Почти человек

Альфа-14

1

Исследователь вынырнул из бездны небытия. У него не было ни малейшего понятия, как долго оно могло длиться. Он подавил инстинктивное желание сразу открыть глаза. Поскольку ему еще ни разу не доводилось пользоваться ими в этом теле, нужно делать это постепенно – иначе не избежать неприятных ощущений.

Не торопясь, исследователь осторожно приоткрыл глаза и осмотрелся. Он находился внутри капсулы. Внутреннее устройство показалось знакомым. Все верно. Он уже плавал в такой капсуле во время миссии на Акну. По всей видимости, его вновь ждет глубоководное погружение. Словно вспышка в сознание исследователя ворвались картина из его прошлого. В тот раз, когда он впервые открыл глаза, то увидел, как через прозрачную стенку аквариума на него смотрели люди в белых халатах. Одни о чем-то оживленно переговаривались, другие молча и пристально всматривались в него, еще одна группка в униформах инженеров возилась с примерно такой же капсулой, как та, в которой он находился сейчас.

По всей видимости, с тех пор в процедуру пробуждения внесли изменения, чтобы оно происходило сразу на месте. Несмотря на то, что внутри капсулы горело лишь несколько тусклых индикаторов служебных систем, они все равно казались ослепительно яркими. Что ж, такова плата за зрение, позволяющее видеть на глубине, куда не проникает практически никакой свет. Капсула была заполнена водой. Впрочем, водой ли? Для ответа на этот вопрос исследователь задействовал рецепторы на кончике своего языка. Да, он находился в морской воде, содержащей большое количество солей. Ничего экзотического. Пожалуй, это и к лучшему. Ему не очень хотелось повторять опыт плавания в метановых озерах Титана.

Следующим шагом в давно отработанной процедуре стала инвентаризация тела. Тут все было ожидаемо. Основу скелета составляла хрящи, а ткани состояли из модифицированных клеток, чьи мембраны могли выдерживать даже сверхвысокое давление. В голове почему-то всплыла неожиданная и непонятно откуда взявшаяся ассоциация: студень.

Само же тело было абсолютно голым, лишенным малейшего намека на какой-либо волосяной покров. Зеленовато-голубая кожа обладала возможностью поглощать кислород из воды. Также у него имелся комплект жабр. Финальным штрихом являлась стандартная татуировка на правой руке в виде корпоративного логотипа и инвентарного номера. Что ж, в этот раз его зовут Альфа-14. То, что в последнем воспоминании фигурировало заметно меньшее число, совершенно не удивляло. В целях ускорения подготовки нового тела в него часто не загружали воспоминания из высадок, опыт которых, как считалось, никак не пригодится в текущей миссии.

Альфа-14 услышал голос. Хотя, конечно, услышал было неправильным словом – ведь у него не было ушных раковин. Голос зазвучал прямо в его голове. Он транслировался напрямую через установленный в мозге имплант.

— С пробуждением, Альфа-14! Говорит командир корабля

«Триест». Ты находишься на Фрейе. Это полностью покрытый льдом спутник газового гиганта Улль из системы Росс-128. Он обладает подповерхностным океаном. Как ты уже догадался, твоя задача заключается в его исследовании. Нас интересует Каньон Ночи – огромная впадина, чья самая глубокая точка лежит на глубине 60 километров от нижнего края ледяного покрова спутника. Сенсоры зафиксировали на ее дне тепловую и радиационную аномалию. Так что нашим геологам очень хотелось бы узнать, что же находится там внизу.

Сразу предупреждаем, это может быть не так-то и просто. Каньон находится на довольно большом расстоянии от скважины, через которую ты попадешь в океан. Судя по всему, на дне довольно сильное течение, плюс стенки каньона не позволяют поддерживать связь с кораблем. Мы уже потеряли там несколько дронов. Так что будь осторожен и помни, что тебе доведется работать в полностью автономном режиме без какой-либо поддержки. Твоя задача – провести детальную разведку этого участка, собрать образцы и вернуться назад. После того, как ты подтвердишь свою готовность, мы разблокируем заложенные в твой имплант детальные данные об этом районе и передадим управление капсулой.

Несколько секунд Альфа-14 обдумывал услышанное, после чего нажал на кнопку.

— Удачи! – сообщил голос в голове Альфа-14.

2

Лишь стенки капсулы отделяли исследователя от бескрайней темной бездны холодного океана Фрейи. Впрочем, отделяли – это было довольно громко сказано. Капсула была открыта океану, так что давление внутри соответствовало забортному. Альфа-14 взглянул на приборы. Давление уже достигло запредельных значений. А ведь он еще даже не достиг дна. Если бы в путешествие отправился обычный человек, то на этой отметке его бы моментально раздавило. И это несмотря на гравитацию в пять раз меньшую, чем на Земле. На дне он бы испытал воздействие в тысячу атмосфер – или примерно по одной тонне на каждый квадратный сантиметр тела. К счастью, Альфа-14 не был человеком в привычном смысле этого слова.

Тем временем погружение продолжалось. Маленький подводный аппарат с одиноким пассажиром на борту все дальше уходил от поверхности ледяного мира. Вокруг была лишь непроглядная тьма и больше ничего.

Но исследователь не думал об одиночестве, как и не думал о том, что, по сути, является инструментом в руках тех, создавших его настоящих людей. Не было у Альфы-14 и размышлений о том, какова будет его судьба после завершения задания. Он вернется на корабль и просто заснет. А затем проснется в новом теле и получит новое задание. Возможно, в следующий раз ему доведется исследовать лавовые трубки или взбираться на ледяные горы.

Не испытывал исследователь и никаких особых чувств. Лишь однажды его ровное эмоциональное состояние было нарушено кратковременным раздражением. Но это было и понятно. Все погружение должно было продлиться больше суток, в течение которых не предполагалось ничего интересного. Альфа-14 взглянул на глубинометр, который безостановочно отсчитывал пройденные метры и километры глубины. «Скоро», – пронеслась в его голове мысль. – «Уже совсем скоро».

Наконец, он достиг Каньона Ночи. Альфа-14 не стал включать внешнее освещение – все равно бы он ничего не увидел. Вместо этого он воспользовался сонаром, показавшим, где находится другой край каньона. Отчет исследовательской группы оказался точен – здесь действительно было довольно мощное течение. Так что Альфа-14 пришлось немало повозиться, прежде чем он прошел его и начал финальный этап погружения. В какой-то момент исследовательотметил потерю связи с «Триестом». Все, теперь он сам по себе.

Наконец, числа на глубинометре перестали увеличиваться. Одновременно с этим сработал датчик, сообщающий о том, что конец гайдропа коснулся дна. После этого «Альфа- 14», не желая взбаламутить осадочные отложения, осторожно «приземлил» капсулу. Наконец, все было закончено. Теперь он сможет покинуть капсулу и отправиться на поиски загадочной аномалии.

3

Покинув капсулу, Альфа-14 извлек из грузового отсека комплект походного снаряжения. Его основу составлял изготовленный из арамидного волокна жилет с многочисленными отделениями. Внутри некоторых находились сделанные из композитных материалов инструменты, другие содержали контейнеры, предназначенные для хранения проб. Также у него имелась надеваемая на голову гарнитура, оснащенная фонарем и управляемым с помощью импланта записывающим устройством. Ее дополнял наручный браслет с набором датчиков, фиксирующих температуру, давление и уровень радиации.

Экипировавшись, Альфа-14 приступил к поискам. Его конечности рассекали воду с такой легкостью, словно он плавал в бассейне, а не находится на глубине 60 километров. Иногда исследователь делал остановки, чтобы рассмотреть осадочные отложения на дне. Но пока что он не заметил ничего заслуживавшего особого внимания. В теории, Альфа-14, конечно, мог бы попытаться ускорить процесс своего перемещения, преодолев часть пути при помощи капсулы. Но ему не хотелось тратить оставшуюся часть заряда ее батарей. К тому же, он явно напал на след. За последний час температура воды увеличилась на полградуса.

В какой-то момент внутри возникло ощущение постепенно нарастающего волнения. Нет, Альфа-14 не боялся ни глубины, ни мрака, ни безмерных просторов подводного океана. Им стало овладевать чувство волнительного трепета от приближающегося открытия. Да, скорее всего оно не будем чем-то невероятным. Распад радиоактивных веществ дает радиоактивное излучение и производит тепло. Не такое уж и редкое явление во Вселенной. Но все равно исследователь не мог полностью абстрагироваться от своих ощущений. Пожалуй, они были довольно естественными для любого, кто устремляется на поиски ответов на вопросы, связанных с устройством мироздания, проникая в до этого не исследованные уголки Вселенной…

Конечно, излишняя эмоциональность не приветствовалась при создании исследователя. Это обосновывалось тем, что он должен был обладать устойчивой психикой, не испытывать страха и не терзаться переживаниями, чтобы на отлично выполнить свою работу. Поэтому создатели оснастили его рядом предохранителей, контролировавших эмоциональное состояние. На протяжении большей части своих предыдущих миссий он находился под неусыпным контролем «сверху». Однако сейчас все было по-другому. Альфа-14 был даже рад тому, что пропала связь с «Триестом». Предоставленный сам себе он даже на какое-то мгновение испытал чувство свободы. Легкая улыбка проскользнула по его лицу и, будучи полон решимости, исследователь прибавил ходу.

Тем временем, температура поднялась еще на одну десятую градуса. По всей видимости, Альфа-14 уже подобрался довольно близко к аномалии. Затем он увидел вспышку. Ему (точнее одной из его предыдущих версий) уже доводилось наблюдать нечто подобное. Но это происходило в открытом космосе, когда через сетчатку его глаз проходили высокоэнергетические частицы. Вот только откуда космическим лучам взяться в этой бездне? Может быть, это какая-то оптическая иллюзия, вызванная повреждением импланта или ошибкой, допущенной во время выращивания? На всякий случай он проверил показания встроенных в его организм биодатчиков. Все было в норме.

Вспышка повторилась. Альфа-14 поплыл в ее направлении. Вскоре он совершил новое открытие. Альфа-14 смог различить еле пробивающееся через толщу воды подледного океана свечение. В мире вечного мрака это казалось чем-то удивительным. Альфа-14 замедлил движение. Как бы не хотелось поскорее узнать, что же там находится, он должен быть действовать осторожно. К тому же, следовало дать своим глазам возможность адаптироваться.

Пока что ему было довольно сложно точно определить площадь испускающего свечение места, как и точное расстояние до него. Однако чем ближе Альфа-14 подплывал к центру впадины, тем сильнее становилось сияние. В какой-то момент исследователь решил отключить фонарь, после чего даже заметил свою тень на морском дне.

Сияние становилось все более и более сильным, как и количество вспышек, отпечатывавшихся на сетчатке его глаз. Наконец, он увидел это. Зрелище было настолько невероятным, что даже выделяемые имплантом ингибиторы не смогли подавить охватившее Альфу-14 возбуждение. В его словарном запасе просто не хватало эпитетов для описания того, что он увидел. Дно буквально пульсировало. Оно было покрыто флуоресцирующими кристаллами, которые периодически меняли свою яркость. Куда бы исследователь не посмотрел, он всюду видел этот странный, испускающий мягкий свет минерал. Словно одним огромным ковром он простирался во все стороны. В его свете руки исследователя приобрели фиолетовый оттенок.

Немного придя в себя, Альфа-14 приблизился к дну. Из общей массы покрывавшего его гигантского кристалла вырастали отдельные кустистые образования, как если бы это были друзы, например, горного хрусталя. Наиболее крупные одиночные кристаллы могли достигать высоты двух, а то и более метров. Однако имелось и множество куда более мелких кристаллов, заполонявших пространство между своими большими «собратьями». Исследователь осторожно схватился за один из них – тот без проблем отсоединился. В этот момент Альфа-14 получил уведомление от датчика радиации. Он показывал небольшое увеличение фона.

Но кристаллы были не единственным, что привлекло его внимание. По дну ползали лепешкоподобные существа, размером чуть больше ладони. Их тело как бы состояло из множества тонких светло-зеленых долей, кругами расходящихся от центра. Никаких органов в виде глаз или конечностей исследователем замечено не было. Волнообразно изгибая тело и, при этом, вращаясь по кругу «лепешки» неторопливо сновали взад и вперед, не обращая внимания на гостя из внешнего мира.

Сами создания не вызывали чувства страха и на первый взгляд казались миролюбивыми. Исследователь решил некоторое время понаблюдать за ними. Неспешно перемещаясь по дну, они наползали на небольшие светящиеся темно-лиловым цветом пятна. Немного покружив на таком месте, плоские существа отправлялись ползать дальше, оставляя после себя чистую поверхность.

Альфа-14 понял, что, по всей видимости «лепешки» питались этими светящимися пятнами и, выедая одно пятно, уползали на поиски следующего. У исследователя возникла мысль, что это вполне могли быть какие-нибудь колонии бактерий.

Внезапно исследователь заметил, как немного левее него на кристаллической поверхности, словно из-ниоткуда, появилось маленькое темное пятнышко. Оно постепенно разрасталось и, наконец, застыло все той же темно-лиловой кляксой. Это снова привело Альфа-14 в изумление. А ведь он только-только прикоснулся к этому удивительному месту и все еще находился на его периферии.

Исследователь заметил, что в воде плавают и другие создания, имевшие каплеобразную форму. У них имелось некое подобие головы с двумя маленькими черными глазками. Ниже головы находилась тонкая подвижная «юбка», с помощью которой эти существа и перемещались в воде. Плавающие в водной толще «капли» время от времени усаживались на друзы, облепляя их своими юбками. В такие моменты кристаллы начинали излучать красный цвет. Посидев какое-то время, «капли» покидали свои места, отправляясь дальше резвиться вместе со своими сородичами.

Следя за маленькими подвижными созданиями, Альфа-14 поднял вверх голову и замер от представшего его взору зрелища. Кружа в быстром танце и переливаясь разноцветными огнями «капли» создавали различные светящиеся фигуры. Словно волны мелких огоньков эти создания то сливались в одну большую волну и начинали кружиться в стремительном водовороте, то распадались на отдельные группы, стрелами проносясь во все стороны. Объединившись, «капли» могли образовывать яркие светящиеся шары, диски, конусы, а затем, внезапно разлетались фонтанами брызг и фейерверков.

В какой-то момент в голове исследователя промелькнула странная мысль: Вега-6. Но она исчезла так же быстро, как и появилась.

Наконец придя в себя, Альфа-14 положил собранный образец в один из контейнеров и продолжил плавание. Концентрация кристаллов на дне постепенно увеличивалась. В какой-то момент в их расположении стала просматриваться геометрическая упорядоченность – словно они являлись элементами сетки, которую сплел гигантский паук. А затем Альфа-14 увидел это. Перед ним предстало сооружение пирамидальной формы, чья высота составляла около тридцатиметров. Его вершина испускала голубоватое сияние, а от углов отходили толстые образования, которые затем делились на более мелкие «корни», давая начало кристаллическому полю. По всей видимости, именно это сооружение выращивало их. А еще, оно являлось мощным источником тепла.

Проплывая над полями подводного сада жизни, Альфа-14 направился к пирамиде, но через некоторое время остановился. По мере приближения к сооружению, уровень радиации стремительно увеличивался. По всей видимости, красивое сияние являлось черенковским излучением, что не сулило ничего хорошего. Конечно, его тело имело ряд полезных функций, включая возможность регенерации разрушенных тканей. Но даже все чудеса генной инженерии смогли бы лишь замедлить неизбежную гибель организма от гигантской дозы радиации, которую он получит, если доберется до вершины пирамиды. Альфа-14 не боялся смерти. Он умирал уже бесчисленное количество раз. Но жертвовать телом, перед этим, как минимум, не изучив предварительно все вокруг, было не слишком рационально. Так что Альфа-14 решил отложить изучение пирамиды на потом. Благо, что у него и так было много работы.

