Буду тебе чужой. Глава 20
Неожиданная новость потрясла молодую женщину до глубины души. Как бы ни была велика злость на Глеба за предательство, она не желала такого исхода событий. Выходит всё это время он оставался с женой не из-за ребёнка, а потому что любит? Тогда для чего врёт, что они живут каждый своей жизнью?
Предыдущая глава:
Ссылка на начало:
Ссылка на навигатор:
Хотя, там же с самого начала было понятно, что дело вовсе не в беременности Эмили, мать Глеба разложила всё по полочкам, когда предлагала деньги и просила отпустить её мальчика и скрыться. Как говорится, с глаз долой, из сердца вон. Вот почему она так и сделала, так какие сейчас к ней претензии?
– Прости, я сожалею, что так произошло. Не расстраивайся, будут у вас ещё дети, – произнесла дежурную фразу.
– Нет, не будут, да и вообще, у меня уже есть ребёнок.
– Ааа, так вот в чём дело? Ты решил отнять его у меня и подарить своей жёнушке?
– Чёрт, ты меня пугаешь, что за нелепые мысли? С чего ты решила, что я хочу забрать Мишу?
– Так ты сам это сказал недавно.
– Я всего лишь озвучил, что не откажусь от сына и буду участвовать в его жизни наравне с тобой. Надеюсь, ты не будешь этому препятствовать?
– Это просьба или требование?
– Всё зависит от тебя, лучше нам с тобой договориться по-хорошему.
– Интересно, что ты подразумеваешь под этой формулировкой?
– Хочу признать Мишу официально, а ещё, познакомить его со своими родителями. Он должен знать, что у него есть не только отец, но и дедушка с бабушкой.
– Ну уж нет, я не позволю твоей матери приблизиться к своему ребёнку даже на пушечный выстрел.
– Но почему? Уверен, она будет рада познакомиться с внуком.
– Плохо же ты знаешь свою мамочку. Она знала, что я беременна, но это ей не помешало предлагать мне отступные, чтобы я ни на что не претендовала.
– Не может этого быть.
– Ещё как может, иначе, зачем ей мне платить?
– Про деньги я в курсе, но мама сказала, что ты сама заговорила об этом.
– Даже не сомневаюсь, что именно так она всё и преподнесла. Помню, как меня удивила её щедрость, я ещё тогда подумала, что это всё неспроста. А потом моя одноклассница, которая работала медсестрой в гинекологии, рассказала, как некая Ольга Луконина заплатила заведующей за конфиденциальные сведения о моей беременности. Вот тогда-то в моей голове и сложился пазл.
В глазах Глеба застыло потрясение, неужто мать могла пойти на это? Но как можно быть таким чудовищем? Выходит, она надеялась, что Дана сделает аборт и никто ничего не узнает? Не зря говорят, что самую лютую боль способны причинить только самые близкие.
Интересно, а отец в курсе того, что сотворила его разлюбезная жёнушка или они вместе всё это затеяли? Если да, то это будет большим ударом. А что если это неполный перечень того, что только предстоит узнать?
Как бы там ни было, больше никто не сможет ему помешать. В любом случае, он спросит с каждого, кто был причастен к событиям четырёхлетней давности. Как только командировка подойдёт к концу, вернётся домой и проведёт допрос со всем пристрастием.
Лишь бы Дана согласилась поехать с ним, ну и разумеется, вместе сыном. Пожалуй, впервые за четыре года Глеб снова почувствовал себя живым. С уходом любимой он словно потерялся и жил по инерции, абсолютно ничего не чувствуя.
Что-то ел, с кем-то спал, где-то жил, куда-то ехал. Сейчас все эти жалкие потуги, имитирующие бурную деятельность, казались бессмысленными. Доверчивый взгляд и обезоруживающая улыбка сынишки покорили его с самых первых минут общения.
Миша был очень воспитанным, умным ребёнком, и на редкость рассудительным для своего возраста. Глеб испытывал огромное желание обнять его покрепче и больше никогда не отпускать от себя. Хотелось наверстать упущенное.
Когда он сидел рядом с детской кроваткой и рассказывал сказку, не сводя глаз со своей маленькой копии, потирающей сонные глазки, в обрамлении пушистых ресниц, то только и думал о безвозвратно потерянном времени. Как жаль, что им не довелось познакомиться раньше и узнать о существовании друг друга.
Вместе с тем, злости не было, хотя, Дана, конечно, поступила импульсивно, но её можно понять. Наверняка растерялась, узнав о беременности, да ещё и на фоне его предательства, а тут и мать подлила масла в огонь.
Сейчас они всё обсудят и договорятся по всем пунктам. В идеале, хотелось бы не только заявить права на отцовство, но и вернуть былое расположение матери своего сына. Она стала более притягательной, чем была раньше, исчезла излишняя худоба, фигура приобрела приятные округлости.
Чувства никуда не делись, сколько бы Глеб ни пытался её забыть, он помнил всё, что их связывало и хотел повторить каждый миг пережитого, исключая измену, ставшую непреодолимым препятствием. После расставания с Даной не было смысла сопротивляться и он сдался на волю обстоятельств.
