Как то в разговоре с царём Мавритании Бокху, царь Нумидии Югурта сказал:
Римляне несправедливы, ненасытно алчны, они неизменные враги всех людей; для войны с Бокхом у них те же основания, что и для войны … с другими народами, а именно страсть к господству, поэтому против них восстают все царства: сейчас он, несколько раньше карфагеняне и царь Персей, а впредь их врагом окажется каждый, кого они сочтут особенно богатым…
В итоге за эти слова Югурта лишился головы.
Борьба за власть
Незадолго до своей кончины, первый царь всей Нумидии, Масинисса, попросил Публия Корнелия Сципиона Эмилиана помочь распределить наследство среди многочисленных потомков. Сципион одарил щедрыми дарами внебрачных детей любвеобильного правителя, а само царство разделил между тремя законными сыновьями Масиниссы.
Старшему сыну Миципсе, о котором Аппиан писал как о человеке, "очень любившем мир," досталась столица Нумидии Цирта и царский дворец. Средний сын, "воинственный" Гулусса, получил от Сципиона в ведение вопросы войны и мира и впоследствии участвовал в разрушении Карфагена по поручению того же Сципиона. Младшему из сыновей, справедливому Мастанабалу, доверили судопроизводство в Нумидии. Так как Мастанабал, единственный из братьев, имел греческое образование, что делало его самым образованным среди них.
После смерти от болезней среднего и младшего брата Миципса стал единоличным правителем Нумидии. У него было два сына: Адгербал и Гиемпсал, но кроме них он воспитывал в своем доме и сына Мастанабала, которого звали Югурта. По словам Саллюстия:
«Когда Югурта вырос, он в расцвете сил, красивый лицом и ещё более выдающийся умом, не опустился до развращающих роскоши и праздности, он, по обычаю своего народа, скакал верхом, метал копье, состязался со сверстниками в беге, и, хотя он всех превосходил славой, все его любили. Кроме того, он проводил много времени на охоте, первым или одним из первых поражал льва или иного дикого зверя; больше всех делал, меньше всех говорил о себе».
Боясь, что амбиции Югурты и его возрастающая популярность среди нумидийцев могут побудить его к захвату нумидийского трона, Миципса в 134 году до нашей эры направил племянника во главе вспомогательного войска в Испанию. Этот отряд, включавший несколько тысяч пеших солдат и всадников, а также 12 слонов, должен был помочь Риму, который осадил Нуманцию. Нумидийский царь рассчитывал, что за время пребывания Югурты вдали от африканской земли, его популярность снизится. А в наилучшем для Миципсы исходе, его неугомонный племянник мог погибнуть в одном из сражений.
Однако ситуация сложилась иначе: благодаря своей отваге, смелости и умению рассуждать, Югурта стал настолько известен, что завоевал дружбу многих римлян, а командующий Публий Корнелий Сципион Эмилиан Африканский Младший поручал ему наиболее сложные и опасные задания. По завершении войны римский полководец пригласил молодого африканца в свою палатку и вручил письмо для его дяди Миципсы следующего содержания:
«В Нумантинской войне твой Югурта проявил величайшую доблесть, что тебя, я уверен, обрадует. За его заслуги я полюбил его; к тому, чтобы сенат и римский народ отнеслись к нему так же, я приложу всяческие старания. Тебя же, помня о нашей дружбе, поздравляю. Этот муж достоин тебя и деда своего Масиниссы».
В итоге, Миципса был вынужден очень заботливо отнестись к своему племяннику, который стал чрезвычайно популярен среди римлян, и незадолго до своей смерти даже усыновил его. После того, как Миципсу умер в 118 году, трое царевичей договорились о скорой встрече, на которой планировалось разделить между собой сокровища Нумидийской казны и указать каждому границы владений. После этого они разъехались. Тем не менее, Югурта, унаследовавший алчность и честолюбие своего деда, не собирался делить власть ни с кем. Вскоре сын Миципсы Гиемпсал, который сильно ненавидел Югурту, был неожиданно убит наемными убийцами.
