Женьку с детских лет воспитывала бабушка. Мамы своей она совсем не помнила, как и отца, который в скором времени нашëл себе новую жену и больше никогда не вспоминал о дочке. Женька слышала от людей, что у еë отца появились ещё дети, но они так же, как их отец, никогда не пытались наладить общение со старшей сестрой.
А Женька никогда не пыталась сделать это первая. Она считала, что если бы им было это надо, то давно бы сами пришли. Ведь их с бабушкой адрес с тех давних времён ни разу не поменялся. Тем более, что она будет им лишний раз навязываться? У отца с новой женой, вроде как, всё хорошо. Еë младшие братья уже давно выросли. Да и жили в элитном коттеджном посëлке.
А вот Женька с бабушкой жили в старой городской квартире, давно жаждущей хорошего ремонта. И, неплохо бы, чтобы капитального. Сюда уже давно никто не привозил новую мебель и не менял пожелтевшие бумажные обои.
Потому что менять их было не на что. И не кому. Неоткуда было взять старушке с внучкой крепких мужских рук для работы. Даже за деньги никто им помочь не соглашался. Соседи тоже были уже глубокими стариками. Другой соседкой по лестничной клетке были мать-одиночка с маленьким ребëнком и две сестрички-студентки, приезжие из другого города, которые снимали здесь квартиру. Соседи с верху были не такими уж и плохими, но крепко пьющими людьми.
Остальные или много работали, используя каждый свободный день для поездки на дачу, или же были такими же старыми и больными, как бабушка Женьки. Правда, все эти старики были неплохими знакомыми бабушки. Но помочь они уже почти ничем не могли. Самим дети и внуки помогали.
Однако, бабушка в последние годы совсем сдала. Карина Григорьевна всё реже выходила на улицу и постоянно жаловалась на боль в коленях. Она уже не бегала через каждые два дня в магазин напротив за буханкой хлеба или же двумя бутылками молока, как это всегда делала раньше. И почти всегда сидела дома, что для подвижной Карины Григорьевны было тяжким испытанием.
Наступила типичная старость: гора таблеток и разнообразных капель от многочисленных болезней.
Поэтому, в магазин теперь ходила одна Женька. Потому что больше это стало делать некому. Готовила теперь тоже почти всегда только она сама. Работу, на которой Женька успела пробыть только три года, пришлось бросить, чтобы успевать ухаживать за бабушкой. Она пыталась обращаться в муниципалитет, чтобы нанять Карине Григорьевне сиделку, но там ей сказали, что могут только забрать старушку в приют, а сиделок у них сейчас нет.
Женька ни на чëм не стала настаивать. Она лишь кротко спросила:
- Бабушка? Ты согласна?
На что Карина Григорьевна разлилась убедительной речью на два часа:
- Пусть хоть что, а я буду дома! Не хочу я никуда ехать! Я здесь дома всю жизнь была, всегда тут и буду! Там я совсем одна останусь, мне там все чужие!
Все чужие... Действительно, трудно было и Женьке оставить свою любимую бабушку, которая еë вырастила.
И всё осталось по-прежнему.
Однако, и Женька тоже с детства не блистала здоровьем. Поэтому, уход за больной бабушкой вместе с бытовыми делами давался ей очень тяжело. Но ещё тяжелее было жить им вдвоём на одну бабушкину пенсию. Поэтому, если с походами по ближайшим к дому магазинам Женька ещё кое-как справлялась, то с тем, чтобы поехать куда-то, чтобы или отвезти Карину Григорьевну к врачу, или отправиться в другие магазины — не было уже никаких сил. Духота, теснота и укачивающая езда общественного транспорта действовала на Женьку сильно утомительно. Она выносить его не могла! Гораздо лучше Женька чувствовала себя в машине. Можно было бы заказать такси... Но такси и за одну поездку брало очень дорого. Для их маленького бюджета слишком дорого! На таком такси — много не наездишься. Да и водитель каждый раз новый, неизвестно на кого попадëшь... И поэтому, в такие редкие Женькины поездки на такси Карина Григорьевна каждый раз волновалась за неë.
