- Ну что, Виктория Владимировна. Будем адвоката ждать или ваши перспективы обсудим? – оперативник зевнул и посмотрел на задержанную.
Та окатила чекиста ледяным взглядом и покачала головой, потом добавила:
- Подождем, капитан. Подождем.
Большинство окружающих называли ее ВВ. Сначала заочно, а потом и в лицо. Начало этому положила сама Виктория Владимировна, начав шутить на эту тему:«Обращайтесь ко мне просто, ВВ. Как, сами знаете, кто. Что вам язык ломать».
Для чиновницы ее уровня это было нескромно, но она четко знала с кем и как можно было шутить. С подчиненными — грубовато и цинично, с начальством и равными себе — очень выдержанно и корректно. Работа в Госстройнадзоре была не из легких. Все строители, приходившие к ней на прием, были людьми непростыми. Но она тоже окончила строительный вуз, поэтому находила с ними общий язык.
Хотя изначально ВВ и подумать не могла о строительном вузе. Она училась в престижной английской школе, в которую ее пристроил отец, и мечтала о филфаке. Но, когда ей исполнилось 14 лет, семья распалась. На репетиторов денег не было, и девушка пошла туда, куда смогла поступить без подготовки и протекции. Там она встретила своего будущего мужа, быстро с ним расписалась и забеременела. Институт она окончила кое-как, занимаясь воспитанием новорожденного сына. За время беременности и материнства она набрала лишний вес, и вскоре поймала мужа на супружеской неверности. ВВ тут же с ним распрощалась и встала перед выбором, как прокормить себя и сына.
Она обратилась к успешному однокласснику, и тот пристроил ее чиновницей в Госстройнадзор. Деньги платили небольшие, но подношения и подарки были регулярными. Что-то ВВ передаривала, что-то продавала. Порой крупные просители преподносили ей драгоценности, и она их тут же надевала, не заботясь об их сочетании. Впрочем, ВВ и наряжалась довольно вычурно, стараясь подчеркнуть статус успешной женщины.
Наконец в кабинет заглянул адвокат, ее давний приятель Михаил Семенович. Оперативник вздохнул и вышел из кабинета.
- Твою мать, Мойша Соломонович, сколько тебя ждать можно?! - женщина накинулась на юриста.
- Викентий, милочка, в изоляторе был. Там быстро дела не делаются. Таки что у тебя случилось?
ВВ начала излагать ход событий, Михаил Семенович мрачнел все сильнее.
- Ой вэй, Викентий, дела твои плохи. РЖД — это государственная контора. Поэтому то, что ты взяла деньги для них, это не коммерческий подкуп, это взятка. Пойду с опером поговорю.
- Предложи ему денег, - истерично потребовалазадержанная.
Вернувшись через десять минут, адвокат покачал головой:
- Милочка моя, этот опер не «коммерческий». Будут тебя «крепить». Приедет следователь и предъявит обвинение.
- Не может быть! Неужели ничего нельзя сделать? У него же есть начальство!.. - ВВ зашлась в истерике.
Адвокат минут десять разъяснял ей перспективы и наконец закончил:
- Единственный шанс отсюда не уехать в ИВС, а потом не получить от пяти до восьми, это сдать какого-нибудь крупного чиновника. Опер явно карьеру делает. Но это ты сама решай, я тут не советчик. Подумай пока, я пойду пообедаю хоть.
С этими словами адвокат ушел, а его место занял чекист. ВВ задумалась. Никого из крупных сдать она не могла, все деньги, получаемые в виде взяток, она либо оставляла себе, либо раздавала подчиненным в виде премий. Да и в ее кругу крупных шишек не водилось. ВВ вспомнила свою, как она называла, «доску почета». Это была стена на лестнице ее загородного дома. Дизайнер сказал ей, что картины там смотреться не будут, и она начала развешивать там свои фотографии с сильными мира сего. Это были известные актеры, певцы и прочие знаменитости. Никого, кто мог быть интересен ФСБ, там не было.
Но тут ее озарило. Крестным отцом ее сына был армейский генерал, занимавший серьезную должность в министерстве обороны. Они не были близки, так как он был знакомым ее бывшего мужа, но раз в год на Пасху генерал приезжал к крестнику с подарками.
ВВ вздохнула и начала размышлять о своей готовности предать хоть и малознакомого, но ничего плохого ей не сделавшего человека. Перспектива уехать в изолятор и выйти на свободу через пять лет ее страшила намного сильнее. Спустя десять минут эгоизм победил, и она повернулась к оперативнику.
- Товарищ капитан, а вам армейский генерал интересен?
- Фамилия?
- Звонарев Сергей Борисович.
