История жизни одного из лучших поэтов ХХ века Бориса Пастернака полна поразительных любовных историй. Сколько раз он влюблялся! Сколько раз любовь водила его пером! Сколько раз он готов был покончить с собой! Из-за любви. Во имя любви. Всю жизнь Пастернак без устали искал свою «половинку».
Ольга Фрейденберг
Женщина, к которой поэт был привязан всю жизнь, его первая романтическая любовь. Ольга и Борис были кузенами. Они росли вместе и понимали друг друга с полуслова. Оба были романтиками и мечтали посвятить себя чему-то высокому. Музыка, философия, поэзия... Они могли говорить часами.
Живая, умная, острая на язык, Олечка стала для Бориса его задушевным другом и конфидентом. Но не только. В юности Борис был даже влюблен в свою симпатичную кузину, и она, несомненно, была тронута его горячностью и эмоциональностью. «В Петербурге мы уже не могли оторваться друг от друга. Он уезжал с тем, что я приеду в Москву, а потом он проводит меня в Петербург. Пока он ехал и писал мне, я не могла найти себе места и ждала до потери чувств и рассудка, сидела на одном месте и ждала. И он едва мог доехать, и в ту же минуту написал мне громадное письмо».
Июль 1910 года. Им обоим по двадцать. Влюбленный Борис витает в облаках, Ольга же не дает волю своим чувствам. Словно не верит, что так просто нашла свою любовь. Тогда она его оттолкнула — своей сдержанностью, иронией. Может быть, что-то могло получиться позже. Не получилось. Одинаково заряженные частицы всегда отталкиваются.
Они остались друзьями — самыми близкими, самыми верными. Делились всем сокровенным, посылая друг другу обстоятельные письма.
Ольга Фрейденберг так и не встретила свою любовь. Судьба ее не баловала. Она жила с матерью, которая нуждалась в ее постоянной помощи. Пережила ленинградскую блокаду. Старший брат Ольги сгинул в сталинских лагерях.
Она сделала блестящую карьеру ученого-специалиста по античной истории и культуре, стала профессором университета.
Всю жизнь Ольгу Фрейденберг согревали письма ее знаменитого кузена, и только смерть оборвала их переписку.
Ида Высоцкая
Страстная любовь, поразившая двадцатидвухлетнего Бориса Пастернака в самое сердце. Они встретились в Марбурге, где начинающий поэт усиленно пытался приобщиться к философии. До этого были долгие поиски себя — в музыке, праве, математике. Весной 1912 года родители решили послать его в Марбург. Пусть там — вдали от дома и суеты — сын, наконец, определит для себя жизненное поприще. Ненадолго погостить приехала в Марбург и Ида со своей сестрой.
Они были знакомы по Петербургу. Как-то вместе отмечали Рождество. Встреча в Марбурге изменила их отношения. Несколько встреч в кафе, прогулки по утопающему в зелени городку, нежные поцелуи украдкой, и сердце молодого человека навеки покорено…
Немногословная, молчаливая девушка кажется ему загадочной словно нерас-крывшийся бутон. Он пленен ее нежностью и чистотой. И решает сразу же открыться, сразу же превратить свой сон в явь. Он делает ей предложение, испугав ее своим напором, надрывом, поспешностью. Она тоже не поверила, не поняла, не приняла. А могла бы, как позднее писал Пастернак своему отцу, «стать обладательницей не только личного счастья, но и счастья всей живой природы…»
Сила этого чувства, боль отвергнутой любви спустя четыре года отозвались настоящим лирическим шедевром — стихотворением «Марбург»:
Я вздрагивал. Я загорался и гас.
Я трясся. Я сделал сейчас предложенье, —
Но поздно, я сдрейфил, и вот мне — отказ.
Как жаль ее слез! Я святого блаженней…
Они увидятся вновь спустя 23 года. Париж, антифашистский конгресс. Пастернак встречается с русскими эмигрантами — своими старыми друзьями и знакомыми: Цветаевой, Замятиным, Анненковым. Ида позвонила ему сама и предложила встретиться. Она стала настоящей француженкой — изящной, уверенной в себе. Но это была уже совсем другая женщина.
Елена Виноград
Шли годы. Порвав окончательно с философией, Пастернак продолжал писать стихи, выпустил несколько сборников. Совсем в духе времени. Он сближается с футуристами, среди его друзей и знакомых Маяковский, Асеев, Бобров.