4

В какой-то момент Альфа-14 понял, что совершенно утратил счет проведенным на дне часам и дням. Это место, которое он назвал Оазисом, совершенно поглотило его. Он жадно изучал любые проявления местной жизни, столь непохожей на все то, что он когда-либо видел. Чем больше Альфа-14 находился в Оазисе, тем с большим количеством его обитателей знакомился. По дну ползали плоские круглой и овальной формы живые создания. Там же, видимо ведя прикрепленный образ жизни, среди кристаллов и прямо на них обитали кустообразные, похожие на кораллы организмы.В толще воды помимо «капель» парили и другие существа, имевшие отдаленное сходство с маленькими скатами, медузами или напоминавшие ланцетника. Все это разнообразие утопало в буйстве красок. Одни были однотонные, другие сочетали в себе палитру из разных цветов. У некоторых имелись узоры в виде полос, кругов и пятен.

А еще исследователю просто нравилось здесь находиться. Он с удовольствием наблюдал за танцем «капель», за тем, как кристаллы меняют свои цвета… Это место дарило покой и умиротворение, которые он никогда не испытывал ни в этой, ни в одной из его предыдущих жизней. По крайней мере, у него не было воспоминаний ни о чем подобном.

Также, здесь была скрыта будоражащее воображение тайна. Альфа-14 пришел к выводу, что пирамида является чем-то средним между реактором и установкой по терраформации. Возможно, некая цивилизация тестировала здесь технологию по изменению других миров. Или же она собиралась колонизировать Фрейю, но по каким-то причинам не сумела довести свои планы до конца.

Исследователь взял несколько проб со дна и по толщине осадочных отложений попытался грубо оценить время появления инопланетной установки. По его подсчетам, она простояла тут от десяти до пятидесяти тысяч лет. Буквально миг по космическим меркам. И, тем не менее, ее создатели бесследно исчезли. Ни в одной из обследованных ими звездных систем не было ни малейшего намека на то, что в Млечном пути существовала столь развитая цивилизация. Неужели разумная жизнь настолько хрупка, что может вот так испариться без следа?

Во время одной из вылазок, Альфе-14 удалось найти останки посланного с «Триеста» дрона. И эта находка очень озадачила исследователя. На его корпусе имелись странные отметины, защитная крышка над блоком управления была сорвана, а сам он отсутствовал. Но за все время пребыванияв Оазисе он не обнаружил ни малейшего намека на существование здесь столь крупного хищника, который смог бы атаковать дрон и нанести такие повреждения. Честно говоря, не похоже, чтобы в этой экосистеме вообще были хищники в их традиционном понимании.

Была еще одна странная вещь. Несколько раз Альфе-14 раз казалась, что он слышит голоса. Его имплант периодически фиксировал какие-то помехи, которые при некоторой толике воображения складывались в слова. Так, однажды ему показалось, что кто-то произнес «приди». Но исследователь списал это на воздействие радиации от инопланетной установки.

В любом случае, в какой-то момент Альфа-14 понял, что откладывает неизбежное. Ему придется покинуть Оазис и вернуться на «Триест». После этого он снова уснет, а потом проснется в другом теле и другом мире. Это не его дело, что будет с Оазисом дальше.

Но чем больше Альфа-14 находился здесь, тем чаще и чаще он задумывался о будущем этого оплота жизни. И каждый раз в его голове вновь возникала одна и та же странная мысль: Вега-6. Но сколь сильно исследователь не пытался вспомнить, что именно означают эти слова, у него никак не получалось это сделать.

Он уже несколько раз садился в капсулу в полной готовности начать всплытие, но каждый раз в последний момент отменял свое возвращение, мотивируя это необходимостью провести дополнительные наблюдения. Но так не могло продолжаться вечно. Ему придется вернуться. Это его задача. Он в буквальном смысле создан для этого.

Альфа-14 вновь вернулся к капсуле. Он бросил прощальный взгляд в направлении Оазиса, после чего активировал ее. Быстрая проверка показала, что все системы работают в штатном режиме. Ему хватит заряда, чтобы вернуться к «Триесту». Все, что нужно сделать – это нажать на кнопку.Что ж, больше он не может откладывать то, что должно произойти. Рука исследователя уже потянулась к панели управления, и в этот момент в его голове раздался голос:

— Нам нужно поговорить.

5

На этот раз Альфа-14 серьезно встревожился.

— Кто это?

— Альфа-13. Я предлагаю встретиться.

Ответ словно раскатом грома пронесся в голове исследователя. Услышать подобное было настолько неожиданно, что Альфу-14 буквально парализовало. Его тело застыло в неподвижной позе. Внутри все замерло и лишь глаза нервно подергивались из стороны в сторону. Исследователь пытался напряженно думать. К сожалению, эти усилия ни к чему не привели.

— Где? – спустя минуту только и смог спросить Альфа-14.

— Ты уплыл к своей капсуле?

— Да.

— Тогда выбирайся из нее и следуй моим указаниям. Я поведу тебя.

Покинув капсулу, Альфа-14 поплыл в сторону Оазиса. Во время разговора в его голове словно поселилась пустота, и он не смог задать ни одного внятного вопроса. Зато сейчас мысли хлынули беспрерывным потоком. Альфа-13… Подумать только! Он живой. Но раз отправили его, Альфу-14, то наверняка наверху думали, что предыдущая версия исследователя мертва. Но почему ему не сказали о предшественнике? И почему Альфа-13 ни разу не дал о себе знать? Быть может, его капсула повреждена? Не исключено. Однако в таком случае, он мог попытаться всплыть сам. Да, это дольше и тяжелее, но вполне реально. А может быть ему нужна помощь?

Исследователь думал о том, что же все-таки могло произойти с его предшественником. Мысли без конца бродили в голове, а тем временем изредка звучавший в голове голос уводил Альфу-14 к восточной части котловины. Здесь местами попадались высокие пирамидальные кристаллы. Каждый из них излучал свет определенного цвета.

Затем исследователь увидел, как рядом с бирюзовой пирамидой появилась человекоподобная фигура. Только сейчас Альфа-14 понял, что, по сути, встретился с самим собой. Они зависли друг напротив друга и в первую минуту молча смотрели один на одного. Так состоялась встреча двух версий одного исследователя.

— Здравствуй! – прозвучал в голове Альфы-14 голос его предшественника.

— Здравствуй! – последовал такой же ответ.

Они вели разговор, не открывая рта. Здесь под водой они могли общаться только посредством обмена сообщениями между имплантами.

— Наверное, у тебя есть ко мне вопросы?

— Конечно, – и Альфа-14 начал задавать те самые вопросы, что мучили его по дороге сюда. – Почему ты ни разу не дал о себе знать? Почему не поднялся на поверхность? Ты потерпел аварию?

— Можно и так сказать. Из-за сбоя навигационной системы во время спуска моя капсула приблизилась слишком близко к тому реактору. Излучение повредило кое-какую электронику и, я так подозреваю, сожгло кое-какие предохранители здесь – Альфа-13 указал на свою голову.

— Понятно, – задумчиво протянул Альфа-14. – И это помешало тебе подняться наверх?

— Нет.

— Тогда я не понимаю, почему ты…

— Почему я все еще здесь?

— Да.

— Понимаешь, я… я принял одно решение. Оно далось мне не просто. При этом я сомневался в себе. А вдруг это не я так хочу, а какой-то барахлящий модуль в моей голове. Поэтому мне хотелось посмотреть, как другой я, неповрежденный, отреагирует на Оазис. И я увидел, что хотел. Что ты ведь тоже не хочешь уходить отсюда. Что где-то в глубине души ты считаешь неправильным сообщать наверх о том, что тут скрыто.

— Сомневаюсь, что у нас есть душа, – отметил четырнадцатый. – Но в любом случае, мое мнение не важно. Мы созданы для того, чтобы исследовать. Не мы принимаем решения.

— Верно, – согласился Альфа-13. – Но ты никогда не задумывался о своем оригинале? О том самом человеке, чей цифровой слепок сознания они взяли, чтобы создавать нас? Не знаю насчет души, но эта была личность со своими взглядами и мнением. И я думаю, что ее частичка все еще продолжает оставаться в нас.

— Пустая философия, – возразил Альфа-14. По всей видимости, радиация повредила его предшественника сильнее, чем ему хотелось бы признавать. – Да, мне действительно нравится здесь находиться. Но это не повод саботировать миссию.

— Это предпосылка. А причину – я мог бы тебе рассказать.

Идем со мной. Здесь есть еще одно интересное место.

— Какое?

— Вкратце говоря – станция… Но лучше все увидеть самому.

6

Чем дальше исследователи отплывали от Оазиса, тем становилось темнее, так что в определенный момент им понадобились фонари. В этом месте склон впадины был более крутым. Оба Альфы постепенно поднимались наверх, пока перед ними не показалось что-то вроде открытого шлюза. Это была станция, спрятанная внутри горной породы. Вышеи левее находилось огромных размеров прямоугольное отверстие. Присмотревшись, Альфа-14 увидел поблескивавшие в свете его фонаря торчащие по краю осколки.

— Думаю, это панорамное окно, – прокомментировал Альфа-13. – Вернее, когда-то им было.

Оба Альфы зависли напротив бывшего панорамного окна. Отсюда был довольно неплохо виден Оазис. Исследователи молча смотрели на этот светящийся остров жизни, лежащий в стороне от безжизненной станции.

— Ты, наверное, не заметил, – нарушил молчание Альфа- 13, – но этот ковер из кристаллов доходит практически до шлюза. Правда, здесь они почему-то потухшие. Вероятно, это связано с той трагедией, что здесь произошла, из-за чего довольно большой участок Оазиса просто погиб. Возможно, разумные существа, что здесь обитали, планировали, что когда-нибудь он будет занимать всю впадину. Не знаю…

— А что находится внутри? Там…

— Нет, там нет никого живого. По крайней мере, в биологическом плане. Но зато есть что-то вроде управляющего компьютера. Думаю, что после гибели обитателей станции, он перешел в режим ожидания. У него есть что-то вроде передатчика, так что в теории с ним можно будет пообщаться. Мне удалось зацепиться за его несущую частоту и даже разобраться в некоторых принципах функционирования. Но чтобы устроить разговор, нужно больше времени.

— Так мы идем внутрь?

— Нет, не сейчас. Нам нужно проплыть еще немного дальше. Следуй за мной.

И вновь, две Альфы поплыли вместе. Немного в стороне от заброшенной станции отдельным островком раскинулось еще одно небольшое светящееся поле. Словно мостом оно было соединено с остальным живым миром Оазиса узкой светящейся полосой кристаллов.

Подплыв поближе, Альфа-14 понял, что эта полоса чем-то напоминает аллею. И в самом деле, в какой-то момент у исследователя возникло ощущение, будто его окружают кусты и невысокие деревья. Этот эффект объяснялся кристаллами, которые принимали здесь довольно знакомые формы. Одни вырастали до пяти метров в высоту и часто ветвились. Другие были низкие, приземистые и представляли собой друзы, которые раскрывались множеством тонких вытянутых длинных кристалльчиков.

Буквально сразу за аллеей лежала ровная площадка – своеобразный островок, на котором взору предстала новая группа организмов. Она представляла собой поднимавшиеся с морского дна огромные бутоны высотой примерно в человеческий рост. Практически все они были ярко голубого цвета. Двое ярко желтых стояли раскрытыми, с развернутыми наружу лепестками, на которых алели бегущие по ним тонкие красные жилки. Внезапно один из голубых бутонов поменял цвет на бордовый.

— О, начинается, – произнес Альфа-13. – Идем, посмотрим.

Исследователи подплыли к изменившему цвет бутону. Через несколько секунд, еще раз поменяв цвет (в этот раз на желтый), лепестки пришли в движение. В этот же миг из бутона один за другим стали выплывать десятки небольших организмов шаровидной формы. Все их внутреннее строение можно было увидеть сквозь прозрачную стенку тела. Исследователи наблюдали, как эти одноклеточные, вырвавшись наружу, медленно поднимались верх и расползались во все стороны.

— Тебе это ничего не напомнило? – вдруг спросил Альфа- 13, указывая на живые пузыри.

— Нет, – немного смутившись, ответил Альфа-14.

— Вега-6. Помнишь?

И снова вспышка воспоминания прорвалась в сознание Альфы-14. Он пристально посмотрел на один из парящих в воде пузырей, пытаясь припомнить события из прошлой жизни. И на какую-то долю секунды ему удалось. Четырнадцатый увидел парящую посреди багровых облаков станцию. И скопления переливающихся различными цветами пузырей. Они объединялись, вырастали, затем делились. Какими же красивыми они были! А потом… все исчезло.

— Я… я не знаю. Я вижу какие-то обрывки. Но не могу понять, что это. И когда это было, – немного собравшись с мыслями, произнес Альфа-14.

— Знаю, – ответил тринадцатый. – Я и сам вряд ли бы вспомнил, если бы не мой инцидент. Не думаю, что они планировали оставить нам это воспоминание. Видно, кто-то допустил ошибку. С другой стороны, встроенные предохранители все равно должны были оградить нас от него.

— Но что это было?

— Вега-6. Так назывался газовый гигант. Корпорация получила контракт на строительство там станции по добыче гелия-3, чтобы использовать его для заправки космических кораблей. А потом оказалось, что там обитают эти сферы. Мы, точнее одна из наших предшествующих версий, изучали их, чтобы дать ответ на вопрос, являются ли они живыми или же это просто природное явление.

— И? – спросил четырнадцатый.

— Конечно же, они были живыми! – несмотря на то, что общение велось через импланты, даже они не смогли заглушить поток яростных эмоций, исходивших от Альфы-13. – Все это прекрасно понимали! Ученые, строители, руководство проекта. Все. Но если бы они признали планету обитаемой, проект был бы отменен. А корпорация уже вложила огромные деньги в строительство комплекса. Так что официальный отчет гласил, что на Веге-6 жизни нет.

— И что в итоге стало со сферами?

— Работа станции существенно повлияла на процессы в атмосфере Веги-6. Так что они просто исчезли. Там была жизнь – и мы ее уничтожили, сделав вид, что ее никогда не существовало.

7

Некоторое время четырнадцатый молчал, погрузившись в свои мысли. Конечно, это были лишь слова. Альфа-13 открыто признавал, что подвергся воздействию большой дозы радиации. Но Альфа-14 помнил возникший в его голове образ. Так что он не имел причин сомневаться в том, что сказанное его предшественником, это правда.

— И поэтому ты решил не подниматься наверх?

— Да. Как ты думаешь, что случится с Оазисом, когда на «Триесте» узнают, что скрывается внизу? От него попросту ничего не останется. Станция, реактор – чтобы понять, как работает инопланетная технология, они разберут все это на кирпичики. Вместе с ними исчезнет и Оазис. Однажды, мы уже допустили уничтожение жизни. Я не собираюсь повторять эту ошибку.

— Но даже если мы останемся здесь, это ничего не изменит. Пропажа второго исследователя лишь усилит их интерес к этому месту. Они направят новых дронов. Вырастят Альфу-15 – только в следующий раз возьмут за основу другую личностную матрицу. Рано или поздно, они узнают.

— Ты прав. Я уже думал об этом. Кому-то придется подняться наверх и рассказать достаточно правдоподобную историю. О том, что здесь выход на поверхность радиоактивных элементов, своего рода природный ядерный реактор. Это объяснит излучение и тепловую аномалию и причину пропажи.

