, держа его за руку. Столько хотелось сказать, но она чувствовала тревогу. Не хотела задерживаться и расстраивать Серёжу.
- Что ты молчишь, малышка? - не выдержал он.
- У меня дома Антоновы дети, я не могу задерживаться, а впопыхах не хочу разговаривать. Дима! Я сначала думала про тебя, не отвечает, и похрен! Найдёт себе девочку хорошую, будет с ней счастлив! - захлёбываясь слезами, начала она.
- Ты правда так думала? Ты дура?
- Сначала да! А потом решила, что хрен тебе, а не девочки! Я твоя девочка.
- А я сначала думал, что напишу тебе, а ты начнёшь рассказывать мне про тебя и Тоху…
- Может, так и было бы.
- Думал, если ты не будешь со мной, ни с кем не будешь. Вообще тебя не будет.
- Ты бы не смог!
- Ещё как смог бы. Ты думала, так просто всё закончится? Я каждый день оттягивал этот момент и давал нам шанс.
- Мы будем с ним мириться, Димочка? - спросила Наташа, немного помолчав.
- Будем, малышка, - вздохнул Дима. Куда нам его девать?
- Все обвиняют меня в том, что он больше не работает в зале.
- Угу, кисонька, как серпом по яйцам все эти разговоры о том, чем вы в зале занимались.
- Там больше вымысла чем правды, приукрашивают, - попыталась успокоить его Наташа.
- Зная Тоху - приукрашивают, зная тебя - вполне могло бы быть. Езжай домой, пироженка. Завтра я на смене.
- Тогда в среду утром, малыш, буду ждать тебя дома. Приготовлю завтрак, наведу порядок.
Дима кивнул, перегнулся с пассажирского сидения, поцеловал её, вышел из машины. Она выбежала за ним, он оглянулся. Наташа обняла его, сказала:
- Сейчас пойдём.
Дима мелкими поцелуями покрывал её лицо, ответил:
- Не-а, сейчас не пойдём. Ты сейчас будешь нервная, на часы будешь смотреть, телефон проверять, подгонять меня. Сразу уйдёшь, не поваляемся, не поболтаем.
- Ты, прав, - поморщилась она и, всё ещё держа его за руку, развернулась к машине.
- Кисунь! - он вернул её к себе, обнял. - Ты можешь сделать так, чтобы его вернули в зал?
- Он точно там нужен?
- Бля, малышка, ситуация с нами тремя выглядит, как будто мы с тобой от него избавились, причём очень подло. Я слышал такое мнение, но это же не так.
- Ему пофиг и на тебя, и на меня, и на всех остальных. Почему нам должно быть не пофиг на него? - спросила Наташа.
- На тебя ему не пофиг.
- Обо мне он думает лишь с позиции собственных хотелок. Он не желает мне счастья, он желает себя “порадовать” любой ценой! У меня зла на него не хватает! И эта позиция жертвы, типа, я такой несчастный, мне нечего терять. Бесит, сука!
- Малышка! Любимая! Ну мы же с тобой не такие! - Дима погладил её по лицу. - Он всегда нуждался в поддержке, теперь он её не чувствует, и у него совсем крыша едет. Да и не стоит в это работу впутывать. Если бы он был реально виновен, не было бы так обидно. А ребёнка мне очень жалко. Он мне снится.
- Какого ребёнка, Дима? - не сообразила Наташа.
- Да нашего! Назвали бы Владиком.
- Нет, только не Владиком!
- А как?
- Севой или Лёней.
- Нет, малышка, Лёней он бы не был! А если бы девочка, была бы Алисой.
- Алисой? Она была бы Лидой!
- Ладно, на Лиду я согласен, - улыбнулся Дима. - Езжай уже! Люблю тебя.
- И я тебя, Димочка, - шепнула она и поехала домой.
.