В мирную послеобеденную дрему квартиры Чижиковых ворвался подозрительный звук. Сначала это было похоже на тихое шуршание, словно кто-то невидимый шевелил газетой. Но звук быстро нарастал, превращаясь в зловещее шипение и бульканье.
— Таня, ты ничего не слышишь? — насторожился Константин Егорович, отрываясь от телевизора, где как раз шла трансляция футбольного матча.
— Слышу, как будто вода… — Татьяна Алексеевна, до этого увлеченно перелистывавшая кулинарный журнал, нахмурилась. — Кажется, нас опять топят!
Она вскочила с дивана и бросилась в коридор. Предчувствия её не обманули: с потолка, оставляя на обоях мокнущие разводы, стекали тонкие струйки воды.
— Вот же безобразие! — в голосе Татьяны Алексеевны зазвучали истерические нотки. — Третий раз за год! Егор Семёнович, бегите наверх, к Екатерине Павловне, пока у нас вся квартира не поплыла!
Егор Семёнович, отец Константина, в свои 72 года предпочитал активным действиям философское созерцание. Он медленно поднялся с кресла, с неодобрением поглядывая на расстроенную невестку.
— Да что ты волнуешься, Танюша, – проворчал он, поправляя на носу очки. – Подумаешь, вода! Высохнет! Вот в наше время…
— Папа, какое время?! – не выдержал Константин Егорович, уже вооружаясь тазиками и кастрюлями. – У нас потолок сейчас обвалится! Беги наверх, говорите с Екатериной Павловной! Она тебя больше любит.
- Любит, как же.
Егор Семёнович, недовольно ворча, отправился к соседям. Как известно, он был человеком экономным до запредельного, и даже мысль о том, что соседка может предложить ему компенсацию за моральный ущерб, не вызывала у него особого энтузиазма. "Ещё, чего доброго, чаю с конфетами предложит, — ворчал он, поднимаясь по лестнице. – А я ж не могу отказаться, неудобно! Вот и придётся потом на сахаре экономить…"
Тем временем вода, словно потешаясь над треволнениями Чижиковых, прибывала с пугающей скоростью. Тонкие струйки превратились в настойчивые потоки, которые уже не успевали собирать расставленные по полу тазы и кастрюли.
— Костя, звони электрикам! — кричала Татьяна Алексеевна, в отчаянии прижимая к груди коробку с семейным фотоархивом. — У нас же проводка коротнёт!
Константин Егорович, проклиная всё на свете, набрал номер аварийной службы. Диспетчер, сонным голосом сообщив, что "все бригады заняты, ожидайте", повесила трубку.
Наконец в дверь позвонили. Татьяна Алексеевна бросилась открывать, надеясь, что это пришли сочувствующие соседи помочь им в борьбе со стихией. Но на пороге стоял Егор Семёнович, недовольством и … с пустой трёхлитровой банкой в руках.
— Ну что ты глаза вытаращила, невестка? – проворчал он, протискиваясь в квартиру. – Помочь надо! У Екатерины Паловны беда случилась: кран сорвало, а у неё воды пить нечего! На, — он протянул банку ошеломлённой Татьяне Алексеевне, — сбегай, наливай! А то у человека горе, а мы тут рассиживаемся!
Татьяна Алексеевна, сжимая в руках банку, как будто это была граната с выдернутой чекой, ошарашенно смотрела на свекра.
— Папа, ты серьезно? — простонала она, чудом не роняя банку на пол. — У нас тут потоп вселенского масштаба, а тебе пить захотелось?!
— Тише ты, — шикнул Егор Семёнович, боязливо оглядываясь на дверь. – У Екатерины Павловны стресс! А вода, она и правда дело такое… Высохнет. Вот помню, в сорок третьем…
— Да какой, к чёрту, сорок третий! — взревел Константин Егорович, выбегая из комнаты с мокрым полотенцем на голове. – У нас люстра сейчас замкнёт, и мы тут все в лучшем мире окажемся!
— Не преувеличивай, Костенька, – невозмутимо ответил Егор Семёнович. – От воды еще никто не умирал. А вот от жажды…
Он не успел договорить. В этот момент раздался громкий треск, квартиру окутала тьма, а из розетки на кухне показался жизнерадостный синий огонёк, оставив после себя едкий запах палёной изоляции.
— Ну вот, дошутились! – в голосе Татьяны Алексеевны теперь явно слышались панические нотки. – Костя, делай что-нибудь!
Егор Семёнович, прищурившись в темноте, подозрительно посмотрел на банку в руках невестки.
— А вода-то всё равно не лишняя… – пробормотал он, направляясь к выходу.
— Папа, ты куда?! — крикнул Константин Егорович, нашаривая в темноте телефон. — Тут проводка искрит, а ты со своей водой!
Но Егор Семёнович его уже не слышал. Он, бормоча под нос что-то про "неблагодарных потомков" и "ценность природных ресурсов", бодро шагал по лестнице наверх. Его не смущала ни тьма в подъезде, ни раздражённые голоса соседей, у которых, судя по всему, тоже пропали свет и вода. Егор Семёнович был человеком принципа, и если он пообещал Екатерине Паловне воды, то обязательно выполнит своё обещание, даже если ради этого придётся пройти все круги ада, включая потоп и короткое замыкание.
Татьяна Алексеевна, освещая путь экраном мобильного, бросилась на кухню, чтобы перекрыть стояк с водой. Константин Егорович, споткнувшись в темноте о таз с водой и чудом не устроив себе ледяной душ, пытался дозвониться до аварийной службы. По квартире проплывали тени прошлых ремонтов, а воздух наполнялся ароматом безысходности и мокрого ковра. В этот вечер Чижиковым предстояло узнать, что такое настоящая стихийная беда, особенно если в доме живёт пенсионер, которому и море по колено.