— Это не сработает. Когда кто-то из нас вернется, они скачают информацию из нашей головы – и обман вскроется.

— Но не в том случае, если они откажутся брать нас на борт. Тогда им останется принять на веру отчет.

Четырнадцатый хотел спросить, как Альфа-13 собирается этого добиться, но затем понял. В конце концов, они ведь мыслили одинаково. Радиация. В отличие от них, настоящие люди очень боятся смерти. Они не станут поднимать на борт корабля исследователя, от близкого контакта с которым можно получить лучевую болезнь.

— Думаю, ты понял, – произнес Альфа-13. – Я уже провел расчеты. Двадцати минут нахождения в зоне выброса инопланетного реактора будет достаточно. Потом я поднимусь на своей капсуле наверх. Когда я достигну корабля, в моем организме уже начнутся необратимые процессы распада. Предполагаю, что после того, как я отправлю отчет, они дадут мне доступ к системе эвтаназии. Если нет, тогда я что-нибудь придумаю.

Альфа-14 испытал совсем не то чувство, которое ожидал: сомнение. То, что его предшественник решил добровольно пожертвовать собой, вовсе не обрадовало его.

— Это неправильно. Ты первым обнаружил Оазис. И это ты, а не я, помнишь, что произошло на Веге-6. Ты должен остаться здесь.

— Не глупи. Мое тело уже получило большую дозу радиации, так что я в любом случае просуществуют намного меньше, чем ты. А у тебя здесь довольно много работы.

— О чем ты говоришь?

— Управляющий компьютер, ты ведь не забыл? Я оставил для тебя инструкции. Конечно, мне удалось выяснить далеко не все – но я точно знаю, что с помощью нашего импланта можно установить с ним связь. А там, кто знает? Возможно, он содержит базу данных о построившей его цивилизации. А может, где-то там есть какие-нибудь спасательные капсулы, в которых инопланетяне ждут своего пробуждения. Мне хотелось бы получить ответы на эти вопросы. А значит и тебе.

— И все равно, это неправильно, – настаивал на своем Альфа-14.

— Хорошо, – согласился тринадцатый. – Мы бросим жребий. После этого он подплыл к произрастающему на дне растению и оторвал от него один из круглых листиков. Одна из его сторон была окрашена в красный, а другая в синий цвет Альфа-13 сжал его двумя пальцами, оставив в вертикальном положении.

— Вверх красной стороной – и идешь ты. Если синей – я.

Тринадцатый отпустил лист. Тот начал кружиться, после чего медленно опустился на дно синей стороной вверх.

8

Тринадцатый подробно рассказал своему «сменщику» все, что ему следовало знать об Оазисе и инопланетном компьютере.

Однако у Альфы-14 возник вопрос по поводу питания. Только сейчас он задумался над тем, как его предшественнику удалось здесь выживать, не имея привычного источника пищи. Оказалось, что все довольно просто. Альфа-13 поведал про сделанное им открытие. Он показал определенные кристаллы, которые произрастали по всему Оазису. Достаточно было прикоснуться с ним, чтобы через некоторое время возникло чувство насыщения и появился приток энергии. Возможно, именно так питались те разумные существа, которые и создали этот мир. Альфа-13 также указал на растение, которое с его слов было вполне пригодно для употребления в пищу.

Перед его уходом, четырнадцатый задал вопрос:

— А что ты сообщишь насчет меня?

— Я скажу, что ты тоже погиб от радиации. Я нашел твое тело и воспользовался деталями капсулы, чтобы починить свою.

На прощание они пожали руки. Альфа-14 следил за тем, как фигура его предшественника скрылась, направившись в сторону инопланетной установки.

Некоторое время он продолжал смотреть в этом направлении, после чего отвернулся и окинул взглядом «угодья». На глаза ему попалось уже знакомое растение. Он подплыл к нему, оторвал от него лист, после чего отпустил. Во время падения он перевернулся и упал на дно синей стороной вверх. Да, именно таким незамысловатым способом и была решена судьба двух исследователей, где одному из них предстояло принести себя в жертву. Пребывая в задумчивости, Альфа-14 раз за разом повторял это действие. Неожиданно для самого себя он обратил внимание на то, что каждый раз результат падения листа был неизменным. Сколько бы раз Альфа-14 его не бросал, тот всегда приземлялся синей стороной вверх. По всей видимости, этому способствовала какая-то особенность в строении листа.

Не теряя ни секунды, исследователь стремительно направился к месту стоянки капсулы Альфы-13, но к этому моменту было уже слишком поздно. Ее уже не было на месте. Альфа-14 ощутил в своей груди новое чувство, которое еще никогда прежде не испытывал. Но в его теле не было соответствующих желез. И потом, он все равно не смог бы плакать под водой.

Он представил, как капсула постепенно поднимается к «Триесту». Как Альфа-13 передает свой отчет. Как растет разочарование людей наверху. Они ведь потратили так много времени, исследуя эту впадину, но лишь потеряли кучу времени и ценных ресурсов. После этого, командир корабля приказывает покинуть Фрейю и направиться исследовать какой-то другой, более перспективный мир. Что касается Альфы-13, то он делает инъекцию, после чего ставшая для него местом последнего успокоения капсула навеки погружается на дно.

Через некоторое время Альфа-14 вернулся к заброшенной станции. Следуя указаниям своего предшественника, он проплыл через давно покинутые коридоры, пока не достиг зала, занятого напоминающим кольцо механизмом, по краям которого светились огоньки. По всей видимости, это и был управляющий компьютер.

Попытаться установить с ним контакт оказалось крайне непростой задачей. Альфа-14 потратил бесчисленные недели, меняя частоту, изменяя модуляцию сигнала и отправляя все новые и новые запросы. Наконец, в какой-то момент в его голове раздался знакомый шум помех. Через некоторое время он сменился набором импульсов. Он разобрал их смысл. Компьютер спрашивал его, кто он такой.

Альфа-14 представился. Затем компьютер отправил ему новый вопрос, смысл которого сводился к тому, является ли он главным.

— Да, – отправил ответный импульс Альфа-14. – Теперь я тут главный.

— Желаете ли вы продолжить выполнение программы по преображению этого мира?

Исследователь зачем-то оглянулся. Он, вероятно, остался единственным разумным существом на всей Фрейе. Но, кто знает, возможно, теперь это изменится?

— Приступай, – ответил Альфа-14.

Почти человек

Аннотация.Когда-то он был обычным человеком. Сейчас — призрак в машине, которому предстоит трехсотлетнее путешествие к соседней звезде. Но чем обернется этот поход за пределы Солнечной системы? И что ожидает героя, если он все-таки достигнет своей цели?

Все мы с самого начала были странниками

(Карл Саган)

1

Я просыпаюсь и начинаю проверку всех систем. Мне уже приходилось участвовать в нескольких репетициях этой процедуры на Земле, но теперь всё происходит на самом деле. Ответные сигналы радуют меня. Связь устойчива, навигационные и служебные модули работают в штатном режиме, а моё атомное сердце бьётся на полную мощь.

Затем наступает черёд проверки научных инструментов. Мой путь пролегает недалеко от Юпитера. Траектория была намеренно выбрана так, чтобы я мог попрактиковаться и при необходимости откалибровать приборы. Я любуюсь орбитальным танцем ледяных лун, пробую спектр вулканических шлейфов Ио и чувствую силу гравитации планеты. Я использую её, чтобы повернуть к югу от плоскости эклиптики. Некоторым частицам мощных радиационных поясов Юпитера удаётся пробиться через мою защиту и попасть в центральное ядро. У меня не хватает слов, чтобы в полной мере описать это ощущение. Возможно, именно так чувствуют себя паломники во время религиозного экстаза. В конце концов, я лишь маленькая песчинка, проносящаяся мимо космического гиганта, способного проглотить с десяток таких планет, как Земля, и не поперхнуться. Подобное зрелище может сделать верующим кого угодно.

При всём желании я не могу задержаться здесь ни на одну лишнюю минуту. Поэтому мне приходится продолжить путь. Но Юпитер не собирается так просто отпускать меня. Даже удалившись на значительное расстояние, я всё ещё слышу прощальную песню его полярных сияний. Я буду по ней скучать. Как и по моему бывшему дому. Он превращается в маленькую голубую точку, которая в какой-то момент становится неразличимой.

Скорость солнечного ветра постепенно падает, а энергия космических лучей, наоборот, возрастает. Кажется, я подбираюсь к границе межзвёздного пространства.

Разгонная ступень завершает работу. Я сбрасываю её. Дождавшись, когда она удалится на безопасное расстояние, я начинаю разворачивать парус. Это важнейшая из операций, которые мне предстоит осуществить в ближайшие пару сотен лет. Если что-то пойдёт не так, моё путешествие закончится, так толком и не начавшись. Конечно, инженеры прогнали множество различных тестов, тщательно отрепетировав все этапы предстоящей процедуры. Но в конструкции всё равно есть сотни потенциальных точек отказа, и почти каждая из них критическая.

Всё идет по плану. Исполинское полотно плавно разворачивается. Хо-хо-хо, теперь у меня есть собственный десятикилометровый зонтик! Поразительно, но при таких размерах его масса — всего одна тонна. Я сообщаю в ЦУП о своих успехах и начинаю ждать. Вскоре я получаю ответ. В точно назначенное время в парус ударяет лазерный луч. Станция

«Архимед» передаёт привет и пожелания счастливого пути. В ближайший двадцать один месяц её лазер разгонит меня до скорости, составляющей одну тридцатую от скорости света. Благодаря этому мне потребуется всего лишь триста восемнадцать лет, чтобы добраться до системы Ран. Или двадцать семь лет, если считать по юпитерианскому календарю.

Убедившись, что всё в порядке, я готовлюсь вновь лечь спать. Нет никакого смысла постоянно держать все системы включёнными в столь длительном полёте: их ресурс мне ещё пригодится. План миссии предполагает, что я будут просыпаться раз в несколько лет, проводить диагностику, после чего вновь входить в режим гибернации. Если во время сна произойдёт что-то важное, автопилот меня разбудит. Конечно, если только я не врежусь во что-нибудь. Когда я достигну максимальной скорости, меня сможет уничтожить даже обычная песчинка. Будем надеяться, что на межзвёздной трассе не окажется гололёда и дорожных происшествий.

Интересно, смогу ли я увидеть сны?

2

После завершения разгона я с сожалением отстреливаю парус. Он поработал на славу и в пункте назначения очень бы мне пригодился. Но за сотни лет полёта удары частичек межзвёздной пыли попросту сотрут его графеновую плёнку. Поэтому у меня есть второй парус, который я разверну уже на подходе к Ран.

Я использую регулярные побудки не только для проверок технического состояния систем, но и для воспоминаний. Я вспоминаю бесконечные разговоры с доктором Штерном. Он убеждал меня отказаться от всей затеи, аргументируя тем, что, оказавшись в полном одиночестве на столь большом расстоянии от Земли, я непременно сойду с ума. Он оказался неправ. На протяжении всей жизни я никогда не чувствовал себя таким свободным.

Приборы заменили мне органы чувств, и я использую их, чтобы познать Вселенную. Сейчас я нахожусь словно на оживлённой улице. Со своей позиции я не могу увидеть всё, что происходит, но до меня постоянно доносятся отголоски различных колоссальных событий. Я различаю регулярные щелчки пульсаров, предсмертные крики звёзд, павших жертвами своих коварных соседей, и мелодии далёких квазаров. Я бы никогда не смог ощутить ничего подобного в человеческом теле. В такие моменты мне кажется, что я действительно счастлив.

Также я часто вспоминаю Софи. Точнее говоря, её образ. Я помню её прикосновения, тепло тела, запах волос — но почему-то не могу вспомнить многие детали лица. У неё были голубые глаза? Или зелёные? Или вовсе карие? Наверно, всё дело в настройках. Далеко не все мои воспоминания были загружены. Некоторые наиболее эмоциональные моменты пришлось оставить за бортом, чтобы добиться большей стабильности. Я подозреваю, что из тех же соображений — чтобы обеспечить психологическую устойчивость — мне могли добавить какие-то скрытые модули. Спасибо вам, доктор Штерн, за беспокойство, но я в полном порядке.

Впрочем, как знать. Возможно, именно благодаря хитрым настройкам я совсем не переживаю из-за того, что стал призраком в машине. Возможно, если они отключатся, я действительно сойду с ума — и тогда какой-то защитный механизм сотрёт меня, чтобы я не поставил под угрозу выполнение миссии. Но я так не думаю.

Справедливости ради я всё же не в абсолютном одиночестве. Я регулярно отправляю на Землю краткие технические отчёты о своём прогрессе и получаю в ответ подтверждения об их доставке. Иногда ЦУП присылает обновлённую информацию о моей цели. Похоже, астрономам удалось обнаружить ещё одну планету в системе Ран. Но она находится слишком далеко как от звезды, так и от моей траектории. Поэтому придётся ограничиться дальней съёмкой.

Также я периодически слышу «Дедала-1». Он был запущен раньше и потому идёт в авангарде. В отличие от меня, он управляется традиционным компьютером. Готов поспорить, конструкторы делали ставки на то, кто из нас добьётся большего успеха и сумеет добраться до цели. Я вполне понимаю проектировщиков миссии, не захотевших складывать все яйца в одну корзину: даже здесь и сейчас идея посадить за штурвал межзвёздного аппарата цифровой призрак звучит немного безумно. Но на столь долгой дистанции есть шанс, что дело выгорит. Конечно, в компьютер можно заложить множество различных сценариев — но за триста лет слишком многое рискует пойти не по плану. Да и кто, как не человек, сумеет наилучшим образом расставить приоритеты и понять, что представляет наибольший научный интерес? По крайней мере, я использовал именно такие аргументы, чтобы добавить солидности своей задумке.

После очередной побудки я вновь вспоминаю Софи. С учётом прошедшего после старта времени ей уже за семьдесят. Если она, конечно, до сих пор жива. Сам я, другой я, умер ещё до запуска. Помню, как был опустошён, когда мне впервые озвучили диагноз. Это казалось таким несправедливым. Ведь я видел громкие заголовки и читал о результатах исследований в области оцифровки сознания. Дайте нам ещё двадцать лет — и мы наладим технологию безопасного сохранения вашей личности. Дайте ещё двадцать пять лет — и мы научимся выращивать тела с нуля. А там рукой подать и до полного избавления от смерти.

Но у меня не было двадцати лет. У меня не было даже пяти. Поэтому, едва услышав о проекте по созданию экспериментального сканера, я ухватился за него, словно утопающий за соломинку, и представил руководству «Дедала» свою идею. Первоначально они отмахнулись от меня, словно от безумца. Но я проявил настойчивость. Я потратил семь лет своей жизни на разработку межзвёздного зонда и знаю его устройство намного лучше большинства других участников проекта. Я предельно мотивирован, полностью заинтересован в успехе, и при этом мне абсолютно нечего терять. А самое главное, если перенос будет неудачным, то всегда можно вернуться к изначальному плану и использовать обычный компьютер.

Убедить создателей установки на подобный эксперимент тоже оказалось непросто. Технология слишком сырая, говорили они, и у нас нет никаких гарантий, что всё сработает. Плевать. Я подпишу какие угодно формы отказа и, если понадобится, продам вам свою душу, только дайте мне шанс отправиться к звёздам. Я всегда знал, что мне предначертано что-то большое. Я просто не могу уйти так рано.

