«Аравийская песня» зовет нас туда, где вечно цветет миндаль.
Однажды в середине зимы в Иркутске появилась афиша концерта Валерия Ободзинского, подруга уговорила пойти на концерт. Середина февраля, холодно, ветрено, неуютно. Приходим в назначенный вечер в Филармонию на улице Дзержинского, в зале прохладно.
О, чудо, на сцене белый рояль! Звонки прозвенели, выходит высокий стройный молодой мужчина в белом костюме! Дамы в восторге хлопают, артист слегка поклонился, тишина. И вот звучит рояль, льется ласковый, нежный голос, слова проникают в душу. Временами кажется, что над тобой бездонное небо, оттуда, с ангельской высоты льется голос, ты растворяешься в нем полностью. Именно так я запомнила «Анжелу».
Мы с подругой вышли из зала в состоянии тихого безумия, нам хотелось вечно пребывать в эфирных эмпиреях, долго еще помнили это волшебство. Случилось это должно быть , в 1968 году, хотя в инете такую дату гастролей в Иркутске не нашла. Зато узнала, что были гастроли в 1962 в Иркутске, там он познакомился с девушкой, ставшей первой женой, в семье родились две дочери.
С тех пор песни Ободзинского всегда со мной . Но постепенно по телевизору стали его редко показывать, и по радио стали все меньше его песни. Выручали пластинки, поставишь и крутишь много раз.
В 80х годах российская эстрада стала меняться, Ободзинский исчез. И пока уже пожилой полный певец не появился вновь на экранах телевизора, никто не знал, что случилось. Голос был все тот же, как будто артист все еще молод.
Не буду пересказывать его историю, об этом написали знающие люди, сам он тоже объяснил откровенно свое долгое отсутствие. Хочу лишь подчеркнуть еще раз, что Ободзинский на тот период был единственным, кто интуитивно не пел патриотические песни. Он самый настоящий романтик, он самым простым словам придавал особое значение и выражал эмоции грусти или радости. Еще он пел много лирических песен на слова иностранных поэтов в поэтическом переводе Л.Дербенева. Один из талантливейших советских поэтов-песенников Онегин Гаджикасимов тоже сочинял для Ободзинского. Поэт с именем Онегин не может быть посредственностью!
Услышав недавно «Аравийскую песню» в его исполнении, я была в недоумении: как это я пропустила ее в свое время? Хотя в молодости я вряд ли обратила бы внимания на нее. Как это: А жить уже осталось так немного? В советское время было невозможно делиться переживанием о краткости жизни , да еще стремиться уйти из жизни не понятно куда: "И так настойчиво и нежно кто-то/От жизни нас уводит навсегда".
Почитала на просторах инета историю песни. В 90х годах, стараниями его давней и преданной поклонницы, впоследствии - гражданской жены Анны Есениной, певец вернулся на эстраду. Нужен был новый репертуар. Ему предложили спеть романсы А.Вертинского, певца эстетики начала 20 века . Сегодня он известен лишь любителям романса уже далекой, безвозвратно ушедшей эпохи. Ободзинский не сразу, но согласился. «Аравийская песня» как раз из репертуара Вертинского, слова и музыка его же. Другое название - «Палестинское танго».
Талантливый музыкант, композитор Д.Галицкий, по просьбе певца сделал аранжировку песни, сохранив атмосферу текста, но придав ей гибкость, тягучесть, тихую печаль, грусть о заоблачном, что соответствовало настроению Ободзинского в тот период жизни.
Человек еще в этой жизни, его и дорога манит, и весна пьянит, но уже видит туманную даль. Туда ему хочется уйти от забот, он слышит настойчивый и нежный голос, звучащий оттуда.
А что там, вдали? А там волшебное бытие. Там тает печаль, зацветает миндаль, нет ни бурь, ни битвы. Небо в том краю синее и прозрачное, как стекло, с него льется золотая лень.
Метафора «льется золотая лень» у меня сегодня ассоциируется с картиной Рембрандта «Даная». Золотой свет Зевса падает с небес на девушку, контрастируя с уродливыми старыми драпировками, отгораживающими молодую девушку от внешнего мира.
Может быть, автор этих строк А.Вертинский тоже представлял себе окружающий мир таким же старым и дряхлым, а где-то там, вдали светит новая жизнь. В то время, когда Ободзинский познакомился с этой песней, он узнал все тяготы и несправедливости этого мира. Он, как и Вертинский, тоже устал от «лжи и пудры», он уже хочет покоя. Его влечет в тот край, где люди не то, что не грубы и не лживы, они «застенчивы и мудры». В своем окружении артист не видел и не знал застенчивых людей, поющих молитвы благодарности богу за тихий день. На земле люди бога забыли, бал правит Сатана.
Артист уже одной частью себя там, в этом покое, где тихо и светло.
Да где же этот рай на земле? В Палестине, на Аравийском полуострове, там, где нас нет. С незапамятных времен и в России знали, что Моисей сорок лет водил свой народ по пустыне, чтобы умер последний раб. И пришел в землю обетованную – Палестину - свободный народ.
Земля эта манила М.Ю.Лермонтова:
Скажи мне, ветка Палестины:
Где ты росла, где ты цвела,
Каких холмов, какой долины
Ты украшением была?
Для поэта Лермонтова ветка Палестины - символ религии, мира и отрады. Этими словами заканчивается стихотворение.
Почти через сто лет А.Вертинский нарисовал свою дивную землю обетованную , где не просто покой, а полная гармония человека и природы. Только и там сегодня нет мира…
А мы, почитатели таланта Ободзинского должны сказать особое спасибо Анне Есениной, которая с юных лет любила его песни, и в самый сложный период жизни, нашла его, вытащила из дыры вредных привычек, вернула его к пению, подарила нам прощальную песню певца.
Сама Анна Есенина личность незаурядная, по воле случая у нее фамилия русского поэта, а имя героини поэмы «Анна Снегина» того же поэта .
Вертинский и Ободзинский поют совершенно по разному. Я бы сказала, у Вертинского более философское звучание, звуки рояля и четкий ритм танго только подчеркивают его размышления о том, что время настало подумать о вечном.
Голос Ободзинского обволакивает вас и зовет в неизведанное.
Приятного прослушивания! Буду рада, если вы поделитесь вашими эмоциями.