ФАЛЬШБОРТ
(Из жизни судового механика)
«Александр Фадеев» при следовании в порт Брисбен после выхода в Коралловое море попал в глубокий циклон.
Если циклоны и тайфуны в дальневосточных морях после зарождения в районе Филиппин шли на хорошей скорости до Японии, потом вдоль Курил, Камчатки и Чукотки, то этот циклон двигаться не хотел и почти не сдвигался с места.
Курс судна после прохождения различных островов на юго-востоке Папуа — Новой Гвинеи проложили прямиком на Брисбен, и сворачивать было некуда. Поэтому «Фадеев», подставив левую скулу, двигался на юг. Волны огромными валами со страшной силой налетали на левый борт «Фадеева», каждым ударом сотрясая его корпус. Брызги от этих волн иной раз долетали до надстройки, заливая иллюминаторы лобовых кают и мостика.
Скорость судна с обычных четырнадцати-пятнадцати узлов упала до трёх-пяти. Поэтому предполагать, когда «Фадеев» выйдет из зоны действия циклона, оказалось невозможно.
Хорошо, что палубная команда подготовилась к таким погодным условиям и все помещения бака перед встречей с циклоном они тщательно задраили.
Но против стихии человек бессилен, он только научился к ней приспосабливаться, поэтому, несмотря на все ухищрения, последствия этого циклона проявились сразу, как только появилась возможность пробраться на бак.
Электромеханик ходил озадаченный тем, что изоляция палубных механизмов на баке нулевая, и чуть ли не каждый день напоминал мне об этом. С мостика мы видели, что фальшборт с левого борта покорёжен и частично снесён, но во время циклона пробраться туда не представляло собой возможным.
Но, как говориться, лучше один раз потрогать, чем сто раз увидеть, поэтому, когда погода позволила, я с капитаном сходили на бак и нам сразу стало ясно, что натворил этот циклон.
В пароходство сообщили о повреждениях, но получили приказ, чтобы повреждения устранили своими силами и сделали всё возможное для безопасных швартовок в портах Австралии, а ремонт пароходство запланировало при возвращении в Гонконг.
Поэтому я со сварщиком, токарем, боцманом и матросами проводил всё светлое время суток на баке, устраняя поломки.
В Брисбене фотография нашего судна с покорёженным фальшбортом промелькнула в местных газетах, которые приносил агент, а в Сиднее и Мельбурне агенты предлагали предоставить ремонтные бригады. Но приказа из пароходства по этому поводу не пришло, поэтому с таким раскуроченным баком «Фадеев» прибыл в Гонконг.
К причалу его не поставили, а подогнали пару плавкранов, которые на подходящие баржи выгрузили привезённые из Австралии контейнеры. После выгрузки плавкраны ушли, а «Фадеев» отогнали на дальний рейд к сопке, на склонах которой располагалось кладбище.
Так что на пароходе царила тишина именно как на кладбище, только вот покойников с косами нигде, слава богу, не стояло, зато на борт пожаловали китайские ремонтники.
Осмотрев повреждения, их главный начальник пообещал, что через пять дней он закончит все ремонтные работы и судно будет готово под погрузку.
Я ещё засомневался в этом. Потому что не представлял себе, как это можно без кранов поднять на борт листы железа с барж и на плаву, без всяких приспособлений установить их на место и произвести сварку.
На что капитан усмехнулся:
— А ты, дед, не переживай за них. Если сказали, что сделают, то сделают. Плохо ты знаешь китайцев.
С капитаном у меня отношения сложились замечательные. Мы с ним познакомились давно, чуть ли не двадцать лет назад. На одном из «Повенцов» ходили вместе в полярку, где он работал старпомом. По семейным обстоятельствам он ушёл в портофлот, а потом мы вместе учились на курсах английского языка. Правда, он со штурманами, а я с механиками, но в одно и то же время. Так что переменки проводили вместе.
Николай Сергеевич был всегда спокоен, и я не помнил ни одного случая, когда бы он кричал или срывал гнев на подчинённых. Его слово, сказанное негромким голосом, всегда являлось законом и воспринималось подчинёнными беспрекословно, а действия его, как показывали дальнейшие события, всегда оказывались правильными.
***
Сколько работало на борту китайцев — я понятия не имел, но работа у них и в самом деле шла споро. Они соорудили подъёмное приспособление, которым с помощью талей затянули на борт листы железа с барж и приварили их.
Много лет спустя я применил точно такое же подъёмное устройство на одном из судов в немецкой компании.
Капитан тогда не рассчитал и при отшвартовке захотел пройти под опущенной стрелой «гантри-крана». Локатор на мачте оказался успешно снесён. Компания локатор привезла на следующий же день, а проблема возникла при его установке. Такого высокого крана в порту не оказалось. Вот тогда я и вспомнил о китайском приспособлении. Локатор на вершину мачты мы затащили своими силами и установили. Удивлённые немцы выплатили мне неплохой бонус, но секрета устройства, позволившего поднять локатор на мачту, я им так и не выдал.
