Погруженный в свои скорбные мысли, Нарышкин вздрогнул, когда в приоткрытых воротах ангара появилась фигура. Человек шатался, с трудом держась на ногах.
- Кто здесь?
- Нормально, свои.
Язык мужчины заплетался настолько, что едва произнес два простых слова. Петр убрал руку с кобуры и направился навстречу. Самого бесполезного бойца сложно было не узнать.
- Что случилось, Сиятельство? Бабы напали на базу?
Не в силах стоять, Сиятельство махнул рукой, сползая по створке ворот. Бормоча под нос проклятия, он присел на корточки, мотая головой.
Нарышкин морально подготовился к бою, даже если придется воевать винтовкой. Рано или поздно это могло случиться, но выстрелов не слышно, а рация молчит.
Петр наклонился над Сиятельством и похлопал его по щеке.
- Ты ранен? Где твое оружие?
- Бабы сбили Карлсона!
В нос Нарышкину ударил запах спирта. Парень был пьян.
Серый Человек обеспечил каждого участника Великой Битвы аптечкой, где вместо медицинского спирта была горькая дезинфицирующая жидкость. Демон прекрасно понимал, что поставки алкоголя значительно снизят шансы мужчин выжить, а игра должна проходить честно. По этой же причине женщины не получили телевизоров с бразильскими сериалами.
- Как ты умудрился так нажраться?
Сиятельство словно не расслышал вопрос. Лицо некогда лучшего специалиста по слабому полу перекосило от ужаса. Широко открытые глаза вращались в орбитах.
- Рации молчат. Нас осталось мало.
Все выглядело настолько отвратительно, что даже казалось комичным. Спектакль одного актера начинал надоедать. После гибели Карлсона очень хотелось выпить, поэтому Петр невольно почувствовал зависть.
Прошлое держало крепко, даже в другом мире.
- Без паники, Сиятельство. Денис и Подонок ребята опытные, выберутся из любой ситуации. Лучше соберись и расскажи где достал алкоголь.
Сиятельство воздел руки к потолку ангара.
- Ты не поверишь, Нарышкин. Оказывается, здесь есть еще один портал, не такой как остальные. Помоги мне встать, и я покажу его тебе. Это место для избранных.
Петр подхватил Сиятельство, с трудом поставив на ноги.
- Мы обыскали всю базу и ничего не нашли. Значит, здесь есть подвал?
- Нет, это в бывшей столовой.
- Хорошо, пошли.
Раньше Петру нравился запах спирта. Он ассоциировался со свободой, победой и деньгами. Лучший боевой пилот российского киберпространства успел заработать неплохое состояние на рекламе в интернете. Сбивая вражеские самолеты один за другим, он выпивал одну стопку водки за другой, закусывая огурцами. Алкоголизм подкрался незаметно, как добрый приятель. Он не мешал, даже помогал.
Нарышкин давно спился. Немногочисленные проигрыши соперникам совершались как раз в трезвом состоянии. Избавься он от алкоголизма, его ожидали забвение и нищета. Это хуже смерти, которой он начинал побаиваться еще в родном мире.
Даже будучи алкоголиком, Петр оставался разумным человеком. Понимая, что его душа находится на распутье, он приготовился к позитивным переменам. Меняться тяжело, но война не оставляет выбора.
Здесь нет фанатов и рекламодателей. Здесь нет водки и огурцов. Здесь нет даже продажных женщин, которых он иногда снимал по праздникам.
Местные женщины не продаются. Они злые, целеустремленные и трезвые.
Ребята перешли взлетную полосу, миновав первый ряд складов, когда Нарышкин почувствовал тревогу, граничившую с паникой. Ужасное чувство, появившееся на ровном месте, без всяких оснований. Он уже испытывал его, прочитав сообщение на экране своего дорогого игрового монитора. Ему предлагали сыграть в игру.
Сомнений не оставалось. Серый Человек рядом.
Зачем он здесь? Неужели решил лично присутствовать при разгроме мужчин?
С каждым шагом идти становилось труднее. Предчувствуя скорую гибель, одну из многих, тело отказывалось видеть смысл в дальнейшем существовании.
Что ждет человека, променявшего жизнь на выпивку и компьютерные игры?
Необычный портал, к которому его вел Сиятельство, мог оказаться местом сбора, где таинственный хозяин Серочеловеченска прощался с проигравшими Великую Битву бойцами.
Нарышкин поднял глаза к небу. Привычное голубое небо, без единого облачка.
