Рая осталась сидеть на кровати, обхватив колени руками, и уставившись остекленелым взглядом в стену.
"Баба Яда умерла..? Разве она могла? Она же была такая крепкая... – мысли путались, не хотелось верить, что такое на самом деле могло случится. - Я же только позавчера вечером, в пятницу, 15 июля, разговаривала с ней! Надо позвонить ей! Папа пошутил! Это просто продолжение сна!"
Она соскочила с кровати, и в один прыжок достигнув стола, схватила телефон. Дрожащие руки не хотели слушаться. Пальцы скользили по экрану, глаза застилали слезы. С третьей, или даже с пятой попытки, наконец удалось разблокировать телефон. Рая набрала бабушку. Потянулись долгие гудки.
Никто не взял трубку.
Рая набрала номер снова.
Гудки волнами накатывались один за другим. Ещё две попытки были безуспешны, но, наконец, ей повезло.
Трубку взяли. Бодрый старческий голос сказал:
- Здравствуй, Раечка!
- Здравствуйте, Ида Марковна, - грустно сказала Рая.
- Раечка, я должна тебе сказать... – мягко начала старушка, но была прервана:
- Я знаю, что бабушка умерла. Папа сказал мне...
- Мне очень жаль. Твой папа не говорил, поедет он сюда? Тут котик Ядин один совсем остался, а у меня Мурочка, я бы взяла его, да они друг друга на дух не переносят, - Ида Марковна тяжело вздохнула.
- Да, мы скоро выезжаем. Мне надо идти собираться, до встречи, Ида Марковна.
- До свидания, Раечка, я вас жду.
Как только соседка положила трубку, Рая громко всхлипнула, и начала вяло собираться, даже не пытаясь смахнуть непрерывно текущие слезы. Закинув в рюкзак папку с документами, кошелек, ключи, и кое-какие вещи, она вытащила свою любимую черную толстовку с волком, которую приватизировала у брата зимой, когда он приезжал к ним в гости на каникулах.
«Интересно, дозвонился папа до Макса, или нет?» - подумала она, после чего, натянув черные джинсы и футболку и, накинув на плечи кофту, сгребла со стола телефон с наушниками. Окинув комнату взглядом, Рая убедилась, что все в порядке, подхватила свой рюкзак и протопала на выход, яростно захлопнув дверь своей комнаты.
На шум из гостиной выглянула мама:
- Раиса! Сколько раз я должна повторять, чтобы ты не хлопала дверью?!
- Сколько хочешь, мне плевать! – огрызнулась девчонка.
- Что здесь происходит? – папа широкими шагами стремительно вышел в коридор, - Почему шумим?
- Алексей! Будь добр, объясни нашей дочери, что она живет не одна, и я требую тишины! –сказала Елена Антоновна, - Мне завтра нужно НДС сдавать! Все нормальные люди загорают и жарят шашлыки! У меня пять фирм, пошла только одна, по трем не идет, а в четвертой, поставщики, сволочи, документы не дослали!
- Дорогая, не нервничай, мы уже уезжаем.
- Надолго?
- Как получится.
- А что такие мрачные?
- Мама умерла, Ида Марковна звонила.
- Ой, какая жалость! А я, увы не могу с вами поехать – вы же видите, у меня отчеты... – мама растерялась и нелепо взмахнула руками.
- Я все понимаю, - папа наклонился, и поцеловав ее, сказал: Позвоню, когда приедем.
- Пока!
- Пока, дорогая.
Рая мрачно наблюдала за развернувшейся в прихожей сценой, уже перешагнув одной ногой порог.
- Пойдем, Раиса, - папа подхватил свой черный портфель с вешалки, и вышел на улицу.
Они молча сели в машину, черная «Лада» тихо завелась, и они тронулись с места. Из своей деревни Марфино, они выехали довольно быстро, но вскоре встали в пробку, не смотря на то, что ехали они по платной дороге, на место Майоровы приехали только к вечеру.
Бабушка жила на окраине села Кощаково, за Троицкой церковью, на улице Декабристов, недалеко от реки Ноксы. Летом здесь всегда очень красиво. Маленький желтый деревянный дом в конце улицы с белыми резными наличниками был укрыт в тени березы. Папа неоднократно предлагал бабушке переехать жить к ним, или хотя бы дополнительно обложить снаружи стены кирпичом, но Ядвига Никифоровна каждый раз отказывалась, утверждая, что у нее самый лучший дом на всем белом свете. И это было правдой, по крайней мере для бабы Яды, Макса и Раи с Кузьмой.
Как только машина остановилась у забора, Рая выскочила из нее и помчалась к почти такому же, только голубенькому дому Иды Марковны. Папа спешил за ней. Девочка взлетела по ступеням крыльца и постучалась в дверь.
- Иду! Иду! Минутку! – раздался звонкий старческий голос.
Дверь распахнулась, и на пороге возникла маленькая, сухонькая, но очень опрятная старушка. Она окинула гостей внимательным взглядом.
- Здравствуйте. Лешенька, Раечка, проходите, что ж вы стали-то как неродные? – старушка посторонилась, жестом приглашая гостей пройти внутрь.
- Здравствуйте, Ида Марковна. Не знаете, Максим наш еще не приехал? – серьезно спросил Алексей Максимович.
- А как же! Еще утром приехал, у меня он, да вы проходите, что мы на пороге-то?
- Это хорошо. Спасибо, что сообщили.
Они прошли в дом, разулись и по цветастым половикам, вслед за хозяйкой прошли в светлую и уютную комнату.
- Максимушка, тут твои приехали, иди встречать, а я пока чайник поставлю, - из следующей, тоже проходной, комнаты донесся голос хозяйки.
- Уже иду, - отозвался мягкий, спокойный голос. Скрипнул отодвигаемый стул. Навстречу гостям вышел молодой парень лет двадцати, стройный, высокий и бледный, с добрыми серыми глазами.
- Привет, мелочь! – Макс улыбнулся и сгреб сестру в охапку, прижал сильно, уткнувшись в рыжие кудряшки.
- Макс, задушишь, - пискнула Рая, радостно обнимая брата в ответ изо всех сил.
- Я аккуратно, не боись. Иди-ка, помоги Иде Марковне. Я знаю, что у нее есть клубничное варенье,- заговорщически подмигнул он.