Отец всегда учил, что нужно уметь отвечать за свои поступки, как бы ни было мучительно горько. Эмилия забеременела и ему ничего не оставалось, как взять на себя ответственность. Оказалось, что Дана тоже носила под сердцем его ребёнка. Если бы ему стало известно об этом, выбор был бы очевиден.
Но, к большому сожалению, выбирать не пришлось, всё решили за него, вот почему случился этот нелепый брак, больше похожий на фарс. Хотя, Милька знала на что шла, Глеб предупредил, что между ними больше не будет физической близости и в этой связи оговорил целый ряд условий.
Девушка легко согласилась, наивно полагая, что сможет это изменить, но нет, не срослось, так и жили четыре года, как брат с сестрой. Возможно, если бы не выкидыш, то формат их отношений мог стать иным, но гибель неродившегося ребёнка ещё больше углубила пропасть, пролегавшую меж ними.
Фиктивные супруги с самого начала спали врозь, Глеб вообще редко появлялся в собственной квартире, в которой стала хозяйничать Эмилия. Разъездной характер работы позволял ему искусно скрывать от других свои истинные отношения с женой.
Тем не менее, от них периодически требовали поделиться своими планами относительно деторождения, особенно родители, когда собирались все вместе и делились желанием поскорее обзавестись внуками. Караулов старший был бы весьма разочарован, узнай он, что его любимая доченька попросту бесплодна.
Даже при всём желании Эмми не могла стать мамой, сказались последствия беспорядочной половой жизни во время учёбы в Англии, она сделала три аборта и больше не беременела. Бестактные вопросы по этому поводу дико её раздражали.
– Когда вы уже порадуете нас внуками, дочь? – в очередной раз вопрошал Константин Михайлович, добродушно улыбаясь.
– Не знаю, спроси у Глеба, – кривилась Эмили.
– Зятёк, почему плохо работаешь в этом направлении? – с готовностью переключался мужчина, – Сколько можно ждать?
– Мы хотим пожить для себя, – отмахивался тот.
– Смотри, как бы кто-то другой не решил этот вопрос за тебя, – шутливо грозил пальцем тесть, заставляя дочь страдать ещё больше.
– Деточка, ты должна родить, тогда он точно никуда от тебя не денется, – без конца твердила Ольга Петровна, пытаясь научить невестку своим уловкам, – не затягивай с этим, иначе потеряешь мужа.
– Хватит меня поучать, сколько можно? – ответила она однажды, не выдержав напора и натиска свекрови, та так и ахнула, особенно, когда услышала конец предложения, – Не собираюсь я рожать, неужели неясно? Мне и так хорошо.
– Ты как со мной разговариваешь? Неблагодарная, я же всё для тебя сделала.
– Ничего подобного, прежде всего вы это сделали для себя, потому что сильно хотели породниться с моим папой. Думаете, я не знаю, что для вас это с самого начала был обычный бизнес-проект? – насмешливо протянула Эмили, – и не надо делать такие глаза, будто я что-то придумываю.
– Неправда, я прежде всего думала о вашем с Глебом счастье.
– Он даже не спит со мной, да и вообще смотрит, как на пустое место.
– Так в твоих силах всё изменить, как ты не понимаешь?
– Поздно, ничего уже не исправить. Так что, уймитесь, мама, умерьте свой пыл и не требуйте от меня невозможного.
Даже при всём желании Ольга Петровна не могла ничего с этим сделать, иначе, первая бы пострадала. Невестка точно молчать не станет и тогда рухнет всё, что создавалось годами. Стоит только открыть рот и пиши пропало, сын и муж не простят, если узнают об их сговоре. К тому же, с ними повязан и Артём.
Меж тем, брат Эмили был уверен в своей безнаказанности. Он позвонил Глебу, когда тот сидел на кухне у Даны, она как раз отвлеклась на шум из детской и пошла проверять, не проснулся ли Миша. Только поэтому звонок был принят.
– Привет, братишка, ты что-то не звонишь, всё ли у тебя в порядке?
– Да вроде нормально, процесс идёт, не беспокойся.
– Просто мне тут птичка прочирикала, что ты сегодня внезапно уехал с работы с одной из сотрудниц и больше не вернулся, вот я и хотел узнать, что случилось.
– Ничего себе, как оперативно тебе всё доложили.
– А как же? Я держу руку на пульсе, – самодовольно изрёк Артём, – кстати, я надеюсь ты помнишь о нашем уговоре?
– О каком именно?
– Ты обещал не подкатывать к моей девушке.
– Да не нужна мне твоя девушка.
– Вот и хорошо, не забывай, что ты женатый человек. Поэтому не морочь голову Богдане, ей не нужны мимолётные связи.
– Не понял, так речь идёт о Дане?
– Ну конечно. Обкатывай лучше другую цыпочку, а её оставь в покое.
– А вот хрен ты угадал, Тёмыч, ничего тебе не обломится, она моя женщина, – со злостью в голосе произнёс Глеб, не сразу заметив Дану, появившуюся сзади.
Продолжение тут:
Ссылка на второй канал: