Polska Rzeczpospolita Ludowa. Другой социализм.
Наверное, интереснее будет рассказать о жизни в новых условиях. и моих восприятия Польши и её жителей того времени.
Наступило время новых открытий, которые не всегда были приятны мне, идеологически правильно воспитанному двадцати двухлетнему лейтенанту.
Следует вспомнить, что вначале 80-х Польша бурлила от протестов и желания перемен в жизни. В 1981 году было введено военное положение. Советский Союз в те годы погряз в Афганистане, и не вводить в Пнр войска, как это было в Венгрии и Чехословакии, у престарелого руководства страны хватило ума. Экономическая помощь со стороны СССР резко сократилась, упал авторитет Братской коммунистической партии (ПОРП) к власти пришел маршал Ярузельский. Началась инфляция, и возникал дефицит продуктов. Так что прелести перехода к рынку я испытал не в 1992 году, а на 9 лет раньше. Конечно же, нас, советских военнослужащих и их семей, это не коснулось в такой мере, как местных жителей. Польский социализм был другим, я бы сказал, что более капиталистическим.
Фасады зданий не изобиловали призывами к выполнению решений очередного съезда ПОРП. Почти все жители посещали костелы и праздновали религиозные праздники. Частные такси, чистейшие платные туалеты, стриптиз - бары, автосервисы, парикмахерские, пошивочные ателье, небольшие продуктовые магазины и овощные лавки, в которых не пахло прелой капустой и подгнившей картошкой. Это сейчас для нас это норма, а тогда это слабо укладывалось в сознание. Не было никаких колхозов, всю сельхозпродукцию выращивали, и довольно успешно, фермеры, имевшие в своём распоряжении личную сельхозтехнику.
Помню, как летом 1984 года во время учений " Щит 84" мы с рядовым Тищенко на Зил-131 ехали на точку под Краковом для восстановления автомобиля, получившего повреждения во время марша. Дорога пролегала по сельской местности. По обочинам росли фруктовые деревья, в том числе черешня, которая созрела и остро нуждалась в сборе. Естественно, мы остановились и начали неспешный сбор, предвкушая радость наших сослуживцев на точке, питавшихся исключительно тушенкой. В самый разгар нашей ударной борьбы за урожай, откуда - то появился пожилой мужчина и на смешанном польско-русском языке объяснил, что эти деревья - собственность фермера и последствия нашего сбора могут быть не самыми благоприятными. Мы же привыкли, что все, что растет вдоль дорог и в лесу - ничьё.
Приятным для меня открытием была полная свобода рок-музыки. Одно из первых знакомств с телевидением повергло прямо таки в шок: совершенно спокойно транслировались ролики с концертов тех, кого на советском ТВ можно было увидеть лишь поздней новогодней ночью в программе "Мелодии и ритмы зарубежной эстрады" после традиционного "Голубого огонька". По воскресеньям в большом особняке в центре города собирались меломаны и можно было совершенно спокойно купить или обменять диски популярнейших команд. Я прямо онемел от такого количества дисков Битлз, стоимость которых совершенно не была заоблачной. Уже тогда существовало FM радио в стереозвучании, и транслировались целые концерты тех же Genesis.
В 1984 я не верил своим ушам и прочим органам чувств, узнав о концерте Nazaret во Вроцлаве. Билеты можно было купить свободно, стоили они достаточно дорого, порядка 25 рублей в переводе, но это стоило того. Сейчас все это не диковина, но тогда я впервые услышал качественный звук и увидел танцпол, на котором я благоразумно не стал оставаться. Группа под овации вышла на сцену, и я просто потерял реальность, когда Маккаферти начал исполнять "Telegram". В конце 90-х группа гастролировала по России, и был концерт в Челябинске. такой же качественнейший звук, но не было в составе Маккаферти. А это примерно как Qween без Меркьюри.
Еще одна приятность - магазин "Русская книга" истинный рай для библиофила. За эти годы мы собрали хорошую библиотеку. К сожалению, бумажные книги уже не в тренде. Электронный ридер удобнее. Каждому времени свои носители информации.
