— Ну что Егоровна, как Петька-то? — с интересом спросила Матвеевна, подойдя поближе к скамейке. Она поставила тяжелую сумку рядом с ногами и тяжело вздохнула. Вытащив из кармана белый кружевной платочек, вытерла испарину со лба.
— Ай, не спрашивай. Опять одни двойки, к директору из-за поведения два раза уж вызывали. Катюша вчера звонила, плакала опять. Просила хоть на недельку взять погостить, пока каникулы — махнув рукой воскликнула Егоровна.
— А ты что? — с любопытством спросила она, прищелкнув языком.
— Так согласилась. Разве родной дочери откажешь? Справимся уж как-нибудь — грустно воскликнула женщина, растерянно посмотрев вдаль. Она уже представила во что совсем скоро превратятся ее спокойные, размеренные будни и тяжело вздохнула.
— Ладно, пойду я к приезду Пети готовится — промолвила Егоровна и медленно поднялась со скамейки.
— Иди, с Богом — ответила Матвеевна, поднимая сумку с земли.
Ровно через неделю Петю привезли к бабушке. Оставшись с внуком один на один, Татьяна Егоровна немного занервничала. За то время, что они не виделись, Петя значительно подрос и выглядел еще тем сорванцом.
— Ну что, внучек, как жить будем? Мирно или воевать? — усмехаясь спросила женщина и ласково потрепала внука по голове.
— Не знаю — растерянно ответил мальчик, пожимая плечами. Он немного побаивался бабушку, считая её чересчур строгой и старомодной. Да и по словам родителей, она должна была перевоспитать его за эту неделю. А Петьке очень не хотелось, чтобы его перевоспитывали. Ему хотелось забыть про ненавистные уроки, радостно бегать по двору, гоняя палками голубей, и ловить разноцветных бабочек.
— Ладно, поживём, увидим. Пойдем чай пить — примирительно сказала бабушка, накрывая на стол. Она отхлебывала чай из блюдца, с восторгом наблюдая из-под прикрытых глаз, как внучок уплетает её оладьи за обе щеки.
“Ну хоть с аппетитом проблем не будет” — подумала про себя Егоровна, довольно улыбнувшись Пете.
Прошло несколько дней, Татьяна Егоровна потихоньку уживалась с внуком в одной квартире. Егоровна каждый день ждала от него каких-либо неприятностей, но ничего подобного не происходило. Она уже было подумала, что родители зря наговаривали на Петю, пока однажды днём в её дверь не позвонили.
— Егоровна, здравствуй. Петька дома? — сходу заявила Тимофеевна из последнего подъезда, когда дверь распахнулась. Она стояла вся запыхавшись и переводила дыхание.
— Нету его, гуляет. А что случилось? — с ужасом в голосе спросила Татьяна. Она озабоченно уставилась на соседку, которую недолюбливала, пытаясь понять что произошло.
— Ай — только и сказала Тимофеевна, махнув рукой, и поспешила обратно.
— Люд, что случилось-то? — отчаянно крикнула вдогонку Егоровна.
— У Петьки своего спроси — отрезала Тимофеевна, выбегая из подъезда.
Петька вернулся только к вечеру. Татьяна уже места себе не находила. Она ходила взад-вперёд по квартире, с ужасом представляя, что такого мог натворить её внук. Уперев руки в бока, Егоровна сердито уставилась на него.
— Ну, рассказывай, что натворил? — строго спросила она его.
— Ничего, бабуль — осторожно ответил Петя, почесав лохматый затылок.
— Не ври! Тимофеевна по твою душу сегодня приходила. А она не из тех, кто попросту по этажам туда-сюда скакать будет — упрямо заявила Егоровна, яростно надвигаясь на внука.
— Да не вру я, не вру, — отчаянно завопил Петька. — Никогда мне не верите — обиженно заявил он, убегая в комнату.
— Ладно, не хочешь говорить, сама узнаю — упрямо воскликнула женщина и стала собираться. Дойдя до квартиры Тимофеевны, она настойчиво позвонила в дверь и мысленно повторила все приготовленные извинения. Но, извиняться не пришлось.
— Макаровне за молоком и хлебом сходил, Аркадьевне пакеты помог донести, мне вот Барсика с дерева снял. Не парень, а золото! У нас все местные бабульки просят Петеньку себе в помощь. Но, ты не подумай, Егоровна, мы отблагодарим. Вот только пенсию получим, так сразу и рассчитаемся — тараторила Тимофеевна, рассыпаясь в благодарностях. Татьяна шла домой слегка ошарашенная от происходящего. Как это они, родные люди, Петькино доброе сердце проглядели, а чужие заметили.
— Ты чего молчал-то как партизан? — ласково спросила женщина, вернувшись домой и сев напротив внука.
— Думал ругать, как обычно, будут — шмыгая носом ответил Петя. Он испуганно смотрел себе под ноги и нервно теребил краешек покрывала на диване.
— Да за что же ругать, когда хвалить надо — возразила Егоровна, приподняв лицо внука за подбородок и посмотрев ему прямо в глаза.
— Правда? — тихо промолвил мальчик, облегченно вздохнув.
— Конечно. Весь двор о тебе только и говорит, — гордо сказала женщина, погладив Петю по голове. — А двойки — это дело поправимое. Не всем же в отличниках ходить. Главное, что сердце у тебя золотое — с любовью в голосе добавила Татьяна. На что мальчик весь просиял и заулыбался. С этого дня бабушка нарадоваться не могла на своего внука. Он во всём ей помогал, а после шёл во двор, чтобы помочь и другим одиноким бабулькам. А те с радостью принимали Петину помощь, хвалили и благодарили его. Кто конфетами, кто игрушкой новой, а кто и звонкой монетой.
Приехавшая через неделю Катерина поверить не могла во все эти изменения. Она с удивлением смотрела на сына и улыбаясь качала головой.
— Всё-таки перевоспитала? — спросила она у матери на прощание.
— Да нет, он всегда такой был, это просто мы не замечали — с гордостью ответила Татьяна Егоровна.