10
Меня зовут Эмили
Из-за эмоционального перевозбуждения она очень часто дышала, а глаза были широко открыты.
— Скажи, ты понимаешь мою речь? Если да, то кивни головой, пожалуйста.
Пришелец молчал. Но как только она решила спросить снова, она вдруг его услышала. Она услышала его совершенно отчётливо. Но это не был голос или слова. Она, каким-то образом понимала сразу смысл его послания: «Скажи, а ты слышишь мой голос?»
Девушка была ошеломлена и, глупо улыбаясь, стала кивать, скорее — трясти, головой. Она всё ещё восхищённо улыбалась и почти не моргала: «Меня зовут Эмили, а как зовут тебя?»
В диктуемых пришельцем образах она увидела какой-то сгусток энергии, сияющий синим светом. Этот сияющий синий клубок обдал её таким внутренним теплом и негой, какие можно получить только от присутствия родного и любящего существа. Это сияние было и знакомо, и нет — одновременно.
Эмили была поражена и лёгкостью, и ощущаемой могущественностью той сущности, которую она увидела. Она сразу же произнесла: «Лайти… Ты не против если я буду звать тебя Лайти?»
Вместе с согласием она получила и встречный поток смысловых образов: «Я — друг, и не причиню тебе ни малейшего вреда. Мне нужно твоё разрешение для того, чтобы ознакомиться с твоей памятью. Я не буду общаться больше не с кем, кроме тебя, и ты можешь доверять мне».
Она испугано отодвинулась от разделяющего окна, вместе со стулом, на котором сидела и тут же услышала: «Подумай над этим. Тебя никто не вынуждает. Я друг и хочу помочь тебе. Ты удостоверишься в этом со временем. Верь мне».
При осмыслении полученного образа «Я — друг» она снова увидела, завораживающий своим тёплым, синим светом, сияющий клубок. Этот образ говорил больше, чем возможно было сформулировать на человеческом языке. Она поняла и осознала этот образ, хоть сама и поразилась этому. Полученные ею впечатления и ассоциации были, почему-то ей знакомы.
Как только Эмили согласилась — она ощутила эту сущность внутри своего сознания. Она как будто бы знала это явление, но какая то, толи дымка, толи завеса скрывала знакомый, вроде бы, образ.
На следующий день медик заявила не дожидаясь сеанса: «От меня требуют какой-либо информации о тебе и целях твоего визита. Им нужны доказательства нашей телепатической связи, и то, чтобы я пересказывала все наши диалоги для конспектирования». Она только проснулась в своей кровати и почему-то была уверена, что Лайти её прекрасно слышит. Она восприняла как должное, когда услышала ответ уже по пути на базу ВВС США :
«Как только они узнают моё истинное происхождение, то об этом тут же узнает и мой враг, который находится среди них. Мне нельзя раскрывать свои истинные цели. Если я расскажу это тебе — они легко вычислят ложь при случае сокрытия тобой этой информации от них. Одной из целей моего прибытия сюда было измерение параметров вашей внешней среды после испытания ядерного оружия. Причина крушения — удар молнии.
У моей расы нет каких-либо захватнических или иных агрессивных намерений, по отношению к людям и вашей планете, хоть мы и имеем во много раз превышающее по мощности всё известное вам оружие. Мы — наблюдатели. У меня синтетическое тело и я не чувствую боли. Мы занимаем тела по своему усмотрению и сами их изготавливаем. Большего я не сообщу. Выходить на контакт для подтверждения телепатической связи я ни с кем больше не буду. Мои предписания запрещают мне давать вам какую-либо информацию технического характера»…
11
Мы есть сейчас
Вокруг огромного солнца в центре небосвода, кружась, плавали облака, словно распустившие свои лепестки над горами лотосы. В этих нанизанных на солнечные лучи небесных белых цветах растворялись края чаши, заполненной морями и горами, долинами и полями, реками и лесами. На дне этой гигантской сферы, в круговерти благоухающей свежести, эшфарум спешил на любимое озеро.
Он, как и всегда, когда тут бывал, присел под деревом, прислонившись ко стволу спиной и затылком и прикрыл глаза. Его лицо озарила блаженная улыбка.
«Я зн-а-а-ю», — прошелестело листвой дерево.
«Да, дружище. Я боролся со своими страхами и подчинил себе невиданного до этого оргула» — подумал Джумоук, а дерево узнало его мысли.
Но тут, в шелесте листвы и вибрациях ветвей юноша почувствовал предостерегающие ноты и он, внезапно, как будто куда-то провалился. Джумоук, вдруг, ощутил себя более целостным, и частью какого-то летающего приспособления, которое управлялось его мыслями. Он преследовал кого-то и испускал в него испепеляющий луч, но затем ослепляющая вспышка выбила его одновременно и из тела, и из этого приспособления.
В следующем видении он был абсолютно бестелесен и пытался вырваться из какой-то клетки из раскалённых красных прутьев энергии. Джумоук был чем-то большим, чем эшфарум, но эта клетка раздвоилась надвое вместе с ним, и отщеплённая от него часть, оставшаяся в другой полости, стала куда-то удаляться. Затем, он снова ощутил себя тем, кто он сейчас есть.