За пять лет, как мне кажется, я неплохо узнал Польшу и поляков, так как по службе приходилось общаться и много ездить по стране, особенно во время учений. Я неплохо понимал язык, спокойно читал газеты и смотрел телевизор, практически всё понимая. Прошло много лет, но часто в машине я с удовольствием слушаю польскую музыку тех лет, благо в сети Интернет она доступна. Несколько лет назад, отдыхая на всероссийской здравнице в г. Кемер, находясь в прибрежном баре, после приёма раскрепощающего коктейля, я отважился заговорить по-польски с рядом сидящими поляками. Они были несколько удивлены, но мы понимали, друг. Они даже отметили, что у меня шлёнский акцент.
Дома офицерского состава располагались в пяти минутах от расположения батальона, на улице Пшебышевского, среди домов, в которых жили местные жители, что давало возможность беспроблемных контактов. Почти у всех были знакомые "паны" Мы запросто ходили друг к другу в гости, что, в общем-то, как бы запрещалось, но у нас было железное оправдание: "Крепим дружбу с братским народом". Было нормой привезти "пшиятЕлям" дефицит из Союза, особенно мелкую бытовую технику и кофе в зернах.
Вспоминаю такой случай. Я был в отпуске, и хотелось порадовать польских друзей подарком в виде кофе, который тогда стоил 20 рублей за кило и изумительно пах в бакалейных отделах, оборудованных большими кофемолками. Я прибыл в Центральный гастроном на площади Революции с целью приобретения трех кг этого продукта - источника бодрости, о чем говорилось с рекламных плакатов тех лет. Когда я попросил кассиршу пробить мне чек на 60 рублей в бакалейный отдел, то, по-моему, её пергидрольные волосы под марлевым колпаком зашевелились, а массивные золотые серьги в мочках ушей самопроизвольно стали раскачиваться, как маятник Фуко. Отстояв не большую очередь в отдел, я попросил взвесить кофе в требуемом количестве. С продавцом произошло то же самое, что и с кассиром. Стоящие за мной благообразного вида две пожилые женщины тут же межу собой обсудили, что надо бы тоже подкупить кофейку. Видимо, скоро цену поднимут.
Рядом с частью располагалось военное училище имени Тадеуша Костюшко, куда нас приглашали на встречи с офицерами Войска Польского в рамках укрепления Советско-Польского боевого братства. Говорились речи о дружбе и братстве. Нас награждали какими-то медальками и знаками, которые мы окрестили "дзендзольками". Мне достался какой-то знак "За заслуги перед Вроцлавским воеводством" правда без какого либо удостоверения и разъяснения о том, в чем же заключались мои заслуги. Ну ладно хоть не за заслуги в содержании исторических зданий и водоёмов.
В одну из таких первых встреч я познакомился с капитаном Марьяном Качмареком и был приглашен в ближайшее воскресенье на обед с женой и сыном, которые уже приехали во Вроцлав. Мы захватили с собой какие - то подарки и приберегаемую на такой случай бутылку "Столичной". Нас ждал радушный прием со стороны Марьяна, его супруги Дануты и дочери Марты, ровесницы нашего Саши. Водка была немедленно куда-то унесена и на столе после приглашения отобедать, чем Бог послал, не появилась. Через несколько минут после начала застолья мы на себе ощутили различия в толковании нашего и польского понятия "званый обед". как и то, что экономия продуктов в Европе - не миф Итак суп помидорОвый. Даже я смог быстро понять рецепт: какой-то жидкий бульон, в котором плавала крупно порезанная картошка, помидоры, добавлена томатная паста и всякие специи. На второе был подана жареная печень в количестве, подаваемом воспитанникам средней группы советского детсада и по две отваренной картофелины. Я как то сразу вспомнил калягинскую Донну Розу из Бразилии:
-Тётушка, позвольте положить вам маленький кусочек ростбифа.
