В ГРАУНДе стартовала выставка «Пропейзаж II. Мета–ландшафт». О секретах техники и концепции ландшафтов Рината Волигамси рассказывает искусствовед Мария Ягушевская.
Задача современного изобразительного искусства — осознавать мир, а не описывать его, — и Волигамси один из немногих художников, кто способен на это. Применяя традиционную технику со свойственным художнику сарказмом, он имитирует маслом по холсту эффекты фотопечати (а не наоборот). Художник говорит, что приятно, опираясь на фотографию, нести свою художественную правду, играя вокруг имитации фактов и событий, претендуя на некоторую визуальную документальность. «Я пришел к выводу, — объясняет художник, — что работы должны иметь фотографическую убедительность. Для эффекта фотопечати использую характерные для фотографии черты – размытость, высокую контрастность, неравномерное распределение тонов».
Наблюдая за становлением художника, самим техническим процессом в мастерской, становится понятно, что для Волигамси одинаково важное значение имеет и смысл сказанного, и способ воплощения. Художник так описывает создание своих работ: «Аэрограф, трафарет, различные виды печати в моей работе не используются, все делается вручную, кистями. Сначала наносится рисунок карандашом, затем кистью наносится масляная краска, на светлые участки тонким слоем, на темные участки, соответственно, толстым. Затем начинается „сглаживание“ границ между светлыми и темными участками. Для достижения эффекта размытости используется жесткая чистая кисть, которой совершаются монотонные механические движения, представляющие собой нечто среднее между обычным мазком кистью и набивкой для трафарета. Обычно, мои картины делаются в два-три слоя, а после полного высыхания, покрываются специальным матовым лаком, дающим выравнивающий эффект». Ринату Волигамси интересен кропотливый процесс создания произведения. Не смотря на поиски идентичности, смены стилей, кажется, что глубинные особенности манеры любого художника трансформируются незначительно. Характерность абриса линий, технических приемов, колорита лежит гораздо глубже подсознательного, это сама биохимия организма, отображенная на холсте.
Художник неслучайно имеет архитектурное образование. Ему крайне необходима точность и достоверность, пусть и сюрреалистическая. Даже мастерская художника своей функциональностью более напоминает лабораторию, поскольку лишена привычного множества красивостей и предметов, которыми художники привычно заполняют пространство. Автор долго готовится к картине, кристаллизуя идею, педантично проектируя ее, словно здание. Далее холст практически превращается в архитектурную отмывку: «Технически то, что я делаю, можно определить как гризайль — чаще всего я работаю только одной краской. Там, где особенно яркий свет, иногда использую белила. Моя техника очень напоминает работу с акварельными красками, отличие лишь в том, что масляные краски сохнут дольше и поэтому дают мне возможность уделить больше времени проработке деталей».
Для аналоговой фотографии, лежащей в основе живописного принципа Волигамси, характерна контрастность света и тени. Этот гротеск не только технический, но и смысловой, поскольку отражает архетипические понятия «хорошего» и «плохого». Свет, перейдя из иконописи в живопись, по-прежнему несет в себе сакральное начало. Божественный свет из шедевров Возрождения стал солнечным началом в живописи импрессионистов и технической составляющей фотографии. Волигамси заново осмысляет философию и созидательный характер света, предавая ему предельную концентрацию, задает ему собственную задачу. Так, сигаретные огоньки оборачиваются созвездиями, фуражки военных становятся нимбами, или самостоятельно летают в поисках праведных обладателей, светящиеся шнурки связывают девочек едиными школьными воспоминаниями.
Человеческая память имеет свои особенности: для кого-то далекие воспоминания темнеют, для кого-то наоборот, а коллективные воспоминания монохромны, поскольку прошлое заархивировано на черно-белой пленке фотографий или фильмов. С помощью своей техники Волигамси педантично проектирует историю, выстраивая ее по собственным представлениям и воплощая на холсте вечное сокровенное желание человечества: обрести способность исправить персональные или коллективные ошибки, изменив прошлое.