Вот бы нанять какое-нибудь собственное такси. Чтобы кто-то тебя постоянно возил! Но Женька понимала, что такую роскошь могут себе позволить только очень богатые люди. Кто ж согласится быть личным водителем для двух больных и бедных женщин?!
Но мечтать, наверное, не вредно... А Женька иногда очень любила мечтать. И однажды, она высказала свои мечты соседке. Потом бабе Поле, бабушкиной подруге по работе. Потом ещё Евдокии Андреевне, которая жила напротив.
И в один прекрасный день, когда Женька плелась в очередной раз покорять магазин, Евдокия Андреевна вышла из дома.
- О, Женька! А я тебе хотела как раз сегодня сказать... - и Евдокия Андреевна подбежала к ней. Женька остановилась. - Помнишь ты мне говорила, что, мол, водителя вам с Кариной надо?
- Ну, говорила.
- Так вот, я тебе нашла такого человека, который на это согласиться.
- Евдокия Андреевна! - заулыбалась Женька. - Да он, небось, много денег за это возьмëт! Вы ему хоть условия-то сказали? Это ж, не по времени надо работать, а ехать к нам по первому зову! Сегодня — утром, завтра — вечером, а через два дня — в обед. И когда и чего у нас это всё не предсказуемо. Всё может в один день поменяться!
- Да говорила я ему это всё! - перебила еë Евдокия Андреевна. - Он на всë, сказал, согласен.
- Что, прям на всë?
- Да, на всë.
- Он что, не работает?
- Нет, почти не работает. Так... Подработку берëт иногда. А с тебя, сказал, возьмëт только на бензин. Не больше!
- Да ладно Вам, Евдокия Андреевна... - засомневалась Женька. - Это сказка какая-то.
- Вот и не сказка! Я, как он, тебе сейчас говорю. Я разве специально выдумываю?
Чтобы Евдокия Андреевна могла специально что-то придумать, никогда не было на Женькиной памяти. Евдокия Андреевна, хоть и отличалась, как выражалась бабушка, всю жизнь слишком шустрым и не в меру решительным характером, но от неë ни разу не было по двору никаких сплетен. А ведь эта помощь была такая нужная!..
И Женька, предварительно обсудив всё с бабушкой, на следующий день согласилась.
Так, пасмурным утром она встретила во дворе старенький, совершенно чëрного цвета седанчик, из которого вышел угловатый человек, которого звали Арсений.
Вскоре, этот Арсений стал не только личным водителем, но и хорошим другом и Женьки, и Карины Григорьевны. Он никогда не опаздывал, и никогда не отказывал возить их куда угодно, на какие угодно расстояния, и на какое угодное время. Его не пугали ни снег, ни дождь, ни жара: ничего! Правда, один раз он отказал им аш на две недели. Когда заболел гриппом. Да и то, потому что не хотел заразить их.
Вообще, впечатление от Арсения было у бабушки с Женькой прекрасное. Он никогда не ругался матом за рулём. Даже если в машине была только одна Женька. В обычной жизни он тоже никогда не ругался матом! Однако, всё же, за рулём он ругался, только вместо мата из него обильно сыпалась феня... Женька не делала ему замечаний, да и сама почти не обращала на это внимание. "Ну и что? " - размышляла она. - "За то не матом. И не кричит совсем, как это делает водитель маршрутки. А ругаться сейчас... Кто не ругается? "
В добавок, Арсений оказался с некоей долей благородства. Он помогал нести тяжелые сумки с продуктами до самой двери квартиры, в то время, как Женька помогала бабушке подняться домой. И теперь сумки совсем не мешали ей.
Арсений был не болтливый, как, например, баба Поля, но довольно общительный и понимающий собеседник.
Однако, какая-то червоточинка, вместе с небольшой хитринкой в глазах у него присутствовала. Женька знала, что такое поведение присуще, обычно, людям, которые что-то скрывают. Но что ему можно было от них скрывать? Да и в целом, Арсений был человеком спокойным и даже иногда через чур углублённым в свои мысли. "Это от того, что он очень внимательный. " - думала Женька. - "Никто из нас не обладает ангельским характером. Какой-то, пусть и небольшой, недостаток у каждого есть".