Скоро все изменится. Самолеты противника уже в пути. Через считанные минуты рев моторов разорвет тишину в клочья. Бомбы разорвут в клочья грешные тела.
Внезапно, Петр улыбнулся. Страх проходил, сменяясь уверенностью. Следовало сохранить душу, вне зависимости от желания бренного тела. Вот что ему раньше так не хватало. Плевать, боится он высоты или нет, пришла пора взлетать.
- Сиятельство, я думаю, что мы с тобой сегодня умрем. Наше время истекло.
Речь Нарышкина звучала настолько спокойно и даже умиротворенно, что пьяный Сиятельство остановился, перестав шататься, и недоуменно уставился на друга. Весь его вид свидетельствовал о категорическом несогласии.
- Не делай скоропали… скоро… Короче, не делай поспешных выводов.
- Выводов о чем?
- Откровение, заключенное в абб…
Сиятельство согнулся пополам и его вырвало. Нарышкин брезгливо поморщился, отвернувшись и стараясь не наступить в блевотину. Жалкий ублюдок начинал его напрягать.
- Аббрр…
Нарышкин злобно выругался матом.
- Только не вырубайся, пока не покажешь мне этот портал. Даже не вздумай.
Сиятельство остановился, схватившись за бляху своего ремня, указывая пальцем на две выбитые буквы.
- Аббрр…
- Аббревиатура?
Сиятельство с восторгом посмотрел на товарища. По подбородку стекали слюни.
- Точно!
Нарышкин давно хотел знать правду о двух буквах.
МВ
На бляхе убитых женщин была одна буква. Все понимали ее смысл.
Ж
Женщины. Значит, на их бляхах должна быть тоже одна буква. Почему их две?
- Что это значит?
Сиятельство попробовал ответить, но его снова скрутило, хотя блевать было уже нечем. Пришлось ждать, пока он сможет говорить.
- Отвечай, что означает вторая буква? Жаль, что нам неизвестно твое настоящее имя, а позывной и врагу не пожелаешь.
- МУЖЧИНЫ ВЫЖИВУТ. Мы выживем, ибо среди нас есть герои, такие, как Денис Петров, Карлсон и Нарышкин. Буквы на бляхе это намек Серого Человека на наше превосходство. Мы выживем и вернемся в родной мир победителями.
Нарышкин сжал зубы от ярости. Он не верил в эту версию.
- Пока мы в полной жопе, и бабы выигрывают. Лучше скажи, далеко еще идти?
- Вот здесь.
Нарышкин затащил Сиятельство на крыльцо, переводя дыхание. Скоро придурок заснет, и тайна особенного портала будет погребена под останками базы, вместе со всеми бойцами.
Он уже бывал здесь при зачистке авиабазы. Первым сюда вошел ныне покойный Поросенок. Ничего интересного, просто очередное длинное кирпичное здание.
Разбросанные лавки, отодвинутые по углам столы. Две русские печи, висящая на уцелевших гвоздях почерневшая кухонная утварь и столовые приборы. Кастрюли и котлы валяются под ногами, утопая в грязной субстанции из ржавчины и пыли.
Этот бардак начался сразу после войны, которую мы проиграли. Война, в которой убиты миллионы, без начала боевых действий. Променяли военные аэродромы и научные институты на жевательную резинку и модную одежду. Предали прошлое ради сомнительного будущего.
Почему все путается в голове? Сейчас ведь сороковые годы двадцатого века, где мы одерживаем победу над фашизмом. Германия почти капитулировала, дальше будет Япония. Затем нас ждет социализм и коммунизм…
Мозг постепенно привыкает, воспринимая симуляцию за реальность.
Никакой зеркальной металлической шайбы. Никакого света, падающего с потолка. Наверняка алкаш попутал здания, если вообще не выдумал все по пьяни. Однако он смог достать выпивку в Городе, что уже странно.
Нарышкин поднял одну из лавок и придвинул к стене, усаживая на нее уснувшего Сиятельство. Как бойца сегодня его можно было не рассматривать.
Пара подзатыльников могла помочь, но Петр брезговал прикасаться к этому куску говна. Взгляд упал на бляху ремня Сиятельства, с двумя таинственными буквами.
Годится, ведь ремень Сиятельству в ближайшие часы не понадобится.
Хватило одного легкого удара грубой кожей по лицу, чтобы алкаш пришел в себя.
- Ты чего?