Его брат Адгербал отправил посланников в Рим с известием об этом событии и, ожидая предстоящей борьбы за власть над Нумидией, начал набирать свое войско. В это же время Югурта занимался тем же самым. В состоявшейся вскоре битве армия Адгербала потерпела поражение, и неудачливый сын Миципсы бежал в Рим. Осознавая, что его судьба решится именно там, Югурта отправил туда своих посланников, снабдив их серебром, золотом и приказанием обойти всех своих друзей, с которыми он завел знакомство во время Нумантинской войны в Испании. Следуя приказу своего повелителя, посланники Югурты щедро одарили всех его знакомых, а также ещё много других влиятельных римлян.
В отличие от своего наивного двоюродного брата, всем сердцем верившего в неподкупность римских сенаторов, хитрый нумидиец прекрасно изучил римский менталитет и был уверен в своем успехе. На заседании сената в 116 году, Адгербал произнес страстную речь, призывая к справедливости и милосердию.
Однако золото сыграло свою роль: Югурту не только не наказали за убийство брата, но и оставили у власти в Нумидии, разделив ее на две части. Западная, богатая и густонаселенная часть, досталась Югурте. Похоже, римский сенат, опасаясь отдавать управление Нумидией в одни руки, избрал стратегию "разделяй и властвуй". Против этого решения возражали немногие, включая Эмилия Скавра, которого Саллюстий описывал как знатного, активного, властолюбивого человека, жаждущего власти и богатств, но умело скрывающего свои пороки и всегда преследовавшего свои интересы.
Чувствуя свою безнаказанность, Югурта в 113 году начал новую войну против своего двоюродного брата. Оба войска встретились у Цирты, и хотя день прошел без событий, на рассвете войска Югурты внезапно напали на вражеский лагерь, устроив жестокую резню. Адгербал, вместе с несколькими приближенными, успел скрыться в Цирте. Югурта осадил нумидийскую столицу по всем правилам военного искусства.
Узнав о новой войне, римский сенат отправил в Африку посольство из трех молодых людей, требуя прекратить военные действия. Югурта, оценив низкий статус послов, не допустил их в Цирту и ответил, что война началась из-за покушения на его жизнь со стороны Адгербала. Он заявил, что, при всем уважении к римскому сенату, сам намерен наказать своего двоюродного брата и представит подробное сообщение в Рим.
Юноши уехали, и Югурта продолжил осаду, приближая падение Цирты с каждым днем. Адгербал успел послать в Рим двух гонцов с паническим посланием, умоляя о спасении и обещая отдать свое царство, которое фактически ему уже не принадлежало. Сенат отправил в Африку более солидное посольство, в составе которого был и Марк Скавр, требовавшее объяснить происходящее. Югурта отказался снимать осаду, и после долгих бесплодных переговоров посольство уехало.
Узнав об этом, италийцы в нумидийской столице советовали Адгербалу сдаться и выторговать свою неприкосновенность. Римские купцы и торговцы, заполонившие Нумидию после разрушения Карфагена, были уверены в своей безопасности. Опасаясь выдачи к Югурте, Адгербал сдался и был сразу казнен. Воины Югурты ворвались в город, уничтожая всех вооруженных. Среди них было много римских торговцев, которых также не пощадили. Это вызвало в Риме большое недовольство, и сенат решил объявить Нумидию римской провинцией, отправив туда войско под командованием Луция Бестия Кальпурния.
Мятежная провинция
Таким образом началась война, известная как Югуртинская. Римские войска, высадившись в Нумидии, быстро заняли несколько городов. Однако Югурта снова использовал свой проверенный метод – подкуп: сначала он подкупил легата Марка Скавра, прибывшего в Африку, а позже и самого Луция Кальпурния, добившись таким образом перемирия. В последующих переговорах он передал римлянам тридцать слонов, множество лошадей, скота и, конечно же, деньги. В Нумидии наступил мир, и Кальпурний вернулся в Рим для участия в выборах магистратов. Оставшиеся в Африке командиры не уступали своему главнокомандующему в стремлении к наживе и за плату вернули Югурте слонов и передали всех перебежчиков. В армии процветали мародерство и грабежи. По словам римского историка, алчность, охватившая всех, напоминала болезнь.
