Удрученные подобным проявлением гостеприимства мы все же решили поискать счастья в Новом Афоне. Не буду долго рассказывать, как мы точно хвост в проруби, болтались по всевозможным постоялым дворам. Почти везде нам приходилось подолгу разыскивать хозяев, которые были «где-то здесь!». Скажу, что разговор начинался от двух с половиной тысяч за номер, но когда слышали, что мы завтра уезжаем, то напрочь забывали русский язык. А обращение с нами и до этого не совсем услужливое, и вовсе становилось ледяным, и от нас старались избавиться как от назойливых ярмарочных попрошаек.
Потерпев полное фиаско, мы решили отправится в Сухум, хотя в этот день ехать туда не планировали. Но вокруг сгущался вечер, с утра во рту не было и маковой росинки, а абхазское «гостеприимство» начало выводить из себя.
С горе пополам нам удалось в восьмом часу вечера снять комнату на окраине Сухума. Точнее даже не комнату, а помещение на мансардном этаже с окном в потолке. Правда ужин у хозяйки оказался вполне приличным, и через полчаса мы уже дрыхли без задних ног. Назавтра нам предстояло продолжение нашего путешествия.
Утро началось со знакомства со столицей Абхазии. Правда город, распростертый перед нами столицей можно назвать лишь спьяну и большой натяжкой. Чего стоят только центральный вокзал, выбитыми стеклами и серой убогостью украшающий центральную улицу, да набережная, чью заторможенность в 90-ых не замедлил бы воплотить в своих работах кинорежиссер Балабанов.
Сухумская крепость с тонущими в море останками крепостной стены больше напоминала общественный сортир. Заброшенный, заросший сорняками морвокзал запомнился лишь гордой табличкой «Зона таможенного досмотра» на покосившейся деревянной будке за наглухо закрытыми, ржавыми воротами. Так как признаков жизни в данной цитадели не наблюдалось вовсе, для нас так и осталось загадкой его режим работы.
К слову сказать, указателей улиц и направления движения в Сухуме попросту нет, поэтому приходилось ориентироваться при помощи моря и гор. Вспоминая, величину пробок в своем родном городе в восемь часов утра, мы были приятно удивлены тому, что на дорогах Сухума в это время практически свободно т.к. город только-только просыпался, сладко потягиваясь как похмельный деревенский пастух, проморгавший вверенное ему стадо.
Про дороги Абхазии и о движении по ним необходимо сказать особо. Сами дороги ничем вроде и не отличаются от российских. Тот же асфальт, та же разметка, но на этом сходство и заканчивается. Абхазские водители напрочь игнорируют сплошную линию разметки, обгоняя и подрезая вас на каждом повороте. При этом они беспрерывно сигналят в знак приветствия друг-другу. Знак «Уступи дорогу» незнаком им в принципе. Очевидно, они даже не понимают назначение смешно перевернутого вверх ногами треугольника. Поэтому всегда можно ожидать, что с грунтовой дороги выскочит горячий джигит, и умчится прочь, не расслышав визга тормозов и отборного русского лексикона, с пожеланием ему счастливого пути. Стоит только свернуть с главной дороги и от отбойников на опасных участках не останется и следа. Точнее какая-то пародия на отбойники есть, но сделаны они похоже, во времена Хрущева и от старости и неухоженности сдержать они могут лишь детский велосипед.
По ВСЕМ дорогам лежат, стоят, и меланхолично жуют жвачку коровы всех окрасов и возрастов. И если вы только не хотите стать счастливым обладателем разбитого передка своего железного коня, и коровьих рогов на капоте, приходиться соблюдать максимальную осторожность. Можно и не говорить, что коровьи лепешки красочно украшают каждый километр дороги. Кстати, говно в этой стране, похоже, произведено в ранг загадочного культа. Оно ВЕЗДЕ! По дорогам, на тропах к туристическим объектам, внутри развалин крепостей. Нужно постоянно смотреть себе под ноги и под колеса автомобиля. К сожалению, избегать вляпывания удавалось далеко не всегда, поэтому машину после приезда домой мы отправили на ближайшую мойку.