Февральскую революцию поэт встретил в Москве, чувствуя необычайный душевный подъем. Пастернаку, как и многим его современникам, казалось, что теперь-то его страна вздохнет свободно. А еще — он снова был влюблен. Его избранницей стала Елена Виноград — женщина с поразительным взглядом и изломанной судьбой. Он знал ее девочкой, когда она беззаботно каталась на качелях и без удержу хохотала (Елена отдыхала на даче по соседству с Пастернаком). Теперь же перед ним была настоящая красавица, у которой уже была своя история (жених Елены погиб на фронте). Она не могла его «забыть», замкнулась в своем горе.
Но поэт… Пастернак написал для своей возлюбленной новую книгу «Сестра — моя жизнь» — прекрасный сборник лирики, поэтический дневник сложных отношений мужчины и женщины.
Эта любовь одарила Пастернака неведомым доселе счастьем. Радостным порывом обновления наполнены многие стихотворные строчки:
…Грех думать — ты не из весталок:
Вошла со стулом,
Как с полки, жизнь мою достала
И пыль обдула.
Он был счастлив, как никогда, с легкостью создавая все новые и новые поэтиче-ские шедевры. Они были вместе всю весну и все лето 1917 года, были страшно близки духовно. Однако он боялся ее потерять. Ему казалось, что Елена все время куда-то ускользает. Ревновал ее — к погибшему жениху, к знакомым, к ее собственным занятиям. Летом 1917г. она уехала в Саратовскую губернию. Пастернак писал ей каждый день и жестоко страдал от неопределенности и от собственных сомнений. Не выдержав разлуки, поехал ее искать.
Нашел и снова потерял. И был просто оглушен потерей:
Наяву ли все? Время ли разгуливать?
Лучше вечно спать, спать, спать, спать
И не видеть снов…
Елена все-таки решила с ним расстаться. Почему? Этот вопрос он не переставал задавать себе. Боль потери любимой нужно было пережить, и он это, в конце концов, сделал:
...Я не держу. Иди, благотвори.
Ступай к другим. Уже написан Вертер,
А в наши дни и воздух пахнет смертью:
Открыть окно — что жилы отворить.
Евгения Лурье
Сборник «Сестра моя — жизнь» ясно показал: в России появился новый талантливейший поэт-лирик. Правда, время не располагало к лирике. Лето 1921 года было отмечено многочисленными арестами среди интеллигенции. Родители Бориса Пастернака вместе с его сестрами решили уехать из России. Он остался. Несмотря ни на что. И был вскоре вознагражден, наконец-то обретя любимую и жену. Ею стала молодая московская художница Евгения Лурье — существо в высшей степени одухотворенное, по-детски непо-средственное и непрактичное. Она готова была слушать его стихи часами и умудрялась заниматься балетом, когда вокруг другие только думали о том, как бы выжить и не протянуть ноги.
Они прожили вместе восемь лет. Евгения подарила ему сына Женечку, он ей — море нерастраченной неж-ности и заботы. Как и в любой семье, порой между ними пробегала кошка. Ее раздражали его частые перемены в настроении, приступы меланхолии, его — ее инфантильность, обидчивость, нежелание и неумение понять другого, того, кто рядом. Поссорившись, она сбегала вместе с сыном к родителям — в Петроград. Он от нее — в иные измерения.
Марина Цветаева
Весной 1926 года Пастернак «заболел» Мариной Цветаевой. Они вступили в переписку, и совсем скоро поэт ощутил необычайную духовную близость к этой сильной и независимой женщине, его поразило сходство их биографий, интересов, целей. Им было легче понять друг друга, ведь они оба были гениальными поэтами. Пастернак писал Цветаевой чуть ли не ежедневно. Он совсем поверил в то, что их отношения с Мариной больше, чем дружба, и выше, чем обычная земная любовь. «Ты такая прекрасная, такая сестра, такая сестра моя жизнь, ты прямо с неба спущена ко мне. Ты впору последним крайностям души. Ты моя и всегда была моею и вся моя жизнь — тебе» — вот лишь одно из пастернаковских признаний.
Цветаева была куда сдержанней, но, конечно же, и для нее оказалось счастьем обретение родственной души. Тем более что в этом мире она часто ощущала поедающее сердце и душу одиночество. Но Пастернак хотел большего: он мечтал встретиться с Мариной, и как можно быстрее. Она же любила своего мужа и не хотела ничего менять в жизни. Правда, и он как-то ей «проговорился», что больше всего любит свою жену. Порой Пастернака действительно обуревали противоречивые чувства, в которых он и сам-то не мог разобраться. «Признание» стало достаточным поводом, чтобы оскорбиться и заподозрить поэта в неискренности. Цветаева обрывает переписку. На душе у обоих — опустошенность.
