Невозможно трогательная статья учеников В.Р. Вильямса и первых сотрудников Почвенно-агрономического музея, написанная явно не по приказу партии, а по зову сердца. Они действительно очень любили Василия Робертовича и восхищались - до смешного- буквально всем, что он делал.
"При кафедре Василия Робертовича сейчас организована Исследовательская станция, где под его руководством подрастающий специалист на производственной работе получает окончательную шлифовку. Василий Робертович резко отличается от всех руководителей тем, что не дает работающему у него заранее подготовленных тем, предоставляя ему полную свободу выбора. В этих условиях, по мнению Василия Робертовича, наиболее полно проявляются наклонности, инициатива и способности молодого работника.
Василий Робертович в беседах и коротких замечаниях умело направляет мысль ученика на верный путь и зорко следит и предостерегает от опасных с точки зрения задач и методологии отклонений. Особенно ценит он производственную направленность работы. Но ошибочно думать, что свое руководство Василий Робертович ограничивает только этим.
Василий Робертович вникает во все детали работы, дает ценнейшие советы, даже в мелочах к нему можно обратиться с любым затруднением и всегда получаешь ответ на любой вопрос.
В воспитании своих учеников Василий Робертович пользуется своим излюбленным, немного суровым приемом — берет юнца за шиворот и бросает его в котел кипящей производственной обстановки. Пусть плавает! Выплывет – годен к дальнейшей работе; потонет – значит, слаб!
Так Василий Робертович поступил и с нами.
В 1928 г. мы были студентами второго и третьего курсов – птенцы, в достаточной мере желторотые, хотя каждый из нас и работал, но году по два на почвенных обследованиях. Василий Робертович решил отправить нас одних на почвенно-агрономическое обследование совхозов. Бригада была построена так, что между Василием Робертовичем и нами посредников не было. В таких условиях Василий Робертович имел возможность непосредственно руководить нашей работой. Нетрудно представить себе, с каким вниманием выслушивали мы замечания и советы Василия Робертовича, с какой пунктуальностью и тщательностью они выполнялись.
В эти годы мы прошли хорошую школу. Начать хотя бы со сборов полевого оборудования. В указаниях Василия Робертовича не были забыты не только мелочи, улучшающие и облегчающие работу, но и сам исследователь с его нередко дурными наклонностями и слабостями (например неряшливость в записях, в упаковке и этикетировании образцов, пренебрежительное отношение к состоянию зубов и т.д.).
...Над чем бы ни работал Василий Робертович, всегда поражает продуманность в организации его рабочего места. Он всю жизнь избегал работать в закрытых комнатах – кабинетах. Стены и закрытая дверь отделяют, отгораживают учителя от учеников. Его рабочим кабинетом всегда была большая высокая светлая лабораторная комната, ничем не отличающаяся от других. Середина ее занята двухсторонним лабораторным столом, тут же весы, не у стены, как обычно, а на особой низкой и удобной подставке, опирающейся через пол на фундамент здания и позволяющей работать за весами с максимумом удобств, не утомляясь. Оригинальная подставка для весов была когда-то давно придумана Василием Робертовичем. В углу комнаты занимает небольшое место письменный стол – бюро со множеством ящиков, отделений, полочек. Тут все заполнено необходимым в строгом порядке.
...Глаз Василия Робертовича привык к определенному порядку и обнаруживает малейшее случайное упущение почти моментально. И не только глаз, но и ухо Василия Робертовича способно улавливать малейшее отклонение от нормы: например, по звуку струи из промывалки Василий Робертович однажды определил неправильность положения чашки (механический анализ по Вильямсу) и исправил работающего.
Как тщательно изучает и сколько внимания Василий Робертович уделяет почвенным образцам, стекающимся к нему со всего Союза. Вспоминаются просмотры образцов почв совхозов в первые годы нашей работы (1928— 1930 гг.). Василий Робертович первым долгом требует карту всего района, в котором расположен обследуемый массив, и долго изучает ее, ассоциируя в своем уме даже названия деревень и сел с окружающими природными условиями. Затем Василий Робертович переходит к изучению карты обследованного массива, к образцам почв и характеристике растительности и сельскохозяйственных угодий.
В руках Василия Робертовича баллон для сдувания пыли, рядом лежит молоточек для изучения встречающихся валунов.
Просматривая образцы, Василий Робертович нередко по небольшому включению или общему виду почвы сразу указывает на ряд существенных и производственно важных особенностей ее, дает советы агротехнического порядка.
Не менее тщательно Василий Робертович выправляет всегда и наши отчеты, приучая к максимальной простоте и точности формулировок. Он учит нас чувствовать особенность каждого слова, понятия, значка.
Мы счастливы, что и теперь участие Василия Робертовича в наших текущих работах продолжает оставаться столь же близким и конкретным".
Н. Колпенская, О. Ростовцева, А. Буш.
