ГЛАВА 20. ВЕЧНОЕ НАЧАЛО БЕСКОНЕЧНОГО КОНЦА
Вот спала, наконец, жара.
И легче стало шевелиться.
А, значит, всем пришла пора
К делам привычным возвратиться.
Дела всегда в хозяйстве есть…
А вы чего ещё хотели?
Дел столько, что не перечесть.
Не разгрести и за неделю.
Всех уток надо воспитать
И научить щенка охоте.
Козу ещё тренировать…
Короче, все у нас в работе.
Ещё и с дочкой поиграть -
Родителям всегда отрада.
Здесь не приходится скучать.
И всё у нас идёт, как надо…
(Отшельник)
...Жара ненадолго отпустила, и приятная прохлада освежала утомленную пеклом природу. Всё вокруг вздохнуло с облегчением. Держались приятные 20-25 градусов. Благодать! Иногда шли дожди, что тоже вполне закономерно. Всему живому нужно пить, чтобы жить. Все были довольны и находились в благостном расположении духа. Как приятно лежать на ласковом солнышке, на сочной прохладной траве! Шкура не дымится от жара, голову не печет, в пасти и в желудке приятные воспоминания о завтраке...
Все вышли подышать прохладой, остудить запёкшиеся в жару мозги, расправить затёкшие от долгого лежания члены и смочить пересохшие подушечки лап в утренней росной траве.
На широком дворе царила гармония. Миссис Джулия объясняла глупым уткам, что недавно сооруженный бассейн предназначен исключительно для человеков. И уткам, как бы им того не хотелось, придется довольствоваться большим корытом, наполненным водой. Или "встать на крыло" и лететь самим разыскивать природный водоем.
- Вообще-то вы - птицы! - говорила миссис Джулия. - А значит - у вас есть крылья! Так?
- Таааааак, тряк, кряк! - крякали утки, соглашаясь.
- А раз у вас есть крылья, то вы что? - задавала наводящие вопросы Джулия.
- То мы что? - удивленно переглядывались друг с другом утки.
- А это значит, что вы умеете летать! - сама делала вывод миссис Джулия, удивляясь непроходимой тупости птиц. - Вот точно, что вы от динозавров произошли, - бормотала она под нос, - мозги с горошину... Засохшую, притом...
- Мы умеем летать? - удивлялись утки. - Вот это да! Вы слышали? Мы умеем летать!.. А зачем нам это? Куда летать? Нас и здесь неплохо кормят!
- Я вам объясняю, - почти теряя терпение, повторяла Джулия, еле сдерживаясь, чтобы не дать волшебного пенделя особо наглому селезню, который решил пощипать шерсть на ее хвосте, думая найти там что-то вкусное, - вы можете "встать на крыло" и полететь искать водоём, чтобы поплавать в нем вволю. А не портить воду в бассейне своей хозяйки!
- Кряк это "встать на крыло"? - спросил борзый селезень. - У меня есть ноги! Одна и еще одна! Я на них стою! Я не акробат сизокрылый, чтобы делать "стойку" на крыльях! Это вы, псы, специалисты по разным "стойкам" охотничьим. И всё, между прочим, для того, чтобы на наших братьев и сестер, бедных диких лесных уточек, охотиться! Совести у вас нет!
- Глупые вы птицы! - потеряв терпение лаяла Джулия. - Если бы мы не охотились на диких уток, то вас бы давно съели! А так мы вам жизнь практически спасаем! Неблагодарные потомки птеродактилей! А то, что мы от лис и пронырливых хорьков вас здесь защищаем, тоже забыли?
Утки проглотили языки, представив себя в духовке, начинёнными яблоками или капустой, или лежащими на стылой земле с разорванной лисами шеей. Поняв, наконец, и осознав свою удачу, они благодарно заголосили, обступив Джулию кольцом и поведя вокруг нее хоровод.
- Слава! Слава отважным охотникам! Мужественным защитникам! Великим спасителям!
Фыркнув от досады на непонятливых птиц, давно забывших свои корни, Джулия отправилась искать своего брата Гарри, который обучал племянницу Джуну хитростям сидения в засаде и "поднимания" добычи с ее лёжек.
