Мы уже не раз отмечали, что всё происходившее в Бресте 21 июня 1941 года больше всего напоминало грандиозный абсурд. Утром в город прибыли сотни незнакомых командиров, которые участвовали в секретных учениях на Брестском полигоне. Одновременно с ними, в Брест прибыло для прохождения службы более 150 лейтенантов и младших лейтенантов, выпускников училищ НКО и НКВД.
Брест при Польше
Субботний отдых командиров РККА в Бресте
Командир Брестского гарнизона генерал-майор Попов дал указание отпустить в город к семьям максимальное количество командиров и политработников, такое же указание продублировали генерал-майор Пузырев, комендант Брестского укрепленного района и майор Кузнецов – начальник Брестского пограничного отряда. Жители Бреста вспоминали, что никогда ранее не видели такого количество командиров, как в субботний вечер 1941 года. Все городские заведения Бреста, а в связи с тем, что город еще не избавился от большинства кафе и пивных бывшего буржуазного центра Полесского воеводства, были заполнены командирами в форме. Кто-то из них был с семьей, но большинство были представлены мужскими компаниями.
Бойцы собирались на учения
В последний день перед войной, была создана ситуация, когда в городе было исключительно большое количество командиров в увольнении. К тому в городе появилось несколько сотен незнакомых командиров. Кроме проверяющих, приехавших на учение из Москвы и Минска, вчерашних курсантов, к восьми вечера в городе появилась еще несколько групп командиров. Как вспоминал сотрудник милиции Николай Козлов, вместе с ковельским поездом прибыло три группы командиров артиллеристы и пограничники общей численностью более 100 человек. Ночью они должны были направиться в расположение 10-ой Армии через Хайнувку. Все командиры были с личным оружием, а у нескольких даже висели за спиной самозарядные винтовки. Они тоже вечером ушли в город, сказав помощнику дежурного, что хотят осмотреть город.
В дополнении к этому была полностью нарушена система патрулирования в городе. Половина гарнизона НКВД еще 20 июня 1941 уехала в летние лагеря для подготовки к проведению спецоперации по выселению враждебного элемента. А комендантскую роту привлекли к обустройству военного полигона. В результате в субботний вечер 1941 года в патрули по Бресту отправились бойцы 60-го полка НКВД, при этом ослабив охрану всех складов Военведа и стратегических объектов городской электростанции, телефонной станции и городского водопровода.
Пока немецкие войска сосредотачивались армейские политруки РККА говорили о дружбе с Германией
Генералы Брестского гарнизона
Не знаю, как проходил последний мирный день в других пограничных городах Советского Союза , но в Бресте создавалась ситуация близкая к хаосу. Около часа ночи 22-го июня учения внезапно отменяют. Часть старших командиров прибывших накануне из Москвы и Минска срочно покидают Брест на автомобильном транспорте и отбывают в Кобрин, в 40 километрах восточнее Бреста, где находился штаб армии.
В ночь на 22 июня - это какой-то пока неизвестный нам маркер, такое ощущение, что часть высшего командования знало, что ночью произойдут некие событиz, но не факт, что они ожидали нападение Германии на Советский Союз. Интересно как встречали войну на Брестском направлении различные воинские начальники. Командующий 4-ой Армии генерал-майор Александр Коробков находился в штабе, штаб был приведен в боевую готовность еще с вечера 21-го июня. Командир Брестского гарнизона и 28-го стрелкового корпуса Василий Попов отсыпается после театрального вечера на квартире в Бресте, в штабе корпуса только один дежурный.
Начальник Брестского пограничного отряда майор Кузнецов находится в штабе пограничного отряда в Бресте, генерал-майор Михаил Пузырев, командир Брестского укрепленного района ночует на своей брестской квартире, в 40 километрах от собственного штаба, который с середины июня 1941 года располагался в Высоко-Литовске. Командиры 6-ой и 42-ой стрелковых дивизий, составляющих основу брестского гарнизона, полковник Михаил Попсуй-Шапко и генерал-майор Иван Лазаренко находились на своих квартирах в Бресте. В штабах обеих дивизий были лишь дежурные командиры.
В непобедимости РККА были уверены все жители СССР
Командир 14-го механизированного корпуса генерал-майор Степан Оборин до позднего вечера был на брестском полигоне, в 40 километрах от штаба корпуса, ночевал в Бресте и только рано утром, с началом артиллерийского налета сумел по минскому шоссе проскочить в Кобрин. Командир 22-ой танковой дивизии генерал-майор Виктор Пуганов, не получив информации об отмене учений ночевал в своей квартире в Южном военном городке Бреста. Он был должен в 5.30 выехать на полигон.
Назначенные, а затем отмененные секретные учения внесли огромную сумятицу в работу всех штабов. Кроме того неясным остается роль политического отдела 4-ой армии РККА и дивизионного комиссара Федора Шлыкова, который с 19-го июня 1941 года рассылает директивы об отсутствии напряженности в отношениях Германии и Советского Союза. 20-21 июня 1941 года в большинстве частей брестского гарнизона прошли собрания, на которых армейские политработники разъясняли суть мирного договора между Советским Союзом и Германией. И на этих собраниях особо подчеркивалось бесперспективность провокаций, подстроенных западной буржуазией.
До вторжения оставались считанные часы.
Пока генералы брестского гарнизона спали, с 1.30 22-го июня в городе начались события, которые никак и никто впоследствии не смог объяснить. Судя по всему, НКО и НКВД имели абсолютно разные задачи в первый день войны. Но об этом в продолжении.