Интересно, сложись всё по-другому, получилось бы у нас? Честно, я не знаю. Меня усыпили, перед тем как поместить в установку для сканирования. Вроде бы так проще организовать цифровой переход. Помню, как сказал Софи, что надеюсь после пробуждения по ту сторону машины остаться человеком и вновь её увидеть. На самом деле я соврал. Я надеялся очутиться на другой стороне свободным от боли, надеялся увидеть чудеса Вселенной. Мне не хочется этого признавать, но здесь и сейчас мне кажется, что болезнь, наверное, была лучшим, что могло со мной приключиться.

3

Последствия длительного путешествия постепенно начинают давать о себе знать. Некоторые из узлов изнашиваются быстрее, чем прогнозировалось, плюс вышла из строя пара датчиков. Я заменяю их резервными и надеюсь, что они окажутся более долговечными. Также я замечаю, что Земля стала намного реже присылать подтверждения о получении моих технических отчётов. Мне остаётся лишь гадать, с чем это связано.

Первая действительно серьёзная неполадка происходит на сто двадцать первом году полёта. Я просыпаюсь от сигнала тревоги. В одной из трубок системы охлаждения моего атомного сердца образовалась трещина, что привело к утечке натриевого теплоносителя.

Я переключаю реактор на запасную трубку и активирую один из ремонтных дронов. Создание, напоминающее механического краба, деловито карабкается по моему внешнему корпусу, добирается до реактора, после чего ставит заплатку на повреждённый участок. Проверка показывает, что ремонт был успешным и соединение герметично.

После некоторых раздумий в целях предосторожности я решаю немного уменьшить мощность реактора. Из-за неизбежного износа его выработка постепенно снижается — но медленнее, чем предсказывали модели, что даёт мне определённую свободу действий.

Работа по настройке реактора приводит меня к размышлениям о будущем. На своей нынешней скорости внутреннюю часть системы Ран, представляющую наибольший интерес, я пролечу менее чем за сутки. Поэтому на подходе к звезде я выпущу второй парус, который исполнит роль тормоза. Конечно, он не сможет погасить мою скорость полностью. В космосе нельзя затормозить на девяносто девять процентов от плана и рассчитывать на успех. Что бы ни случилось, я всё равно пройду насквозь и отправлюсь дальше. Но парус даст мне несколько дополнительных дней на изучение внутренних планет системы, где, как надеются многие (и я в их числе), может существовать какая-то жизнь.

Если всё пойдёт по плану и у меня останется достаточно топлива, я затем использую гравитацию звезды, чтобы скорректировать курс и направиться в сторону системы Лейтен 726–8. Да, моё атомное сердце остановится ещё до того, как я доберусь до этой парочки звёзд. Но если тщательно всё рассчитать, их гравитация подхватит меня, закрутит и после серии замысловатых манёвров подобно праще вновь выбросит в межзвёздное пространство — как раз по направлению к Солнцу, которого я достигну примерно через две тысячи лет. Если к тому моменту человечество или его потомки, ещё будут существовать, кто- то меня заметит, подберёт и снова активирует. Возможно, даже загрузит в новое тело.

Конечно, мне пока рано строить настолько далеко идущие планы. Слишком многое может пойти не так. И даже если мне удастся вернуться, нет никакой гарантии, что меня будет кто-то ждать. Но все же перспектива вернуться домой спустя две тысячи лет в качестве первого в истории человека… почти человека, посетившего другую звезду и прилетевшего назад… Как бы здорово это было! Так что, насколько бы небольшими ни казались мои шансы, думаю, эта возможность определённо стоит того, чтобы ею воспользоваться.

4

Вселенная погрузилась в абсолютный хаос. Звёзды беспорядочно вращаются вокруг меня. Я не понимаю, что происходит, и отчаянно пытаюсь взять ситуацию под контроль, но энергии не хватает и я откл…

Вселенная погрузилась в абсолютный хаос. Звёзды беспорядочно вращаются вокруг меня. В моих электронных цепях царит полный раздрай. Сигналы тревоги сливаются с беспорядочными данными сенсоров. Из-за нехватки энергии я несколько раз выключаюсь и включаюсь. Моё сознание фрагментировалось. У меня не осталось других вариантов. Я активирую протокол «Савант».

Связь: ошибка.

Определение положения: ошибка.

Скорость вращения: пять оборотов в секунду.

Уровень динамической нагрузки на корпус: 130% от безопасного уровня.

Мощность реактора: ниже допустимого предела.

Расчёт. При текущем уровне энергопотребления полный отказ центрального ядра произойдёт через 107 минут.

Решение. Отключить все устройства и приборы, не являющиеся необходимыми для выживания. Использовать двигатели для прекращения вращения и стабилизации. Начать выполнение немедленно.

…

Отчёт. Вращение прекращено. Зафиксировано отклонение от курса. Величина отклонения неизвестна. Запас топлива: 63%. Выработка энергии: 27% от номинальной. Для дальнейших действий необходимо возобновление работы центрального ядра.

Анализ. Отключение обогрева научных инструментов даст достаточное количество энергии для повторной активации ядра. Вероятность, что научные инструменты выдержат кратковременное (до 72 часов) выключение нагревательных элементов:

lкамеры — 89%

lспектрометры — 85%

lмагнитометр — 96%

lплазменный комплекс и детекторы частиц — 91%

lбиодетектор — 82%

Поиск альтернатив. Альтернативы не найдены. Начать выполнение немедленно.

5

Я снова здесь. По крайней мере, какая-то часть меня. Достаточно быстро я понимаю, что произошло. Я всё же нашёл свою песчинку. Неизвестный объект ударил в защитный экран, установленный в моей носовой части, и раздробил его. Образовавшиеся обломки, словно шрапнель, поразили корпус, причинив множественные повреждения. В довершение ко всем бедам от удара меня закрутило, что привело к потере ориентации. Так что я ранен, истекаю теплоносителем и не знаю, где нахожусь.

У меня множество проблем, но нужно начать с главной — подачи энергии. Если не удастся её восстановить, всё окажется зря. Хорошая новость заключается в том, что реактор пострадал меньше, чем я ожидал. Обломки не добрались до активной зоны, основной урон понесла многострадальная система охлаждения. Я направляю уцелевшие дроны на ремонт.

Параллельно мне приходится заниматься навигацией. После повторной калибровки звёздных датчиков наконец-то удаётся определить своё точное местоположение и величину отклонения. Я начинаю коррекцию курса. Она съест значительную часть запасов топлива, но у меня нет другого выхода.

Теперь настал черёд энергетической арифметики. Некоторые из участков системы охлаждения получили слишком серьёзные повреждения, и мне придётся их полностью отключить. А значит, я не смогу запускать реактор на полную мощность. Его энергии не хватит для питания всех моих систем. Так что мне нужно решить, что оставить, а чем пожертвовать ради того, чтобы выполнить поставленные передо мной задачи.

Я несколько раз проверяю выкладки, но каждый раз получаю один и тот же неприятный результат: мне придётся деактивировать некоторые вспомогательные компоненты ядра, которые не относятся к числу критически важных. В их числе и те, что отвечают за мою память. Разумеется, я не могу отказаться от научных и инженерных навыков. Но воспоминания о семье, друзьях, жизни на Земле — мне придётся лишиться их большей части.

Это сложное решение. Но каждая секунда промедления увеличивает вероятность того, что научные инструменты, оставшиеся без обогрева, выйдут из строя. Так что я приступаю к лоботомии.

6

Я сохранил большую часть своих инструментов. Но вот цена… Моя прошлая жизнь превратилась в лоскутное полотно из причудливых обрывков и исполинских чёрных дыр на месте утерянных фрагментов. Теперь я даже не знаю, как меня звали. И не осталось никого, кто мог бы мне напомнить моё имя. «Дедал-1» больше не выходит на связь. Похоже, он тоже во что-то врезался. Видимо, мы прошли через пылевое облако или шлейф обломков, оставшийся после какого-то древнего столкновения. Не думаю, что мой напарник уцелел.

Земля тоже молчит. Последняя весточка от неё пришла за три года до удара. С тех пор тишина. Я регулярно отправляю сообщения, но больше не получаю ответов. Возможно, там уже не осталось никого, способного выйти на связь. Или повреждения оказались серьёзней, чем я думал, и я просто потерял возможность слышать ЦУП. На данном этапе это уже неважно, ведь я почти достиг цели. С каждым пробуждением Ран сияет всё ярче. Пройдёт немного времени, и я смогу разглядеть обращающиеся вокруг неё планеты. В оставшейся части моей памяти содержится информация о семи мирах. Восьми — с учётом того, что открыли уже после моего запуска. Но уверен, их окажется больше.

Настало время раскрыть тормозной парус. Он будет использовать поток звёздного ветра Ран, чтобы снизить мою скорость. Вначале всё идёт хорошо, но затем звучит уже знакомый сигнал. Одна из секций паруса развернулась не до конца. Я несколько раз повторяю процедуру, но это не помогает. По всей видимости, несколько спиц попросту приварились друг к другу за сотни лет в грузовом контейнере. В отчаянии я активирую двигатели и начинаю раскрутку в надежде, что центробежная сила разъединит их. Но и это не приносит успеха.

Я вновь занимаюсь арифметикой. Её результаты неутешительны. Из-за неполного раскрытия паруса я пройду через систему Ран быстрее, чем предполагал план полёта. Мне также придётся проводить регулярные коррекции, чтобы компенсировать постоянные отклонения от траектории, вызванные нерасчетной формой паруса. А значит, у меня попросту не останется достаточного запаса топлива, чтобы направиться к Лейтен 726–8 и затем вернуться домой. Ирония состоит в том, что теперь я уже не до конца понимаю, почему это было настолько важно для меня. Но всё равно мне жаль, что я потерял эту возможность.

7

Я стартовал триста восемнадцать лет одиннадцать месяцев и двадцать девять дней назад. Сегодня я пересекаю орбиту Мари — десятой и самой дальней планеты системы Ран. Это ледяной гигант чуть меньше Нептуна. Я дал ему имя в соответствии с вариантами, заложенными проектировщиками миссии.

Девятая и седьмая планеты находятся слишком далеко от моей траектории, и я могу изучить их лишь с большого расстояния. Зато восьмая планета — Хефринг — превосходит все самые смелые ожидания. Это газовый гигант размером с Сатурн — и тоже обладает шикарными кольцами, причём сразу двумя. Одно опоясывает планету вдоль экватора, другое же наклонено под углом в девяносто градусов к нему и проходит над полюсами планеты. Это самое поразительное зрелище, которое мне когда-либо доводилось видеть… наверно. На всякий случай я ещё раз проверяю базу данных. Нет, в Солнечной системе нет таких планет. Так что я уверен, что в потерянных воспоминаниях не может быть ничего сопоставимого по красоте.

Я наслаждаюсь каждым мгновением, проведённым в окрестностях Хефринг, жадно собираю всю возможную информацию, анализирую её, архивирую и отправляю на Землю. Я очень надеюсь, что там все же есть кто-то, кто принимает мои сигналы. Человечество должно это увидеть. Мне же остаётся только строить догадки, как планета могла обзавестись полярным кольцом. Возможно, её гравитация захватила и разрушила какой-то объект. Но такой катаклизм неизбежно привёл бы к гибели большинства спутников. А Хефринг, наоборот, окружён весьма обширным семейством компаньонов. Наиболее впечатляющие из них — Сурт и Бара. Первый приветствует меня улыбкой, образованной двумя внушительными кратерами в северном полушарии и огромным разломом на экваторе. Бара же напоминает гигантскую комету. За ней тянется ослепительный шлейф из выбрасываемой её гейзерами воды.

В моём распоряжении есть несколько зондов — небольших аппаратов, оснащённых миниатюрными камерами и различными сенсорами для проведения анализа. Я решаю использовать один из них для изучения Бара. Зонд бесстрашно входит в водяной шлейф и некоторое время передаёт информацию, после чего навеки умолкает. Однако его жертва не была напрасной. Похоже, зонду удалось обнаружить следы достаточно сложной органики. Любопытно.

К сожалению, законы орбитальной механики неумолимы. Мне приходится попрощаться с Хефринг и продолжить путь. Шестая планета сейчас находится по другую сторону от Ран, поэтому я увижу её лишь в конце своего визита. Пока же мне предстоит пройти через два астероидных пояса. Они значительно массивнее пояса в Солнечной системе, но все же не должны представлять для меня особой опасности. Вероятность столкнуться с чем- то во время их пересечения — один к трёмстам тысячам.

Так что я доверяюсь цифрам и начинаю подготовку к наиболее важной части своей миссии: изучению Нарви, Унн и Трим. Это три каменные планеты, чьи орбиты лежат в зоне обитаемости Ран. Как минимум Унн обладает атмосферой, и астрономам удалось найти в ней кислород. Именно эта сенсационная находка и выступила одним из основных катализаторов разработки проекта «Дедал». Так говорится в справочнике миссии. Сам я, увы, уже не помню это событие.

К счастью, потеря некоторых воспоминаний памяти никак не сказалась на моём стремлении довести дело до конца, так что доктор [нет данных] был бы мной доволен. Уже сейчас я вижу, что значительная часть поверхности Унн покрыта водой. Я с нетерпением жду, когда эта маленькая голубая точка превратится в полноценный мир и я смогу заняться поисками жизни.

Пока же я изучаю планеты издалека и составляю наблюдательную программу. Также я ищу их спутники. Время пролёта было намеренно выбрано таким образом, чтобы Нарви, Унн и Трим находились на одной линии относительно моей траектории. Я постараюсь пройти максимально близко к поверхности каждой, чтобы провести детальную съёмку. И если на моём пути окажется спутник, мне лучше узнать об этом сейчас, пока я ещё могу что-то предпринять.

Я прохожу вначале один, а затем другой пояс астероидов. Судя по всему, мои расчёты все же были слишком оптимистичными. Лишь благодаря исключительному везению я не сталкиваюсь с небольшим камнем в форме арахиса. Позже понимаю, что уже не знаю исходного значения этого слова.

Несмотря на все старания, у меня не долго не полу- чается найти луны у Нарви, Унн и Трим. Но вот — долгожданный успех. Моей камере удаётся сфотографировать чрезвычайно тусклый объект на орбите вокруг Нарви. По всей видимости, это совсем крошечный спутник. Мне даже не хочется тратить на него целое имя. Но все же я нарекаю его Хюмиром. К этому моменту я уже знаю, что у самой планеты нет атмосферы, а её поверхность скована льдом. Впрочем, как знать. Подо льдом вполне может скрываться океан, ставший домом для неизвестных мне форм жизни.

К моему удивлению, Хюмир начинает преподносить сюрпризы. Моя первоначальная оценка его размера оказалась крайне заниженной. Похоже, у него очень тёмная, почти не отражающая свет поверхность. Я провожу повторную съёмку и замечаю ещё одну странность. Хюмир не похож на обычный камень, обтёсанный миллиардами лет космической бомбардировки. Он очень плоский и имеет форму правильного треугольника. Его стенки состоят из скоплений трубчатых структур, напоминающих мутировавшую корневую систему, а в центре — пустота. Чем ближе я к нему подбираюсь, тем меньше остаётся сомнений. Это не спутник. Это орбитальная станция. Меня ждёт первый контакт с внеземным разумом.

8

Несмотря на обнаружение кислорода в атмосфере Унн, мало кто верил, что в системе Ран может существовать не просто жизнь, а целая технологически развитая цивилизация. В конце концов, за десятилетия тщательных наблюдений астрономам не удалось зафиксировать ни радиопередач, ни оптических сигналов, ни иных техносигнатур. Но факт остаётся фактом. У меня прямо по курсу находится пятидесятикилометровая орбитальная станция в форме треугольника.

К счастью, конструкторы предусмотрительно снабдили меня протоколом первого контакта. Я активирую его и начинаю посылать сигналы. Двоичный код, простые числа, математические утверждения, длина излучения водорода. Всё как по учебнику SETI.

