Сценарий 1/17 : ФЕЯ
Красивая, здравомыслящая, добрая, всегда движимая самыми лучшими намерениями; элегантная и сдержанная; обаятельная, всегда любезная и вежливая со всеми; умная, старательная, успешная в учебе и работе. Такой можно представить современную фею. Она кажется настолько совершенной, что, похоже, лучше держаться подальше, чтобы не «запачкать» ее.
Однако женщина со всеми этими прекрасными качествами характера тоже совершает драматические ошибки в любовных отношениях с партнерами.
История Джорджии
Ее длинные белокурые кудри соскользнули с плеч на клавиатуру пианино. Длинные изящные пальцы бегали от белых клавиш к черным, вызволяя из инструмента проникающую мелодию ноктюрна Шопена.
Под длинным темным платьем угадывалось изящное тело, словно стремящееся за потоком музыки…
Она закончила играть и встала. Высокая, подобная статуэтке, она стояла перед аудиторией, разразившейся как всегда бурными аплодисментами. С ее светлой улыбкой и ангельским взглядом, казалось, она явилась из других миров, из самой удивительной из когда-либо рассказанных сказок.
Джорджия была очень красивой, еще молодой, но уже известной пианисткой. Не было недостатка в мастерах, состязавшихся друг с другом за право поделиться с ней теми немногими секретами, которые она еще не знала. А ее необыкновенное сияние и поведение возвышали ее над другими талантливыми пианистами и отличали ее от всех.
Ее красота была совершенным сочетанием красоты Мадонны кисти Филиппо Липпи и одной из Граций с картины «Весна» Боттичелли. Каждое ее движение было грациозно, словно бы она руководствовалась некой внутренней гармонией. Но эта хрупкость проявлялась и в ее неуверенном, деликатном характере, и в отношениях с другими, особенно с мужчинами, и потому у девушки было немало проблем.
Отношения Джорджии с мужем были историей страсти и противоречий. Супруг был в какой-то мере ее Пигмалионом и учителем, но, прежде всего, он был рабом своих желаний.
Ее любовь была колеблющейся. Временами она чувствовала себя удовлетворенной и защищенной, но чаще всего она ощущала зависимость и подчиненность, что противоречило ее желанию свободно выражать свои внутренние потребности и постепенно стало проявляться в ее поведении, контрастируя с уже сложившимся у всех образом.
Она чувствовала себя пленницей своей роли, которую частично создала сама.
В жизни и в искусстве все вокруг нее, от партнера до членов семьи, видели ее в той роли, которую она лучше всего умела играть – роли обольстительной феи, чарам которой невозможность было не поддаться, в том числе тогда, когда она сидела за фортепиано.
В какой-то момент у Джорджии появилось желание родить ребенка, она почувствовала себя готовой к этому шагу. «Даже не думай об этом», – заявил ей муж. «Ты должна думать о своей карьере», – продолжил он, подразумевая свою собственную карьеру. Она не спорила, роль не позволяла ей устраивать истерики или делать что-то в отместку. Джорджия ощущала печаль и смутную надежду, что, может быть, она все-таки сможет исполнить свое желание, которое чувствовала все сильнее и сильнее. Ей необходимо было найти какую-то отдушину, и, чтобы компенсировать разочарование от неисполнимого желания и выйти из круга «фортепиано – партнер» или чтобы просто обогатить свои артистические способности, Джорджия начала ходить на курсы театрального актерского мастерства.
С руководителем театральной студии, где она делала свои первые шаги, она была поверхностно знакома. Он посетил несколько ее концертов, и, однажды, подойдя к ней, чтобы сделать комплимент, и увидев ее вблизи, был очарован ею. Поэтому он не только сразу включил ее в группу своих учеников, но и стал считать ее своего рода вдохновляющей музой, которой нужно было уделять особое внимание и большее, чем кому-либо другому, время. Таким образом, Джорджия оказалась в объятиях нового Пигмалиона, характер и поведение которого оказались комплементарными к особенностям ее личности, и очень быстро он стал близким другом и кем-то большим.
Милая фея была в смятении. Она разрывалась между новым влечением и отказом мужа завести ребенка. Недостижимое материнство и страсть заставили ее отдалиться от супруга, который в ответ на ее поведение выстроил стену ледяного молчания и постепенно дистанцировался от семейной жизни. Джорджия стояла на пути измены.
Театральный режиссер и его вдохновляющая муза уже не могли больше сдерживать свою страсть и дали ей волю, нарушив хрупкое равновесие жизни феи. Неудержимые ощущения, никогда ранее не испытываемые ей в отношениях, были для Джорджии чем-то совершенно невероятным. Она имела дело с чувственностью, со страстью, и это ее и привлекало, и смущало.
Со временем все вокруг уловили происходящие в ней перемены, которые для внимательного взгляда были заметны и во внешности. Желание перемен нашло свое воплощение в том, что она подстригла свои длинные роскошные волосы и начала носить совершенно иную одежду, сменив нежный романтический стиль на вызывающий, подчеркивающий ее чувственность. Первым это заметил ее муж, и на его просьбы объяснить, что происходит, она впервые в грубой форме потребовала оставить ее в покое: «Я не хочу больше играть роль, которую вы для меня выбрали. Хватит с меня!»