Между тем сенат потребовал от Югурты приехать в Рим, гарантируя ему безопасность. Плебейский трибун Гай Меммий, враждующий с римской знатью, установил это требование и на народной сходке потребовал от нумидийского царя признаться в даче взятки Марку Скавру и назвать всех его сообщников. Однако другой плебейский трибун Гай Бебий, также подкупленный Югуртой, приказал ему молчать. Несмотря на бушующие толпы, которые криками и угрозами требовали признаний от Югурты, он не сказал ни слова. Так завершился этот фарс, и все собравшиеся разошлись по домам.
В 110 г. новым консулом в Нумидии стал Спурий Постумий Альбин, который в Риме обнаружил еще одного претендента на царскую власть — Массива, внука Масиниссы и сына Гулуссы. В отличие от своего боевого отца, после захвата Цирты и гибели Адгербала, Массива сбежал в Рим, где жил как обычный гражданин. Консул Альбин, стремившийся к войне и славе, искал любой предлог для возобновления войны в Нумидии и предложил Массиве открыто заявить свои права на трон. Друзья Югурты вовремя уведомили его об этой угрозе. Решительный Югурта поручил своему верному союзнику Бомилькару, нумидийцу с карфагенским именем, устранить опасного конкурента прямо в Риме. Бомилькар быстро организовал убийство Массивы, однако одного из исполнителей поймали, и он дал показания.
Бомилькара привлекли к суду, однако Югурта не стал бросать его в беде и помог ему сбежать в Нумидию. Впрочем, вскоре сенат потребовал и от нумидийского царя, чтобы тот также покинул Италию. По словам Аппиана, когда Югурта выехал из Рима, он обернулся и с презрением произнес фразу, ставшую знаменитой:
«Можно купить весь Рим целиком, если бы только нашелся на него покупатель».
Спурий Постумий Альбин прибыл в Африку и продолжил военные действия, надеясь завершить конфликт до начала очередных консульских выборов. Однако его ожидания не оправдались: Югурта постоянно избегал решающего сражения. Вскоре консул вернулся в Рим, оставив в лагере своим заместителем претора Авла Постумия Альбина. Тот проявил инициативу и, несмотря на зимний период, в январе 109 года привел армию к окрестностям города Сутула, где находились сокровища нумидийского царя. Авл отдал приказ подготовиться к штурму. Однако Югурта, притворившись, что отступает, заманил его армию подальше от Сутула, и во время марша с помощью шпионов подкупил нескольких центурионов и командиров турм, с которыми договорился, что они покинут свои посты по его сигналу. Затем одной ночью Югурта, собрав все свои силы, внезапно окружил лагерь Авла. Солдаты Рима впали в панику. Как пишет Саллюстий:
«Одни хватались за оружие, другие прятались, третьи ободряли перепугавшихся; смятение царило повсюду. Врагов было множество, ночное небо заволокло тучами, опасность грозила с двух сторон; что было безопаснее — бежать или оставаться на месте — не знал никто. Из тех, кого мы назвали подкупленными, одна когорта ливийцев с двумя турмами фракийцев и несколькими простыми солдатами перешла на сторону царя, а центурион-примипил третьего легиона позволил врагам пройти через укрепления, которые должен был оборонять, и туда ворвалось множество нумидийцев. Наши, ударившись в позорное бегство (большинство — бросив оружие), заняли ближайший холм».
На следующий день Авл Постумий Альбин, участвуя в переговорах с Югуртой, согласился на его условия: мирный договор, получение разрешения на прохождение войска под ярмом и выход из Нумидии в течение десяти дней. Авл понимал, что противостояние приведет к гибели его армии и принял условия. Римские солдаты, пройдя под ярмом, отправились зимовать в провинцию Африка. Со времён Второй пунической войны и тяжелых поражений от Карфагена Рим не испытывал такого унижения. Югурта, одержав эту победу, стал известен освободителем Ливии от чужеземного ига, и к нему начали стекаться представители многих африканских племен. Консул Спурий Постумий Альбин незамедлительно прибыл в Африку, стремясь отомстить Югурте и смыть позор своего брата, но на месте обнаружил, что его войско было погружено в разгул и разврат, и совершенно не готово к бою.
