Курносочки мои
Уши горели, щеки пламенели густо- свекольным. К такому жизнь Глеба не готовила. Спросом у дам пользовался: крепкая фигура, уверенный разворот широких плеч, карие глаза с веселым прищуром, острые скулы. Но никто не атаковал с таким непринужденным напором:
- Дядя! - выдала дама, резво вскарабкалась вконец обалдевшему Глебу на колени и смачно чмокнула в нос. Солнце играло в её шевелюре красной, как морковка. Ощущение пухлого тельца на коленях, запах чистой детской кожи, мимолетное прикосновение пушистых рыжих хвостиков.. Сердце Глеба спотыкнулось и замерло. Девочка прижималась к нему так доверчиво, как к родному. Стыдно сказать, но на глаза бравого капитана навернулись слезы. Тьфу ты!
- Вася, Васенька, доча!
- Лид, да не могла она куда- нибудь свинтить, не волнуйся! - голос сестры, Юльки звучал успокаивающе, но Глеб, хорошо знавший сестру, различал в нем легкое
- Ага, прошлый раз застряла под шкафом, я её еле оттуда выудила!
Рыжее видение, подмигнув, спряталось под празднично накрытым столом, цапнув из вазочки парочку шоколадных конфет.
Глеб прыснул. Огонь- девка. Сколько ей лет? Три? Четыре? Вдруг остро захотелось, чтобы такая вот кнопка каждый день взбиралась на колени, чувствовать теплую, родную тяжесть, узнавать в детском личике свои черты..
" Старею, наверное, " - усмехнулся Глеб. Особой тяги к семейной жизни никогда не испытывал, соответственно, к отцовству тоже. Женщины в его жизни занимали определенное место, каждая - своё, но хотелось чего- то иного кроме скомканных простыней, жара гибкого тела и утреннего кофе под легкий разговор. А чего, и сам не знал.
- Господи, Вася, Василиса, горе моё луковое, - ломкий голос фактически срывался на визг от паники
- Кафету дай! - басом потребовали из- под стола.
- Вылезай, мама волнуется, - Глеб подпустил металла в голос и поднял повыше вазочку с конфетами. Всегда нужно иметь весомый аргумент для убеждения. Пухленький колобок выкатился из- под стола, два синих глаза и носик задорным пятачком уставились на Глеба
- Каыета? - Тонкая темно- рыжая бровка приподнялась
- Василиса, вот ты где! В комнату буквально ворвалась молодая женщина, и Глеб плюхнулся обратно на стул, чуть не уронив вазочку на пол: синие глаза на пол лица, молочной белизны гладкая кожа без веснушек, чуть курносый нос, точеноая, фигура.. И костер рыжих волос вокруг тонкого слегка скуластого лица.
Колобок Василиса юркнул Глебу за спину
- Выходи!
- Неа! Перемазанная шоколадом мордашка выглянула из- за Глеба и показала маме язык.
- Я ругаться буду!
Сзади раздался тяжелый вздох ребенка, три минуты живущего без шоколада.
- Может, не надо ругаться, она маленькая, она больше не будет, - Глеб, наконец, вспомнил русский язык.
- Неа,- пискнули из- за спины, и, честно говоря, было похоже, что " неа" - это не обещание исправиться, а вовсе даже наоборот.
( Продолжение следует)