- Спасибо, дружочек. Только кусочек, можно побольше.
Обед окончился. Водка, как и хлеб на столе отсутствовали, что несколько беспокоило. Позднее на всех застолья мне хлеб подавали. Марьян сидел с сытым видом человека, съевшего целого поросенка с хреном. И вдруг - о чудо! Данута принесла горячий чай, водку и малюсенькие бутерброды-канапки с сыром и ветчиной, которые были порезаны так тонко, что, видимо, спокойно пропускали свет. Вот, оказывается, как принято выпивать: не во время, а после, запивая чаем и закусывая канапками.
Естественно, во время беседы последовала просьба купить в Военторге мясных продуктов, так как Данута посетовала, что на талоны им полагается 4 кг на душу населения в месяц. На что моя Ирина по доброте душевной заметила, что у нас в Челябинске по талонам 2 кг. Но тут же поняла свою опрометчивость, получив легкий любящий толчок по ноге под столом от меня. Благо хозяева нас не совсем поняли, а может, подумали, что это в день.
Захотелось сделать "алаверды" но после отпуска, который вскоре должен был начаться. Из отпуска мы привезли соленых груздей, черной икры. В Бресте купили настоящей селедки, сметаны, ржаного хлебушка и того самого густого советского майонеза в банке с жестяной крышкой. Помните такой? Ну и, конечно же, водку в экспортных литровых бутылках.
К приходу гостей Ирина, любившая в лучшем виде готовить, накрыла стол, с традиционными блюдами: селедка под шубой, оливье, грузди со сметаной и луком, ну и конечно черная икра. На плите в кастрюле томилась солянка, а в холодильнике дожидались варки домашние пельмени в не мерянном количестве.
Обед задался. Данута брала груздок, намазывала его икрой и с удовольствием закусывала выпитую из маленькой рюмки холодную водку. Настоящий восторг вызвала солянка и "проги с менсом" (пельмени) Съедено и выпито было практически всё. Советская кухня одержала безоговорочную победу за явным преимуществом в калорийности и объеме. Куда там помидоровому супу.
Мы с разной интенсивностью продолжали встречаться с семьей Марьяна. Вместе встречали Новый год и католическое Рождество - абсолютно непонятный для нас в те годы праздник. Выезжали за город на машине Марьяна марки Серена, никоим симбиозом Победы и Запорожца, внешне напоминавший Пежо 403, на котором передвигался лейтенант Коломбо гроза убийц Лос-Анжелеса. Позже, уже после окончания службы в Польше, мы иногда переписывались, за тем переписка сама собой окончилась. Однажды в международной социальной сети я нашел профили Дануты и Марты, написал сообщение и прикрепил совместное фото, но ответа не последовало. Возможно, дефицит мясопродуктов исчез и с кофе полный порядок.
Поляки и новые открытия.
По моему убеждению, сформировать более или менее субъективное мнение о стране и её жителях можно лишь прожив в этой среде какое-то время, измеряемое годами, а не побывав в туристической поездке или посмотрев фильм, прочтя книгу или из какой - то тенденциозной передачи, подчиненной конъюнктуре момента. Пожалуй, за пять лет службы в Польше у меня такое мнение о поляках 80-х годов сложилось. Конечно же, сейчас они изменились, в прочем, как и мы все. "бытие определяет сознание"! С этим постулатом Маркса лично я полностью согласен. Польша прошла сложный исторический путь кровавых воин и мира, как и Россия. Многие наши соотечественники их не любят, награждая названием древнейшей профессии, а то и просто "пшеками". Это право каждого отдельного человека. Я же могу судить о том, что увидел я.