В 109 году новым консулом в Нумидии стал Квинт Цецилий Метелл, известный своей честностью. С новым войском он прибыл в Африку и обнаружил, что дезорганизованная армия, находившаяся там, не могла вести боевые действия. Вместо походов Метеллу пришлось сосредоточиться на восстановлении дисциплины и обучении солдат.
Тем временем Югурта, узнав о назначении Метелла, решил попытаться договориться. Он послал к консулу послов с просьбой сохранить жизнь ему и его сыновьям, предложив остальную часть своего царства Риму. Однако Метелл, зная о нумидийском коварстве, отдельно поговорил с послами и предложил им большую награду за захват Югурты, живым или мертвым. А царю передал сообщение о согласии.
Одновременно с этим Метелл занял важный нумидийский город Вага, торговый центр Рима. Там он разместил гарнизон и приказал накопить запасы зерна и прочих припасов для войны. Узнав от послов о замыслах Метелла, Югурта осознал обман и решил дать бой. Он выбрал для этого пустынную равнину между рекой Мутул и горной цепью, расположившись на поросшем холме вдоль предполагаемого маршрута римлян. Командование слонами и частью пехоты на фланге у реки он поручил Бомилькару, а сам с конницей и лучшими пехотинцами занял позицию у подножья горы.
Метелл, увидев врага, реорганизовал свои ряды, усилив правый фланг и разместив стрелков между манипулами. Он опасался жажды в войске и отправил когорту легковооруженной пехоты и часть кавалерии, под командованием легата Рутилия, к реке. Расставив остальную конницу по флангам, консул повел армию в атаку. Видя, что нумидийцы не спускаются с холма, Метелл приказал продолжать наступление. Легата Гая Мария он расположил за первыми рядами пехоты, сам же возглавил всадников левого фланга.
Тем временем Югурта с двухтысячным отрядом занял высоту, с которой ранее спустился Метелл, и затем приказал своей коннице атаковать римлян с флангов и тыла, чтобы расстроить их построения. Обычная тактика нумидийской кавалерии заключалась в том, чтобы приблизиться, бросить дротики и отступить; так они поступили и в этот раз. Удивленные легионеры наблюдали, как волнами налетали легковооруженные всадники, атакуя их и затем разбегаясь в разные стороны.
Лошади нумидийцев, привыкшие к местным условиям, легко поднимались на холм и скрывались в густарнике, который мешал италийцам преследовать их. Шеренги легионеров разомкнулись. Одни группы отходили, отделившись от остальных, другие атаковали. Дезориентированные римляне не удерживали строй и не следили за знаменами; маневр Югурты застал их врасплох.
Под конец дня Метелл заметил, что силы уставших и страдавших от жары нумидийцев иссякают. С помощью легата Гая Мария он частично восстановил порядок в рядах и направил четыре когорты легионеров на врага, укрепившегося на возвышенности. Нумидийцы не выдержали римского напора и обратились в бегство; некоторые погибли, но большинство спаслось благодаря ловкости.
В это время Бомилькар сражался со своими слонами и пехотой против отряда легата Рутилия, который разбил лагерь у реки Мутул. Изначально атака африканцев шла успешно, но затем слоны наткнулись на острые ветки деревьев и в страхе обратились в бегство. Следом отступили и нумидийцы. Победа римлян была полной. Наступившая ночь, густарник и усталость легионеров позволили большинству противников спастись. Как писал Саллюстий, «Югурте благоволило все, кроме качества его солдат». Большинство нумидийских воинов, кроме личной охраны всадников царя и немногочисленных преданных, разбрелись по домам. Несмотря на это, Югурта быстро собрал новую армию, которая не обещала быть лучше прежней.