- Быстро показывай, где взял спиртное, пока я не разозлился!
Схватив парня за шиворот, Нарышкин потащил его к выходу.
- Вспоминай, где портал!
- Он здесь, за заслонкой!
Переступая через кучи мусора, Нарышкин двинулся в указанном направлении, не отпуская Сиятельство, ползущего следом на четвереньках. Возле печки валялись два ППШ и пистолет в отстегнутой кобуре. Подходя ближе, он заметил несколько пустых консервных банок и стеклянных бутылок.
- Интересно.
Петр подобрал одну из бутылок, вертя в руках. Как обеспеченному человеку, ему не раз доводилось пить элитный алкоголь. Водка среднего качества обычно мало чем отличалась от дорогой на вкус. Цена зависела от марки и качества упаковки.
Среди бутылок попадались настоящие произведения искусства, но Нарышкин ни разу в жизни не встречал такую красоту. Даже на свадьбе дочери министра, куда его один раз пригласили в качестве почетного гостя. Девочка любила самолеты.
Чистейший горный хрусталь, или даже бриллиант в форме шахматной пешки, на котором наклеена этикетка с торговой маркой. Взгляд не заостряет внимание на этикетке, ведь пробка являет собой отдельное произведение искусства. Это шар из бесконечности граней, переливающихся всеми цветами радуги. Преломление лучей, доведенное до совершенства. Маленькое солнце, заменившее большое.
Эффект появляется если взять бутылку в руки. Жизнь кажется не такой мрачной, надежда вновь обретает очертания. Серый цвет останется в прошлом уже через пару глотков. Больше никаких компромиссов между тьмой и светом.
Но бутылка пуста, как пуст двигатель его самолета.
Нарышкин понимал, что готов продать душу за бутылку этой водки. Обжигающая жидкость должна оживить мертвый мотор. Сейчас главное взлететь.
- Будь прокляты миры, в которых нет надежды!
Задремавший Сиятельство испуганно вздрогнул и пополз к печке. Заслонка упала на бетон, печально звякнув. В глубине поблескивал крошечный портал, размером чуть больше суповой тарелки. Портал не светился.
- Смотри, там еще осталось!
Нарышкин проверил сам, доставая из темноты бутылку водки и консервную банку.
Сейчас самое время обратить внимание на этикетки. На черном фоне нарисована шахматная доска, подвешенная в бесконечном космосе, лишенном звезд. Никаких фигур вроде королей и ферзей, только мужчины и женщины. Все они пешки.
Некоторые пешки повалены, но остаются на доске. Остальные падают за границу, в бесконечную пустоту. Они давно избрали будущее.
На мрачном фоне золотом сияет название продукта.
СЕРЫЙ ГРОССМЕЙСТЕР ГОРЬКАЯ
Кроме всего остального, Серый Человек обладал чувством юмора. Очень черного юмора, который Нарышкин любил и понимал.
А вот на консервной банке этикетки не было. Зато был удобный ключ.
Петр потянул за ключ, наблюдая, как крышка падает на пол. Разум подготовился к сюрпризу. Казалось, мозг внутри черепа сжался до размеров теннисного мячика.
Сюрприз не радовал. В банке были маринованные корнишоны. Его любимый сорт огурцов, которыми так легко подавиться.
Нарышкин зажмурился. Оказывается, черный юмор вызывает побочные эффекты в виде головокружения и вспышек неконтролируемой ярости.
Сиятельство встал на четвереньки, пытаясь найти оброненную флягу.
- Дай мне немного выпить, Нарышкин. Скоро нас ждет победа над бабами, и когда мы вернемся, я накрою шикарный стол. Займу у мамы денег и погуляем как надо.
Петр не разделял его оптимизма.
- Почему ты ничего не сказал остальным?
Зазвенев найденной флягой, Сиятельство неуклюже пополз к Петру, заискивающе заглядывая в глаза. В голосе товарища звучали нотки, заставшие его протрезветь.
- Мы нашли его ночью, придя сюда ужинать. Случайно осветили фонарем.
- Там же была заслонка?
- Тогда еще не было, мы позже закрыли.
- Зачем закрыли?
- Уже не помню, мы испугались.
- С кем ты был?
- Со Свирепым Вепрем.
- Почему не ужинали со всеми?
- Столовая более подходящее место для ужина.
- Ага, романтичный ужин, при свете фонарей? Говори, пидор, когда вы наткнулись на этот портал?
