Если бы не трагические события начала 2000-х, в 2024 году Константин Яковлев, известный в криминальных кругах как Костя Могила, отметил бы свое 70-летие. К сожалению, борьба за власть и деньги стоила ему жизни. Журналисты «АиФ-Санкт-Петербург» в своем материале рассказали о том, как потомок аристократического рода, внук царского офицера и священника-евангелиста, превратился в одного из самых влиятельных криминальных авторитетов Петербурга 90-х годов.
Детство и юность
Вопреки любым представлениям о том, как складывается ранняя жизнь представителя известного рода, детство Константина Яковлева мало чем отличалось от жизни сверстников. Он родился в феврале 1954 года в Ленинграде. Его дед по отцовской линии, будучи потомственным царским офицером, служил в кирасирском полку, куда отбирали самых выносливых и сильных мужчин. Физическая мощь передалась внуку по наследству. После революции дед Константина принял сан священника-евангелиста, что в итоге привлекло внимание органов госбезопасности. Вся семья была отправлена в ссылку, из которой дед живым не вернулся.
Отцу будущего криминального авторитета, Каролю Розенгольцу, повезло больше: он вышел на свободу из трудового лагеря в 1947 году и всего за 10 лет дослужился до должности директора крупного ленинградского НИИ. Семья, таким образом, считалась вполне обеспеченной по советским меркам. Они жили в Московском районе, где в 1954 году и появился на свет Константин. При регистрации ему дали фамилию матери – Яковлев. Отец, наученный горьким опытом, опасался, что немецкая фамилия станет препятствием для сына в послевоенном СССР.
Расчет, казалось, был верным. Детство Константина Яковлева проходило как у многих советских детей. Высокий и крепкий, он еще в школе увлекся вольной борьбой, попал в спортивную роту в армии, а после окончил физико-математический техникум.
Становление криминальной империи
Уже взрослый Константин, стремясь к красивой жизни, брался за любую работу, чтобы выручить как можно больше денег. Он даже был каскадером на киностудии. В конце 70-х, благодаря связям в Грузии, он стал вхож в криминальные круги и начал перевозить крупные суммы неучтенных денег. Эта затея, как можно догадаться, была весьма рискованной: однажды у него в машине оказалось 700 тысяч рублей, в то время как средняя зарплата составляла около 150.
Хотя платили хорошо, Константин понимал, что везение не вечно, и оставил этот бизнес. Он решил зарабатывать физическим трудом, став бригадиром землекопов на Южном кладбище Петербурга.
Именно на кладбище Константин начал свой путь к власти в криминальном мире Петербурга. Физически сильный и умный, он быстро подчинил себе не только коллег-землекопов, но и администрацию кладбища. Так он получил прозвище Могила. Позже его влияние распространилось и на другие кладбища города, ведь похоронный бизнес всегда сулил большие деньги, которые безутешные родственники готовы были отдать, ведомые горем.
Яковлев быстро заработал себе капитал, работая на кладбище. Он стал завсегдатаем баров в своем районе Санкт-Петербурга, где сколотил компанию из любителей легкой наживы. Это были и его коллеги по кладбищенскому ремеслу, и молодые спортсмены, которые видели в Яковлеве, бывшем борце, старшего товарища и наставника.
Журналист Евгений Вышенков отмечает, что, в отличие от многих главарей банд того времени, которые строили свой авторитет на физической силе, Яковлев завоёвывал уважение своим возрастом, мудростью и жизненным опытом. Молодые и сильные, но пока неопытные ребята тянулись к нему за дельным советом и руководством.
Примерно с 1985 года «бригада» Кости Могилы начала заниматься рэкетом: вымогали деньги у кооператоров, выполняли силовые поручения. К 90-м годам группировка уже развернулась в полную силу, а у Могилы появилась постоянная охрана.
В книге «Именем братвы» приводится запись разговора Яковлева с предпринимателем, который тайно включил диктофон, и сказанное смогло дойти через года до нашего времени.