Понимая, что Югурта не намерен сдаваться, Метелл решил изменить тактику. Он приказал разорить богатейшие области Нумидии, уничтожить посевы, захватить и сжечь все крепости и города, до которых могли добраться. Всякий захваченный взрослый житель беспощадно уничтожался. В ответ Югурта перешел к партизанской войне: следовал за римлянами, избегая открытых столкновений, нападал на отдельные отряды, подсыпал отраву в колодцы и корм для скота.
Не прошло много времени, как Метелл взял в осаду крупный город Зама. Во время штурма Югурта внезапно напал на римский лагерь с сильным отрядом, вынудив Метелла послать на помощь конницу и Гая Мария с союзными когортами. Атака Югурты была отбита, но на следующий день после возобновления штурма он снова атаковал римлян.
В конечном итоге Метелл был вынужден снять осаду Замы и отступить в захваченную им область. Решив снова попытаться подкупить кого-то из близких к Югурте.
Зимой 109-108 гг. Метелл вступил в переговоры с, Бомилькаром, обещая ему безопасность и все имущество Югурты в обмен на пленение царя живым или мертвым. Бомилькар согласился. Когда Югурта оказался в безвыходной ситуации, Бомилькар убедил его сдаться, описав страдания народа Нумидии и ужасы войны, и в итоге Югурта согласился на этот шаг.
Прежде чем принять каптуляцию от Югурты, Метелл поставил условие передать ему 200 000 фунтов серебра, всех слонов, а также значительное количество лошадей и оружия. Эти требования были выполнены. Переданы были также все дезертиры, которых сразу казнили. Лишь некоторые сумели сбежать и укрылись в Мавритании у царя Бокха, дочь которого была одной из жен Югурты. Самому нумидийскому правителю по требованию римлян было велено отправиться в город Тисидий и ожидать там решения его судьбы.
Ожидание затянулось, и Югурта начал сомневаться в своём решении. В конце концов, он поменял свою позицию и начал готовиться к возобновлению войны. По его прику, соратники Югурты стали формировать новую армию, собирать запасы оружия и провизии, завоевывать поддержку потерянных городов и активно подкупать солдат и офицеров противника.
В декабре 109 года, жители города Вага организовали восстание, заманив римских командиров в ловушку и убив их, а затем уничтожив весь гарнизон. Когда Метелл узнал об этом, он немедленно организовал карательный поход, в ходе которого все жители Ваги были убиты, а город разграблен.
Соратники Югурты сообщили ему о заговоре Бомилькара, который намеревался выдать царя римлянам. Заговорщики были казнены, но это вызвало паранойю у Югурты. Он стал подозревать всех вокруг, регулярно менять место ночлега и вечно опасаться за свою жизнь. Он казнил некоторых своих приближённых, а многие сами покинули его, не дожидаясь его подозрений. Судьба издевалась над ним в том, что раньше Югурта добивался многого через подкуп, но теперь неподкупный Метелл использовал его метод против него самого. До конца своей жизни Югурта не мог больше никому доверять, видя в каждом соратнике потенциального убийцу.
Поражение и гибель
Квинт Цецилий Метелл, проведав о неудаче Бомилькара, с новыми силами стал готовиться к охоте на Югурту. Шел 108 год, и казалось, что именно сейчас Метелл наконец-то добьется успеха и усмирит непокорного нумидийского царя. Тем более, что обсуждавший тогда положение в провинциях римский сенат решил по-прежнему оставить Нумидию за Метеллом. Но все испортил некий утийский жрец-гаруспик, нагадавший легату Гаю Марию, что того ждет великое и чудесное будущее: поэтому пусть он возможно чаще испытывает судьбу, и все окончится благополучно. Марий, сын простого латинского крестьянина, всегда мечтал сделать карьеру. Его воинские способности заметил Квинт Метелл и сделал легатом и своим ближайшим помощником. И вот теперь Гай Марий, отпросившись у консула, уехал в Рим и там начал плести интриги против Метелла, обвиняя своего командира и благодетеля в том, что он недостаточно энергично ведет войну.