Сиятельство уронил голову на лавку, уклонившись от пристального взгляда.
- Мы нашли его вчера днем, но решили всем рассказать вечером. Как раз новости с фронта пришли. Сначала мы накатили за победу, потом помянули Поросенка.
- Где эта свинья?
- Так похоронили же.
- Я про Вепря.
- Не знаю. Вышел по нужде и больше не появлялся.
- Ты понимаешь, что поступил как крыса?
Сиятельство поднял глаза, виновато улыбаясь. Выглядело это омерзительно.
- Ремонт мотора дело непростое, без бутылки не разобраться. Мы с Вепрем все равно не бойцы, что пьяные, что трезвые. Надежда только на тебя, наш маршал авиации. Твой подвиг не забудет ни один мужчина. Стоит тебе подняться в небо, как бабы подпишут капитуляцию.
- Город не признает капитуляций. Карлсон это понимал.
- Давай накатим за Карлсона, одного из немногих настоящих мужчин, которые…
Раздались два выстрела и вечный неудачник с позывным Сиятельство упал под лавку с простреленной насквозь головой. Тело изгибалось в конвульсиях, из ран вытекала кровь, смешиваясь с пылью и превращаясь в черную кашу.
- Карлсон был молодым неопытным бойцом, совсем еще мальчишкой. Он боялся и очень хотел жить, но выполнил свой долг, пройдя путь воина до конца. Вряд ли ты встретишь его в следующем мире, если Бог действительно существует.
Нарышкин спрятал пистолет в кобуру, выбросил банку с огурцами и посмотрел на бутылку водки, которую успел поставить назад на портал. Возможно, он выпьет за погибшего друга, если вернется домой. Но не сегодня.
Подобрав все оружие, Петр вышел на улицу. Похоже, ребята ничего не услышали из закрытого помещения. Именно эта мысль заставила его плюнуть на Свирепого Вепря, мирно храпевшего в кустах, вместо того, чтобы пристрелить.
Нарышкин не боялся суда товарищей, зная, что Волк его поймет. Предполагаемая гибель Дениса Петрова означала переход власти к человеку, чей жизненный опыт позволял справедливо наказывать таких как Сиятельство и Свирепый Вепрь.
Подходя к ангару, он ощутил неприятный холодок, пробежавший по спине. Проход в воротах встретил его тьмой. Свет прожекторов погас, генератор остановился.
Возможно, закончилось топливо. Наверняка дело в этом.
- Черт, только этого не хватало.
Удача мужчинам больше не сопутствовала. Счет шел на минуты, а кроме ремонта двигателя теперь придется заправить бак генератора.
Пройдя в ангар, Нарышкин снял с плеча оба ППШ, положив на пол и услышав эхо звякнувшего металла. Осталось всего ничего, включить фонарь и найти канистры.
Оказалось, что череда неприятностей на этом не заканчивалась. Фонарь не думал включаться, погасла и голубая подсветка рации.
Впадать в истерику поздно, только опозоришь себя перед смертью. Спокойно, без паники. Нужно просто выйти на улицу и найти в вещмешке запасные батарейки.
Если штурмовик противника израсходовал все боеприпасы, он уйдет на аэродром для дозаправки и пополнения боекомплекта. Это позволит выиграть время.
Ил-2 способен нести бомбы общим весом триста килограмм. Две пушки превратят уцелевшие строения в решето. Истребитель закончит работу своими пулеметами, добивая личный состав. Если даже останутся выжившие, они никогда не победят.
Нужно работать быстрее. Делать все возможное, даже если надежды больше нет.
Выйти на улицу Нарышкину не удалось. Ворота ангара захлопнулись, оставив его наедине с собой в кромешной тьме. Кроме тьмы ему оставили лишь моментально остывший до температуры льда бетонный пол, тишину и чувство обреченности.
Может, переход в следующий мир происходит именно так.
Может, именно это чувствовал Карлсон, столкнувшись с землей, как Сиятельство столкнулся с его пулями.
Вражеских самолетов не слышно. Значит, работают снайпера. Женщины испокон веков славились осторожностью и точностью.
А может, его пристрелили мужчины, не одобрив устроенный самосуд. Поняли, что он бесполезен и уничтожили. Пилот, который не может летать, никому не нужен.
Тишину прерывают звуки шагов. Стук каблуков по металлу. Час назад он издавал точно такие звуки, когда шагал по крылу Аэрокобры.
- Кто здесь?