Теперь Пастернак чувствует себя особенно одиноким. Он пытается сблизиться с женой, но ему кажется, что она просто не в состоянии понять его.
Нередко его охватывает просто беспредельное отчаяние.
Зинаида Нейгауз
Судьба распорядилась так, что совсем скоро в жизнь Пастернака вошла еще одна женщина — Зинаида Николаевна Нейгауз. Наполовину итальянка, она поражала яркостью и четкостью черт. Будучи музыкантшей, как и мать Пастернака, эта женщина соединяла в себе и небесное, и земное. Она была превосходной хозяйкой, умело вела дом, воспитывала двух сыновей.
В эти годы Пастернак обретает новых друзей — пианиста Генриха Нейгауза и философа Валентина Асмуса.
Лето 1930 года решено было провести вместе — в дачном местечке Ирпень, что под Киевом. Здесь-то Пастернак и обрел свою новую любовь. Он увидел ее в сарафане, с растрепавшимися волосами... Его потянуло к ней, как магнитом, а вскоре он понял, что бессознательно ищет ее общества. Будто случайно попадался ей на пути, старался хоть чем-то помочь.
Зинаида Николаевна не понимала стихов Пастернака, о чем поспешила ему заявить. «Я напишу для вас другие», — пообещал он ей. И стал писать, испытывая подъем творческих сил и желание жить.
«Второе рождение» — так поэт назвал новый сборник лирики. В нем немало стихотворных строк, вызванных его горячим чувством:
Красавица моя, вся стать,
Вся суть твоя мне по сердцу,
Вся рвется музыкою стать,
И вся на рифмы просится…
Почти год они стояли перед мучительным выбором, и все-таки их любовь победила. Лето 1931 года стало их медовым месяцем: они вместе поехали в Грузию и были счастливы как никогда. Щедрая природа, друзья-поэты, пир плоти и духа. «Я совершенно счастлив с Зиною», — признается Пастернак в 1931 году. «Я до безумия, неизобразимо счастлив открытою, широкою свободой отношений с жизнью…» — напишет он 17 лет спустя.
Зинаида Николаевна стала его судьбой: они вместе прожили почти тридцать лет.
Пережили трагические годы репрессий, войну, всевозможные кампании, во время которых Пастернака «прорабатывали», а попросту говоря, травили.
Она полюбила его всей душой, хотя по-прежнему не очень понимала всю глубину его поэзии. Она подарила ему второго сына (он родился 1 января 1938 года) и дом, который даже в самые трудные времена был полной чашей. Самое же главное — с ней было покойно и радостно, и об этом поэт тоже напишет:
Любить иных — тяжелый крест,
А ты прекрасна без извилин,
И прелести твоей секрет
Разгадке жизни равносилен…
Ольга Ивинская
Да, Пастернак был восхищен своей женой. Мир для нее был ясен и однозначен: это белое, это черное. Так было легче жить, и долгое время он так и жил. Но окружающая действительность была полна противоречий и несправедливостей, о которых стало невозможно молчать. Он задумал роман, в котором решил написать о своей эпохе — написать искренне и свободно.
Зинаида Николаевна не разделяла его убеждений. Она стремилась сделать Пастернака «советским», в то время как он нутром чувствовал, что его спасение в беспощадной искренности. Как некогда Лев Толстой, Пастернак с годами все более тяготился своей счастливой и комфортной жизнью на фоне всеобщего горя. На этой почве между супругами разверзлась пропасть.
В 1946 году (Пастернаку было уже 56 лет) поэт знакомится с сотрудницей «Нового мира» Ольгой Ивинской. Белокурые волосы, мягкий овал лица, теплые серые глаза… А еще — трудная женская судьба, двое детей, одиночество. Пастернак, как бывало с ним не раз, снова влюбился. Он приходил к ней в редакцию, а потом они долго гуляли, и поэт, доверившись новому увлечению, делился своими «запретными» мыслями. С Ольгой Ивинской он вновь чувствовал себя молодым и свободным:
…Ты — благо гибельного шага,
Когда житье тошней недуга,
А корень красоты — отвага,
И это тянет нас друг к другу.
Близкие Ольги Всеволодовны стали и его близкими, а ее дочь Ирина шутливо называла Пастернака «классюшей».
И все-таки эта была трагическая любовь: после стольких лет совместной жизни Пастернак просто не мог бросить Зинаиду Николаевну. В то же время он не мог дать настоящего семейного счастья и своей новой избраннице. Так продолжалось долгие четырнадцать лет. Годы, когда он писал книгу своей жизни — роман «Доктор Живаго», в которой рассказывал о своей тайной, запретной любви.
Любовь ПИШНОГРАЕВА