Вскоре нумидийский царь был настигнут со своим войском армией Метелла. В скоротечном сражении упорство проявил только личный отряд Югурты, все остальные его воины при первом столкновении обратились в бегство. Потерпев поражение, Югурта вместе с перебежчиками и небольшим отрядом конницы отправился в город Тала, где находилась большая часть его сокровищ и жили его юные сыновья. Квинт Метелл, несмотря на угрозу жажды (между Талой и ближайшей рекой было пятьдесят миль), запасся припасами и вскоре дошел до города. Не надеясь выстоять, Югурта вместе с сыновьями и частью казны ночью бежал. Метелл осадил Талу, но жители города решили не сдаваться, и через сорок дней он был взят штурмом.
Нумидийский царь, спасение которого теперь зависело от скорости бега его лошадей, совершил с небольшим отрядом переход через обширные пустыни и достиг области, населенной кочевыми племенами гетулов, не имевших никаких представлений о правилах ведения военных действий. Набрав из них импровизированную армию, он также привлек на свою сторону своего тестя — мавританского царя Бокха. Войска Югурты и Бокха подошли с многочисленными отрядами конницы к нумидийской столице Цирте, где Квинт Метелл собрал свою добычу, пленных и обозы. Однако римский полководец был готов к этому и спокойно ожидал нападения, но в это время из Рима пришло письмо, извещающее, что провинция Нумидия отдана Гаю Марию, который недавно был избран консулом.
Шокированный известием, Квинт Метелл не стал форсировать события и вступать в битву, хотя ранее стремился именно к этому. Прибывшему весной 107 г. с подкреплениями в Африку Гаю Марию армию передал легат Публий Рутилий, так как Метелл не захотел встречаться со своим бывшим подчиненным. После возвращения в Рим его ожидал восторженный прием. За свои успешные действия против Югурты Квинт Цецилий Метелл в 106 г. получил прозвище «Нумидийский».
А Гай Марий с энтузиазмом принялся за дело. Он продолжил стратегию предшественника, захватывая все новые города и территории. Оба африканских царя не осмелились вступить с ним в открытый бой. Югурта отошел вглубь страны и решил снова вести партизанскую войну. Увел свою армию обратно в Мавританию и Бокх. Не встречая сопротивления, летом 107 г. Марий подошел городу под названием Капса, захватил и сжег его. Все взрослое население он приказал вырезать, остальных продал в рабство. Жители этого города даже не подозревали о грозящей им опасности: римляне напали на них ранним утром, когда открылись ворота, и горожане стали выходить наружу. Саллюстий следующим образом объясняет поступок Мария:
«Это нарушение законов войны было допущено не из-за алчности или жестокости консула, но потому, что местность эта была удобна для Югурты и труднодоступна для нас, население ненадежно, вероломно, и его не удавалось прежде удержать ни милостью, ни страхом. Завершив столь трудное дело, и притом без малейших потерь, Марий, уже и раньше великий и прославленный, приобрел еще большее величие и славу…»
Захватив после резни в Капсе еще ряд городов, Гай Марий взял штурмом находившуюся в труднодоступном месте крепость, в которой Югурта хранил основную часть своей казны. Вскоре в римский лагерь прибыл из Италии квестор Луций Сулла с многочисленной конницей, набранной им в Лации и среди союзников. За короткое время он приобрел большое расположение консула, и Марий стал доверять ему самые важные поручения. Тем временем лишившийся своего основного «золотого запаса» нумидийский вождь решил форсировать события и послал к Бокху гонцов с предложением как можно скорее привести свои войска в Нумидию для решительной схватки. Узнав, что тот медлит и колеблется, Югурта по своему обыкновению подкупил подарками его приближенных, а самому мавританскому царю пообещал отдать третью часть Нумидии в случае благоприятного окончания войны. Бокх порвал с сомнениями и с многочисленным войском присоединился к своему зятю. Обладавший большим умением устраивать внезапные нападения, Югурта неожиданно атаковал легионы Мария, которые уже шли походным маршем на зимние квартиры в Цирту. Римляне еще не успели построиться в боевые порядки, как на них стали небольшими группами налетать африканские всадники — гетулы и мавры.
