Пять дней на Княжегубском водохранилище.
Несмотря на вчерашний желтый закат
следующее утро встретило нас хмуро, с тучами и небольшим ветерком. Николай с Володей собрались проверить сетки и пойти за брусникой в известное им хорошее место, далеко от избушки. Женя решил остаться с какими-то делами у избушки,
а потом пособирать клюкву на ближних болотцах. Ну а я, выпросив "в собственность" одну лодку, отправился промышлять со спиннингом. Мы дошли под моторами в другое озеро, где Николай и Володя сели в одну лодку, а я, поднимаясь против ветра на веслах, затем сплавлялся вниз, бросая спиннинг. Проверив сетку, ребята собрались отправится к другим, установленным дальше, а потом уже за ягодой. А я вспомнил, что оставил в избушке фотоаппарат. Николай рассказал мне из другой лодки, как пройти к избушке через лес. Идти туда на веслах понадобилось бы часа полтора, а пешком - не больше десяти минут. Поскольку погода была облачной и все вокруг было серо, фотографировать не стоило, и я продолжал безрезультатно полосовать озеро с помощью спиннинга. Но, когда на короткое время показалось солнце, осветив дальние горы, воду и лесистые берега, я решил, что все-таки стоит сходить за фотоаппаратом. Пристав к берегу и привязав лодку к прочно сидящему пню, с торчащими во все стороны корнями, привалив для верности веревку и камнями, я отправился в недальний, как мне думалось, путь. Компас, без которого я обычно не хожу в лес, на сей раз остался за многие сотни километров - я просто забыл его дома, собираясь в путь. Миновав одну болотинку, лежавшую желтым блюдцем на моем пути, я отклонился в сторону от правильного пути, привлеченный ярко-красными каплями брусники.
Мимо этой ягоды я никак не мог пройти, не "сняв пробы". Той осенью ягода на Севере не уродилась и от одного кустика с ягодами до другого надо было походить. Так, от кустика к кустику, и ушел я с правильного пути, не заметив этого. Еще одно болотце я обошел слева, найдя по пути пять крепких молоденьких подосиновиков, которые положил в шапку.
А вот и подъем в горку, с которой рукой подать до избушки. Только лес стал много гуще и темнее. Пройдя еще немного я начал делать засечки ножом на деревьях. Пройдя еще немного вперед, взобравшись еще на одну горку, где лежали во мху огромные каменные глыбы, я осмотрелся и решил, что лучше вернуться к лодке. Пошел по засечкам, а когда не смог найти следующую, решил просто спуститься с горки, посчитав, что там-то уже дорогу найду. Увидев просвет вдали, пошел на него и вскоре вышел к озеру. Вроде похоже все, да лодки не видать. Посмотрел с берега - и горы вдали похожи, и заливы озерные. Решил пройти еще немного вперед: вот там, за мысом и стоит моя лодка, ждет меня. Да как бы не так - уперся я в большой залив, ставший, по случаю малой воды, болотом. Не было такого залива на моем пути к избушке, точно. Тут и солнце опять появилось ненадолго. И вот тогда я понял, что заблудился окончательно и не могу себе четко представить, где же нахожусь. Это первый раз в жизни! Вот что значит быть без компаса в незнакомом лесу.
