Поколение детей войны – это наши отцы и матери, а у кого-то это бабушки и дедушки. Хотя детям войны не приходилось воевать самим, во время Великой Отечественной войны им пришлось трудно. Их лучшие детские годы пришлись на времена горя и лишений.
Детство в молдавии
Много испытаний выпало на долю моего земляка М. Г. Руснак. Родился Михаил Григорьевич в 1937 году в Молдавии в деревне Булгак, ныне Унгенского района. Родители Григорий Яковлевич и Екатерина Парфентьевна имели своё поле. Семья была большая. В 1941 году всю страну потрясло сообщение о нападении фашистов. Вспоминает Михаил Григорьевич, что услышали предупредительный выстрел, как гром. Срочная эвакуация, так как находились в 12 километрах от границы. Собрали узелки с кукурузной мукой, ребятишек, корову за рога, пришлось бросить всё остальное, погрузили на телегу, и Михаил, будучи четырёхлетним мальчишкой, правил лошадью. По дороге не углядел, и колесо от телеги попало в воронку от снаряда. Слетел с телеги и не помнит, сколько дней лежал без сознания, мать постоянно прикладывала к голове мокрую тряпку.
Их путь проходил в полутора километрах от железной дороги, по которой ехали с аккордеонами, губными гармошками фашисты, бросали конфеты детям. Пока им было весело, надеялись, что станут хозяевами нашей великой страны. Когда семьи скрывались от бомбёжек, в деревнях орудовали мародеры. Кололи кур, свиней, после возвращения домой страшно было смотреть на разгромы. В деревне, где жил Михаил Григорьевич, в школе располагался госпиталь. За школой была яма, куда выбрасывали ампутированные руки и ноги наших бойцов, частенько вечерами бегали к той яме ребятишки.
В 1944 году, когда уже погнали врага, многие, кто полем, кто лесом, бежали в свою сторону.
Операция «Юг»
Закончилась война. Вроде бы жить и радоваться. Но ещё одно страшное испытание было приготовлено семье Руснак. В стране началась операция «Юг» по расселению крестьян с Молдавии. В два часа ночи подъезжали автомашины с военными. Разбуженной семье зачитывался на молдавском или русском языке текст о её выселении. Тут же объявлялось, какое имущество они могут взять с собой в дорогу. На сборы давалось два часа, растерянные люди хватали первые попавшиеся вещи, часто забывая необходимое. По окончании сборов семья, а также взятые ею вещи погружались в машину и отправлялись к месту погрузки в железнодорожные вагоны. Во всех вагонах слышался плач и причитания, женщины голосили как по покойнику. Да, неудивительно: они прощались с родной землёй… Потом потянулись три страшных недели переезда в товарных вагонах. Состав останавливали где-то за станциями, в тупике. День состав стоял, а в путь отправлялись только ночью.
- Вагоны всё время закрыты. В оконца на остановках выглядывать не разрешали. Вокруг вагонов стояли часовые. Подавали один раз в день бачок каши или супа. На вопросы не отвечали, и никаких жалоб, как, например, просьбы о медицинской помощи не выслушивались. Везли, как скот, - вспоминает Михаил Григорьевич.
Прибыли в Курган, оттуда в Звериноголовское, где семьи ждали покупатели (директора совхозов), отбирали кому каких специалистов надо. Семья Руснак попала в наш совхоз к директору Тихону Павловичу Корецкому. На первое время семьям была выделена часовня. Спали на том, что смогли взять с собой. Жители отнеслись с понимаем к этим семьям. На поле уже была посажена картошка, по пять соток на каждую семью. Затем семьи были переселены в другие здания. Например, семья Руснак зимой жила в здании детского сада. Как вспоминает Михаил Григорьевич, какой холод был в здании, вода застывала в ведре. Население помогало и с одеждой: кто телогрейку, кто валенки отдаст. Работящий народ сразу показал себя и в работе. Отец был плотником, мать штукатуром. До сих пор стоят дома, построенные руками родителей Руснак.
В 1952 году Григорий Яковлевич написал письмо Сталину «лично в руки» с жалобой на необоснованность репрессий. В феврале 1953 года получил ответ. Приехали уполномоченные, когда жена увидела их, ей стало плохо. Заругала мужа, зачем написал! А у того всё время стоял вопрос, за что!? Выдали паспорта, сказали, что свободны. Очередное испытание ждало семью Руснак, вроде бы свободны, можно ехать на родину. Но пришло письмо от старшей дочери: сгорел дом, жить негде. Пришлось Руснак продать свой домишко, который выстроили уже здесь и выслать деньги дочери. В это время Михаил Григорьевич после окончания училища был на практике в Алабуге. Вернулся домой, а из дома выходит чужая женщина. Страшно, обидно стало, слёзы застилают глаза, напугался, что родители без него уехали в Молдавию. Но объяснили ему, успокоили, пошёл он к землянке, где временно жили родители. Вышла мать встречать сына, и решили они окончательно остаться в этих краях.
Вторая родина
А потом была служба, где Михаил Григорьевич показал себя отличником Советской Армии, родителям приходили Благодарственные письма, а Михаилу отпуск на 10 дней. После возвращения из армии встал вопрос, куда дальше податься. Решил остаться в родном совхозе. Десять лет проработал в столярке. Однажды на субботнике увидел Раису Налееву. И сразу решил: «Будет моей.» В 1961 году 8 января появилась у нас в селе еще одна семья Руснак. Пустили корни. Раиса Ивановна работала диспетчером в гараже, потом была переведена бухгалтером в совхоз. Появились детки: дочь Наталья и сын Александр.
Заметил толкового парня лесничий Иван Андреевич Балуев, предложил его кандидатуру директору совхоза и начал учить. И так до самой пенсии Михаил Григорьевич работал лесником. До сих пор помню (я тогда ещё школьницей была) встречу с ним, где он в форме лесника рассказывает нам о бережном отношении к природе. Все посадки сосёнок вдоль дорог, ведущих из нашего села, посажены заботливыми руками Руснак.
- Что помните из работы, Михаил Григорьевич? - спрашиваю своего земляка.
- Особенно жалко было весной зайчат, когда пройдёт огонь по лесу. Однажды видели, как из огня выталкивала лосиха лосёнка, какими глазами смотрела она на нас, - вспоминает он.
Вроде всё, испытания закончились, ушли вместе с женой на заслуженный отдых. Но заболела жена. Отойти нельзя ни на минутку, как за малым ребёнком ухаживал, оберегал, лечил Раису Ивановну Михаил Григорьевич. И вот осиротел мой земляк. В июне этого года ушла в мир иной его любимая женщина, мать, бабушка пяти внуков и прабабушка двух малышей. Дай Бог, Михаил Григорьевич, пережить Вам это испытание судьбы. Поддержка большая: богата семья друзьями и родственниками. Есть ещё для чего и для кого жить Михаилу Григорьевичу! Пробую молдавское вино, собственноручно приготовленное Михаилом Григорьевичем. В августе приглашал попробовать лечо молдавское, обязательно загляну! Есть чему научиться у моего земляка.
Дети войны… Слушаю и думаю, а я смогла бы вынести такое? У детей войны много можно узнать полезного о том, как преодолевать трудности и радоваться малому.
И всё ли сказано о войне? Пожалуй, никогда не наступит время, когда можно будет сказать, достаточно, всё уже сказано. Всего сказать не удастся никогда.
Н. КОПА, с. Советское