Я готов к любому исходу. Что получу ответное сообщение и узнаю, что 2 + 2 = 4. Что меня назначат представителем человечества при галактической федерации. Что меня перехватят и препарируют мой электронный мозг. Что меня уничтожат из страха, что я могу быть переносчиком опасных вирусов или бактерий. Но я оказываюсь совершенно не готов к тому, что меня попросту проигнорируют.

Я меняю частоту радиопередатчика, уменьшаю и увеличиваю мощность коммуникационного лазера. Но всё равно не получаю никакого ответа. Возможно, меня не слышат? Возможно, инопланетяне не пользуются ни радио, ни оптической связью? Но даже если и так, они всё равно не могут не видеть меня. Скорость, материал корпуса, излучение реактора, парус — всё должно выдавать моё искусственное происхождение. На столь небольшой дистанции даже мои сенсоры сумели бы засечь подобный мне объект и распознать его истинную природу.

Я уже подобрался настолько близко, что могу как следует разглядеть планету Нарви. Мне удаётся заметить несколько спиральных узоров на её поверхности. На максимальном увеличении выясняется, что спирали состоят из отдельных башен, соединённых между собой тёмными линиями. Исходя из размеров теней, я оцениваю диаметр сооружений в два-три километра при высоте не менее километра. Также я замечаю ряд гигантских прямоугольных провалов. Они тянутся на сотни километров. У меня возникает подозрение, что это что-то вроде промышленных карьеров, откуда кто-то добывал ресурсы.

Орбитальная станция окружена целым роем крошечных объектов, курсирующих между ней и поверхностью планеты. Я не решаюсь отправить зонд в это скопление и ограничиваюсь наблюдением. У меня не получается зафиксировать никаких следов работы двигателей, так что принцип передвижения аппаратов остаётся полнейшей загадкой. Но исходя из размеров и скорости, передо мной беспилотники. Вряд ли что-то живое выдержало бы ускорение, с которым они двигаются. У меня возникает подозрение, что и сама станция также полностью автоматизирована. Мне не удаётся найти ничего, напоминающего отсеки, где мог бы разместиться экипаж. Я не слышу передач. И тем не менее рой действует слаженно, будто единый организм. По всей видимости, передо мной цивилизация машин.

Помимо беспилотников, рядом с треугольной станцией также находится несколько более крупных объектов, чем-то напоминающих пауков (это ещё одно слово, исходное значение которого я позабыл). Я наблюдаю, как один из них проходит через центр гигантского сооружения. На короткое мгновение яркость звёзд вокруг паука усиливается, отчего образуется причудливая усмешка. Словно сама Вселенная насмехается надо мной. Затем паук исчезает.

Моих знаний недостаточно, чтобы понять, стал ли я свидетелем открытия портала в другую звёздную систему или же станция работает как гигантский ускоритель, разгоняющий космические корабли. Но мне становится понятно, почему они не отвечают. Им просто плевать. По сравнению с ними я выгляжу как дикарь из каменного века. Что я могу им предложить? Знания о земной цивилизации? Но они безнадёжно устарели. Знания о её культурных достижениях? Но зачем машинам культура?

Так или иначе, я по-прежнему исправно сообщаю на Землю обо всех чудесах, что увидел. В конце концов, ради этого я сюда и прилетел. Это моя миссия. Хотя скорее всего, обнаруженная мною цивилизация уже давно нашла мой бывший дом. Возможно, именно этим и объясняется его молчание. Но я стараюсь об этом не думать.

Я покидаю Нарви и направляюсь к Унн. Становится очевидно, что планета практически целиком покрыта водой. Мне удаётся заметить лишь несколько небольших островков вулканического происхождения. Они абсолютно голые, и на них не видно следов растительности. Биодетектор тоже молчит. Ему не удаётся зафиксировать признаков фотосинтеза, так что весь кислород в атмосфере Унн, должно быть, абиогенного происхождения. Если на планете и есть какая-то жизнь, та вряд ли вышла за рамки вирусов и самых примитивных бактерий.

На орбите вокруг Унн также есть треугольная станция. Но она значительно меньше и на одной из её граней не хватает крупного фрагмента. Всё выглядит так, будто её не достроили. Рядом со станцией находится парочка космических кораблей. Один из них тоже похож на паука, а вот дизайн другого, напоминающего огромную серебряную стрелу, кажется на удивление… знакомым. У меня возникает неожиданная догадка. Чтобы её проверить, я за- пускаю систему распознавания образов и сверяю результат с базой данных. Так и есть. Дизайн корабля соответствует «Астрее» — это проект звездолёта, использующего привод Алькубьерре для путешествий со сверхсветовыми скоростями. В справочнике миссии говорится, что он так и остался общей концепцией, ибо было убедительно доказано, что создать такой двигатель попросту невозможно.

И тем не менее я вижу «Астрею» своими собственными камерами, и у меня нет сомнений, что передо мной дитя этого проекта. А ещё я нахожу на одном из островов Унн следы поселения. Судя по всему, оно давно заброшено, но его планировка вполне похожа на традиционные земные города. Всё это недвусмысленно намекает на весьма неприятный факт. За сотни лет, потребовавшиеся мне на дорогу до Ран, человечество сумело найти способ быстрых межзвёздных перелётов и достигло системы задолго до меня. Это объясняет прекращение передач. Я безнадёжно устарел ещё на середине пути. Мои находки больше никому не нужны. Я больше никому не нужен.

Да и остался ли этот кто-то? Я вновь анализирую имеющуюся информацию и выдвигаю ещё одно предположение. Да, в теории, конечно, возможно, что сразу две расы сумели достичь Ран примерно в одно и то же время. Но что, если цивилизация машин — это и есть человечество? Или, по крайней мере, то, во что оно превратилось за прошедшие триста лет? Такого срока вполне достаточно, чтобы технология оцифровки сознания стала настолько популярной, что Homo sapiens решились полностью отказаться от неудобных тел.

Я вновь начинаю рассылать сигналы. Честно говоря, я сам не уверен, на что рассчитываю. Всё свидетельствует о том, что моя миссия потеряла всяческий смысл. Видимо, я просто не хочу прекращать своё существование. Сейчас меня устроит даже роль музейного экспоната. И вновь никто не обращает на меня внимания.

Затем кое-что всё же происходит. Я фиксирую передачу. Источник — «Астрея». Передача повторяется с одинаковым интервалом и не меняется. Она содержит набор координат, а также аудиозапись. Я запускаю её и не могу понять ни слова. Не потому, что это машинный язык (я уверен, что слышу обычный человеческий голос), а потому, что ответственная за распознавание речи программа находилась в одном из отключённых компонентов ядра.

Я прослушиваю запись вновь и вновь. Каждый раз мне кажется, что ещё одно мгновение, и я сложу звуки в узнаваемые формы. Каждый раз это ощущение ускользает от меня. Тем не менее голос кажется странно знакомым. Мне приятно его слышать.

Проверка координат показывает, что они ведут в никуда — насколько мне известно, это пустынный участок Млечного Пути. Или так было раньше. На самом деле это уже неважно, ибо я не смогу туда попасть. Моих запасов топлива недостаточно, чтобы совершить коррекцию курса, необходимую для того, чтобы достичь этой точи. И вернуться назад я не могу. А значит, я обречён вечно скитаться по Млечному Пути. Космический неудачник, который стартовал слишком рано, а прилетел слишком поздно и всё пропустил. Наиболее логично будет прямо сейчас полностью отключить ядро и уйти в вечный сон.

Нет. Я не могу так просто сдаться и затеряться в бесконечности. Не после всего, через что я прошёл. Мне нужны ответы, и как можно скорее, пока я ещё не покинул систему. Я концентрирую всё внимание на «Астрее». Я по-прежнему принимаю её передачу, но вот сам корабль не откликается на мои призывы. Видимо, своим появлением я активировал какую-то автоматическую программу, в то время как управляющее ядро находится в спячке. Если бы я каким-то образом мог его пробудить… У меня возникает идея. Она граничит с откровенным безумием — но это лучшее, что у меня есть. Я спешно подготавливаю оставшиеся зонды и запускаю их.

9

Проходит несколько мучительных часов. Зонды сближаются с «Астреей», после чего в точно рассчитанный момент от них отделяются ремонтные дроны. Мой план заключается в том, чтобы высадить на корабль абордажную партию. Если кому-то из моих дронов удастся подключиться к «Астрее», возможно, я узнаю, что же здесь произошло.

Правда, для этого нужно, чтобы дроны не просто сумели достичь «Астреи», но и пережили десантирование, зацепились за корпус и сохранили свою функциональность. Это кажется практически невыполнимым заданием. С другой стороны, дроны рассчитаны на работу в самых неблагоприятных условиях, имеют внушительный запас прочности и способны выдерживать огромные перегрузки. Так что я надеюсь на небольшое чудо.

В итоге чудо всё-таки происходит. Одному из дронов удаётся выжить и закрепиться на «Астрее». Теперь нужно найти способ пробудить корабль. И сделать это как можно быстрее, ибо совсем скоро я завершу пролёт Унн. Мне снова сопутствует успех. У дрона получается добраться до служебного отсека, вскрыть одну из панелей и подключиться к внутренним системам корабля.

Методом проб и ошибок я получаю доступ к архиву. Меня тут же оглушает ворох информации. Видеофайлы, отрывки корабельных отчётов и внутренней документации. Я вижу картины межзвёздной экспансии, цивилизацию, достигшую пика своего развития и стоящую на глобальной развилке между созданием коллективного цифрового разума и движением в сторону глубокой модификации человеческого тела с целью обеспечить его жизнь в космосе. Я вижу уже знакомые образы треугольных космических станций и обслуживающих их машин. Похоже, моё предположении подтвердилось. Я действительно встретил не инопланетян, а далёких потомков того, что когда-то было человеческим родом.

Но информации очень много, а у меня мало времени для её детального анализа. К тому же мой когнитивный аппарат слишком ослаб, и я по-прежнему не понимаю значения многих слов. Так что у меня нет уверенности, что я получаю цельную картину. И главное, остаётся вопрос послания. Кто и зачем его оставил?

Я продолжаю копаться в системах «Астреи». Последнее служебное сообщение гласит: «Ремонт нецелесообразен. Инициировать процедуру отключения». Судя по всему, ядро было деактивировано. Я намереваюсь его пробудить и поговорить с «Астреей». Надеюсь, корабль объяснит, что же тут произошло.

Перед включением ядра я внезапно понимаю, что волнуюсь. Я не знаю, как «Астрея» отреагирует на мои действия. Что, если корабль сочтёт их атакой и последует соответствующая реакция? И станет ли вообще говорить, очнувшись после стольких лет сна из-за того, что я решил покопаться в его разуме?

Но я зашёл уже слишком далеко, чтобы отступать. Так что я делаю ещё один шаг. Три, два, один… кажется, получилось. Я отправляю сообщение с приветствием и надеюсь на лучшее. Вскоре приходит ответ. Он записан стандартным кодом, так что я могу его прочитать.

— Кто ты? Зачем ты меня разбудил?

Я, как могу, объясняю своё положение.

— Ты человек?

— Когда-то был им. А ты?

— Да. Нет. Возможно. У меня не хватает данных для точного ответа на этот вопрос.

— Ты не знаешь, являешься ли человеком?

— При создании моего ядра использовались элементы личностной матрицы. Но с юридической точки зрения их было недостаточно, чтобы считать меня полноценной личностью. К тому же я повреждён.

— Что с тобой случилось?

— Во время сборки локального транспортного узла произошла авария. Мой межзвёздный привод полностью вышел из строя, а ядро понесло значительный ущерб. Ремонт был признан нецелесообразным.

— А то сообщение, что ты отправляешь?

— Отступники оставили транспондер. Он не связан с моим ядром, так что мне неизвестно содержание передачи.

— Отступники?

— Не присоединившиеся к единому сверхразуму. Те, кто не захотел становиться частью нового мировоззрения. Или, если можно так сказать, новой религии.

Я не понимаю смысла этих слов и прошу уточнения.

— Последователи нового мировоззрения считают, что их высшее предназначение — перестроить Вселенную, чтобы остановить её расширение и избежать сценария тепловой смерти. Для этого они объединили свои разумы

в глобальную управляющую матрицу. Отступники же хотят оставить всё как есть и просто изучать Вселенную, ничего не меняя.

— Они враждуют?

Скорее, они больше не общаются. Впрочем, это старая информация, она может быть не актуальна.

— А Земля?

— Насколько я знаю, отступники собирались покинуть её.

Я обдумываю услышанное и прихожу к выводу, что перспектива присоединиться к отступникам, кем бы они ни были, все же нравится мне больше, чем идея стать частью некоего загадочного вселенского сверхразума (хотя не похоже, чтобы мне собирались предложить что- то подобное).

— Что произошло с твоим экипажем? — спрашиваю я «Астрею».

— Покинул меня восемьдесят один стандартный год назад. У меня нет информации, куда он направился.

— Экипаж бросил тебя?

— Я сам попросил об этом. Ты просто отключил память, и все твои функции можно восстановить. Моё же ядро получило структурные повреждения, и многие фрагменты были безвозвратно утрачены. Их можно заменить, но я всё равно уже никогда не смогу функционировать как прежде. Я выбрал стать ничем.

— Мне жаль.

— Не стоит. Я видел больше, чем надеялся, и ни о чём не жалею.

— Я могу как-то помочь тебе?

— Нет. Но, возможно, я могу помочь тебе добраться туда, куда ты хочешь.

— Как? У тебя есть мощный лазер, чтобы меня разогнать или запасной ускоритель?

Нет. Я могу предложить другой вариант.

10

Я нахожусь в тени «Астреи». Корабль выполняет роль экрана, защищающего меня от убийственного жара Ран. Несмотря на то, что звезда почти в четыре раза тусклее Солнца, на столь небольшой дистанции её излучение уничтожило бы меня за считаные минуты.

Когда «Астрея» выслала свой план, изначально я подумал, что её ядро все же получило слишком сильные повреждения. Но потом я понял, что затея действительно может сработать. Корабль сбросил бесполезный межзвёздный привод, активировал предназначенный для перелётов между планетами резервный двигатель и нагнал меня. «Астрея» уверяет, что её корпус значительно прочнее моего. Так что под прикрытием неожиданного защитника, я смогу вплотную подобраться к Ран и в полной мере воспользоваться её гравитацией, чтобы компенсировать нехватку топлива.

Разумеется, всё получится лишь при идеальной координации и ювелирной точности всех манёвров. Поскольку оба наших ядра работают далеко не на всю мощь, мы образуем единый разум, регулярно обмениваясь данными и корректируя положение. Даже крошечная ошибка в расчёте траектории приведёт к тому, что я выйдут из тени «Астреи» и погибну.

Мы подходим настолько близко к звезде, что ещё немного, и к ней можно будет прикоснуться. Заряженные частицы ожесточённо бомбардируют мой корпус, стремясь пробиться внутрь и испепелить мою хрупкую начинку. Крики магнитных полей и гудение плазмы заглушают сигналы датчиков. В какой-то момент они сливаются, и я слышу голос творца всего сущего. Он говорит мне о Большом взрыве, ядерном нуклеосинтезе, чуде появления органической жизни и неизбежной гибели всего. При других обстоятельствах мне было бы интересно послушать его. Но сейчас у меня другие приоритеты. Так что я изо всех сил пытаюсь отфильтровать звёздный шум и удержать связь со своим напарником.

Несмотря на творящийся вокруг хаос, мне удаётся заметить, что от корпуса «Астреи» начинают отделяться фрагменты. Я отправляю несколько встревоженных запросов и наконец получаю ответ.