***
Работали китайцы от рассвета и до заката. Поэтому на пятый день фальшборт они восстановили, и довольный китайский начальник с документами прибыл в каюту капитана.
Я как раз находился у себя в каюте, когда раздался телефонный звонок.
Подняв трубку, я услышал, как всегда, спокойный голос капитана:
— Владимирыч, зайди ко мне.
— Щас буду, — ответил я и поднялся к капитану.
— Посмотри бумаги, что этот нанаец нам принёс, — показал он мне на папку с бумагами, которая лежала у него на краю стола.
Я сел на диван и принялся изучать, что же это такое написал нам китайский начальник.
Оказывается, он недалеко ушёл от наших прорабов и строителей, с которыми я постоянно вёл войну при ремонтах в наших родных социалистических судоремонтных заводах. Приписки китаец сделал, но не такие вопиющие, как у наших советских специалистов, на них даже можно было не обращать внимания.
Указав на них капитану, я принялся ждать, как же выкрутится из этой ситуации китаец.
А он особо и не юлил.
— Капитан, — начал он важно, — здесь, конечно, написано немного больше, чем мы сделали на самом деле, но я вам это всё компенсирую.
— И каким же образом будет выглядеть твоя компенсация? — Капитан с интересом посмотрел на китайца.
— А я тебя и стармеха приглашаю сегодня в ресторан, и мы бесплатно до завтрашнего утра закрасим новые листы металла, поэтому вы сможете ещё сегодня провести одну спокойную ночь.
Чувствовалось, что китаец подготовился к такому развитию событий, поэтому он всё это говорил деловито и спокойно.
— Ну ты и б…ь нанайская, — хмыкнул капитан, из чего я понял, что китайский начальник не очень хороший человек, и посмотрел на меня. — Как ты, дед, к этому относишься?
— Да нормально отношусь, — пожал я плечами. — Можно на шару и в ресторанчик смотаться.
— Ты не понял, — не меняя ни интонации, ни голоса пояснил капитан, — он должен был нам баксят отвалить, а тут хочет только жратвой отделаться.
— Но они бы до нас с тобой не дошли, — перебил я капитана, — пришлось бы всё в пароходство перевести, ведь агент выдал бы их под расписку, а тут мы компенсируем наши физические затраты и в Коралловом море, и при всех работах, - склонив голову и расставив ладошки, я с пониманием посмотрел на капитана.
— Вообще-то, ты прав, — так же спокойно согласился со мной капитан, — надо немного отдохнуть, — и, повернувшись к китайцу, уже по-английски посвятил его в наш разговор: — Мы тут поговорили, и стармех решил, что хорошей компенсацией будет хороший ресторан.
Напряжение с лица китайца исчезло, и он расплылся в довольной улыбке.
— Тогда я вас, господа, жду в ресторане. Сейчас я поеду в офис, оформлю все документы, и через два часа за вами придёт катер.
Китаец встал из-за стола и попятился к выходу из каюты, но, на секунду остановившись, напомнил:
— Только не забудьте взять с собой судовую печать.
— Не переживай, — успокоил его капитан, провожая вежливого китайца, а когда тот вышел, то повернулся ко мне: — А он ещё пожалеет, что не наличкой отдал нам компенсацию, — и весело ухмыльнулся.
Катер подошёл к борту через два часа. Это оказался не замызганный буксирчик, привозящий работяг, а скоростной белый катер со стремительными обводами корпуса и большой надстройкой. Внутри неё роскошь сквозила изо всех щелей. Войдя в салон, я сразу ощутил, каким убожеством смотрелся мой «Фадеев» по сравнению с этой дорогой штучкой.
Тут всё выставлялось как напоказ. Ковры, диваны, аккуратные столики, мягкое освещение. Всё подчёркивало, что владелец катера небедный человек.
Катер резво отошёл от борта и, моментально набрав скорость, понёсся по бухте.
За огромными окнами салона пролетал ночной Гонконг. Огни небоскрёбов и реклам отражались в глади воды бухты и играли на подволоке салона.
Ресторан и в самом деле оказался шикарным.
Большой зал, оформленный в китайском стиле, выглядел уютным, и даже несмотря на то, что в зале стояло много столиков, их расставили так, что людей за соседними столами не было слышно и они своим присутствием не мешали отдыхать и наслаждаться пищей. Создавалось впечатление, что ты в зале находишься один.
Нас провели за стол, где уже сидели два китайца. При нашем появлении они встали из-за стола, и китаец, который при работах на борту числился прорабом, представил своего спутника. Им оказался главный директор фирмы, ремонтирующей наше судно, а по его имени я понял, что именно с его помощью пароходство ремонтирует свои суда в Гонконге, потому что частенько это имя мелькало на устах механиков-наставников, возвращавшихся после ремонтов из Гонконга.
Капитан, устроившись за столом, многозначительно посмотрел на меня и едва слышно пробормотал:
— Смотри, дед, будь поаккуратней, — кивнул он на стол. — Они ждут, что мы тут нажрёмся.