Остановившись и пожалев, что бросил курить пять лет назад, подумал, как же быть дальше. За перекуром думалось бы полегче. Подумав, решил вернуться немного назад, туда, где два больших озерных рукава сходились к мысу - справа и прямо. Тем более, что когда проходил там, видел следы относительно недавнего пребывания людей - консервные банки, слегка тронутые ржавчиной, вешало для распутывания сетей между двумя соснами, золу костра. Там же рядом, в лесу, была и избушка, правда, совсем развалившаяся, черная, без крыши, да покосившиеся или вовсе упавшие столбы и оборванные телеграфные провода на них. Вышел я на берег, увидел озерный простор, и стало полегче на душе. Если не свои, то может кто-то еще найдет меня, приехав за рыбой или за ягодой в эти места. Однако и своим и чужим надо было помочь себя обнаружить. Поскольку спичек у меня с собой не было и развести костер не представлялось возможным, нашел я на берегу тонкую лесину, метров в шесть длиной, снял с себя белую майку и привязал к верхушке. Потом поднял ее на берегу и зажал основание между камней, навалив еще камней на полметра в высоту, чтобы стояла лесина не шатаясь. Майка сначала заполоскалась на ветру, создавая подобие белого флага, но начавшийся сразу же дождик потихоньку намочил ее и прибил к "флагштоку". Ну вот, дождя мне только и не хватало... Одетый немного теплее, чем во время первой ночевки на берегу "необитаемого острова" стал я подумывать о сооружении убежища от дождя, поскольку, промокнув, я рисковал провести страшную ночь на берегу холодного озера. Да еще и без еды, не считая подосиновиков в шапке и растущей кое-где брусники - так и совсем замерзнуть было недолго. Сняв с вешал перекладину и установив ее в распор между елкой и большим камнем, я стал сооружать шалаш. Слава богу, дождь только слегка моросил, но пары часов все же хватило бы для того, чтобы промокнуть. Прикидывая, где было бы сподручнее наломать еловый лапник, я услышал вдали звук мотора. Выйдя на берег, увидел и лодку - она шла правым рукавом и очень далеко, но в мою сторону. Тогда я присел на берегу на большом камне и стал ждать. "Спасательная операция" удалась - лодкой правил Володя. Оказалось, он мой флаг - "знак беды" - увидал издали. Так что и это приключение закончилось благополучно. Как выяснилось чуть позже, я ушел влево от пути к избушке, обошел ее, и затем ушел направо, оказавшись на берегу другого озера, на прямой линии, соединявшей мыс, где я готовился "робинзонить", избушку и оставленную мною лодку. Если бы я ушел налево, то вышел бы на берег другого озера, до которого от места стоянки идти под мотором надо было бы много часов.
Вскоре мы были у избушки, а затем пошли за Николаем, который остался ждать возле брошенной мною лодки. Идти там, действительно, было не более десяти минут. В тот вечер на ужин у нас был грибной суп из подосиновиков, которые встретились на пути каждому из нас. Рыбы было немного, да и с ягодой ребятам тоже не повезло - набрали мало. После вечернего чая едва не
приняли решение посадить меня на цепь возле избушки, а то, неравен час, уйду еще куда-нибудь, где уже и не сразу отыщешь. А наутро, когда отправлялись проверять сетки, а после за клюквой - наказали: "От лодки далеко не отходить, а если забудешь дорогу - сиди на одном месте, на берегу." С тем и отбыли, оставив мне вторую лодку. На ней я отправился за своими новыми приключениями.
Погода с утра была ветреной и облачной,
потом ветер еще усилился, а солнце стало появляться из-за туч. Снова я недобычливо полосовал блесной воду, сплавляясь в лодке по ветру, снова выгребал против ветра, и снова швырял новую блесну к тем же корягам и топлякам. Когда надоедало выгребать против ветра - привязывал веревку к одному из топляков и, меняя блесны, делал забросы по всем сторонам света. Несколько раз блесны цеплялись за коряги, но я подходил на лодке и отцеплял их. Затем я решил уйти в тот залив, из которого вчера отправился за фотоаппаратом. Но не тут то было! Как только лодка выходила на простор, по которому надо было пройти метров шестьсот, ветер тут же задувал с такой силой, что ее сносило обратно, несмотря на все мои гребцовские усилия. После нескольких неудачных попыток я отказался от этой затеи и пристал к берегу, решив пока побросать спиннинг отсюда.
