Время – штука очень субъективная. Если хорошенько подумать. Его придумали люди, и, может статься, его вообще никогда и не было. Просто всем нужно было хоть как-то фиксировать то, что случалось в их жизнях. Ловить моменты, так сказать.
Эмме вот всегда было интересно узнать, в какой именно момент её жизнь пошла под откос. Ответ, впрочем, приходил один – в день, когда она познакомилась с этим придурком.
Ну, сами посудите.
Ещё пять лет назад Эмма и её заклятый соперник Якоб были неуловимыми похитителями различных произведений искусства. И не в своём времени. Да, это тоже значительный нюанс. Когда учёные изобретали и популяризировали машины времени, им, пожалуй, стоило бы учесть такой немаловажный фактор – люди, вообще-то, народ довольно глупый. И склонный любое достижение прогресса волшебным мановением безымянного пальца превращать в средство услужения регресса. Иными словами, за стыренную из прошлого, из-под пера самого автора рукопись заплатят больше, чем за ту же самую рукопись из музея. Довольно простой паззл.
Они были лучшими в своём деле. Соревновались друг с другом постоянно, подставляли друг друга, попадали во временные передряги. Всё закончилось быстро. Из-за Якоба. Этот идиот мягкосердечный уговорил Эмму не лишать человечество одной определённой композиции. И всё. Здравствуйте, приехали.
Они решили найти себе иное занятие. Начать писать свою историю, а не рушить чужие. Эмме идея нравилась, тем более, что поначалу изменения были несущественны – просто цели их краж перенеслись из глубин веков в настоящее.
Поначалу.
Но зря они себя пытались обмануть... Прошлое их манило со страшной силой. Эмма держалась. А вот хлюпик-Якоб сдался первым. Честно пришёл с повинной, сказал, что совсем без временных скачков не может. Они тогда целый день в каком-то турецком кафе просидели, пытаясь сообразить, как согласовать моральные принципы неженки с действительностью.
Решение было фантастическим – спасать утерянные картины, музыку, стихи и книги. Ведь сколько талантливейших творцов кануло в Лету? Вот именно. Так что с тех самых пор они проникали в прошлое, жили там некоторое время на одном месте, будучи исключительно наблюдателями (за время своих похождений они хорошо выучили законы таких путешествий). Искали неогранённые алмазы. Даже начавший стихать дух соперничества вернулся – теперь победа присуждалась тому, кому удавалось первым найти на заданной локации творца.
Казалось бы, оставалось только жить да радоваться – но этот дурак опять всё усложнил. Как? Да очень просто. Так вдохновился однажды своей победой, что взял и поцеловал Эмму. Она ему, конечно же, прописала мощный удар в челюсть. Потом, подумав, что было вкусно, поцеловала сама. От Якоба всегда пахло каким-нибудь дешёвым энергетиком, и почему-то в тот момент это не раздражало так сильно, как обычно. А затем, конечно, ещё раз врезала. Чтобы не подумал чего-нибудь.
Несколько месяцев друг от друга бегали. Не потому, что дураки, а потому, что гордые дураки. Якоб снова сломался первым. Где-то в семидесятых годах девятнадцатого века, в Будапеште, предложил как-нибудь повторить. Ну, поцелуй. Эмма согласилась. Подумаешь. Физиология. Это ничего не меняло. Они всё ещё оставались врагами.
Так ведь?
И вот с тех пор минуло уже пять лет. Они по-прежнему танцевали по эпохам в каком-то безумном кордебалете, но при том и заимели в настоящем совместное дело. Просто потому, что никто, кроме них двоих, этим заниматься не хотел. Открыли «Музей забытых талантов». И так не разу и не сказали друг другу чего-то действительно стоящего.
Но больше всего Эмму злило то, что Якоб, когда они были вместе – ну, то есть большую часть времени – трепался обо всём на свете, от георгинов на Марсе до любимых красок для волос, но никогда, никогда не говорил о своём собственном прошлом. А из неё умудрился вытянуть. Хотя там, собственно, не было ничего особенного. В тех местах, откуда Эмма была родом, все рано или поздно заканчивали на кривой дорожке. Её выделяла разве что начитанность – повезло просто, что семейную библиотеку родители не додумались выгодно толкнуть кому-то.
И теперь она чувствовала, что отстаёт от него на одно очко.
Честным игроком Эмма не была никогда, так что она решилась на кое-что запрещённое. Попасть в прошлое знакомого человека. Одного конкретного знакомого с невозможным малиновым каре. Схватила временную рогатку – и поминай, как знали.
Теперь её черёд узнавать.
***
Эмма долго бродила по первым годам жизни, нигде особо не задерживаясь. Большой город, самый центр. Чистый район, семья будто с обложки журнала по вязанию. Большие интеллигенты. С трёх лет учили мальчишку писать, читать, играть на фортепьяно. Знакомили с мировым наследием. Не удивительно, что это эмоциональное чудо-юдо так много всего знало.
