Тренировка для тела и ума: ставропольская художница рассказала, почему занимается японской каллиграфией
Жительница Ставрополя Катерина Ли больше десяти лет увлекается восточной каллиграфией. Она училась этому искусству в том числе у известного сенсея Каори Исидзима. Одну из работ Катерины опубликовал престижный японский журнал для каллиграфистов. Что такое каллиграфия, легко ли она даётся и зачем ею занимаются, собеседница рассказала «Победе26».
К каллиграфии — с помощью айкидо
— Как вы начали обучаться каллиграфии?
— Сперва я преподавала восточную живопись. Потом мои коллеги-художники настойчиво рекомендовали мне начать заниматься каллиграфией. Я долго сопротивлялась. Но в итоге поддалась на их уговоры. И… мне не нравилось. Я очень страдала на этих занятиях, пока однажды не взяла за грудки моего тогдашнего учителя Константина Агеева и не попросила объяснить всё от и до. Он известнейший китаист России и, что тоже важно, занимается ушу. И вот через приёмы этого вида единоборства он мне и объяснил, как нужно взаимодействовать с кистью.
Костя объяснил мне, как смотреть, сидеть, дышать, держать кисть, сохранять концентрацию, на что обращать внимание. И тогда я поняла, что моё тело максимально эффективно, что вот сейчас оно делает максимально расслабленную красоту. Я до этого так не писала иероглифы и не рисовала рисунки вообще никогда.
«Магия» каллиграфии заключается в том, что в иероглифе может быть два, три, четыре, пять мазочков всего. Но в ней может быть столько энергии, эта работа может так сильно приковывать к себе внимание внутренним содержанием, что ты будешь стоять перед ней и смотреть, как заворожённый. И ты точно знаешь, что это нарисовал мастер и какой именно мастер, тоже знаешь.
— А что значит «правильно» писать иероглифы?
— Во-первых, нужно держать позвоночник строго вертикально, отслеживать мысли и уметь отбрасывать всё, что приходит в голову и не имеет отношения к процессу, а ещё нужно следить за дыханием. Сконцентрироваться на этом процессе. Вот я делаю вдох через нос, воздух проходит через ноздри, он проникает вниз, затем наполняет лёгкие, у меня раздувается живот, я чувствую, как работают мышцы, затем я выдыхаю и так же слежу за обратным процессом.
В этот момент становится понятно, в каких частях тела у меня есть напряжение. Если правильно всё сделать, то напряжения быть не должно. Внимание будет сосредоточено на дыхании, на теле. И вот в этот момент можно начать движение кисти. При движении рукой и кистью важно, чтобы дыхание не сбивалось, а поза не менялась кардинально. Мне освоить этот навык и поймать нужное состояние помогло то, что тогда занималась айкидо и отработала этот навык на тренировках.
Пришла к сенсею
— Вы учились только у Константина?
— У него брала азы. А потом решила, что нужно получить какой-то весомый статус в этом занятии и пошла учиться к сенсею Каори Исидзима. Она представитель японской школы каллиграфии, тогда жила и работала в Москве. Я и другие ученики раз в месяц приезжали в столицу, она давала небольшое занятие, после чего мы писали экзаменационную работу. Лучшую работу сенсей отсылала в Японию. Мы получали задание и уезжали по домам, там тренировались. Через месяц приезжали снова и на занятии получали результаты вместе с новыми заданиями, которые приходили в специализированном японском ежемесячном журнале по каллиграфии.
— Что было самым важным в обучении?
— Со стороны это странно звучит, но когда я спрашивала: «Каори-сенсей, как правильно писать иероглиф?», она отвечала: «Просто пиши». И всё, больше ничего не объясняла. При этом я понимала, что она не скрывает какие-то тайны от нас. Для их культуры писать иероглифы настолько естественно, что она сама не может сформулировать. Но тем, кто воспитан западной культурой, объяснение необходимо. И я была вынуждена вспоминать уроки с Костей Агеевым.