А увидел я людей, которые по ментальности были ближе к принципам капитализма, чем социализма, который они просто не понимали. Нас скорее они побаивались, чем уважали, помня о Венгрии и Чехословакии. Особо я не видел таких партийных апологетов, коими на словах были наши партийные секретари разных уровней. Нам претензий практически не высказывали, может, разве за глаза. Были, конечно, пьяные неадекватные паны, которые, увидев человека в советской форме, могли зигануть и выкрикнуть: " Курва Радецка"! (Курва советская)! Но это резко пресекалось, особенно милицией, которой было много в тот период в общественных местах. В форме я спокойно передвигался по городу и ездил в поездах. Надо сказать, что наших войск было не много, в основном на севере, в районе Щецина, в Легнице, во Вроцлаве, в Торуне. В Восточной Польше войск не было вообще.
В 1984 году наш батальон принимал участие в учениях "Щит-84" Я с одним из экипажей находился на высоте возле небольшого городка в окрестностях Освенцима. Прошел марш, развернута станция, с утра начнется качание связи. Вечером я и три моих сослуживца решили прогуляться в этом городке, благо до него было не более километра. В городке нам попался пивбар с традиционным "Популярны". Справедливо решив, что кружка прекрасного польского пива будет очень даже кстати после многокилометрового марша. Пересчитав имеющиеся у нас злотые, мы решили, что по кружке пенного, мы себе можем вполне позволить и поспешили к входу, предвкушая, как первые глотки этого божественного напитка снимут усталость и утолят жажду, так как было довольно жарко. Бар был наполнен дымом сигарет, ароматом пива и шумными голосами утолявших жажду фермерами.
Далее была сцена, подобная эпизоду из балобановского Брат-2, когда Данила Багров зашел в бар для чернокожих. В зале мгновенно установилась тишина, природа которой нам была непонятна. Мы были в полевой форме и с личным оружием ПМ. Нам стало немного жутковато. Войск в этой местности не было, и мы не знали, как на нас отреагируют. Очередь к месту разлива тут же расступилась. Мы осмелели и заказали по кружке. К нашему удивлению, нам в мгновенье ока освободили столик, за которым мы начали неспешно поглощать пиво. Буквально через несколько минут к нашему столику приблизился пожилой поляк с четырьмя кружками пива. Приветливо улыбаясь, он спросил, может ли он нас угостить пивом, на что тут же получил утвердительный ответ.
Началась беседа. Оказалось, что этот городок очень сильно пострадал во время немецкой оккупации. Он был подростком тогда и помнил, как наши войска бились здесь, а потом кормили жителей Кулешом и налаживали мирную жизнь. Кроме того, совсем рядом был концлагерь Освенцим, и жители не из кино знали, что там происходило. Вдруг к нашему столику придвинули еще один, появились новые угощающие, но пора было вспомнить нормы приличия и служебный долг. Мы очень тепло распрощались. Было приятно. Ничего подобного не могло быть во Вроцлаве. Все же во время войны он был немецким городом. Были и такие поляки.
Пользуя случаем, Мы побывали в Освенциме. Там нас тоже приветствовали как потомков освободителей. Страшное, мрачное место. Польша хранит эту память, и этот музей содержится в идеальном состоянии. Такую Польшу и поляков я на тот момент не знал. Не представляю, какими они стали сейчас в той местности. Видимо, тоже изменились, но вряд ли забросили Освенцим и оправдали нацизм.
Уклад жизни граждан Польши в очень многих аспектов отличался от жизни в тогдашнем СССР. Сразу бросалась в глаза более яркая и современная одежда, которая резко контрастировала, с советскими серыми пальто фабрики «Большевичка», заячьими шапками и ботами «Прощай молодость. Квартиры обставлялись более современной и удобной мебелью, никаких ковров на стенах и выставок хрусталя в мебельных стенах. Красивая посуда и гораздо больше бытовой техники, на приобретении которой он были прямо помешаны. Обладание цветным телевизором, преимущественно советского производства, и только появившимися СВЧ печью - считалось престижным. Для многих из нас это их стремление было своего рода бизнесом, лично я привез за эти годы два телевизора по заказу друзей. Стоили они в то время раза в три дороже, чем в Союзе. На вырученные деньги, тогда можно купить две нутриевые красивые шубы, очень популярные у нас.