Эмма бы на его месте точно взбунтовалась. Минут через пять. В лучшем случае – десять. А Якобу очень нравилось всё, он был самым примерным мальчиком из всех возможных. В целом, открытием это тоже не стало, лишь больше подогрело интригу.
Первые школьные годы Эмма пробежала в разы быстрее. Почему-то смотреть на то, как абсолютно все в классе презирали и обзывали этого плаксу, было до жути неприятно. Чего стоило родителям отдать Якоба в типичную элитную школу? Моралисты фиговые, умудрились испортить жизнь пацану.
Меж тем все нити загадки расплелись неожиданно.
Средняя школа. Компания ребят, которых Эмма отметила ещё несколько лет назад, как законченных во всех смыслах людей, стала планировать ограбление школьного музея. Угнать оттуда допотопную машину времени. Тогда ещё модели такие громоздкие делали, размером с печатную машинку.
А Якоб их подслушал. И вмешался, дурачок. Помощь предложил. Мозги у него с юных лет неплохо варили, так что без его помощи малолетним бандитам в жизни не удалось бы свою аферу провернуть. Набедокурили, их чуть было не схватили, да Якоб всех спас – обошёл охранные системы, кого-то подставил, и всё. Те, кто только вчера над ним измывался, сегодня хлопали его по спине, качали на руках и хотели дружить.
Эмма видела, как на её глазах в одно мгновенье добрейший человек из всех, кого она знала, осознал, что никому таким хорошим и правильным не нужен. Что того парнишку, который пытался отговаривать всех от губительных затей, игнорировали и дразнили. А того, кто обхитрил всех – зауважали.
Теперь даже его воровская специализация на искусстве показалась изломанной попыткой вернуться к чему-то светлому и тонкому внутри себя.
Эмма подумала, что именно этому светлому и тонкому она обязана своей нынешней жизнью. Ведь теперь вместо того, чтобы разрушать, они оба создавали и сохраняли. Из-за него. Из-за того, какой он.
И уже пять лет они варились во всём этом вместе, бок о бок. Так тесно, как Эмма и представить себе не могла.
А ему всё ещё никто так и не сказал самого важного.
***
Эмма ни разу не наведывалась к Якобу в гости, но прекрасно знала, где он жил. Но когда сама увидела, застыла. Самая верхушка небоскрёба. Много света. Её ещё угораздило выскочить в настоящее ближе к вечеру, и теперь все эти панорамные окна заливал закат. Малиновый. Это просто проклятье какое-то, честное слово.
Позвонила в дверь квартиры. Якоб открыл. Нелепый, как и всегда. Растянутая футболка с огромными облезшими буквами и клетчатые домашние штаны, поверх этого великолепия – синий бархатный домашний халат. На нос зачем-то нацепил круглые жёлтые очки, волосы в кичку заделал. Лицо немного усталое и мечтательное, брови смешно так изломлены.
- Эмма?
А она церемониться не стала. Шагнула внутрь и обняла так крепко, насколько сил хватило. Якоб поперхнулся воздухом, откашлялся и изумлённо спросил.
- Ты чего? Нет, в смысле, я не против, но чего?
- Я была в твоём прошлом, - пояснила Эмма, отпуская его и делая шаг назад. – Ты хороший.
- О, спасибо, удивила, - ядовито выплюнул Якоб, потирая плечо. – Я в курсе, что был недостаточно плох для карьеры нормального преступника, рефлексирую каждую среду с четырёх до пяти. Не утруждай себя напоминать мне…
- Тише, балабол. Я не про это, - неожиданно мягко остановила его Эмма, поражаясь собственной чуткости. – Ты хороший. Такой, какой есть. И нужный. Самый нужный.
- Кому? – тоном обиженного ребёнка протянул Якоб.
- Мне.
С минуту он молчал, переваривая смысл сказанного. А после сам притянул её в объятие.
- Ну, здорово. И какую мне эмоцию испытывать? – жалобно протянул он. – С одной стороны, ты варварски вторглась в моё личное пространство. С другой…. Приятно же.
- Какую сам захочешь, олух. Мой олух, - мгновенно поправилась Эмма. Теперь ведь привыкать придётся, чёрт. «Этот» звучало куда проще. Но совсем не так…. Правильно.
- Тогда эту, - Якоб улыбнулся и посмотрел ей прямо в душу. Тепло так, уютно. – Ты проходи давай. Хочешь чаю с кальмарами?
- У тебя вообще есть хоть в чём-то вкус? – она прошла чуть дальше, снимая любимую кожанку.
- Ага. В девушках, - игриво подмигнул ей Якоб и галантно помог высвободиться из рукавов.
- Это не вкус, а случайность!
- Зато счастливая, – не стал спорить он. Слово легко перекатилось на языке, будто клочок сахарной ваты.
Эмма выдохнула и решительно захлопнула дверь, пресекая себе все пути отступления.
Пусть они не могут выбрать между настоящим и прошлым. Зато вопроса «вместе или порознь» после этих долгих пяти лет теперь вообще не стоит.