Только однажды к ней подошёл живущий в доме на против Георгий Иванович и огорошил Женьку неожиданным вопросом:
- А ты в курсе, что твой Арсений отсидел недавно?
- Как... Отсидел? - едва смогла промолвить Женька.
- Ну, как? Как обычно, где у нас сидят? В тюрьме, конечно. Да не год или два. Или даже три. Он долго там сидел.
- А Вы откуда знаете? - спросила ошарашенная Женька.
- Так у нас же с Дуськой, ну, то есть с Андревной, общие знакомые. Вот от них и узнал.
И на следующий день, ничего предварительно не говоря бабушке, Женька, прежде чем садиться в машину, напрямую спросила:
- Арсений. Скажи мне честно. Ты правда сидел?
От этих слов его лицо мгновенно сделалось грустным. Не закрывая двери, он сел в машину, поставив ноги на асфальт. Видно было, что разговор дастся ему не легко, но он ответил ей прямо:
- Да, это правда.
Они оба не надолго замолчали.
- Жень, ты скажи лучше сразу. Если моя помощь Вам с Кариной Григорьевной больше не нужна, то... Тогда и ладно. Я другого и не жду. Кому я такой нужен? Это и так понятно.
Женька смутилась. Она ведь ещё ничего не сообщила бабушке, чтобы что-то решать. Да и терять незаменимого помощника совсем не хотелось.
Она могла, конечно же, повременить с ответом, хотя бы, до завтра. Но ей очень хотелось его ещё расспросить. И Женька решилась:
- Я, пока, не знаю, что тебе отвечать... Но скажи мне только одно. Зачем ты согласился нам помогать? Что тебе, такому человеку, как ты, была за выгода? Ведь я давала тебе деньги только на бензин, и ты попросту тратил на нас своë время. Зачем тебе это было нужно? Что тебе за корысть была нам помогать? Я не понимаю этого... И теперь хочу понять.
- Сказать правду? - начал Арсений. - От чистого сердца. Просто от чистого сердца. Хотя, конечно, ты не думаешь, что у сидельца может быть чистое сердце... А корысти у меня никакой к вам и нет. Я и хотел вам бескорыстно помочь. Я просто очень хотел таким образом искупить свои прошлые ошибки. Хоть что-то доброе в этой жизни за все свои годы сделать. Знаешь, я вышел из тюрьмы и скоро понял, что никому я такой здесь на воле не нужен. На работу никто не берëт, боятся все. Оно и можно понять, почему бояться... Так... Перебиваюсь случайными заработками. Я даже машину для этого купил, чтобы работать. Не новую купил, с рук. Я не хотел чëрную брать, но она была самая дешëвая. Но и с машиной я никому оказался не нужен. Такая вот стала моя жизнь. На зоне куча людей, а ты там, на самом деле, один. И на воле та же история. Кругом полно народу, а ты — один. Один на один со всем своим грузом... И тогда я решил, что буду помогать тем, кто попросит меня о помощи. Я хотел помогать тем, кто попросит меня о помощи! Знаешь, не пять рублей нищему подать, один раз, и успокоиться на этом. Я хотел помогать столько времени, сколько от меня этого потребуется. Может быть, хоть так всё своё перекрою... Пять рублей оно, конечно, тоже хорошо и даже часто сильно нужно бывает... Но мне не один раз хотелось таких пять рублей подать. Мне постоянно хотелось что-то взамен всему тому отдавать. Тут вот мне про вас рассказали. И я не раздумывал даже. Сразу согласился. Может быть, хоть это мне за доброту мою зачтëтся?
Сквозь лохматые лиловые облака светило солнце. Размеренно дул приятный ветер. Арсений сидел в машине, поставив ноги на асфальт. Женька молча смотрела на него.
16 июня 2024 г.
Автор: Лилия Розова.