Дидо не говорил вслух, но про себя конечно размышлял и как-то наверное проговаривал свои мысли, укладывая их в образы. А образы странным образом материализовались - Дидо рисовал на стенах железного дома, как на внешних, так и внутренних. Снаружи получались пейзажи планет, и железный дом хорошо вписывался в окружающий лес. Ни одного похожего друг на друга не получалось, изображенные миры видимо отстояли друг от друга на расстояния, измеряемые галактиками, а может и нечто большим.
На каждом рисунке обязательно имелось какое либо строение, именно строение, не город. Могла быть изображена хижина в лесу, замок на обрывистой скале. Взгляд пытался найти хоть какое-то живое существо, обозначение движения, но картины словно замерли, были застывшими, некоторые просто мертвыми. Большая часть внешних стен железного дома была уже занято рисунками, свободного места оставалось мало.
На внутренних стенах интерьеры видимо соответствовали строениям, нарисованным снаружи. Можно было определить убранство хижины, замка, а потом искать их снаружи. На внутренних стенах свободного места тоже почти не оставалось. Лилиан и Олеся даже затеяли игру, угадывали соответствия внутреннего убранства и внешнего вида, особенно на новых рисунках. Глядя на маму с дочкой Дидо даже радовался и научился снова улыбаться. Его рот словно сам растягивался в улыбке. Даже казалось, - еще немного, и этот молчун заговорит или просто от всей души рассмеется.
Чем больше Дидо улыбался, тем печальнее становилась Олеся. Сначала Лилиан не замечала изменение настроения у девочки, но однажды она не стала играть в так полюбившуюся игру.
- Что с тобой? - Спросила мама в одно утро.
- Не осталось свободного места, - прошептала Олеся.
- Но мы еще не все рисунки рассмотрели...
- Он сегодня нарисовал последний... замок на горе.
- Пойдем посмотрим?
- Не хочу...
- Ты уже видела его?
- Нет, просто не хочу смотреть… Сегодня он нарисует зал в этом замке… И места больше не останется.
- И мне немножко грустно.
- Ты не понимаешь… он уйдет, - Олеся обняла маму и заплакала.
- Он сам тебе сказал? - Лилиан гладила дочку по голове, пыталась успокоить.
- Нет, он не хочет говорить… наоборот скрывает.
- Ты… сама догадалась?
- Услышала… как он подумал.
- Может ошиблась, - предположила Лилиан.
- Так не бывает… Хорошо бы.
- Но он не может уйти, ничего не сказав.
- Скажет, у него не остается времени...
- А как же мы?
- Не знаю...
- Мы не проживем здесь без него, - Лилиан обвела взглядом железный дом. - И обратно нам дороги нет.
- Я не хочу превратиться в железную машинку, - так Олеся называла искусственных людей.
- И я, - вздохнула Лилиан, - Я уже побывала в том неповоротливом теле… в нем плохо. А еще они мало живут, так говорил Алексей.
- Вот место для последней картины, - Олеся подошла к небольшому простенку, он еще оставался свободным.
- Он какой-то не такой, - Лилиан провела по нему рукой, - не как другие стены. Попробуй.
- Шершавый и холодит, - Олеся осторожно прикоснулась к стене и сразу отдернула руку, - иголочками колет.
- Давай дождемся завтрашнего утра, - предложила Лилиан и спросила. - Ты видела, как Дидо рисует?
- Хотела посмотреть, не получается, засыпаю… он рисует только ночью.
- Я тоже засыпаю сразу. В этом есть что-то особенное.
Разговор этот происходил без Дидо, он скоро пришел из леса и принес разной снеди. На человеческом языке она состояла из съедобных ягод, плодов деревьев и вкусных сладких луковиц травянистого растения. Обычно запас еды предназначался на один день и был намного меньше, чем сегодняшний, поместившийся в большом заплечном мешке. Лилиан и Олеся лишь переглянулись, догадка девочки подтверждалась. Но мама с дочкой не показали, что знают о завтрашнем уходе Дидо, понимали, все равно их вопросы ни к чему не приведут. А быть может только ухудшат их положение.