Радикальное изменение поведения Джорджии привело и к конфликту с учителем игры на фортепиано, до этого бывшим постоянным двигателем развития ее карьеры. Он старался, как только мог, по-хорошему, юмором и силой вернуть прежнюю Джорджию, и, как только он узнал о ее новых отношениях, решительно потребовал от нее с нескрываемой ревностью: «Если хочешь продолжать занятия, ты должна уйти от этого идиота». «И не подумаю! Лучше я брошу все остальное», – ответила она. И так и сделала, покинув занятие разъяренная, но довольная тем, что больше ей не нужно было играть какую-либо роль.
Затем настала очередь ее мужа. За короткое время ситуация достигла критической точки. Разрыв с супругом был неизбежен, так как отношения с другим мужчиной, намного старше ее, превратились в навязчивую страсть. Театр уже не интересовал любовников, эротические игры занимали все их время, и Джорджия была не в силах остановить эти отношения. Она подобно опытной актрисе соглашалась даже на его неприличные предложения одеться провокационно для выхода на ужин в ресторане и там на виду у всех вести эротическую игру, а затем продолжать ее в туалете, рискуя, что их застигнут врасплох во время полового акта.
Итак, очаровательная фея превратилась в ведьму под воздействием авторитарного и порочного возлюбленного.
Именно в этот момент Джорджия, переживая кризис из-за происходящих с ней изменений, обратилась к психотерапевту, к которому несколькими годами ранее водила свою мать в период депрессии отца и с которым она сразу же нашла общий язык, в том числе, возможно, и благодаря тому, что жена доктора тоже была пианисткой.
Открыться в этот критический момент оказалось очень полезным для нее. Рассказав всю историю третьему лицу, она осознала, что, вырвавшись из прежней тюрьмы, попала в еще худшую ловушку, и поэтому через короткое время Джорджия приняла решение вернуться к себе прежней.
Она оставила занятия в театре и любовника, который, по иронии судьбы, чувствуя себя потерянным и переживая период депрессии, обратился за помощью к тому же известному психотерапевту, которого посещала Джорджия.
Что касается ее самой, то Джорджия была полна решимости снова стать той, кем была. Она пришла к учителю по фортепиано, чтобы извиниться перед ним, но он пренебрежительно отказал ей: «Забудь об этом, Джорджия. У меня больше нет на тебя времени. Теперь у меня есть еще одна юная ученица. Извини, но она в сотню раз лучше тебя. И вообще, на твоем месте, стоит бросить карьеру». Затем он нанес решающий удар: «Может, тебе стоит попробовать взяться за преподавание».
Эти слова действительно были тяжелым ударом для Джорджии, еще и потому, что о ней и о ее истории много говорили. Она находилась словно на выжженой земле. Ей оставалось посвятить себя преподаванию, что так язвительно посоветовал ей ее бывший учитель, а это отнюдь не было захватывающей перспективой для такой исполнительницы, как она, стоявшей чуть ранее практически на пороге международного успеха.
Отношения с мужем постепенно начали налаживаться, казалось, что он относится к Джорджии с пониманием; общение стало гармонизироваться, хотя и не затрагивало эротическую сферу, разрушенную любовными отношениями на стороне. Но это Джорджия воспринимала как своего рода наказание за ее измену.
И именно в этот период относительного спокойствия, когда ей удалось, несмотря ни на что, сложить воедино осколки своей жизни, она внезапно открывает неизвестные ей факты. Наводя порядок в шкафу своего вновь завоеванного мужа, она обнаруживает письмо, написанное определенно женской рукой. Джорджия не удерживается и открывает его. У ее верного спутника, принявшего ее обратно к семейному очагу, был роман с его бывшей девушкой. И даже хуже: эта связь никогда и не прерывалась. В ее голове возникло только одно возможное решение, окончательное. Но судьба еще не в полной мере показала свою злую иронию.
Ей пришлось отложить это решение, когда она внезапно обнаружила, что беременна. Столь желанное ею материнство, мечты о котором однажды пришлось отложить в сторону, спровоцировав внутренний бунт, зародилось именно сейчас, в такой неподходящий момент. Более того, самым ужасным было то, что она не знала, кто был отцом этого ребенка. Лежа в ванне, Джорджия слушала любимого ею Шопена. Одно мгновение – и, как она позднее скажет матери, неожиданно для себя она взяла в руки бритву мужа. Два резких взмаха… К счастью или к несчастью для нее, мать Джорджии захотела в тот день сделать сюрприз, без предупреждения навестив ее, и это спасло нашу героиню.
После этого экстремального поступка весь ее прежний мир начал восстанавливаться, и даже ледяной и надменный учитель игры на фортепиано пришел к ней, чтобы извиниться за свою враждебность и предложить ей искреннюю помощь в поиске возможностей заниматься. Казалось, всё разрешилось: попытка самоубийства явилась неким экстремальным обрядом, разрушившим злые чары. Спустя несколько месяцев Джорджия стала счастливой матерью двух близнецов, которым она теперь отдает все свои силы и заботу, на какие только способна фея-мать.
Отношения с мужем так и не стали особенно близкими, а их сексуальная жизнь стала еще более редкой, что еще больше убеждает Джорджию, что ей изменяют и что так было всегда.
Ее нынешняя жизнь посвящена преподаванию игры на фортепиано несносным и не очень прилежным ученикам и роли заботливой и внимательной матери, которую она блестяще играет.