- Все! Не хочу больше с тобой разговаривать! Это как в стену тараном лупить! Все равно ничего не слышишь и понимать не хочешь! – Полина зажмурилась на минутку, а потом все-таки выпалила. – Ухожу от тебя! Надоело!
Муж в ответ промолчал.
Не то, что сказать ему было нечего. Нет! Два часа ора и деликатное постукивание по батарее от соседей были свидетельством того, что еще как было! И сказать, и показать! Рубашку свою, например, с оторванной пуговицей. Как будто это Полина ее оторвала! Сидела и крутила, пока та не отвалилась! Что за претензии?! Взял, да и пришил! Так нет же! Опять она виновата!
Полина подхватила свою сумку, хлопнула дверью так, что задрожали стекла, и жалобно взвыл напуганный кот, и выскочила из подъезда.
Куда идти? Она задумалась.
К маме? Не вариант. Та еще сверху наподдаст, укорив в поспешных решениях и напомнив о том, что накануне свадьбы Полины и Артема говорила о том, что скоропалительные браки несформированных девятнадцатилетних личностей, как правило, приводят к ранним разводам. Формулировать маман Полины умела. Судья, как никак! Положено ей…
Нет, к маме точно не стоит. Она, конечно, Полину любит и всегда поддерживала, сформулировав свои материнские обязанности так – «шишки твои – объятия мамины». Это означало, что Полине выдан карт-бланш на творить-вытворять, но она всегда может рассчитывать на свою комнату в маминой квартире и кусочек чего-нибудь вкусненького в утешение. Даже Полины «поиски себя» перед поступлением в университет, которые дались маме очень непросто, не смогли поколебать ее уверенности в том, что главной материнской обязанностью является в нужный момент обнять и принять своего ребенка.
Конечно, Полина не творила никогда ничего такого, за что маме могло бы стать стыдно. Воспитание сказывалось. Но некоторые «чудеса» случались, конечно. Например, она, потратив почти два года на подготовку к поступлению в тот вуз, где училась когда-то мать, выдала, что поступать туда передумала и пойдет в медицинский.
Мама Полины тогда не схватилась за голову. Не стала кричать, что все усилия прахом и деньги, потраченные на репетиторов, выброшены на ветер. Она просто внимательно посмотрела на Полину и задала всего один вопрос, который дал понять девушке, что ответственность за свои решения придется нести в любом случае:
- Успеешь?
Это означало, что придется менять всю систему подготовки, уже выстроенную в четком соответствии с выбранным будущим, и работать над собой ускоренными темпами.
- Я постараюсь.
- Тебе решать.
Все лето Полина работала курьером днем и официанткой по вечерам в кофейне неподалеку от дома, собирая на оплату услуг репетиторов, а к началу учебного года выложила гордо перед мамой свою «кучку возможностей».
- Знаю, что здесь немного. Но это же тоже деньги?
Мама ничего не сказала. Обняла Полину и приняла предложенное.
Полина успела. Экзамены были сданы на вполне приличные баллы, пригодились результаты бесконечных олимпиад, в которых она участвовала, забыв о прогулках с друзьями, и она прошла по конкурсу, поступив именно в тот вуз, куда хотела.
- Мам! Спасибо! – обняла она мать, увидев свое имя в списках.
- Ты сама это сделала! Молодец! Но это даже не начало, Поля. Ты же это понимаешь?
На втором курсе Полина познакомилась с Артемом и влюбилась. Нырнула в эти чувства, как в омут, «с макушечкой», забыв обо всем, и очнулась только тогда, когда мама вошла как-то вечером в ее комнату, обняла, зарывшись носом в небрежно собранный на макушке пучок, и попросила:
- Вспомни о своей мечте, доченька. Если она не изменилась окончательно, то ты рискуешь ее потерять.
И снова были бессонные ночи, чтобы наверстать упущенное. И учебники, которые летали по комнате, когда силы покидали Полину, и ей казалось, что она вообще ничего не знает, несмотря на то, что старается усвоить то, что пропустила по собственной глупости. Артем ее метания понял и на встречах в этот период не настаивал. Он приходил к Полине и тихо сидел в углу со своими конспектами, уважая попытку своей невесты постичь мудрость веков за мгновение до экзамена.
Сессию Полина все-таки сдала. А потом выбирала свадебное платье и мечтала об идеальной семейной жизни. Ведь она так любила Артема! Что могло пойти не так?
Мама, слушая о ее мечтах, молчала. Лишь улыбалась, тая улыбку, и просила иногда спускаться с небес на землю.
- Полинка, он человек, а не ангел с крыльями. Учись прощать ему слабости. Любовь, родная, это не о том, что рядом идеал и идол.
- А о чем тогда?
- Если ты по-настоящему любишь, то понимаешь, что у него есть недостатки. Видишь их. Но не стараешься его переделать тут же и сразу. Потому, что он твой. Ты его выбрала. Не устраивает что-то – скажи ему об этом. Но с любовью. Так, как делала это в начале вашего знакомства, когда боялась его потерять.
- Это что, секрет такой, мам?
- Если хочешь. Здорово работает. Сама потом поймешь.
- А у тебя с папой так же было?
- Почти. Я была без царя в голове. А он меня всегда поддерживал и терпел мои выходки. Посмотрит так снисходительно, вздохнет, и спросит: «Чаю хочешь?» Он почему-то считал, что чашка чая – это лучшее средство от всего.