ВВ рассказала все, что знала, в том числе упомянув полное отсутствие компромата.
- А можете его попросить кого-то от армии отмазать. Сына, например? Крестнику не откажет. А вы потом конверт ему со спасибо, мы принимаем, дело готово, — цинично предложил опер.
- Так у меня сын в Армении... – растерянно ответила ВВ.
- Ну ради мамы приедет. Заодно от армии откосит. Не всю жизнь же ему прятаться, - голосом искусителя увещевал капитан.
«В конце концов, сколько можно за мой счет жить», - решила ВВ и начала задавать практические вопросы.
Вернувшийся адвокат с удивлением застал торг по сделке. Он выторговал для ВВ запрет определенных действий вместо домашнего ареста и особый порядок судопроизводства с гарантированным условным приговором. Но для этого генерал должен был отмазать крестника.
- А самое главное, принять конверт с меченными купюрами, - добавил оперативник.
- А если не возьмет? - резонно спросила ВВ.
- Ска́жете, что это билеты в театр, - подсказал чекист, явно не впервые придумывая подобную схему.
Через час приехал следователь, после недолгого совещания с чекистом и адвокатом он допросил ВВ, предъявил ей обвинение. А адвокат вообще совершил подвиг, выторговав подписку о невыезде вместо запрета определенных действий.
Еле живая от пережитого стресса, ВВ рухнула в кровать, едва добравшись до своего загородного дома.
Утро начала со звонка сыну:
- Даня, я нашла способ тебя от армии отмазать, - начала она без предисловий.
- Да ладно, мам, я смогу вернуться?
- Да. Заканчивай свои стартапы сраные, через пару дней сюда прилетишь, - ВВ говорила уверенно, хотя еще даже не пообщалась с генералом.
Она была убеждена в том, что не откажет. Найдя телефон генерала, набрала его номер.
- Звонарев у аппарата, - по привычке ответил тот, хотя телефон ВВ у него явно высветился.
- Ваше превосходительство, разрешите обратиться? - льстиво поздоровалась женщина.
- Разрешаю! Как дела, Викуся?
- Да потихоньку, - уклончиво ответила ВВ. – Я могу подъехать?
- Ну давай вечерком, к бассейну на Ленинском приезжай. В восемь часов, там чайку попьем.
Поблагодарила генерала и сжала кулак. Первый этап прошел удачно. О нравственной подоплеке того, что делала, ВВ пыталась не думать.
Перед тем как выйти из дома, она тщательно осмотрела себя перед зеркалом, сняла слишком дорогие украшения и надела вещи попроще. Еще ВВ убрала лишнюю косметику, подумав: «Я же мать призывника, должна быть заплаканной».
Генерал Звонарев сидел в кафе, расположенном в помещении спортклуба. Перед ним стоял огромный стеклянный чайник с разнотравьем, залитым кипятком. Он шумно втягивал в себя чай и вытирал бисеринки пота с раскрасневшегося лба.
- Ну что у вас там, Викуся? Сынок наш все бегает?
- Да я вот об этом. Хочу его назад вернуть, но боюсь, что загребут куда подальше.
- А мы присмотрим. Будет у меня тут в округе служить. Отслужит как надо, может, еще карьеру по нашей линии захочет делать, у нас ведь и гражданские служат.
- Сережа, ну какая ему армия?! Может, его того?.. Ну, признать негодным? – произнесла ВВ максимально жалобным тоном.
- Ну я же не доктор. Да и военкоматы не моя кафедра.
- Ну ты же самый сильный, - ВВ льстиво погладила Звонарева по руке.
- Это «Красная армия всех сильней», - отшутился генерал. – Если он на контракт пойдет, я могу организовать его комиссование. Действующие бойцы – это моя зона ответственности.
ВВ покачала головой и пообещала перезвонить. На следующий день она с адвокатом поехала к оперативнику на Лубянку, где рассказала о предложении Звонарева.
- Виктория Владимировна, это вариант. Соглашаетесь — и мы ставим его на прослушку.
- А с сыном все в порядке будет? – заметно волнуясь,спросила ВВ.
- Так ему все подпишут. После этого реализуемся. До этого пока есть только команда, это покушение на злоупотребление должностными полномочиями, а после комиссования уже сам факт преступления. Но нам этого мало. Нужна взятка, поэтому надо вручить конверт. Тогда у нас особый порядок и условный срок, - напомнил он об условии сделки.
Адвокат, на которого с мольбой взглянула ВВ, молча кивнул.
Вечером она набралась храбрости и позвонила сыну. ВВ старалась, чтобы ее голос звучал максимально небрежно:
⁃ Даня, привет. Прилететь надо как можно быстрее. Послезавтра успеешь?