Вечером стемнело как всегда быстро. На ночь оставалась включенной маленькая лампочка в общей комнате. При таком слабом освещении и рисовал Дидо свои рисунки внутри железного дома. Олеся сразу легла вместе с мамой и прижалась к ней, только сегодня сразу не засыпалось.
- Он может уйти, не дождавшись, когда мы проснемся, - прошептала девочка.
- Давай не думать об этом, - предложила мама, - постарайся уснуть.
- И ты.
Сон подкрался незаметно, явь сначала перешла в серость, а затем стала чернотой, окутывающей сознание толстым одеялом. И не было в черноте никаких видений, только тишина, напоминающая отдаленный шум, накатывающий волнами, как нежный прибой...
Лилиан проснулась от легкого прикосновения к плечу теплой и шершавой руки, проснулась не сразу, не хотелось. Через закрытые веки проникал не утренний свет, а предрассветный сумрак. Но рука на плече терпеливо ждала и не пропадала. Пришлось открыт глаза. Над спящими склонился Дидо и сделал знак, что пора вставать.
- Попрощаться пришел, - подумала Лилиан и осторожно поднялась, не хотела будить дочь.
Дидро сделал знак рукой идти за ним и в комнате показал на свой последний рисунок, сделанный этой ночью. В свете зарождающегося утра и слабой лампочки уже можно было разглядеть последний шедевр немого мастера. И это был не рисунок интерьера какого либо строения, а только дверь, одна дверь, причем в натуральную величину. Дверь получилась настолько реалистичной, что хотелось открыть ее. Вот только ручку Дидо почему-то не нарисовал. Быть может, чтобы не возникало такого желания.
- Уходишь? - Спросила Лилиан.
Дидо согласно кивнул головой, да ухожу, только почему-то не торопился и смотрел на Лилиан. Теперь, казалось, его глаза светились, улыбались. Он показал на большой стол, там стояли три заплечных мешка - большой, поменьше и совсем маленький.
- Мы с тобой?! - Удивилась Лилиан, никакой радости у ней не было.
В ответ Дидо радостно затряс головой и знаками показал, что надо торопиться.
- А здесь разве остаться нельзя? - Лилиан не очень то хотела отправиться в неизвестно какое путешествие, наверняка опасное.
На этот вопрос Дидо завертел головой отрицательно. Радость с его лица тут же пропала.
Лилиан ничего другого не оставалось, как согласиться идти в неизвестность, хотя с разумом совладать не могла. Он противился всей своей логикой и был конечно прав. Тем не менее женщина закинула за плечи свой мешок, показавшийся неудобным, проверять, все ли в него собрал Дидо, времени не оставалось. Подхватила на руки спящую Олесю и приготовилась выйти из железного дома на балкон, чтобы спускаться вниз по приставной лестнице.
Однако Дидо опять отрицательно помотал головой, надел свой мешок, взял маленький, приготовленный для Олеси, и подошел к нарисованной двери, совсем как настоящей. В том месте, где должна была находиться ручка, оказалась нарисована только большая черная точка. Дидо достал из кармана куртки загнутую ручку, тонким концом прикоснулся к нарисованному отверстию, и четырехгранник вошел в стену! Затем повернул ручку по часовой стрелке и потянул дверь на себя!
Может Лилиан и показалось, но дверь даже скрипнула, и за ней оказался темный неосвещенный коридор. И тут у женщины сработала память, она вспомнила, как однажды уже провалилась в похожую темноту еще там, на своей планете, когда побежала искать Николо. Однако другого выбора в данной ситуации все равно не оставалось. Лилиан обернулась к Дидо, как бы еще раз спрашивая, и тот утвердительно кивнул в ответ. Женщина со спящей дочкой на руках шагнула в темноту.
1 глава, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 36
Начало истории О Первопроходцах Вселенной ЗДЕСЬ