- Почему?
- Горячо же! Пока выпьешь – сам остыл. И голова включается, а не эмоции фонтаном прут. Папа твой называл это: «дать кипяточку». И знаешь, помогало. Поссоримся, разругаемся в пух и прах, а потом сидим на кухне и чай пьем в полной тишине. До половины кружки еще дуешься, а потом глаза поднимешь и вот он – твой выбор. Не чей-то, а твой. Сидит. Тоже дуется. Как на него сердиться? Надо компромисс искать. Так и жили. А когда твоего папы не стало, я чай пить перестала. Не могу… Только кофе теперь...
Полина пролетела по набережной, плюхнулась на любимую лавочку, где они с Артемом любили посиживать в свободное от лекций время, и сунула озябшие руки в карманы ветровки.
С реки тянуло вечерней прохладой, люди проходили мимо Полины то торопливо, спеша по домам, то медленно, наслаждаясь вечером. И только Полине спешить было некуда. Она так и не придумала, куда ей податься. На душе скребли кошки, пытаясь добраться до нежной середки, где еще билось что-то хорошо знакомое и теплое.
Подумаешь, попросил пуговицу к рубашке пришить! Тоже мне, проблема! Да, она эту просьбу слышала не один раз за последние две недели, но у нее же сессия! Экзамены! И минуты свободной нет! Неужели он этого не понимает?!
Полина вздохнула.
Понимает, конечно. Ведь ни слова не сказал за это время о том, что она почти не готовит и квартиру запустила так, что придется устроить генеральную уборку сразу после того, как экзамены останутся позади.
Полина шмыгнула носом, вспомнив коробку с нежно любимыми ею эклерами, который Артем принес накануне. Но не успела она подумать о хорошем, как ее внимание привлекла странная пара почти бегущая по набережной несмотря на свой возраст и комплекцию.
Женщина, спешащая куда-то, была невысокого роста. Невеличка просто! Ее взбитые седые волосы были уложены очень аккуратно, но при помощи ветерка с реки, все-таки растрепались немного. Очки, каким-то чудом державшиеся на кончике ее носа, придавали бы ей строгий вид, если бы не улыбка, которая расцветала на губах этой женщины, когда она, в очередной раз погрозив кулаком своему спутнику, отворачивалась от него, чтобы прибавить шагу.
- Отстань от меня! – ворчала она, ничуть не стесняясь тех, кто шел ей навстречу. Видимо ссора с мужчиной, преследовавшим ее, перешла на ту стадию, когда уже безразлично, кто и как на тебя смотрит.
- Не могу! – пожилой благообразный мужчина то и дело спотыкался, но старался не отставать от своей спутницы. – Ты меня не любишь!
- Да угомонись ты, старый! Какая тебе любовь в твоем возрасте?!
- Любовь нужна всегда! Мне, во всяком случае! Вот найду себе молодку – будешь знать! У меня уже есть одна на примете!
Старушка сбавила шаг и обернулась:
- Люська?! Из двадцатой квартиры?!
- А хоть бы и она! У нее такие пирожки вкусные! Она меня вчера угощала! А ты мне все запрещаешь! Ничего вкусного нельзя!
- Так это же тебе врачи диету назначили! При чем тут я?!
- Они назначили, а ты их слушаешь! А я есть хочу!
- Не кормят его, бедного! – всплеснула руками старушка. – У тебя совесть есть?! Я же целыми днями у плиты!
- Но пирожки-то не печешь… И очки мои куда-то дела! С утра их найти не могу!
Старушка осерчала пуще прежнего. Она все-таки остановилась, вздохнула так, как делают это коты и дети, когда их очень уж донимают окружающие, а потом шагнула к своему спутнику.
- А это что?! Старый ты пенек! Опять скажешь, что это я виновата? – она подцепила пальцем очки, висевшие на специальной ленте на шее у мужа, а потом покачала головой и снова припустила по набережной, уже не оборачиваясь на умоляющие возгласы своего супруга.
- Машенька! Ну прости меня, калошу старую! Не нужна мне Люська! Я тебя люблю!
Полина, которая пыталась не рассмеяться в голос, наблюдая эту сцену, даже не заметила, как Артем подошел к лавочке и присел рядом. А когда старики скрылись из виду, оставив после себя что-то щемяще-нежное и безмерно теплое в своей наивности и чистоте, она почувствовала, как ее тронули за рукав.
- Поля…
Раздумывать она даже не стала. Просто поднырнула по руку Артема, прижавшись к нему, и сказала:
- Я хочу так, как они… Как думаешь, мы сможем?
- Ругаться на набережной на глазах у всех? – усмехнулся Артем, обнимая жену покрепче и трогая губами холодный нос Полины.
- Нет! – Полина возмущенно дернулась, но отстраниться ей не дали. – Любить вот так… Чтобы неважно, сколько лет прошло и как много всего было. Чтобы не нужна была Люська…
- Надеюсь! – Артем взял жену за руку и нахмурился. – Ледышка! Замерзла? Не хватало еще, чтобы ты заболела! Пойдем домой скорее! Чаю горячего тебе сделаю!
- Сделай! - легко согласилась Полина. – Кипяточку… Самую большую чашку…©
Автор: Людмила Лаврова
©Лаврова Л.Л. 2024
Все текстовые материалы канала Lara's Stories являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.
Друзья, подписывайтесь, пожалуйста, на мой канал в Телеграм