О коммерческих сделках и покупках советских военнослужащих того времени можно написать целую главу. Вот прямо сейчас вспомнил одну историю. Одновременно со мной в часть прибыл один прапорщик из города на Кубани. Добродушный, открытый человек, любитель пригубить и закусить, как настоящий кубанский казак. По-моему он был начисто лишен какого либо "вещизма" и предпринимательской жилки, что с лихвой компенсировала его супруга. Книги её интересовали исключительно определенного цвета обложки, сочетающегося с палитрой ковра, видимо висевшего на стене их квартиры в Союзе. Помню недовольство этого прапорщика после покупки супругой кофейного сервиза на какое то огромное количество персон. Вот никак я не могу представить стол, за которым сидят кубанские кряжистые дядьки, попивающие кофеёк из этого сервиза. А вот стол со щедрыми закусками того и края и с запотевшей "четвертью огненной воды" представляю легко.
Повторюсь, что отношения с местными жителями были вполне дружескими. Лично я не вспомню, каких либо серьёзных конфликтов. Ни о какой политики и истории российско-польских отношений мы не говорили, а уж про претензии поляков к России и СССР – тем более. Но все же, однажды, такая дискуссия на тему жизни в капиталистическом мире произошла.
Повторюсь, что отношения с местными жителями были вполне дружескими. Лично я не вспомню, каких либо серьёзных конфликтов. Ни о какой политики и истории российско-польских отношений мы не говорили, а уж про претензии поляков к России и СССР тем более. Но все же однажды такая дискуссия на тему жизни в капиталистическом мире произошла.
Помните, как в СССР сложно было выехать заграницу, особенно в капстрану? Надо было пройти массу собеседований и инструктажей и получить забытую в наше время выездную визу. В основном за рубеж ездили идеологически "правильные" люди, которые после возвращения не будут рассказывать о рыночной экономике, отсутствии очередей и дефицита, о том, что объективно уровень той жизни более высок, о чем, конечно же, прекрасно знали "выпускающие". Ведомство Секретаря ЦК КПСС М. А. Суслова работало очень эффективно. Нам постоянно внушалось, что угнетаемые капиталом граждане живут крайне скудно в условиях энергетического кризиса, в условиях дикой инфляции и роста цен, бесконечно борются за свои права и свободы.
Вспоминаю, как в середине 70-х я смотрел предновогоднюю программу "Время". Вначале шли репортажи о досрочном выполнении годового плана заводами и фабриками, о рекордных надоях молока, о запуске новых мощностей предприятий по производству товаров народного потребления. Не знаю, как было в других городах, а Челябинске за молочком надо было бежать в магазин к самому открытию, иначе можно было застать лишь корзины с пустыми сданными бутылками, которые дядька в синем халате и с характерным амбре укатывал с помощью крючка в подсобку. Далее шли репортажи из-за рубежа. На экране появлялся журналист - международник Валентин Зорин в роговых дорогих очках:
- Ярким светом горят огни Рождественской елки на Капитолийском холме, но они не радуют простых американцев. Они с тревогой ждут наступление Нового года. Рост цен, сокращение производства, безработица.
Далее в кадре появляется "случайная прохожая" с видом изнеможённого человека, который часов десять кидал уголь в топку паровоза. Лицо у неё очень озабоченное и голос такой, как будь то Только что её оштрафовали за безбилетный проезд. Вскоре выясняется, что она озабочена тем, что хозяин дома с 1 января поднимает плату за квартиру на 20 долларов, а цены растут и, возможно, её уволят из-за предстоящего очередного кризиса перепроизводства. Наш человек должен был сочувственно отнестись к бедам этой женщины. за тем найти номер газеты "Известия" в которой для чего то публиковался курс валют, перевести доллары в рубли и порадоваться тому, что его сумма его квартплаты ниже, чем надбавка, которая ожидает ту тетушку.
Справедливости ради следует заметить, что баланс доходов и потребительских цен в СССР был вполне приличным. А вот об уровнях зарплат там нам никогда не сообщали. А её минимальный размер, если не ошибаюсь, был в те годы около 5 долларов в час. Так что, тётушка не сильно то бедствовала.