Один раз была такая история. Занятия у нас длились по 1,5 часа. И нам за это время надо было выполнить задание. Иногда мы успевали, иногда нет. Обычно нас человек шесть–восемь было. Сидим мы, пишем. И сенсей говорит мне: «Всё, Кать, сдавай работу — и можешь идти домой». Все замерли, я напряглась. Никто не понимал, что происходит. Я спросила — почему, ведь я ещё работаю. На что сенсей сказала, что больше не нужно ничего делать, потому что у меня уже хорошая работа.
В итоге эта работа была признана японской комиссией, которая их отсматривает, одной из лучших в России. И её напечатали в том специализированном журнале. И сенсей очень радовалась этому факту — для неё было очень престижно, что её ученицу напечатали. Она хлопала в ладоши и прыгала от счастья.
Шерсть козы, сажа и бумага из риса
— Что нужно для занятия каллиграфией? Какие-то специальные кисти, бумага?
— Для каллиграфии всё должно быть специальное. Кисти — только натуральные, которые делаются из шерсти козы, волка, зайца, барсука, медведя. Такие кисти называются фудэ. При этом, шерсть белки не подходит, она слишком мягкая и не такая пористая. А пористость нужна, чтобы хорошо держать тушь и воду. Но чаще всё-таки для каллиграфии используются кисти из козьей шерсти. Они самые оптимальные по соотношению цены и качества.
Ещё японские кисти отличаются стрижкой и формой, а также по структуре и длине.
Что касается бумаги, то не любая подойдёт. Иероглифы пишутся на рисовой бумаге, которая называется ханси или васи. Она очень тонкая, почти как салфетка. Лёгкая, рыхлая, промокает насквозь, долго сохнет и не терпит чрезмерных усилий. Она лучше всего подходит для каллиграфии, чтобы добиться тех внутренних результатов — сосредоточенности, ясности ума, выдержки. Чтобы рисовать на такой бумаге, требуется определённая скорость движения — нельзя рисовать долго, иначе будет пятно. А чтобы бумага не порвалась, нельзя сильно давить и рисовать слишком мокрой кистью.
Ещё для каллиграфии нужна специальная тушь — суми, которая делается из сажи. Для тренировок сойдёт любая, но для работы на рисовой бумаге — только специализированная. Её особенность в том, что она после вторичного размокания не течёт, т. е. можно намочить исписанный ею лист и она не расплывётся. Обычно тушь наливается в судзури — тяжёлый чёрный сосуд для чернил. Ещё для каллиграфии используются мягкий войлочный коврик ситадзики и брусок из металла, дерева или керамики для прижатия бумаги во время письма — бунтин.
— Чем хорошо написанный иероглиф отличается от плохо написанного?
— Существуют правила написания иероглифов — по движению кисти, пропорциям, расположению палочек, из которых они состоят, по интервалам между ними.
При этом если иероглиф написан не по правилам, это ещё не значит, что он написан плохо. Самая главная задача каллиграфии — передать внутреннюю энергию. И получается, что даже если иероглиф написан «правильно», но в самой технике исполнения нет внутренней энергии, то это просто текст. А если ты смотришь на иероглиф и у тебя есть ощущение, что это гармонично, красиво, спокойно, даже пусть не по правилам, то твоя задача как художника выполнена.
— Что можете посоветовать тем, кто хочет начать заниматься японской каллиграфией, но не решается?
— Я бы посоветовала сначала познакомиться с работами японских мастеров как по каллиграфии, так и живописными. Рассмотреть их внимательно, почувствовать их стиль, их особенность. Увидеть, как они написаны, ведь в каждой из них есть лаконичный мазок. Это тот самый каллиграфический подход в живописи.
Ещё можно учиться рисовать большой мягкой кисточкой тонкие длинные линии, превращать их в толстые и наоборот. Учиться разбавлять тушь водой и наблюдать, какие градации серого получаются. И просто не бояться испачкать белый лист бумаги.