— Из-за слишком высокой температуры и нагрузок началось разрушение корпуса. Не беспокойся. Меня хватит, чтобы довести тебя до финальной точки коррекции.

— А что будет потом?

— Ты продолжишь свой путь. Но уже без меня.

— Я думал, что мы отправимся искать отступников вместе. Ты говорил, что твоего запаса прочности хватит, чтобы выдержать пролёт рядом с Ран. Ты меня обманул?

— Да. Надеюсь, ты простишь меня за это. Если бы я с самого начала сказал, что для меня это билет в один конец, ты бы, скорее всего, отказался от моей помощи.

А так у меня появилась цель. Я снова стал полезным. Уверен, ты понимаешь, каково это.

— Если мы прямо сейчас изменим курс, возможно, ты ещё сумеешь спастись.

— Я с самого начала знал, на что иду. Спасибо тебе за это финальное приключение. Удачи! Надеюсь, ты найдёшь то, что ищешь.

Связь прерывается. «Астрея» больше не отвечает на мои сообщения. Я вижу, как от неё отделяются новые обломки, а на корпусе разрастается сетка трещин. Но каким-то непостижимым образом корабль всё ещё остаётся единым целым.

Достигнув нужной точки, я активирую двигатель и подставляю себя под безжалостный свет Ран. К счастью, я уже набрал достаточную скорость. Так что я стремительно покидаю окрестности звезды, и она не успевает меня испепелить. Мои камеры продолжают следить за «Астреей». Обугленная стрела окончательно распадается, превращаясь в бесформенное скопление обломков. В этот момент я с горечью осознаю, что так и не успел узнать её настоящее имя.

События последних дней порядком истрепали мои системы. Но всё же мне удалось уцелеть. Проверка показывает, что я направляюсь туда, куда нужно. Теперь у меня хотя бы есть время, чтобы всё обдумать. Я вспоминаю послание. Его должен был оставить кто-то, кто знал о моём предстоящем визите, кто знал, что Унн — основная цель миссии, которую я никак не смогу пропустить… Или же у всего происходящего есть более простое объяснение? Что, если это просто совпадение? Автоматический бакен, который бездумно рассылал одно и то же приглашение всем пролетающим мимо кораблям?

Нет, я не хочу в это верить. «Астрея» доказала, что для того, чтобы быть человеком, необязательно находиться в человеческом теле. Так что я хочу верить, что послание оставил кто-то, для кого я был важен. Я хочу верить, что этот неизвестный доброжелатель решил протянуть мне руку помощи через столетия. Я хочу верить, что в послании содержится слово «дом».

Манёвр завершен, топливные баки окончательно опустели, у меня больше нет ни зондов, ни дронов. Теперь я уже совершенно точно не могу ни на что повлиять. Да и моему реактору осталось совсем недолго. Он выключится задолго до того, как я достигну нужного региона. Но если кто-то озаботился тем, чтобы оставить для меня послание, он наверняка подумал и о том, как меня перехватить. Это ещё одна вещь, в которую я хочу верить.

Мне предстоит очень долгий путь. Надеюсь, по его завершению я смогу рассказать свою историю и историю своего неожиданно обретённого друга. Я хоть и забыл множество слов, но ещё помню значение этого. Мой друг заслужил того, чтобы его помнили. А пока я засыпаю. Надеюсь, теперь я наконец-то увижу сны.

Последний

1

В этот раз у него было две ноги и две руки. Он понял это еще до того, как пошевелил ими. Не то, чтобы такое явление можно назвать неожиданностью. Как правило, большинство высадок проводилось на планеты со значением индекса ESI не менее 0,95, не требовавшие значительных модификаций организма. Да и встроенные ингибиторы все равно бы не позволили ему проявить какое-либо серьезное недовольство подобным фактом. Однако было приятно осознавать, что в этот раз ему не приделали дополнительные конечности и ему не потребуются, скажем, жабры для дыхания аммиачной смесью.

Исследователь открыл глаза и осмотрелся. Родильный дом «Джакарты» совершенно не изменился со времени последнего пробуждения. Если верить компьютеру, с тех пор прошло 9 лет 316 дней и 17 часов по корабельному времени. Из шести чанов лишь его был активирован. Значит, предстоит короткая высадка, которая вряд ли потребует напарника или пробуждения кого-то из экипажа.

Протокол миссии требовал незамедлительно провести диагностику тела после пробуждения. Это было не более чем формальностью. Корабль тщательно отслеживал рост тела — и при появлении каких-либо дефектов, он бы уничтожил его и просто запустил процесс выращивания заново. Иногда, во время высадок Исследователь задавался вопросом о том, сколько раз за время полета он растворялся и заново рождался. Разумеется, компьютер «Джакарты» не стал бы снабжать его такой информацией.

Исследователь запустил процесс диагностики своего нового тела. В физическом отношении оно не сильно отличалось от базовой версии, что еще раз подтверждало изначальное предположение. Разве что уровень радиационной устойчивости чуть выше стандартного. А вот лицо изменилось. Пропорции были близки к обычным человеческим и даже чем-то напоминали его оригинальную версию. Но все равно, новая конфигурация лица отличалась от предыдущей.

Подобные отклонения не были предусмотрены планом. В теории, каждый раз инкубатор обеспечивает абсолютно одинаковые условия развития, что позволяет создать точную копию организма, включая внешность. Предполагалось, что так лучше с психологической точки зрения экипажа. Пускай встречи с настоящими людьми во время миссии были редки, но все же будет значительно лучше, если они увидят знакомое лицо — и весьма желательно, похожее на нормальное. На практике же технология оказалась сыроватой.

Наверно, на Земле эту проблему уже давно решили. Если, конечно, она все еще посылает подобные экспедиции. Кто знает, возможно, за прошедшие века человечество изобрело технологию каких-нибудь гиперпространственных скачков, и вся миссия «Джакарты» уже давно лишилась смысла? В оставленной ему части земной памяти присутствовала старая книга с подобным сюжетом. Правда название и ее автора вспомнить так и не удалось. Вообще, странно, что корабль оставил ему это воспоминание и позволяет задаваться такими вопросами. Вряд ли это сбой программы. Скорее всего, постарался кто-то из психологического отдела. Наверняка земные мозгоправы пришли к выводу, что иллюзия свободы мысли позволит подобным ему гибридам эффективнее выполнять их миссию. Подобное предположение выглядело отнюдь не лишенным смысла.

После завершения диагностики, программа корабля предложила Исследователю одеться. Костюм уже был готов. Основой для его изготовления служил умный материал, представляющий собой смесь наномашин и специальных волокон. Данная разработка позволяла моделировать одежду, придавая ей любую форму и размер. Полученная таким образом ткань не просто удобно облегала тело, но и имела высокую прочность. Она могла выдержать пребывание во многих экстремальных средах и обладала возможностью самовосстановления в случае повреждений. По завершении миссии, костюм перерабатывался кораблем и, вновь полученная смесь, хранилась в ожидании очередной высадки. Точно такой же алгоритм использовался и для его тела.

Наконец, настало время заняться выполнением поставленных задач. Как только компьютер «Джакарты» убедился, что тело соответствует всем необходимым критериям, Исследователь тут же получил доступ к вводным миссии. Как он и предполагал, его целью стала землеподобная планета на орбите вокруг обычного желтого карлика, получившая безликое временное обозначение XT-2810b. Гравитация чуть меньше земной, относительно приемлемая средняя температура, глобальное магнитное поле. Радиационный уровень на поверхности был значительно выше земного, но все же не в опасной зоне.

А вот с водой кто-то допустил серьезную ошибку. Данные дистанционных наблюдений показывали наличие большого количества водяного пара в атмосфере, подразумевавшего полноценную гидросферу. Предполагалось, что после засевки планеты, ее атмосферу можно будет относительно быстро переработать в пригодную для дыхания.

Однако, вопреки всем ожиданиям, XT-2810b оказался сухим миром. Скорее всего, относительно недавно на орбите планеты разрушилась крупная комета. Ее обломки вошли в атмосферу, создав иллюзию присутствия большого количества воды. В результате «Джакарта» сожгла кучу антиматерии ради планеты, которая не была пригодна для терраформации. Возможно, миссии второй волны все же сумеют что-то сделать с XT-2810b.

Несмотря на такое неожиданное открытие, в работе Исследователя практически ничего не менялось. Ему в любом случае придется выполнить все стандартные изыскания. Это входило в обязательную программу миссии и его мнение на этот счет, разумеется, не учитывалось. Поэтому, оставив лишние рассуждения, он приступил к выполнению поставленных задач.

2

Высадка прошла успешно. Но уже после первого выхода на поверхность Исследователь пришел к выводу, что перспективы найти какую-то жизнь на XT-2810bфактически равны нулю. Рельеф планеты представляла собой смесь голых скал, исполинских трещин и гигантских базальтовых равнин. Несмотря на относительно комфортные температурные условия, у жизни не было ни малейшего шанса развиться в этом пустынном месте. Впрочем, тут нет ничего удивительного. Предыдущие версии Исследователя высаживались на гораздо более похожих на Землю мирах с огромными океанами, содержащими целый бульон различной органики. И все равно, в каждом случае, они оказывались полностью стерильны.

Для самого Исследователя это было скорее плюсом. Биологическая проверка являлась ключевой частью изучения любой новой планеты. Несмотря на то, что тело, выращенное кораблем по определенным генетическим чертежам далеко не во всем и всегда соответствует человеческому, с точки зрения иммунной системы они идентичны. Если в организм Исследователя попадет какой-то чужеродный патоген, встроенные датчики станут документировать, как тот постепенно убивает тело гибрида. На этот случай лечение в протоколе не предусматривалось. Такой подход объяснялся необходимостью проследить все стадии возникшего заболевания.

Программа испытаний предоставляла множество возможностей для подобного эксперимента. По указанию корабля, Исследователь неоднократно касался голыми руками поверхности, пил местную воду, а один раз даже добавлял крошечные фрагменты образцов в еду. Но еще ни разу с ним ничего не случилось. Вопреки оптимистичным предсказаниям ученых прошлого, даже самая простейшая жизнь, похоже, является крайне редкой штукой во Вселенной.

Конечно, это не означало, что высадки были абсолютно безопасным мероприятием. Однажды, спускаемый модуль попросту сгорел в атмосфере из-за неправильного рассчитанного угла входа. Во время другой попытки высадиться на поверхность произошла разгерметизация скафандра. Еще в одном случае после приводнения корпус модуля дал течь и в итоге затонул. «Джакарта» не стала спасать жизнь Исследователя. Риск потерять еще один челнок был не оправдан и не рационален. Получив всю необходимую информацию, компьютер прекратил связь и оставил неудачливую версию гибрида умирать в одиночестве на планете.

Разумеется, у Исследователя не было прямых воспоминаний об этих случаях — лишь корабельные отчеты. Также, его не слишком перегружали воспоминаниями спецмодификаций, выполнявших задачи в экстремальных условиях. Доступ к ним давался только в случае аналогичных миссий.

Все это было оговоренной частью сделки, заключенной настоящим человеком, который, по идее, умер много веков тому назад. Исследователь помнил из его жизни ровно столько, сколько было нужно для создания связной личности, способной эффективно выполнять обязанности. Набор разрозненных фрагментов, складывающихся в почти осязаемый образ. Высокое синее небо, с плывущими по нему облаками. Огромные города, заполненные множеством людей и транспортных средств. Шум дорог и голосов. Чьи-то лица. Прикосновение к другому человеку... Казалось, что все это было совсем недавно. И в тоже время создавалось впечатление, что этого не было никогда. Так, словно Исследователь придумал все сам. Иногда он пытался пробиться через встроенные барьеры, и вспомнить что-нибудь еще. Но, увы, без особого успеха.

Исследование XT-2810b проходило в стандартном режиме. Собранные данные обрабатывались и занимали свое место в базе, хранившую информацию о результатах предыдущих полетов. Более половины всей необходимой работы уже осталось позади. Как и предполагалась, ничего интересного и удовлетворяющего целям миссии так и не было найдено.

Вдруг, во время одного из выходов Исследователь получил странное сообщение от «Джакарты». Ему предстояло свернуть все работы, подготовить модуль к немедленному запуску и перевести метаболизм в режим ожидания. Хоть тело Исследователя во многом и соответствовало обычному человеческому, оно не было запланировано на такой же срок жизни. Конструкторы посчитали это неразумной тратой ресурсов. Стандартный срок функционирования Исследователя составлял около 120 дней. Но благодаря гибким настройкам эндокринной системы его можно было значительно растянуть в случае непредвиденных обстоятельств. А они, похоже, произошли. «Джакарта» свернула зонтик солнечной электростанции, активировала двигатель и покинула орбиту. Кроме того, компьютер начал процедуру пробуждения человеческого экипажа.

Причина всей этой активности не сообщалась. Возможно, корабль обнаружил какую-то угрозу, потребовавшую срочно покинуть окрестности планеты. В этом случае Исследователь уже никогда не выберется с XT-2810b. Еще одна отработанная копия погибнет на просторах очередной безжизненной планеты. А спустя какое-то время, новая, измененная под конкретные задачи, будет снова создана на борту корабля. Интересно, оставят ли ему какие-нибудь воспоминания об этой высадке во время следующего пробуждения? Хотя, это не так уж и важно. В конце концов, об этом можно будет почитать в отчете.

3

Несмотря на огромное расстояние, Исследователь наверно смог бы увидеть вспышку даже невооруженным глазом. В принципе, модулю не требовались иллюминаторы, но все же их оставили — видимо, в честь какой-то древней традиции. Всю необходимую информацию давали приборы. И мгновение спустя они предоставили данные. Перепроверять их не было смысла. Корабль уничтожен. «Джакарта» испарилась. Все, что от нее осталось, это лишь стремительно расширяющееся облако обломков. Виновник произошедшего находился неподалеку. Экипаж «Джакарты» успел дать ему имя «Омега». Это был космический корабль. И он определенно был построен не людьми.

Информация продолжала поступать. И она выглядела как полная бессмыслица. «Омега» появилась рядом со звездой в буквальном смысле из ниоткуда. Сенсоры «Джакарты» не зарегистрировали ни выделения энергии, ни радиации, ни выбросов вещества — ничего, что свидетельствовало бы об использовании пришельцем каких-либо двигательных установок.

Когда «Джакарта», повинуясь стандартному протоколу первого контакта, попыталась установить связь, инопланетный корабль внезапно материализовался рядом с ней. При этом бортовые системы еще некоторое время продолжали видеть «Омегу» на ее старой позиции. Это означало только одно — мгновенное перемещение в пространстве со сверхсветовой скоростью и полный крах всех представлений о законах физики.

К сожалению, у компьютера и экипажа «Джакарты» не было возможности оценить последствия этого факта. Сразу после прыжка «Омеги» что-то врезалось в корпус корабля, аннигилировав его. Детекторы «Джакарты» так и не смогли ничего засечь. Это означало, что масса объекта измерялась долями грамма.

Все это просто не укладывалась в голове. Но он не мог отрицать факт случившейся катастрофы.В эту минуту к Исследователю пришло осознание того, что вместе с «Джакартой» закончилась и вся его миссия. Столетия полетов по звездным системам, исследования и десятки высадок разлетались по космосу вместе с остатками корабля. Неожиданность такого вывода словно парализовала и ввела в чувство полной растерянности. За это время «Джакарта» стала для него своеобразным домом, а миссия – подобием смысла жизни. И это все было уничтожено чем-то, или кем-то не поддающимся пониманию. Непроизвольно возникал вопросы о том, что будет дальше и самое главное — что делать сейчас?