И первый же заброс подарил мне щуку "с руку". Сошла с крючка она уже у самого уреза воды, и я, не рискнув взять ее руками, несколькими ударами сапога забросил ее подальше на берег. Причем, пришлось повозиться, потому что щука упорно не хотела оказаться дальше на берегу и прыгала все время ближе к воде. Наконец, когда она успокоилась, я сфотографировал ее на берегу
и затем отнес в лодку. Второй заброс принес мне бревно, метрах в трех от берега. Побегав по берегу и подергав, как следует, спиннингом, я вытащил на берег только разорванный пополам металлический поводок. Блесна осталась подарком водяному. Своей возней я, наверное, распугал всех окрестных щук и следующие забросы с почти такой же блесной успеха не принесли. Затем я опять "поймал" топляк, и очень близко к берегу. Правда, там было глубоко и нырять я не собирался. Убедившись, что блесна засела прочно, я поставил спиннинг в лодку и подплыл поближе к бревну. Но блесна сидела прочно, а лодку потихоньку сносило ветром. Решив подняться выше по ветру я совершил роковую ошибку, не сняв катушку с тормоза. Поставив спиннинг в нос лодки, под своей правой рукой, я начал грести, чтобы оставить бревно между собой и берегом. Когда лодка поравнялась с бревном, я обернулся налево, посмотреть, как удобнее будет дергать за леску. Ветер, как будто дождавшись подходящего момента, снова задул, лодку понесло вниз, я повернулся к веслам и что-то здорово стукнуло меня по правому локтю. Повернув голову, я проводил взглядом свой спиннинг, косо, ракетой, уходящий под воду. Сначала я растерялся, потом расстроился, а потом мне стало смешно. Вновь пристав к берегу, достал из лодки старый коротенький спиннинг, оставленный здесь хозяином, поставил запасную катушку, и еще немного побросал. А когда солнце вновь вышло из-за туч, оставил спиннинг и стал фотографировать желтую листву березы, косо нависшей над берегом,
желто-зеленые островки, поросшие лесом,
волну, бьющую в каменистый берег
и валун, на котором запечатлелись уровни воды за многие годы.
Потом сел на камень и стал любоваться озером, небом и берегами. Вскоре подъехали и мои компаньоны, поинтересовавшись, а не заблудился ли я вновь. Вернувшись к избушке я попросил сфотографировать меня с моим трофеем в лодке, возле берега. Этот день закончился обработкой пойманной рыбы, приготовлением ужина и настолько жарко натопленной печкой, что за ночь я трижды снимал с себя лишнюю одежду. Вечером решили, что уходить будем завтра рано утром, поскольку ветер и не собирался униматься. С утра, быстро собравшись, мы вышли в обратный путь
Я вновь был в одной лодке с Володей. До середины Широкого лодка бодро бежала по начинавшей уже разгуливаться волне. А потом мотор начал давать перебои и заглох. Пока Володя возился с мотором, я старался удерживать лодку носом к ветру. На волнах стали уже появляться барашки, ветер потихоньку усиливался. Второй раз мы заглохли уже перед переходом из Широкого в Узкое, которое, правда, было не намного уже. И вновь я удерживал лодку от того, чтобы ее не прибило к берегу. Однако делал я это плохо и, пару раз стукнув лодку о камень, получил от Володи вполне заслуженные высказывания в свой адрес. Уж не знаю, что было с мотором - то ли обледенение от холодного воздуха, то ли проблемы с подачей бензина - но весь остальной путь до дома я проработал "насосом-помпой" - лежа на боку и вытянув руку к транцу, нажимал на резиновую грушу на шланге от канистры к мотору. Сначала я делал это, когда мотор начинал давать перебои, а потом уже качал беспрерывно, работая кистью, как донор при сдаче крови. В конце концов мы добрались до гаражей, разгрузили и поставили лодки. Когда мы шли к дому, было хорошо видно по прибитой морозом траве, что ночью был заморозок. А вот на озере морозец не чувствовался - вода, как аккумулятор тепла, отдавала его всю ночь воздуху. В тот день я еще успел съездить в Кандалакшу за новым спиннингом и блеснами и сделать пару фотографий в центре города.