⁃ Ну ок. А че делать надо?
⁃ План такой. Идёшь и записываешься на контракт. Дальше дядя Серёжа организует твою отправку на медкомиссию. Там у тебя найдут неизлечимое заболевание и комиссуют. Твой крестный все организует. Кто что охраняет, тот то и имеет, - добавила она давнюю поговорку.
⁃ Мам, кринж какой-то. Вот так прямо самому пойти и записаться в армию? Это, ваще, как?
⁃ Да, мля. Пойти и записаться. Ты и дальше хочешь за мой счет там прохлаждаться?
Сын промолчал, он был явно обижен отповедью матери.
⁃ Все. Билеты я забронировала, в почту отправила, - ВВ бросила трубку.
Она испытывала чувство вины перед сыном, но сама себе не хотела в этом признаваться. По характеру он очень напоминал ее бывшего. Даня был нерешительным вежливым молодым человеком, таким же, как и его отец. Зато внешностью сын вышел весь в нее. Чуть склонный к полноте, как и мать, невысокого роста и с красивыми вьющимися волосами, он с детства был предметом воздыханий одноклассниц, с которыми прекрасно находил общий язык. ВВ даже зажмурилась от ужаса, представив сына в военной форме с автоматом в руках, но отогнала эту мысль.
Через два дня Даня прилетел и в этот же день обратился в пункт набора добровольцев. ВВ согласовала с чекистами дальнейшие действия и позвонила генералу, сообщив ему установочные данные, которые сын получил при подписании контракта. Звонарев дал нужные указания, и Даню отправили в какую-то особенную учебную часть. Все это время она получала инструкции от чекистов, сверяя их с адвокатом. Все шло по плану, ее дело было выделено из общего производства в отдельное и должно было рассматриваться в особом порядке. Оставалась лишь одна проблема — вручение конверта генералу после комиссования сына. ВВ уже заикнулась про прекрасный спектакль, на который она передаст билеты.
Через два дня сын позвонил и сказал, что его вызвали на медкомиссию и признали негодным к продолжению воинской службы. ВВ тут же связалась с чекистом, и тот подтвердил, что у них есть запись приказа, который генерал дал начмеду военного госпиталя, и ей для выполнения своей части сделки осталось лишь передать конверт.
⁃ А точно без этого не обойтись? - ВВ понимала, что ей будет стыдно смотреть в глаза Звонареву.
⁃ Точно.
ВВ вздохнула и набрала генерала.
Тот вновь позвал ее в бассейн. Все было, как и в первую их встречу. Звонарев, раскрасневшийся после тренировки, пил чай и краем глаза смотрел в телевизор, где ЦСКА сражался с конкурентами. ВВ присела на краешек стула, и стараясь не смотреть в глаза генералу, достала конверт и двинула его по столу в сторону Звонарева.
⁃ Это чего такое? - спросил он, не притрагиваясь к конверту.
⁃ Ну помнишь, я обещала, - ответила она, гадая, когда появятся эфэсбэшники.
⁃ Что обещала? - генерал продолжал недоумевать.
⁃ Билеты в театр! - почти истерично ответила ВВ, не зная,что ей делать, если Звонарев не возьмет деньги.
Но генерал спокойно пожал плечами и пододвинул конверт к себе, не пытаясь его открыть. Ровно в эту секунду официант, ароходивший мимо, швырнул поднос на пол и прыгнул к Звонареву. За ним последовали двое парней в спортивных костюмах, изображавших посетителей бассейна. Генерал, не понимая, что происходит, встретил «официанта» ударом в челюсть, но двое спортсменов выкрутили ему руки и вжали его в стол. ВВ выскочила из-за стола, но успела поймать укоризненный взгляд Звонарева. Зажмурившись от стыда, она выскочила из спорт-бара.
Весь вечер она рыдала, в одиночку уговорив бутылку «Егермейстера». На следующий день ВВ проснулась, уже примирившись со своей совестью. «Наверняка есть, за что его посадить», - на этой мысли она успокоилась. Но разрушил ее спокойствие не генерал, а звонок сына.
⁃ Ма. Тут какая-то тема стремная. Короче, я пришел контракт расторгать из-за моей негодности. А мне говорят, типа решение отменено. Че-то там случилось с начмедом госпиталя, и все его последние решения приостановлены. Сказали, повторную медкомиссию надо будет проходить, - голос у сына был немного обиженный и очень напоминал ей совсем маленького Даню.
Голова у ВВ закружилась, и она чуть не упала.
⁃ Сынок, не нервничай. Я что-то придумаю, - ВВ произнесла это пересохшим от волнения языком.