Сражение снова разбилось на мелкие хаотичные схватки подобно тому, как это было при Мутуле. Однако и в этот раз римские пехотинцы смогли сплотиться в плотные группы, которые в итоге сумели успешно отразить атаки вражеской конницы со всех направлений. Марий приказал находившимся с ним легионерам занять два расположенных рядом холма, а сам с наступлением темноты отправился собирать своих рассеявшихся солдат и приказал всем собираться на вершинах холмов. Окружив потрепанных римлян непрочным кольцом, африканские воины развели костры и всю ночь ликовали, считая себя победителями. Но Гай Марий считал иначе, и на рассвете, когда многие из африканцев наконец угомонились и заснули, он внезапно атаковал их. Ошеломленные мавры и гетулы бросились спасаться бегством, и немало из них при этом погибло.
Марий приказал войску двигаться дальше, но теперь уже в боевом порядке и постоянной готовности к нападению с любой стороны. Когда Цирта была уже близко, на горизонте снова появились вражеские всадники. Римская кавалерия под командованием квестора Луция Суллы бросилась в атаку на противника, пехотинцы остались на месте и отражали атаки со всех сторон. Бокх напал на арьегард противника, но был отбит. Тогда Югурта с окровавленным мечом подскакал к рядам римских пехотинцев и на латинском языке прокричал им, что только что собственной рукой убил Мария; ошеломленные легионеры дрогнули, а их враги усилили натиск.
Римляне уже были готовы обратиться в бегство, когда со своей кавалерией вернулся Сулла, разгромивший своего противника, и ударил маврам во фланг. Бокх начал отступать. Югурта до последнего пытался воодушевить своих воинов, однако вскоре справа и слева от него все были убиты, а сам он оказался в окружении римских всадников. И все же нумидийский царь под градом вражеских копий и дротиков сумел вырваться из кольца. Тем временем Марий, рассеяв конницу противника, поспешил на помощь своей пехоте. Африканцы были разгромлены повсюду, и римское войско без дальнейших помех добралось до Цирты.
Потерпевший два тяжелых поражения Бокх тайком от Югурты вступил в переговоры с недавними противниками, отправив к ним своих послов. Марий даже позволил троим из них отправиться в Рим и предстать перед сенаторами. Африканцы умоляли римлян простить Бокха, впавшего, по их словам, в заблуждение и оказавшегося жертвой преступлений Югурты. Бокх, сказали они, просит у Рима дружбы и союза. Сенаторы дали им уклончивый ответ, который гласил:
«Сенат и римский народ склонны помнить и оказанную им услугу, и нанесенное оскорбление. Но Бокха, раз он раскаивается в своем проступке, они прощают. Союза и дружбы он будет удостоен, когда заслужит их».
Узнав об этом, мавританский царь письмом попросил Мария прислать к нему Суллу для дальнейших переговоров. Тот повел дело с большой ловкостью, и объяснил Бокху, что он должен выдать Югурту римлянам, и тогда они даруют ему свою дружбу, союз и часть Нумидии. После долгих раздумий и колебаний Бокх решился. Он назначил Югурте встречу, во время которой всех спутников нумидийца перебили, а его самого в оковах выдали Сулле, и тот доставил его Марию.
Так закончилась эта война, изобиловавшая подкупами, изменами и предательством. Возвратившийся в Рим Гай Марий получил пышный триумф. Перед его колесницей гнали Югурту с двумя сыновьями, бывший царь был в пышном одеянии и в оковах. Однако прозвище «Нумидийский» осталось навечно закреплено не за Марием, а за Квинтом Цецилием Метеллом. Югурта после триумфа был брошен в подземную городскую тюрьму, где несколько дней его морили голодом, а затем умертвили. Одними из последних слов непокорного узника были «Как холодна ваша купальня».
Официальная группа сайта Альтернативная История ВКонтакте
Телеграмм канал Альтернативная История
Читайте также:
👉 Подписывайтесь на канал Альтернативная история ! Каждый день — много интересного из истории реальной и той которой не было! 😉