— Что-что ты сказал старшему механику? — тут же встрял в наш разговор прораб.
— Я сказал, чтобы старший механик нашёл меню и выбрал то, что ему нравится, — так же спокойно и не меняя тона, уже по-английски передал свои слова капитан. — Да, кстати, а где же меню? — Капитан осмотрел стол.
Прораб сразу махнул рукой, подзывая официанта, а я взглянул на стол.
В центре него стояла литровая бутылка «Смирновской» и чуть меньшего объёма «Метакса». Окружали эту баррикаду блюда с различными фруктами. Около каждого присутствующего стояла тарелка на подтарельнике с ножами, вилками и ложками по обе стороны.
Сразу всплыли в памяти уроки папы и бабушки, которая в своё время обучалась в Смольном институте благородных девиц, о пользовании этим шанцевым инструментом, и я уже представил, чем нас тут собираются кормить.
Вышколенные официанты тут же подскочили к столу и разложили перед нами меню в дорогих, красиво оформленных папках.
Капитан, посмотрев на главного китайца, указал взглядом на бутылки:
— А это зачем?
— О! — восторженно начал тот. — Мы знаем, что русские очень любят водку и без неё никогда не садятся кушать, поэтому мы решили, что это вам понравится, — и тут же вежливо переспросил, указывая на бутылки: — А что, этого будет мало?
— Нет, — успокоил его жестом капитан, — пусть стоят, но я бы хотел сделать заказ…
— Конечно, конечно, — затараторил главный, — пожалуйста, заказывайте. Что бы вы хотели заказать?
— Мы моряки и очень любим морскую пищу, но на нашем контейнеровозе стоянки настолько короткие, что мы не всегда можем достать столько рыбы и морепродуктов, сколько бы нам хотелось. Поэтому прошу простить меня, но я бы хотел заказать блюда из морепродуктов. — Проговорив всё это, капитан посмотрел на китайцев. — Вы не будете против? — А потом обратился ко мне: — А ты, старший механик, как к этому отнесёшься?
Поняв линию капитана, я с жаром подтвердил:
— Конечно, уважаемый капитан, я очень хочу попробовать морепродукты, которые готовят в этом ресторане, — потому что в меню я открыл страничку с морепродуктами и, обратив внимание на правую колонку циферок, оказался, мягко говоря, шокирован. Все они оказались трёхзначными.
Я бы, конечно, не то что съел, а сожрал какой-нибудь кровавый бифштекс из мраморной говядины, или огромный вертел шашлыка из молодого барашка, или гору отбивных из свинины с грудой различных овощей и салатов, но я придерживался линии, которую гнул капитан.
Китайцы переглянулись между собой и, сделав счастливые физиономии, согласились с предложением капитана.
Вскоре блюда из морепродуктов принесли на стол, и нам, применяя все полученные прежде навыки, пришлось употреблять их.
Чёртовы устрицы застревали в горле, маленькие фаршированные кальмарчики чуть сами не улетали с блюд, выскальзывая из-под вилок, а огромный жареный сазан, приготовленный на толстой чугунной плите, шкворчал перед нами.
А мы всё заказывали и заказывали. Китайцы, чтобы прекратить наше обжорство, попытались отвлечь нас водкой, налив её в огромные стопки, но, переглянувшись с капитаном, мы только пригубили их.
Оборзев до предела, я потребовал свежевыжатый сок из апельсина с гранатом и льдом, а в довершение пиршества заказал торт и какое-то супердорогое мороженое.
Последние блюда уже не лезли в глотку, но я напрягался и из последних сил запихивал их в себя.
Конечно, всё, что заказывалось, мы полностью не съедали, а только пробовали, переключаясь с одного блюда на другие. После нас, наверное, ещё бы и взводу курсантов хватило — столько пищи оставалось не съеденной, а просто разворошенной.
Зато те стопки, что налили нам китайцы, мы даже и до половины не отпили.
К концу ужина у китайцев пропали на лицах заученные улыбки, а когда принесли счёт, то у главного даже округлились глаза. Но, сдержав эмоции, он передал официанту пластиковую карточку и улыбнулся нам:
— Всё нормально, господа.
После того как мы выкурили по какой-то вонючей сигаретке, предложенной нам притихшими китайцами, нас на такси отвезли на катер, а потом с ветерком доставили на судно.
Провожать нас китайцы не поехали.
Поднявшись на борт и пронаблюдав за ушедшим шикарным катером, капитан предложил мне:
— А теперь, Владимирыч, пошли ко мне. Посидим по-человечески, да поговорим…
Отказываться я не стал, и мы ещё долго со смехом вспоминали стол, ломившийся от блюд с морепродуктами, и кислые физиономии китайцев.
Как говорится, не гонялся бы ты поп за дешевизной, но, наверное, у китайцев нет такой поговорки.
17.03.2022
Рассказ опубликован в книге "Морские истории" https://ridero.ru/books/morskie_istorii/