Часто транслировались репортажи о бездомных, греющихся у стальной бочки с открытым огнём. Помню, как показывали чернокожего паренька в лохмотьях, который, согнувшись в три погибели, устраивался на ночлег в коробке из под телевизора. Видимо к середине 90-х этот паренек решил жилищную проблему, и производители со спокойной совестью переналадили производство на модели с ЖК экраном, в коробку из под которого не устроится на ночлег даже младенец. Вот так примерно я представлял себе жизнь на Западе. А идеологически я был пропитан тезисами ЦК КПСС и догмами Научного коммунизма. Социализм-это самый лучший общественно - политический строй. Есть отдельные недостатки? А где их нет? Нас уважают во всём мире, а прогрессивное человечество мечтает жить как мы: без кризисов и роста цен, получать самое лучшее в мире образование, бесплатно лечиться и получать жильё. " Советское значит лучшее! " (с)
Я, как всегда увлёкся. В один из свободных вечеров я с сослуживцем Сашей Маркеловым оказался в гостях у его "пшиятелей". Хозяева проводили какое - то питейное мероприятие, предполагавшее участие в нем представителя страны победившего социализма. Я был не знаком ни с кем из участников этого курултая польского народа, поэтому внимательно взглядом изучал компанию.
Моё внимание привлек некий пан Эдвард, худощавый мужчина лет пятидесяти, замолчавший сразу после того, как мы были ему представлены и усажены за стол. Весь его вид показывал, что к нам испытывает такую личную неприязнь, что аж кушать не может даже традиционный бигос. Но при этом приёму водки Wistula его организм не сопротивлялся. Я уже начал опасаться, как бы он не швырнул в меня этот самый бигос из тарелки, но Wistula выполнила свою функцию и Эдвард заговорил. Оказалось, что он электрик и работает вахтовым методом в ФРГ на строительстве. Мне тут же припомнился репортаж Зорина, и я начал говорить про безработицу и прочие негативы капитализма. Увы, я оказался в проигрышной ситуации. Не было в моей пламенной речи убедительных аргументов про эти явления.
Эдвард рассказывал о реальной картине жизни "там" о том, что зарплата там измеряется не сотнями, а тысячами марок, что безработица - это когда нет вакансии по специальности и, предположим, педагог не пойдет работать таксистом, что после оплаты всех налогов и коммунальных платежей даже электрик может себе позволить вполне достойную жизнь.
Правдивость речи той тетушки из Вашингтона испарялась прямо на глазах. Если эту часть беседы я воспринял относительно спокойно, то когда мой визави начал резко критиковать советский строй и открыто показывать свою ненависть к СССР, уже мне хотелось кинуть в него бигос и остальные блюда, после чего покинуть с гордо поднятой головой это антисоветское гнездо. Эдвард оказался довольно эрудирован по части истории, которую он знал не из советских учебников и оперировал фактами, о которых я, что естественно не знал, не слышал и не мог предполагать. Но, как совершено верно, кем то замечено: "Если Вы чего - то не знаете, о чем то не слышали, то это не значит что этого не было и нет".
Эдвард рассказывал факты, в которые не хотелось верить: про репрессии, про трагедию Катынского леса, где погиб его родственник, про пакт "Молотов-Риббентроп" про раздел Польши, про действия СССР в Венгрии в 1956 году и их повторение в Чехословакии в 1968 году. Обо всем этом советский народ узнает в период гласности, а тогда это не укладывалось в сознании и явилось очень неприятным открытием. Ну не мог же человек обо всем этом лгать, он жил в тот период. Остальные члены делегации польской стороны даже не пытались прервать докладчика и всем своим видом демонстрировали своё согласие. Было отчетливо видно. Что им тесновато в соцлагере и взгляды Валенсы и его «Солидарности» им ближе, чем Варшавский договор и СЭВ.
Такими в моей памяти остались жители Польши тех лет.