Джуна с любопытством слушала дядины охотничьи байки, задавала вопросы, пыталась повторять нужные "стойки" на дичь или мелкого зверя. Девочка была очень способной, быстро запоминая сложную науку. Дядя чувствовал себя великим гуру, учителем-пестуном и старался по максимуму передать свой опыт любимой племяшке.
- Вот смотри, - говорил дядя Гарри, - если в камышах ты почуяла утку, то должна остановиться, замереть и поднять переднюю лапу. Тем самым ты сообщаешь своему хозяину, что дичь близко.
Джуна села и подняла лапу, как будто сидела за партой и просила учителя вызвать ее к доске.
- Так, дядя Гарри? - поинтересовалась она.
- Да нет же! - ответил Гарри. - Лапа должна быть согнута в локте и находиться строго параллельно земле. И ты должна не сидеть, виляя хвостом, а ровно стоять на оставшихся трех лапах, а хвост вытянуть в "струнку".
Джуна выполнила упражнение. При этом она зачем-то подняла вместо передней лапы заднюю и стала напоминать балерину, вставшую на карачки и делающую "ласточку". Старательно вытягивая носок и заодно и шею, она смотрела на реакцию Гарри, который начал давиться от смеха, глядя на этот балетный этюд.
- Кхы, кхы, кхы, - наконец прокашлялся он. - Джуна, ты очень изящно это проделала, но все-таки в следующий раз постарайся не перепутать передние лапы с задними. Повторяй за мной еще раз. Вот так стоишь, и вот так поднимаешь лапу. Спина ровная, брюхо втянуто. Воооооот, молодец! Ведь можешь, когда захочешь! Умница!
Джуна завертелась волчком от радости, услышав похвалу в свой адрес. Она любила учиться и всегда слушала старших.
Сэр Рубик в это время продолжал дрессировать козу Зойку. Зойка очень старалась, чтобы ее тренировочные экзерсисы удовлетворяли взыскательный вкус начальства. Она хорошо выучила команду "ко мне" и прибегала строго с правой стороны, обежав сидящего и наблюдающего за ней Рубика сзади. Затем приседала на задние ножки, изображая положение "сидеть" у его левого бедра и застывала, вытянув шею, насколько это было возможно.
Команда "голос" тоже ей хорошо удавалась. Зойка научилась "мекать" так похоже на лай маленькой собачки, что соседский страшный кобель Джуманджи даже как-то спросил Рубика через забор: "Вы что, там себе болонку ещё завели, что ли?"
У сэра Рубика были некоторые разногласия с соседским кобелём. Они не сходились во мнении теоретической относительности пользы и практического вкуса вареных и сырых мозговых косточек. Джуманджи считал, что главное - это "вкусно", а сэр Рубик высказывал сомнение, что "вкусно" должно быть вторичным, а главным должно быть "сытно"!
Поэтому на вопрос Джуманджи о болонке, Рубик ответил коротко.
- Протри глаза, слепец, мы тут занимаемся дрессурой с гораздо более опасным зверем. У него длинные и острые как пики клыки вырастут прямо из головы, а ты, выкидыш опоссума, будешь молиться, чтобы его разъяренный взгляд не упал на тебя! Одним ударом таких клыков тебе, блохоносец, выпустят кишки, и ты не успеешь даже моргнуть и вспомнить свою маму!
Джуманджи приникал налитым кровью глазом к дырке в заборе и пытался разглядеть страшную зверюгу. Увидев что-то белое, крупное и лохматое на длинных ногах, и решив, что перед ним южно-русская овчарка, которая и вправду похожа на огромную болонку, но с волками справляется играючи, Джуманджи низко завыл и, поджав хвост, ретировАлся в свою будку, где улегся, вытянув лапы и положив на них голову величиной с футбольный мяч, клацнул челюстями и стал с грустью наблюдать за проходящей мимо действительностью и переживать за своё попранное право сильнейшего и страшнейшего.
Кусакиро, как и всегда, занимался руководством, решением мелких и крупных споров, муштрой молодого призывника Лаки и решением основных мировых проблем. Почемучка Лаки все время задавал своему вождю и главнокомандующему кучу вопросов. Причем вопросы так быстро сыпались один за другим, что Кусакиро толком не успевал полностью ответить ни на один из них.
- Товарищ главнокомандующий, - начинал Лаки, - разрешите обратиться?
- Разрешаю! - отвечал Кусакиро.
- Вот если у людей бывает "РУКОводитель", то значит вы - "ЛАПОводитель"? Или "НОГОводитель"?
