Чем отличаются слова первоисточника? Разнообразием словообразований и формообразований. Чем отличаются те же слова, усвоенные другим народом? косностью форм. их укорачиванием и отсутствием словотворчества.
Поэтому санскрит не был первоисточником для русского языка. Скорее наоборот.
Известный переводчик гимнов Ригведы - древнейшей части Веды (риг – изреченное, веда – знание) на русский язык – Т. Я. Елизаренкова пишет: «По глубочайшему убеждению переводчика, при переводе с ведийского на другие языки русский язык обладает рядом несомненных преимуществ перед западноевропейскими языками.
Эти преимущества определяются как большей степенью соответствия между ведийским и русским в силу лучшей сохранности в нем архаизмов, чем в западных языках, так и большей близостью русской (славянской) мифо-поэтической традиции к индоиранской».
И действительно, пишет Жарникова, давайте сравним слова этих, столь, казалось бы, далеких сегодня друг от друга языков: русского и языка священных текстов Древней Индии - санскрита. Сравним, к примеру, имена богов Веды и арийской древности.
Бог огня - Агни, еще его зовут Кравьяд (т. е. поедающий сырую плоть),
Яма - бог смерти,
Яга - жертва на санскрите (и вспомним нашу Бабу-Ягу).
Имя Стрибога состоит из двух частей - «стри» - простираться (санскрит) и «бхага» - милостивец (санскрит);
Имя Неба - Сварог - на санскрите «сварга», что и значит - небо (отсюда и наше наименование солнца - Сварожич, т. е. сын неба - Сварога).
И, наконец, русская «сваха» - женщина, соединяющая женихов и невест, создающая новые семьи и зажигающая новые «семейные очаги», и жена ведического бога огня («Агни») тоже Сваха.
Мы пользуемся таким словом как «гать», «гати» в значении – дорога, проложенная по болоту, и в санскрите «гати» – проход, путь, дорога. Санскритскому слову «гали» – оскорбительные речи, ругательства, есть русский аналог – «изгаляться», «галиться»;
Санскритскому «дра» – идти, бежать – соответствует русское «драпать»;
слову «радана» – плач, слезы, наше – «рыдание»;
санскритскому «вакья» – слово, разговор, русское «вякать».
Зачастую мы просто пользуемся тавтологиями, соединяя два слова с абсолютно одинаковым значением: мы говорим «трын-трава», но в санскрите «трин» и значит «трава»; мы говорим «карнаухий», но в санскрите «карна» и значит ухо; мы говорим «дремучий лес», но в санскрите «друма» и значит дерево. Эти примеры можно было бы продолжать еще долго.
Еще в 20-х годах нашего века академик А. И. Соболевский говорил о том, что на громадных просторах европейской России, вплоть до северных областей, господствуют названия, в основе которых лежит какой-то древний индоевропейский язык. Он писал в своей работе «Названия рек и озер Русского Севера» (1927 г.): «Исходный пункт моей работы – предположение, что две группы названий (рек и озер) родственны между собой и принадлежат одному языку индоевропейской семьи, который я пока, вплоть до подыскания более подходящего термина, именую скифским».
В 50-е годы шведский ученый Г. Еханнсон пришел также к выводу о том, что в географических названиях Скандинавии и вообще всего севера Европы присутствует мощная скифская подоснова.
Мы уже отмечали ранее, что во II тыс. до н. э. в Северо-Западную Индию со своей Восточноевропейской прародины приходят племена скотоводов и земледельцев, именующих себя «арьями», т. е. «благородными». Часть арьев, и немалая, ушла со своей прародины в поисках лучшей доли, но трудно представить себе ситуацию, при которой все население значительной части Восточной Европы покинуло бы ее. Скорее всего такая ситуация просто невозможна, потому что «не выявлено исторических причин, которые могли бы вызвать обязательный всеобщий их (арьев) уход из своей прародины».
Вероятно, большая часть арийских племен осталась дома, на просторах Восточной Европы, чтобы стать предками будущих народов этой земли.Мы их величаем русами.
И нет ничего удивительного в том, что академик Н. Я. Марр считал, что древняя подоснова славянства имеется далеко на севере, «в тех местах, которые до последнего времени считались отнюдь не славянскими».
Итак, тысячелетия назад уходили с этих земель племена арьев, чтобы обрести новую родину в Иране (правильно Арьяна – земля арьев) и Индии. Уходили и уносили с собой свои предания, сказки, мифы, верования, обряды, свои песни, танцы, своих древних богов.
На новой для них земле, среди других народов они свято хранили память о своем прошлом, о своей прародине. Хранили свою и нашу память!
Нужно ли это нам? На этот вопрос ответил еще в 1911 году выдающийся исследователь Русского Севера А. Журавский: «В «детстве» человечества – основы для познания и направления грядущих путей человечества. И мы обязаны всемерно воспользоваться опытами седого прошлого, и чем ближе к зародышам этого прошлого мы проберемся, тем сознательнее, вернее и увереннее пойдем «вперед»... Именно история «детства человечества», именно этнография поможет нам познать логические законы естественного прогресса и сознательно, а не слепо, идти «вперед» самим и двигать «вперед» свой народ, ибо этнография и история – пути к познанию того «прошлого». Это отнюдь не только «интересно» или «любопытно», но жизненно важно, необходимо».