Затем видения превратились в сцены битвы на берегу этого озера. Когда очертания стали отчётливей, то, к своему удивлению, он увидел себя, сражающегося с огромным чудовищем, похожим на волка. Потом, это были уже целые полчища оргулов, но тут уже рядом с ним сражались учитель Аомма и отец Дэи — Набба. А ещё, бок обок с ним, и против остальных сражался один из оргулов. Это тоже очень удивило юношу. Он резко вскочил на ноги, развернулся к дереву и выкрикнул: «Ты хочешь, чтобы я сошёл сума?»
«Ты зна-а-а-ешь! Это бы-ы-ыло, это е-есть, это грядё-ё-ёт!» — шелестело дерево.
Немного походив в зад и вперёд, Джумоук снова сел под дерево и закрыл глаза: «В каких обликах я ещё встречу зверя?»
«Ты найдё-ё-ёшь дру-у-уга среди н-и-их» — тянуло дерево вкрадчивым шёпотом.
Юноша был в смятении. «Ну это уж точно невозможно. — поразмыслив ещё немного, он спросил — То, что я почувствовал тогда, это и есть воля?»
— И д-а-а, и н-е-е-ет.
— Но это чувство, что спасло меня от бесов Хэя. Оно заполняет меня всё больше и больше.
— Когда-а-а-нибу-у-дь ты ста-а-а-нешь и-и-м.
— Чем им? Я сам стану этим чувством? Я стану всепоглощающей волей? Как же моя собственная воля?
— Ты и сеча-а-а-с е-е-сть всё-ё-ё…
Юноша понял, что сейчас он вряд ли добьётся чего-либо большего от своего ветвистого друга и, попрощавшись с ним, направился в горы. Но там, он застал учителя за беседой с каким-то старцем, окутанным в красную материю, как раз, когда они прощались. Cтарец приложил руку к сердцу и, взглянув с нескрываемым интересом на Джумоука, просто растворился в возникшем вокруг него вибрационно-трансформирующем облаке.
— Мы есть сейчас Учитель. Кто был этот старец?
«Ты его видел?» — с изумлением спросил Аомма, вместо того, чтобы ответить на приветствие.
— А что я не должен был?
«Нет-нет, всё нормально. Просто я думал, что тебя придётся этому учить. Ведь таких гостей видеть могут не все, — это прозвучало несколько растерянно. — Это был один из стражей хроник Олхоума. Он приходил, чтобы удостовериться в их соблюдении»
— Так в чём же ему нужны подтверждения?
— Я обещаю тебе, что ты всё обязательно узнаешь. Мы обязательно посетим миссионеров Олхоума в горах людей, но пока тебе рано отвлекаться на это. Не всё сразу.
Джумоуку было безумно интересно содержание разговора Аоммы со стражем хроник, но, проявляя уважение к учителю, он сменил тему разговора: «Ты знаешь о моём приключении во время ветров?»
— А ты понял, что такое воля? Ты помнишь новое чувство, что помогло тебе победить пожирателей страха, едва не погубивших тебя с братом?
— Но дерево говорит мне, что это какая-то другая воля. Я чувствую её всё сильней и сильней. Утром, когда я смотрел вокруг, я видел эту волю повсюду. Как это понять?
— Это воля Великого Учителя.
— А как же моя собственная воля? Его воля поглощает мою собственную, и всё во мне пытается противиться этому. Я боюсь раствориться в ней и перестать быть собой!
— Эта всепоглощающая воля и есть Великий Учитель. Ты проснёшься, а не растворишься.
— Я совсем запутан. Я думал, что Великий учитель, это первоисточник мастерства общения между мирами, а ты говоришь, что воля Великого Учителя и есть сам учитель. Я….ты знаешь… я определённо не готов пока терять свою волю.
— Это хорошо, что ты подвергаешь сомнению и изучению даже то, что слышишь от меня. Ты не был бы мне интересен, если бы только беспрекословно и необдуманно исполнял команды, как дрессированный пёс. Надо делать только то, что говорит тебе твоё сердце… Ты не должен этого никому, включая себя, но так будет справедливо по отношению к себе же. Есть вероятность, что со временем и при условии, что ты подчинишь всех оргулов — твоя воля и воля Великого Учителя сольются в одну. Не бойся раствориться и исчезнуть в ней. Произойдёт обратное — ты получишь большую, чем когда-либо, целостность и знания. Это подобно пробуждению ото сна. Таких пробуждений тебя ждёт несчётное количество…
— А сколько их будет, этих оргулов?
«Как-нибудь ты подчинишь их всех — обнадёживающе улыбнулся учитель. — Прости, но этот урок будет несколько короче остальных. Меня ждут кое какие неотложные дела. В следующее послеветрие твоё дерево скажет твоё новое имя. Мы есть сейчас мой друг».
Джумоук уже было сделал глубокий вдох, чтобы рассказать про то, как стал невольным свидетелем дружественных отношений между эшфарумом и оргулом, что в фарумах определённо было исключением, но не смея более занимать драгоценное время мастера, выдохнул со словами:
«И до, и после ветров Аомма».