- Понимаешь ли, мой мальчик, когда-то первая жизнь зародилась в водах мирового океана... - издалека начинал Кусакиро, но Лаки некогда было выслушивать историю с "начала времён", поэтому вопросы из него сыпались, как из рога изобилия.
- А что было сначала - курица или яйцо?
- А сколько лапок у сороконожки?
- А почему люди спят лежа, а лошади стоя?
- А почему сосиски в булке называются "горячая собака" (хот-дог)?
- А что такое "котильон"? Военный танец котов? Или вид бульона?
- А почему жареный кусок фарша называется "котлета"? Это кот лета? А бывает кот зимы, весны и осени?..
- Отставить задавать вопросы! - командовал Кусакиро, обалдевший от стремительности мыслительного процесса любознательного Лаки. - Напрааааа-во! Шагооооооом арш отсюда! Иди к базилевсу, он тебе в подробностях ответит на твои вопросы. Он - ходячая ВикипедИя.
- Есть идти к базилевсу! - бодро отвечал Лаки, поворачивался направо и скорым аллюром бежал валяться под жимолость.
Кусакиро грозно сдвигал брови и шел решать мировые проблемы дальше.
У крыльца выясняли личные отношения Алиса и Василий. Алиса снова пришла под утро, пахнущая свежей травой, с томным блеском в глазах. На вопрос мужа: "Где ты была?" Алиса отвечала, что всю ночь медитировала под полной луной на лесной поляне. "А почему такая пьяная?" - да потому, что рядом рос кустик кошачьей мяты и она надышалась его испарений. "А почему к хвосту и спине прилипли белые и рыжие шерстинки?" - да это потому, что мода на черный цвет прошла, и она стремится обновить и украсить свою черную шубку любыми способами. И всё это, разумеется, ради любимого!
Василий, вынужденный слушать заведомую и откровенную ложь, от ревности и ярости принялся жевать кончик своего хвоста. Он уже представлял, как на ночь глядя, приходит к Алисе в опочивальню, как мавр Отелло к Дездемоне, и снимая с ее чёрной шубки шерстинки белого и рыжего цвета, грозно произносит:
"Где шерсть МОЯ? Неверная девица!
Откуда этот рыжий и седой?
И где могла моя жена напиться
Ночной, пьянящей утренней росой?
Молилась ли сегодня ты, Алиса?
Иль не молилась вовсе никогда?
Я задушу тебя в объятиях, как крысу
И ты останешься моею навсегда!"
Кусакиро хорошо знал народную мудрость: "Два кота дерутся, третий - не влезай!" Решив, что целее будет, если он просто пройдет мимо, Кусакиро отправился на кухню, проверить качество работы интенданта-хозяйственника Мурыси.
Мурыся, сдвинув носом крышку с кастрюли, в которой остывала свареная курица, как раз заканчивала "снимать пробу". На ее носу висел кусочек куриной кожи, а в зубах торчало недопробованное, на три четверти обглоданное, крылышко.
- Тааааак, - протянул Кусакиро, - так, значит, госпожа, Мурыся? Воруем'с? А потом боевому подразделению мяса не докладывают? На гауптвахту желаете?
- Мням-ням, - со скоростью снегоуброчного комбайна дожёвывала Мурыся вкусное крыло, помогая правой лапой запихивать его в пасть, - господин главнокомандующий, товарищ самурай, не говорите, пожалуйста остальным! Я - три наряда вне очереди...четыре наряда...пять! Только не выдавайте меня! Я только хотела, мням-ням, попробовать, сварилось ли..., но мне показалось, что не совсем готово, и я попробовала еще... Опять не поняла... Пришлось еще кусочек откусить... Вроде готово! Можно трапЕзничать! Позвать основной состав?
- Вы мне зубы не заговаривайте, госпожа интендант! - отрубил Кусакиро. - Будете дежурной, вечной дежурной!
И резко взмахнув хвостом, как бы подведя черту под своим решением, самурай продолжил обход территории.
Обойдя периметр и проверив работу всех подчиненных, утомленный делами Кусакиро, наконец, добрался до своей семьи.
Кусинда пыталась научить мать игре, которую только что сама придумала. Поскольку правил в ней не было и они додумывались по ходу игры самой Кусиндой, причем всегда к ее личной выгоде, Люсинда испытывала небольшие проблемы.