Нарышкин догадывался, кто это был. Когда заработал генератор и вспыхнули все прожекторы, он убедился в своей правоте. Ребята описывали демона, забравшего их в свой мир, но Петр видел лишь картинку на мониторе.
- Не могу сказать, что рад видеть тебя, Серый Человек. Но ты принес новости, это уже лучше забвения в пустоте.
Высокий худой демон, одетый в строгий костюм и шляпу, кивнул головой. Бледное лицо закрыто дешевой медицинской маской. Больные глаза скрываются за мутной пленкой. Они могут видеть, но не хотят. Ждут мгновения, когда перед ними явится достойный противник, чтобы овладеть его душой.
Инфернальный образ хозяина Города дополняют хлопковые перчатки с длинными рукавами, запачканные машинным маслом. Резкий контраст на фоне изысканного и элегантного костюма.
- Ты прошел испытание, Нарышкин. Твой самолет исправен и готов к полету.
Петр собирался иронично улыбнуться, но едва сдержал слезы.
- Почему?
Серый Человек ждал этого вопроса, хотя не особо хотел на него отвечать.
- Вмешавшись в Великую Битву, я надавил пальцем на одну чашу весов, нарушив равновесие. Пришло время надавить на противоположную чашу.
- Ты помог женщинам, вмешавшись в боевые действия?
- Я дал женщине покой, забрав боль и страдания. Нарушил свои же правила.
- Это дало ей возможность продолжать воевать?
- Нет, это помогло ей спокойно умереть.
Нарышкин протянул вперед руку, словно отталкивая от себя невидимого врага.
- Взамен легкой смерти для женщины ты даешь нам победу?
Глаза, покрытые мутной пленкой, вспыхнули ярким огнем.
Разве огонь может быть серым?
Серый Человек умел произносить торжественные речи.
- Я дам тебе возможность умереть в бою, почувствовав боль от разрывающихся снарядов, пронизывающих тебя осколками. Дам ощутить бренность бытия, когда будешь падать в бездну, пытаясь перерезать горло стеклом разбитых приборов.
Нарышкин презрительно засмеялся.
- Ты не боишься, что я одержу победу, и вся твоя справедливость окажется такой же бутафорией, как созданный тобой мир?
Настало время смеяться уже Серому Человеку.
- Нарышкин, не строй из себя рыцаря на белом коне. Интернетовский воин, борец с феминизмом и несправедливостью. Женщины, воюющие против тебя, с детства увлечены историей авиации. Они захоронили десятки погибших пилотов Великой Отечественной Войны. Откапывали из болот, вместе с боевыми машинами.
- Они ненавидят мужчин, поэтому оказались здесь.
- Они просто вас за мужчин не считают. Над погибшими мужчинами они плакали.
- Попробую их переубедить.
- Сестры близнецы, противостоящие тебе, имеют десятки часов налета, не считая теорию, которую ты не осилил. Они отремонтируют почти любой военный самолет сороковых годов, любого производителя. Это и есть здоровый фанатизм, которого нет у фанатов компьютерных игр.
Нарышкин понуро опустил голову, направившись к стремянке.
- Пусть так, я попробую.
- Тебе не придется воевать, поскольку наверняка потеряешь сознание при взлете. Ты ведь боишься высоты, мой маршал авиации?
- Увидим.
Серый Человек одобрительно кивнул.
- Это все, что от тебя требуется для успокоения совести. Возможно, ты победишь страх, но выжить в бою с двумя опытными летчицами у тебя нет шансов. Удачи.
Залезая в кабину, Петр обернулся.
- Ты желаешь мне удачи? Неужели хочешь, чтобы я победил?
Серый Человек засмеялся, глаза снова вспыхнули холодным серым светом.
- Нет, я болею за женщин. Вернее, за одну единственную женщину.
- Тогда последний вопрос. Что означают две буквы на пряжке ремней мужчин?
Высокий тощий демон поправил маску, слово раздумывал, не снять ли ее.
- Мужчины выбирают.
- Что выбирают?
- Все, что предлагают женщины. Вам предлагали мир, но вы убили парламентера, несущего белый флаг. Вы всегда делали глупости, испокон веков, доказывая, что Великая Битва будет длиться вечно.
Петр Нарышкин выкатил самолет из ангара, разворачивая на полосе. Решающий момент наступил.
- Карлсон, дружище, я смогу.
Аэрокобра с бортовым номером сто один оторвалась от земли, набирая высоту.