В 1901 году самый известный русский писатель был объявлен в России лжеучителем. Было даже выпущено официальное постановление об «отпадении» графа от Церкви.
АЛЕКСАНДРА ГУЗЕВА
«Известный миру писатель, русский по рождению, православный по крещению и воспитанию своему, граф Толстой <...> дерзко восстал на Господа и на Христа Его», — так говорилось в сообщении Святейшего Синода (главного органа церковного управления), опубликованном 24 февраля 1901 года в журнале «Церковные ведомости».
Толстой, по мнению Синода, «отрекся от вскормившей и воспитавшей его Матери, Церкви Православной» и посвятил свой талант и литературную деятельность «распространению в народе учений, противных Христу и Церкви».
Как итог за «противохристианское и противоцерковное лжеучение» Синод объявил об «отпадении» Толстого от Русской Православной Церкви.
Чем Толстой прогневил Церковь?
Еще в начале 1880-х глубоко верующий Толстой вступил в период настоящего духовного кризиса. Он переосмыслил вопросы религии и перестал соблюдать принятые церковные обряды, считая, что для истинной веры не нужны такие посредники как священники и церковь.
Главными религиозными произведениями Толстого был роман «Воскресение», а также философские трактаты «Исповедь» и «В чём моя вера?». В них он высказал довольно смелые идеи, например, об отрицании божественного происхождения Христа, и чудес, которые он совершал.
Сам Толстой объяснял, что своим религиозным учением и своими философскими статьями пытался преодолеть кризис веры, который произошел в русском обществе в конце XIX века. Он считал, что нужно спасать веру от устаревшей Церкви и призывал людей молиться самостоятельно. И у Толстого появилось много последователей — «толстовцев».
Уже с 1880-х известные церковники начали полемизировали с Толстым.Один из самых влиятельных священников того времени, Иоанн Кронштадтский, называл Толстого «еретиком, превзошедшим всех еретиков».
Первые идеи об отлучении появились в 1896. Одним из идейных вдохновителей был обер-прокурор Святейшего синода, то есть светский начальник церкви, назначенный императором, Контантин Победоносцев. Его считали и вовсе серым кардиналом при Александре III.
Однако с окончательным решением долго медлили, понимая, что в обществе это будет иметь взрывоопасное действие. Император всегда отвечал, что «не желает прибавлять к славе Толстого мученического венца». Александр III и сам любил произведения Толстого, а тетя писателя была фрейлиной и защищала его при дворе.
Принято решение было уже при Николае II. При этом священники даже советовались с Победоносцевым: в случае смерти Толстого, стоит ли его отпевать по церковным канонам. На что обер-прокурор отвечал положительно — иначе «какая поднимется смута»!
Почему отлучение оказалось ненастоящим и какова была реакция Толстого?
На следующий день после выхода постановления Синода его перепечатали все газеты Российской Империи. Разгорелся настоящий скандал: самый известный русский писатель, настоящая звезда мирового масштаба — и отлучен от Церкви.
Протестовал и сам Толстой. В ответе Синоду он писал: «Я не говорю, чтобы моя вера была одна несомненно на все времена истинна, но я не вижу другой – более простой, ясной и отвечающей всем требованиям моего ума и сердца; если я узнаю такую, я сейчас же приму ее, потому что Богу ничего, кроме истины, не нужно».
При этом — и это тоже возмутило Толстого — он был отлучен не по всем церковным правилам, то есть юридически это постановление не имело силы.
Отлучению, или анафеме, предавали раньше в основном раскольников-старообрядцев вроде Протопопа Аввакума или преступников государственного масштаба — Григория Отрепьева (Лжедмитрия) и бунтовщиков вроде Степана Разина и Емельяна Пугачева. С 1869 года и вплоть до революции 1917 года никого от церкви не отлучали. Считалось, что это слишком серьезное наказание.
Но официально именно анафеме Толстого не предали. Сообщение Синода было составлено в осторожных выражениях, не по всем правилам и Толстого назвали не отлученным, но отпавшим от Церкви, эдаким блудным сыном. В конце постановления Синод говорит о том, что Церковь будет молиться, чтобы Бог послал Толстому покаяние и обратил его вновь к священной Церкви.
Что последовало за отлучением?
На тот момент в России моральный авторитет и популярность Толстого была в образованной светской среде гораздо выше, чем у церкви. По словам толстоведа Павла Басинского, публика, обожавшая Толстого, смеялась над «Определением» Синода и рукоплескала писателю. А на Передвижной выставке в марте 1901 года портрет Толстого работы Ильи Репина осыпали букетами. В этом же году Толстой был даже номинирован на Нобелевскую премию мира.
Цензура запретила к печати его религиозные произведения. Но как любой запрет, это вызывало только шквал интереса, а Толстой становился все более культовой фигурой. И «отлучение», которое было рассчитано на то, чтобы спасти верующих от «лжеучения» Толстого возымело действие ровно противоположное. «Запрещение религиозных (и не только религиозных) произведений Толстого к публикации в России и преследование тех, кто их распространял, способствовали популяризации идей Толстого, в которых видели скрываемую от народа государством и официальной Церковью правду», — пишет Басинский.
И хотя сам Толстой пострадал несильно, настоящие гонения начались на его последователей «толстовцев». Самые активные оказались в ссылке и на каторге (особенно те, кто по религиозным убеждениям отказывался идти в армию во время Первой мировой войны).
До сих пор Толстой так и не был «реабилитирован» и возвращен в лоно церкви. В итоге на его похоронах официальной литургии не было, а лишь один неизвестный священник согласился прочитать молитву над могилой.
Известно, что в конце жизни Толстой искал близости с церковью: пришел в монастырь Шамордино, где монахиней жила его сестра. И даже хотел пойти в монастырь Оптина пустынь, куда не раз приезжал, и нести там строгое послушание. Искал он общения и с оптинскими старцами. Но как вспоминали современники, о покаянии не было и речи. Скорее, это была часть его духовных метаний.
Уже в новое время в Русскую Православную Церковь не раз направляли запрос с просьбой пересмотреть решение Синода. Но именно из-за отсутствия публичного покаяния и отказа от своих суждений, Церковь отвечала каждый раз отрицательно.