— Если мало ли какой-то наезд будет или что, значит, зовут меня Костя, в городе зовут Могильщик. Значит, сразу скажи, ребята, вот у меня есть знакомый — занимается моим делом. Я его попросил, он мне помогает. Какие там ко мне претензии, вот, пожалуйста, с ним встретьтесь и разбирайтесь. Скажи, что вопрос будет решаться без мусоров. Под «крышу» нужно влезать к кому-нибудь. Понимаешь? Я весь удар беру на себя, понимаешь? Мне придется воевать. Просто воевать, — Яковлев знал, о чем говорил, воевать пришлось.
Расширял связи, заводил полезные знакомства и заручился поддержкой Березовского
В начале 90-х в Санкт-Петербурге началась настоящая война между преступными группировками. Одной из самых громких страниц криминальной хроники того времени как раз и стало покушение на авторитетного бизнесмена Константина Яковлева. В 1992 году в его офис ворвались трое вооруженных людей и открыли огонь по присутствующим. Яковлеву чудом удалось выжить, спрятавшись под столом, но двое его соратников были убиты. Охрана среагировала быстро и ликвидировала нападавших.
Ответный удар не заставил себя долго ждать. По некоторым данным, за силовой блок в группировке Могилы отвечал известный борец Владимир Кулибаба, чье имя впоследствии фигурировало в деле об убийстве депутата Марка Горячева.
Сам Яковлев, стремясь расширить сферы влияния, начал налаживать связи с московским криминальным миром. Используя старые контакты, наработанные еще во времена теневого бизнеса по перегону автомобилей в Грузию, он сблизился с влиятельными «ворами в законе». Ходили слухи, что Могила стал их представителем в северной столице. Параллельно он завел знакомство с могущественным олигархом Борисом Березовским.
При этом Яковлев не любил, когда его называли криминальным авторитетом. Он старательно создавал образ преуспевающего и законопослушного предпринимателя, владеющего бизнесом в разных сферах — от ресторанов до фармацевтических компаний. Писатель Андрей Константинов, автор знаменитой книги «Бандитский Петербург», вспоминал, как Могила после каждой публикации о его «подвигах» звонил журналисту, написавшему материал, и упрекал в том, что тот портит ему репутацию. Интересно, что это были именно упреки, а не угрозы.
Константинов с иронией описывал свою первую встречу с Могилой, который, поглаживая нательный крест, заявил: «Я христианин». При этом во дворе дома бизнесмена на Варшавской улице постоянно дежурила свита из крепких бритых парней, напоминавших, по ироничному изречению писателя, «мушкетеров исключительно христианского вида».
Седьмое покушение закончилось смертью авторитета
В конце 1990-х Константин Яковлев, известный как Могила, стал одним из самых влиятельных криминальных авторитетов Санкт-Петербурга. Однако его успех был недолгим. 25 мая 2003 года он был убит в результате покушения: киллеры на мотоциклах расстреляли автомобиль, в котором он находился. Это была седьмая попытка устранить Яковлева, и на сей раз операция увенчалась успехом недоброжелателей.
Спустя год следствие объявило о раскрытии убийства. По официальной версии, Яковлев стал жертвой конфликта с московскими криминальными авторитетами из-за дележа прибыли от крупного бизнеса. Исполнение заказа приписывали группировке Олега Маковоза (Маклауда). Сам Маковоз, отбывавший наказание за другое убийство, свою причастность к смерти Яковлева отрицал.
Примечательно, что в марте 2023 года Маковоз был освобождён условно-досрочно за хорошее поведение, а недавно он обратился в суд с просьбой о досрочном погашении судимости.
Константина Яковлева похоронили на Северном кладбище Санкт-Петербурга — том самом, контроль над которым в свое время принёс ему значительную часть его криминального капитала.
На похоронах Яковлева священник произнес речь, в которой упомянул, что усопший был призван Господом в светлое время своей жизни, когда ступил на путь раскаяния. Говорят, что за несколько лет до трагической гибели Костя Могила начал оказывать помощь Свято-Троицкому Зеленецкому монастырю.
— Мы прекрасно знали, что в мирской жизни Константин Яковлев бывает очень жестким в отношении с другими людьми. Но человек он действительно глубоко верующий. Проводил у нас все посты. Стоял службы вместе с нами, ночевал в холодной келье, питался той же постной пищей, что и вся остальная братия. Яковлев каждый год дарил монастырю тонну сахара для заготовок и помогал с реставрацией здания, — сказал отец Адриан.