Игра называлась "Кто не спрятался - а ну-ка, отними!"
Когда Кусакиро вошел в комнату, Люсинда уже проигрывала в этой хитрой игре по всем позициям. У нее не осталось ничего, кроме вчерашней газеты, лежащей на столе, которую Кусинда еще не успела "выиграть", а точнее - "заиграть". Да и то, только потому, что сама Кусинда никак не могла сообразить зачем ей эта газета? Читать она не умела, для лотка она не годилась и жевать ее было невкусно... Драть! Ее можно драть когтями в клочья! Вот! Кусинда подскочила на месте от радости вдруг посетившего ее озарения.
В глазах Кусинды зажёгся алчный огонек, и она, выскочив из вороха выигранных в "честной игре" вещиц, собралась нанести "последний удар" по имущественному благосостоянию своей матери...
- Доча, а что это у вас тут творится! - задал вопрос Кусакиро, с удивлением оглядывая комнату, в которой все мелкие вещи оказались сваленными в одном углу. - Что происходит, я вас спрашиваю?
- А это моя куча-мала! - радостно сообщила Кусинда. - Теперь это все - мое!
В куче-мале проглядывали знакомые Кусакиро вещи: игрушки для котов - "мышки" с веревочными хвостиками, Ларисин теплый вязаный носок, черный шнурок от ботинок Александра, клубочек шерстяной пряжи, конфетка в обертке, основательно погрызенная и припрятанная Мурыськой, плетеный коврик, стащенный с кресла, пара катушек с нитками... Апофеозом всего этого "добра" являлась миска с сухим кормом. Хоть там и осталось всего несколько вкусных кусочков, но все равно, это был главный трофей!
Люсинда растерянно глядела на своего супруга. Немое изумление и просьба о помощи светились в ее глазах. Кусакиро понял, что пора приструнить маленькую скопидомку.
- Таааак, - сказал он, - теперь мы играем в другую игру - "Кто в доме хозяин?"
- А как в нее играть? - тут же спросила заинтересованная Кусинда. - Ведь я же не знаю правил!
- Правила такие, - ответил Кусакиро, - кто первый разнесет эту кучу-малу по местам откуда взял, тот и будет главным в доме три следующих дня!
- Ого! - воскликнула восхищенная Кусинда. - Папа, ну конечно это буду я!
В мгновенье ока она раскидала свою кучу-малу по местам начальной дислокации вещей. Пока Кусакиро самолично затаскивал коврик на кресло, а Люсинда отодвигала носом миску с остатками корма подальше от суетящейся Кусинды, чтобы та ненароком не села в нее маленьким задком, и потом не пришлось собирать еще и рассыпавшийся корм, сама Великая Комбинаторша в "темпе вальса" распределила все мелочи по местам. Не могу сказать, что это выглядело аккуратно, но всё же, перестало быть просто "кучей". Шнурок она просто положила в ботинок со словами "не могу же я вдёрнуть его в эти маленькие дырочки своими лапками, сам постарается..." Катушки с нитками и клубочек были возвращены в плетеную корзинку с рукоделием, стоящую возле кресла, носок отнесен в спальню и положен на кровать, бумажные "мышки" с веревочными хвостиками "загнаны" под шкаф, где им "самое место", конфетка немного пожёвана и возвращена почти целой и невредимой под тумбочку... Все "нашло" свои места.
- Всё! Я - первая, на коне военная! Папа, а ты - второй, золотой! Мама, а ты третья - серебряная! Теперь три дня я буду главным главнюком в доме! Да, папа?
- Конечно, моя милая, - скрывая улыбку в усы подтвердил Кусакиро и тихо добавил, почти просебя, - конечно, ты всегда будешь главной: и в доме, и в моем сердце; и три дня, и всю мою жизнь. Ты всегда будешь главной...
...Наступил теплый вечер. Ласковое солнце закатилось за лесные вершины и спряталось там до утра, птицы замолкли и только пятнистые кукушки далеко в лесу куковали, соревнуясь между собой в отсчитывании земных лет всем живущим...
Эту летнюю ночь
проводим мы вместе с тобою —
и во мраке звучат
несказанным очарованьем
даже дальнего грома раскаты…
(Ёсии Исаму)
(продолжение следует)
Картинка - Интернет