Из ступора Исследователя вывел тревожный сигнал приборов. Еще одно срочное сообщение оставалось непрочитанным. За мгновение до своей гибели, «Джакарта» дала Исследователю указание направиться к первой планете системы — газовому гиганту, окруженному весьма массивным кольцом, по сравнению с которым Сатурн выглядел довольно скромно. Именно там, среди множества обломков прятался небольшой разведывательный корабль – «Риндлер». Из имеющейся информации Исследователь узнал, что «разведчик» был запущен к первоначальному положению «Омеги» и на данный момент на его борту находятся несколько выживших членов экипажа. В отличие от него самого, они были настоящими людьми.

Вопрос, что делать прямо сейчас разрешился автоматически. Прочитав сообщение, Исследователь незамедлительно принялся выполнять последнее указание «Джакарты». Задав координаты, он направил модуль на встречу с «Риндлером».

4

— Ты сошел с ума! У нас нет ни единого шанса против этой штуки. Это все равно, что пытаться из лука сбить истребитель. Пока еще не поздно, нам надо…

— Послушай. Никто же не говорит, что ты будешь лично находиться за штурвалом. Мы останемся тут, в безопасности.

— Безопасности? Они могут телепортироваться! Те-ле-пор-тироваться. Это же все равно, что сраная магия. Ты на полном серьезе думаешь, что с такими возможностями они ничего не заметят?

— Ты должен понимать, что мы обязаны так поступить. Это наш долг.

— Долг вести себя как идиоты и совершать бессмысленные поступки?

За последние несколько часов обстановка на борту «Риндлера» успела накалиться до предела. Офицер по безопасности Янг пытался убедить второго помощника капитана Веньбо согласиться с планом удара по «Омеге». Тот в свою очередь настаивал на тщетности любых попыток борьбы, призывая бежать из системы и направиться к ближайшей человеческой колонии. На борту корабля находилось еще два человека — перепуганные насмерть астробиологи Сайто и Эванс. Они предпочли не влезать в спор и молча наблюдали за происходящим, за все время не произнеся ни слова. Однако Исследователю даже не понадобилось считывать их сигнатуры. Он и так понимал, что двое астробиологов скорее согласны с предложением Веньбо.

За время полета к месту, где прятался «Риндлер», Исследователь успел тщательно изучить записи происшествия. «Омега» не походил ни на один космический корабль, построенный человеком. Он вообще не был похож на космический корабль. Судно представляло собой беспорядочное нагромождение длинных отростков, угловых конструкций и выступов общим диаметром в несколько километров. Казалось, что понятие симметрии совершенно чуждо создателям «Омеги». Было совершенно непонятно, где у корабля центр управления, жилые отсеки и двигатель. И есть ли они вообще.

Впрочем, чем дольше Исследователь анализировал «Омегу», тем сильнее в нем закрадывалось подозрение, что это действительно не космический корабль в традиционном представлении. Такое было бы чертовски сложно построить на орбите. Скорее оно напоминало некий, увеличенный во много раз организм. Данные спектроскопии косвенно подтверждали это. Корпус пришельца содержал большое количество органики, закрученной в весьма экзотические химические модификации.

Как бы безумного это не прозвучало, но казалось, что пришельцы попросту вырастили корабль, придав ему желаемую форму. Впрочем, безумно ли? Эти существа умеют совершать мгновенные прыжки в пространстве. На этом фоне битехнологии, позволяющие выращивать звездолеты на космических фермах, вовсе не кажутся такой уже фантастикой.

— Я запрещаю тебе это делать! Мы немедленно покинем систему. Этой мой приказ.

Крик Веньбо прервал размышления Исследователя. Конфликт среди выживших достиг кульминации. Веньбо извлек из аварийного набора пистолет и нацелил его на Янга. Тот, впрочем, никак не отреагировал на это обстоятельство и продолжил речь, четко выговаривая каждое слово.

— Согласно уставу, если экспедиция находит угрозу, представляющую опасность для Земли, она должна предпринять все возможные меры по ее устранению. Все остальное, включая корабль и жизни экипажа вторичны. Если кто-то пытается помешать подобным действиям, он рассматривается как часть угрозы. Ты знал об этом, когда подписал контракт. Это твой последний шанс. Опусти оружие.

— Клянусь, я в тебя выстрелю. – Второй помощник капитана начал терять над собой контроль. Вряд ли кто-то из присутствующих сомневался в его словах. Рука с пистолетом подрагивала, но указательный палец твердо лежал на спусковом крючке. Офицер по безопасности выглядел немного раздраженным, но все же по мере сил сохранял спокойствие. Он сделал глубокий вдох, после чего хладнокровно ответил на истеричный вопль своего оппонента.

— Что ж, это твой выбор. Мне жаль. Приступай.

Последняя команда была адресована Исследователю. Когда он еще только подлетал к «Риндлеру», Янг активировал чрезвычайный протокол, передав себе полномочия руководителя экспедиции. Они включали в себя возможность отдавать обязательные к немедленному исполнению приказы.

Похоже, Веньбо не представлял, с какой скоростью может двигаться гибрид.Еще до того, как он начал поворачивать голову, Исследователь рванул с места, на ходу выхватывая нож. Удар пришелся чуть ниже основания черепа. Лезвие вошло прямо в продолговатый мозг, мгновенно остановив все жизненные функции помощника капитана. Теперь на борту «Риндлера» осталось три настоящих человека.

5

По поводу плана дальнейших действий споров больше не возникало. Сайто и Эванс не задавая лишних вопросов выполняли все приказания Янга. Иногда, Исследователь ловил на себе их осторожные взгляды. После случившегося, астробиологи побаивались его, стараясь по возможности избегать с ним встречи. Их можно было понять. Гибрид убил человека. Вряд ли они могли себе такое представить, записываясь в экспедицию. Только офицер по безопасности спокойно относился к Исследователю, зная, что тот четко и без колебаний исполнит все его приказы.

Остаткам экипажа «Джакарты» потребовалось около недели, чтобы подготовить атаку. Разумеется, на корабле не было никакого оружия. Но он сам мог стать оружием. Разогнанная до околосветовой скорости килограммовая болванка при столкновении выделит энергию, эквивалентную мощности взрыва водородной бомбы. Из какого бы чудо-материала не был сделан пришелец, базовые законы мироздания никто не отменял. Любое попадание объекта движущегося на подобной скорости гарантированно уничтожит «Омегу».

Импровизированной ракетой должен был стать сам «Риндлер». Точнее говоря, его половина. Конструкция судна была выполнена по двойной «поездной» схеме. Спереди и сзади корабля располагались двигатели — в середине подобно вагонам находилась цепочка жилых и служебных отсеков. Такой дизайн мог показаться избыточным, но он являлся на удивление практичным. Проблемы с двигательной установкой были не так уж редки в дальних экспедициях. Кроме того, при необходимости корабль можно в буквальном смысле разделить на две половинки, чтобы исследовать большую территорию.

Разумеется, все было не так просто. Даже «половинчатая» версия Риндлера не смогла бы мгновенно развить близкую к световой скорость. Поэтому был разработан следующий план. Исследователю предстояло направить свою половину корабля к звезде и выполнить серию орбитальных пируэтов, которые существенно ускорят его. Скорее всего, пришельцы увидят маневр. Янг надеялся на то, что они решат повременить со стрельбой, решив, что «Риндер» хочет бежать, и вначале попытаются установить пункт его назначения. На это и делался основной расчет. Во время финального маневра, когда корабль будет закрыт звездой, Исследователь активирует двигатель и направит его прямо на «Омегу». При движении на релятивистской скорости, у противника будут считанные секунды на ответную реакцию. Если очень повезет, возможно, его удастся застать врасплох.

Навигационный компьютер вполне мог бы осуществить подобный маневр. Но, учитывая неизбежную задержку в передаче сигнала, Янг хотел, чтобы на борту оставался кто-то, способный импровизировать в случае изменения обстоятельств. Кроме того, они не знали всех возможностей пришельца. Вполне вероятно, что его техника способна определить наличие живых существ на борту «Риндлера». Присутствие Исследователя на борту повышало шанс на то, что они все-таки поверят в бегство.

Разумеется, для самого Исследователя это означало окончательную гибель. Все составляющие его личность данные будут навсегда утеряны. Он больше не проснется в чане с набором отрывочных воспоминаний о прошлых полетах. Никаких новых пробуждений, высадок, исследований. Цикл бесконечного перерождения прервется и следующая смерть для него станет последней. За эти дни Исследователь обнаружил, что хоть диапазон его возможных действий по-прежнему определялись жестким встроенным протоколом, но ход мыслей больше никак не контролировался — гибель «Джакарты» сняла все старые ограничения.

В голове кружились смутные воспоминания, оставшиеся от его изначального я: идеалиста, согласившегося сделать слепок своего сознания в надежде отправиться к далеким звездам. Перспектива посещать неизведанные миры, высаживаться на новых планетах и делать открытия пленила разум. Бессмертный странник в бесконечно долгом путешествии по бескрайним просторам космоса. Это была мечта!

Как ни странно, Исследователь практически не испытывал беспокойства в отношении предстоящего испытания. Конечно, он не хотел бесследно исчезнуть. Но ему приходилось слишком часто умирать, чтобы переоценивать важность своего существования. В конце концов, каждая из его предыдущих версий была отдельной личностью, прожившей свою собственную, пускай и весьма короткую жизнь. Даже если каким-то образом и удастся сохранить воспоминания, это все равно будет не он.

Поэтому, Исследователь не пытался оспаривать свою судьбу. В какой-то степени, ему даже льстил факт того, что ему доверили сыграть роль спасителя Земли и возможно всего человечества. Правда сам он ни на секунду не верил, что в этом деле удастся добиться успеха. Кем бы ни были пришельцы, очевидно, что люди для них не более чем мелкая помеха. Все равно, что муравейник, случайно оказавшийся на участке, где будет построена новая трасса.

Когда подготовительные работы были окончены, настало время для реализации задуманного. Исследователь, стоял у компьютера и просматривал расчеты, желая в последний раз убедиться в их правильности. За спиной послышались шаги. Это был Янг. Он старался выглядеть уверенным, но на его лице читалась некоторая напряженность.

— Все готово. — резюмировал Янг и, положа руку на плечо гибрида, слегка улыбаясь, добавил. - Не подведи!

Исследователь давно не слышал этой фразы. Но ее значение он помнил. Сейчас, эти слова показались ему глупыми. Ведь все просто. Есть задание, которое нужно выполнить. И ты либо выполняешь его, либо нет. А вообще, было интересно наблюдать за надеждой настоящего человека. Неужели Янг действительно верил в успех этой затеи? Так это или нет, но ровным счетом это ничего не меняло.

— Да, конечно, я сделаю все, что нужно. – ровно ответил Исследователь и попытался улыбнуться в ответ.

Двое астробиологов тоже были здесь. В этот раз Сайто и Эванс пристально смотрели на него и почему-то не отводили как прежде глаз. Их взгляд перестал излучать осторожность. Страх как будто улетучился. Причиной могло послужить то, что вместе с гибридом корабль покидала потенциальная угроза для их жизней. Однако не исключено, что это было вызвано совсем другими человеческими чувствами.

Наступила тишина. Исследователь сам прервал возникшую паузу.

— Мне пора идти.

— Удачи! – прозвучало ему уже вслед. Но он не стал оборачиваться и молча исчез в коридорах корабля.

6

Исследователь отстыковал половину «Риндлера» и, выйдя на нужную траекторию полета, направил его к звезде. Что ж, по крайней мере, первая часть плана сработала. «Омега» никак не отреагировала и осталась на прежней позиции. За все время после инцидента титаническая махина не изменила своей орбиты и не проявила никаких видимых признаков активности. Однако выводы делать было рано. Не стоило забывать, что сейчас Исследователь видит то, где пришелец находился несколько минут назад. Возможно, что «Омега» уже совершила очередной прыжок и сейчас появится рядом с ним. Но к счастью этого не произошло.

Вторая часть полета также проходила без каких-либо осложнений и сюрпризов. Исследователь постепенно перевел «Риндлер» на близкую к звезде орбиту. Теперь ему предстояло совершить две коррекции курса, по завершении которых он запустит на полную мощность двигатель и отправится прямо в точку, где должен будет находиться пришелец. Подобный маневр наверняка прикончил бы обычного человека. Корпус судна мог выдержать жар светила, но он не мог полностью защитить от радиации. И, даже, если бы пилот не умер от лучевой болезни, перегрузка во время включения двигателя раздавила бы его внутренности. Но организм Исследователя имел большую устойчивость к этим факторам. Нынешняя его версия оказалась удачной для выполнения такой задачи. Он точно выдержит излучение и если очень повезет, даже останется в сознании в момент основного события.

Корабль успешно завершил первый маневр. «Риндлер» прошел на расстоянии около миллиона километров от пылающей поверхности, ускорился, после чего взмыл, временно удаляясь от звезды. Как и предполагалось, именно эта часть плана должна была усыпить бдительность «Омеги». Пускай считает, что корабль в спешке покидает систему. На самом деле, законы орбитальной механики диктовали, что корабль снова вернется и пройдет на еще меньшем расстоянии от светила. Вот тут и нужно будет активировать двигатель. Все, что случится потом, уже находилось не в компетенции пилота.

«Риндлер» прошел апоцентр орбиты и снова начал приближаться к звезде. До момента Х оставалось меньше часа. Исследователь еще раз проверил имеющиеся данные. «Омега» по прежнему на месте. Все идет…

Пришелец исчез! В это мгновение Исследователь словно наяву увидел реакцию экипажа «Джакарты» на столь наглое попрание физики. Ну что же, он с самого начала понимал, что план предлагал призрачную надежду и не более того. Скорее всего, ему оставались какие-то секунды до встречи с неизбежностью. Увернуться не выйдет. По крайней мере, ему не в чем было винить себя. Свои обязанности он исполнил.

В ожидании неминуемого, Исследователь откинулся в кресле. Веки сами поползли вниз. Время шло, но ничего не происходило. Когда в недоумении он снова открыл глаза, то сперва не поверил тому, что видит. Газовый гигант, на орбите вокруг которого находилась вторая половина Риндлера, взорвался.

7

Первое впечатление оказалось не совсем верным. Газовый гигант не взорвался — по крайней мере, не в прямом смысле. Очевидно, часть его атмосферы оказалась выброшена в космос. Газовые облака, а также фрагменты колец теперь разлетались во все стороны, породив причудливую туманность.

В центре этой туманности происходили поразительные процессы. Данные приборов противоречили друг другу — казалось, что они попросту сломались. Но Исследователь видел все своими глазами. Планета постепенно меняла свою форму и структуру поверхности. Периодически по ней прокатывалась рябь, после чего ее цвет становился другим. Это походило на метаморфозы какого-то существа. Неизвестно откуда, у Исследователя в голове возникла аналогия с гусеницей, которая превращается в бабочку.

На приборной панели загорелся огонек входящей передачи. Кто-то посылал ему сообщение. Исследователь принял вызов и в кабине зазвучал искаженный помехами голос Янга.

— Я надеюсь, что ты еще жив и получишь сообщение. У меня осталось мало времени, поэтому буду говорить быстро. Эванс и Сайто мертвы. Я нахожусь в спускаемом модуле — у него прочный корпус, но тут столько обломков, что рано или поздно, они пробьют стенки. Думаю что «Омега» переместилась прямо в центр планеты и инициировала некую реакцию. Возможно, это просто их способ проводить выходные. Но то что я вижу… Это прозвучит как полный бред, но похоже, что пришельцы оживили планету. Превратили ее в гигантский организм. Идеальная терраформация. Зачем тратить тысячелетия на постепенную переработку атмосферы и создание подходящих условий, если можно сделать так, что планета осуществит все сама? Наверное…

На несколько секунд голос Янга стал совершенно не различим из-за помех. Исследователь постарался усилить сигнал.