Новый Афон. Симпатичный курортный город, протянувшийся вдоль моря еще и являющийся одним из центров христианской культуры отталкивал русских туристов от себя отношением местного населения. За любую остановку внутри Н. Афона с нас с завидным постоянством сдирали от 100 до 150 рублей. При этом квитанцию выдали только возле монастыря, в других местах на вопрос о квитанции только делали недоуменные глаза. Разумеется, о какой-либо сохранности машины речь нигде не шла. В любом магазинчике на нас обращали внимание только после настойчивых просьб. При этом отпускали товар, делая величайшее одолжение.
Разумеется, не стоит отбрасывать в сторону и то, как наши соотечественники вели себя, скажем, в Новоафонской пещере. На неоднократные просьбы гида перестать вести фотосъемку при помощи вспышки, наши «положили на это с прибором». Вспышки освещали огромную пещеру на всем протяжении экскурсии, попутно ослепляя некстати подвернувшихся соседей. Не стала исключением и моя жена, которой вспышка резанула прямо по глазам, и остаток маршрута та развлекалась тем, что терла глаза и цедила сквозь зубы те слова, которые порядочным девочкам знать вовсе не обязательно.
Хренов же корреспондент журнала «Спелеолог-любитель» спасаясь от неминуемого возмездия, растворился среди толпы и до конца экскурсии продолжал свой фоторепортаж в дальнем конце группы.
Самую роковую за всю поездку свою ошибку мы совершили, поддавшись на уговоры голодно урчавших желудков, перекусить в одной из столовой на площади Н. Афона. Безвкусная бурда вместо борща в выщербленных тарелках, несъедобная даже на вид котлета, с отдаленно напоминающим корм для свиней, гарниром, и бледно-розовая субстанция, гордо именуемая компотом. Я-то еще ничего, почти проскочил, а вот многострадальная моя супруга с повышенной температурой обнималась с унитазом еще три дня.
Не могу без содрогания вспоминать картину, открывшуюся перед моим взором, когда я относил поднос с грязной посудой к мойке. До Страшного суда я буду видеть лохань с наполненной даже не водой, жирной жижей, в которую макали тарелки и наскоро обтерев грязной тряпкой, вновь наполняли явствами для голодных туристов.
Конечно, в Абхазии кроме негатива, очень много всего позитивного. Красивейшая природа, живописные горные озера, многочисленные руины крепостей и башен, чистое теплое море. Так как мы были на машине, то временами сворачивая с главной трассы, попадали в небольшие горные селения, где встречали вполне дружелюбное к себе отношение. Но все восторги и позитивные эмоции улетучиваются, когда вновь возвращаешься на побережье. Хамское отношение со стороны местного населения, гигантские цены на все, начиная от жратвы, и заканчивая жильем, полное отсутствие правил дорожного движения и всевозможные поборы убедили нас в том, что все описанное в Интернете чистейшая правда.
Утром третьего дня мы уже подъезжали к границе с Россией. Предвкушая долгожданную встречу с Отечеством, я промахнулся мимо нужной полосы, а когда понял свою ошибку, уже был радостно встречен толстым ментом в чине прапорщика. Мой промах обошелся мне в три тысячи деревянных, а все мои вопли о том, что направление полос указан непонятно, на это мурло не возымело никакого воздействия. Позже, порывшись в отзывах про Абхазию я понял, что кормушка в это месте работает бесперебойно, и я далеко не единственный, кто попался на этом участке. Поэтому, для тех, кто покидает Апсны, считаю своим долгом предупредить, что к выезду на границу ведет средняя полоса, а не правая, как указывает знак.
Как же мы счастливы были видеть наших пограничников, а через полчаса с восторгом пристроились в хвост родной автомобильной пробки. Мы ДОМА! А в Абхазию больше не ногой.
Свой опус я начал с красивой, правда, как выяснилось брехливой легенды. Хочу вернуться к ней и спросить абхазов: - «Что ответите вы, когда придет час на вопрос Всевышнего по поводу того, как вы принимали гостей в своем доме? А?»