В ГОРОДЕ «З»
Осенняя ярмарка на центральной городской площади. Сейчас это модное дело.
Громко сказано - ярмарка. Один ряд скудных торговых прилавков. Но при желании что-нибудь можно прикупить. Колбаски, мясца. Хотя цены как в магазинах и даже дороже чем на любимых пенсионерами торговых складах продуктов на грани просрочки.
Что еще кроме продуктов надо народу на этих сезонных ярмарках? Потолкаться у прилавков. Посмотреть на других, себя показать. Походить туда- сюда вдоль торгового ряда. Но не всем на площади по нраву эта суета.
Поперек пешеходного потока на боку, вытянувшись на всю длину своего мощного громадного тела лежит белая собака. Породу на глаз трудно определить. Острые ушки, как у лайки. Пасть как у крокодила. Лапы медвежьи. Хвост поленом по-волчьи. Похоже псина крепко спит. Толкучка вокруг ее совершенно не касается. Даже лежачая собака вызывает уважение. Ее народ почтительно обходит. А она даже хвостом не шевельнет. Глаза закрыты. Только бока равномерно чуть заметно вздымаются во время вдоха. Полный релакс. При этом за километр чувствуется уверенность собаки в том, что никто не посмеет потревожить.
Все мы иногда так самоуверенно думаем. Но не всегда так бывает…
Лавируя среди покупателей и зевак, к спящей наглой псине приближается собачка из серии комнатных. Размером меньше кошки. На кончиках ушей рыжие помпончики. Элегантная вычесанная шерстка. Лапки – скрученные карандашики.
Собачка часто, кокетливо перебирая лапками, тащит за собой на длинном поводке хозяйку – миловидную женщину неопределенного пожилого возраста.
- Сема! Сема! – причитает женщина. – Не так быстро, Сема! Мама не успевает за тобой.
Сема не слышит или делает вид, что не слышит. Его как магнитом тянет к спящему белому монстру. С разбега он врезается мордашкой о спину гиганта и капризно тявкает.
Белая собака пружиной взлетает над брусчаткой, ощетинившись шерстью и распахнув акулью пасть с миллионами страшных зубов и клыков. Изворачивается в воздухе и пытается схватить наглеца.
- Сема! – дергает на себя поводок хозяйка и буквально в последнее мгновенье выдергивает собачку из зубастой пасти зверя. Пасть смачно клацает, как сработавший вхолостую капкан.
Сразу постаревшая и ставшая дряхлой старухой женщина подхватывает на руки свое капризное сокровище. А оно заливается отчаянным лаем-плачем.
- Испугался, Семушка… Испугался, маленький… Нехорошая собака, напугала нас… - голос хозяйки дрожит.
А нехорошая большая белая собака уже опять ни на кого не обращает внимание. Опять ложится на бок и вытягивается во всю длину.
На выходе с ярмарочной площади Сема освобождается от обьятий хозяйки. Он уже не плачет и не дрожит. Смотрит в ту сторону, где дремлет белая зверюга и скребет задними лапками плитки брусчатки. И тонко рычит.
- Да, Сема, да… - умиляется старушка. – Знаю, знаю – вот так ты его загрызешь и закопаешь… Защитник ты мой ненаглядный.
А белый пес опять засыпает посреди ярмарки. Люди осторожно обходят его . Они знают, что будить спящую собаку опасно.