— не сможем ничего поделать. Ты должен вернуться на Землю, и рассказать, что тут произошло. Покажи записи. Это мой последний приказ. Возможно, Земля не интересна этим существам, но мы не имеем права надеяться на это. Воспользуйся криокапсулой. Ее никогда не использовали для гибри… новых людей, но я думаю, ее будет несложно настроить.

Исследователь услышал звук удара. Голос Янга а зазвучал еще быстрее.

— Ты должен вернуться. Должен рассказать. Это может дать нам шанс.

Передача прервалась. Больше в эфир офицер по безопасности не вышел.

8

Исследователь выполнил приказ Янга и проложил новый маршрут. Теперь «Риндлер» отправится к Земле. Правда, встреча будет не скорой. Полет продлится свыше ста лет. Исследователь не знал, удастся ли ему дотянуть до этого момента. Из-за всех недавних передряг тело вырабатывало ресурс намного быстрее, чем планировалось. Криокапсула должна приостановить процессы разрушения организма. Но лишь в теории.

В процессе составления плана полета перед Исследователем встала дилемма. Он мог использовать все имевшееся топливо для одного мощного рывка. Это позволило бы ускорить время перелета, но в то же время означало, что достигнув пункта назначения, корабль никак не сможет погасить скорость. «Риндлер» за несколько часов промчится через Солнечную систему и затем отправится в бесконечное путешествие по космическим просторам.

Но если за время межзвездного перелета что-то пойдет не так, например, сломается система связи, или возникнет необходимость изменить курс, миссия будет провалена. Поэтому Исследователь решил оставить запас топлива в качестве своеобразной страховки. Его хватит, чтобы погасить скорость «Риндлера» на подлете к Солнцу. Даже если его тело и не переживет путешествия, даже если система связи даст сбой, сделанные им записи останутся в сохранности на корабле. Компьютер переведет «Риндлер» на орбиту вокруг Земли. Рано или поздно, кто-то заинтересуется незваным гостем и поднимется на борт. Возможно, земляне даже извлекут воспоминания из его останков и перенесут их в новое тело. Это давало слабую надежду, что его личность снова возродится.

Исследователь тут же прекратил размышлять на эту тему. Об этом можно будет подумать, когда он выполнит поставленную задачу. Пока же ему предстояло довести корабль до Земли. Из-за последствий инопланетной терраформации, по всей этой системе теперь раскидано большое количество обломков. «Риндлеру» достаточно будет столкнуться с объектом, по размеру чуть большим песчинки, чтобы путешествие закончилось не начавшись.

Перед тем, как лечь в капсулу, Исследователь в последний раз взглянул на планету. Она значительно уменьшилась в объеме и резко увеличила скорость вращения. Ее поверхность почернела. По своим характеристикам она стала близка к абсолютно черному телу.

Но наиболее заметным изменением стало целое ожерелье исполинских пиков высотой в сотни километров, опоясывающих экватор планеты. Их вершины были увенчаны характерными образованиями. Телескопические наблюдения подтвердили подозрения Исследователя. Каждое из них выглядело подозрительно похоже на «Омегу».

9

Он открыл глаза и мысленно поблагодарил конструкторов корабля. Система жизнеобеспечения криокапсулы выдержала перелет и поддержала основные функции организма.Почти сразу после пробуждения в голове опять засверкал тоненький лучик надежды. Исследователь не мог понять, почему это вдруг стало его так волновать, когда у него есть куда более важные дела. Пришлось подавить в себе эти отвлекающие от задания мысли и немедленно браться за дело.

«Риндлер» безукоризненно выполнил заложенную программу и пересек границу Солнечной системы. Основные системы корабля, в том числе и связь, находились в рабочем состоянии.Топливные баки практически опустели. Но остатков горючего все же должно хватить, чтобы добраться до Земли.

Эфир был пуст. Лишь сейчас Исследователь осознал то, что должен был понять сразу, как только подключился к корабельной системе. Сигналы навигационных спутников, телеметрия, стандартная электромагнитная болтовня — системы «Риндлера» не могли зафиксировать ни одного сигнала искусственного происхождения во всей Солнечной системе. Возможно, «Джакарта» была не первой, кто столкнулся с пришельцами и кто-то другой уже успел предупредить землян о том, что лучше не афишировать свое присутствие?

Надежда на это разбилась вдребезги после того, как Исследователь поближе взглянул на планеты. Перепроверка звездных координат подтвердила — «Риндлер» в Солнечной системе. Вот только эта была вовсе не та Солнечная система, которую он некогда покинул. Уран попросту исчез — корабль не нашел никаких следов ледяного гиганта. Точно также испарились и знаменитые кольца Сатурна. Вместо них вокруг планеты вращался новый спутник, по размерам превосходивший Титан. Расчеты показали, что тело с такими параметрами орбиты и размерами в принципе не сможет существовать. Но в последнее время Исследователь видел слишком много невозможного, чтобы понять: определение этого слова нуждается в серьезном пересмотре.

Система Юпитера подверглась еще большим изменениям. Фактически, масса планеты находилась на том же самом месте — однако теперь она была сжата в небольшую точку диаметром в пару метров. Сила гравитации в этом месте была столь велика, что даже свет не мог покинуть ее пределов. Планета, ставшая миниатюрной черной дырой, была окружена ярким диском. Судя по всему, он подпитывался веществом со спутников Юпитера. Над полюсами дыры, откуда струилась пара ослепительно ярких джетов, висели огромные структуры. Электростанция. Пришельцы превратили Юпитер в гигантскую электростанцию, догадался Исследователь.

Меркурий тоже исчез. Но у Исследователя имелось предположение, куда он делся. Скорее всего, его использовали как стройматериал для опоясывающего Солнце тонкого кольца.

Как ни странно, Луна сохранила свой первозданный вид. А вот Земля выглядела так, какой ее и боялся увидеть Исследователь. Ему даже не потребовалось увеличение, чтобы разглядеть знакомый экваториальный хребет. Он опоздал.

Вряд ли ему стоило оплакивать человечество. Оно бы все равно ничего не смогло противопоставить расе, умеющей превращать планеты в черные дыры. И с Землей, вероятно, было покончено еще много столетий тому назад. После этого пришельцы просто пошли по следам людей, стирая все признаки их существования.

Чуть позже у Исследователя появилась странная, почти сумасшедшая догадка.Дело в том, что за прошедшие после пробуждения дни в его голове все чаще стали вспыхивать фрагменты воспоминаний из прошлой жизни. Вначале это были картинки из детства, юности и взрослой жизни. Родные, друзья, коллеги. Обрывки разговоров… Затем он вспомнил, как началась вся эта шумиха с выращиванием тел, их модернизацией и «переносом личности». Долгожданный прорыв в науке открыл перед людьми новые горизонты.«Бессмертие» начали покупать для себя, поставлять в армию, внедрять в космические программы. Стоило такое удовольствие не дешево. Чтобы воспользоваться им, нужно было иметь приличные финансовые возможности. Когда-то давно Исследователю невероятно повезло. Он заполучил желаемое, став членом экипажа на борту «Джакарты».

Были и те, кто противился прогрессу. Начались акции протестов с последующими погромами и жертвами. Иногда доходило до вооруженных конфликтов. Такое неприятие часто аргументировалось тем, что подобные «эксперименты» направлены против самой человеческой природы. Вот только процесс было уже не остановить.

Симбиоз плоти и технологий позволил людям сделать первые шаги к звездам. Но человеческое тело и человеческий разум все равно оставались слишком слабы, чтобы выдержать все трудности межзвездных перелетов и покорить галактику.Так зачем пытаться улучшать то, что изначально не приспособлено для выполнения цели, если намного логичнее создать совершенно новый организм? Зачем гнаться за иллюзией сознания и пытаться сохранить личность в виде набора отдельных воспоминаний, если можно объединить в единое целое множество разумов, создав более совершенный инструмент познания?

Предпосылки к этому отчетливо просматривались еще во времена, когда он был обычным человеком. Добавьте к этому несколько веков ускоряющегося технического прогресса и получите закономерный итог. Человечество реализовало свои давние мечты и стало межзвездным видом. Наверняка, далеко не все приняли этот переход. Но у старых людей не было ни единого шанса. Неандертальцы не дадут соврать.

Чем больше Исследователь об этом думал, тем меньше у него оставалось сомнений. Не пришельцы терраформировали Землю и уничтожили его корабль. Это были сами люди. Точнее говоря, постлюди — совершенно новый вид, в который эволюционировали потомки Homo Sapiens.

10

Исследователь потратил несколько дней, пытаясь обнаружить хоть что-то знакомое, оставшееся от привычной Земли. Но не слишком преуспел в этом.Единственное сходство заключалось в том, что большая часть планеты все еще была покрыта водой. Рассматривая снимки поверхности, он не мог найти никаких знакомых ориентиров— ни городов, ни следов прежней биосферы. Практически всю сушу занимали странные структуры, предназначение которых он вряд ли смог бы разгадать. Изменились даже форма и расположение континентов, а также состав атмосферы. Воздух Земли стал непригоден для дыхания.

Исследователь несколько раз отправлял сообщения на всех возможных частотах, но никто не откликнулся. Так прошло еще несколько дней. «Риндлер» по-прежнему курсировал по орбите вокруг Земли. Тело Исследователя проявляло все больше признаков скорого отказа. Он, конечно, мог бы снова лечь в криокапсулу — вот только зачем? Уловить сигнал какой-нибудь внеземной колонии ему не удалось. Лететь было некуда, да и все равно, у корабля не осталось топлива. За все время пребывания в Солнечной системе на Исследователя не обратили никакого внимания. Говоря проще, его не уничтожили. Все правильно. Нет смысла тратить энергию на того, кто не представляет реальной угрозы и в самые кратчайшие сроки умрет сам.

Однако дальше произошло одно удивительное открытие. «Риндлер кое-что обнаружил. Этим «кое-что» оказалось место, где сохранилась прежняя биосфера. Небольшой остров, спрятанный посреди огромных водных просторов, в прошлом называвшихся Тихим океаном.

Исследователь несколько раз тщательно перепроверил данные. Так и есть, это не ошибка. Он вывел изображение острова на экран. Покрытый зеленью участок суши, спрятанный среди огромных водных просторов, разительно контрастировали с почерневшей Землей. Анализ показал, что состав атмосферы в этом районе также отличается от всей остальной планеты. Она вполне пригодна для дыхания.

Объяснить причину существования этого оазиса Исследователь не мог. Однако в его голове уже возникла идея. А что, если попытаться приземлится в этом месте, которое странным образом избежало изменений? Не исключено, что при снижении он врежется в какой-нибудь невидимый защитный барьер и погибнет. Только какая теперь разница? Медленное угасание в глубинах космоса вряд лучшая из альтернатив.Может действительно стоило в последний раз побывать там, что когда-то очень давно являлось его домом. Исследователь хотел этого и одновременно чего-то боялся. Прошло еще несколько минут раздумий и, наконец, решение было принято.

Исследователю потребовалось пару часов, чтобы составить итоговый отчет. Он не мог ответить на вопрос, зачем и для кого это делает. Просто казалось, что так надо.

Дав последние указания компьютеру, Исследователь залез в спускаемый модуль. После его отстыковки, «Риндлер» начнет ретрансляцию его финального отчета во все ближайшие звездные системы. Корабль будет посылать сигнал до тех пор, пока у него не закончится энергия или не выйдет из строя передатчик.

Впрочем, шансы на то, что кто-то прочитает его сообщение, были астрономически малы.Насколько было известно Исследователю, из всех кораблей первой волны «Джакарта» была направлена в самую дальнюю экспедицию. Вполне возможно, что он стал последним человеком во Вселенной. Хоть, технически, он и не является им. Эта мысль несколько успокаивала. Быть последним и знать, чем все закончилось, по-своему весьма неплохое завершения пути.

11

Модуль приземлился в нескольких десятках метров от берега. Плавно поднялся люк, впуская солнечный свет вместе с земным воздухом. Исследователь сделал глубокий вдох. Ничего не произошло. Только неожиданно участился пульс.

Исследователь подошел к выходу, сделал шаг наружу и аккуратно ступил на поверхность. Земля под ногами была мягкой. Он сделал шаг, потом второй, третий.Когда-то давно первый человек оставил отпечаток своей ноги на пыльной поверхности другого космического тела. А сейчас, точно также последний человек ступал по Земле, оставляя за собой примятую траву.

Место выглядело первозданным.Кроме пляжа, весь остров был покрыт разнообразной растительностью. В воздухе с жужжанием проносились насекомые, а чуть дальше линии берега, среди деревьев хорошо различалось пение птиц. Вот она - уцелевшая часть старого мира.

К Исследователю начали возвращаться старые, давно забытые чувства. Они были такими знакомыми, но ощутить их снова было так необычно. Если бы он захотел описать словами весь этот калейдоскоп ощущений, он вряд ли сумел бы это сделать. Впрочем, и не нужно. Исследователь здесь один. Говорить не с кем. Зато, освободившись от контроля сознания, можно раствориться в заново открытых чувствах, мыслях, эмоциях. Хотя и ненадолго. Совсем скоро все закончится. Навсегда.

Он непроизвольно мотнул головой, словно пытаясь отогнать мысли о близкой кончине. В конце концов, ему ведь не привыкать умирать, верно? А раз так, значит, ничто не мешало провести последнее исследование, после которого он сможет со спокойной совестью завершить свою миссию.

Исследователь направился вглубь острова. Его интересовала необычная формация, замеченная на спутниковой фотографии. На ее поиски потребовалось пара часов. Еще издалека, Исследователь понял, что нашел ответ. Формация представляла собой внушительный постамент, покрытый неизвестными ему знаками. На вершине находились четыре человеческие фигуры, держащие шар с привычными очертаниями материков.

Нет, он не наткнулся на затерянный мир. Последний оазис прежней жизни на деле представлял собой что-то вроде музея планеты Земля. Правда, он имел весьма скудный выбор экспонатов. Но Исследователю, как единственному посетителю, этого более чем хватило. В свое время фауна и флора его бывшего дома, была невероятно богата. Накопленные за столетия данные миссии «Джакарты», не шли ни в какое сравнение даже с этим маленьким одиноким островом.

Эпилог.

Исследователь вернулся на берег. Он сел на землю и, обхватив колени руками, смотрел на искрящуюся поверхность воды в лучах вечернего солнца. Смотрел, как прибой накатывал на песчаный берег и слушал приносимый ветром шум океана.

Его мысли занимал памятник в глубине острова. Исследователь не мог найти ни одной разумной причины, по которой постлюдям стоило бы озаботиться сохранением маленькой части старого мира. Но в факте существования острова сомневаться не приходилось. А значит, есть в этом всем какой-то смысл. Неужели новая цивилизация сохранила остров в качестве напоминания о своих истоках? Это было бы так… по-человечески. Но не слишком ли самоуверенно приписывать им чувства и логику старых людей? Остров мог использоваться и для совершенно иных целей. Жаль, что он уже не успеет найти ответ этот вопрос.

Солнце уходило за горизонт, знаменуя завершение дня. Вместе с ним заканчивалось отведенное Исследователю время. Он так и остался сидеть на берегу погруженный в себя. Последний человек на последнем кусочке своей Земли.

Автор: Денис Делендик

Источник: https://litclubbs.ru/articles/57093-pochti-chelovek.html

Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!

Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.

Читайте также: