Ада выбежала из старого дома, заросшего ветвистыми яблонями. Еле отдышалась. «Негодяй. Видеть его не хочу!»
Гордо пошла вдоль трассы в сторону города. Трава у обочины доходила ей до пояса. В этой зелени богато разрослись белые головки вьюна и ромашек.
Женщина со злостью стала срывать их и бросать на пыльную дорогу.
Сзади зашуршали знакомые колеса велосипеда.
«Догнал все-таки. К тридцати годам мог бы и машину купить! Рыцарь на черном коне, блин. Неудачник. Все у него не как у людей!»
У новой беспомощной жертвы отлетела белая покорная головка. Ее ждала та же участь. Пыль.
«Даже не повернусь в его сторону! Сейчас проедет, оглянется, а я ему язык покажу! Пусть знает, как овцой меня называть!»
Велосипед блеснул темным боком, быстро пролетел мимо и скрылся за поворотом в город. На дороге остался тонкий след. Женщина выдернула длинную травину.
«Даже не повернулся! Да он! Да я...»
Она не довела мысль до конца, потому что впереди, где затерялась знакомая спина рыцаря-негодяя, засвистели автомобильные тормоза...
Аделина замерла. Истерзанный стебель задрожал и упал на землю. Она побежала. Так быстро не бегала давно. Сердце колотилось. Закололо в боку. Что там? Что с ним? Выбежала на трассу.
Машины ехали дальше своей дорогой. Велосипед валялся на узком тротуаре с помятым колесом.
Рыцарь сидел рядом. С видом проигравшего. Аделина выдохнула:
— Живой? Где болит?
Она откинула растрепавшуюся челку, которая так и лезла в глаза.
— Да нормально все, — он, не глядя на нее, попытался встать, сморщился и сел обратно.
— Да подожди ты.
Аделина по-хозяйски закатала ему брючину.
— Жить будешь, не помрешь. Просто вывих. Сейчас такси вызову, в травму поедем.
Она встала, вытерла потный лоб и стала звонить.
— Да не надо, так пройдет.
Он потрогал ссадину на лице и снова попробовал приподняться.
— Сиди, кому говорят. Будешь знать. Еще и брюки испачкал, а жене стирать, да? Поберег бы ее хоть немного, — и почти закричала в трубку: — Алло, здравствуйте! Нам бы машинку на улицу...
Аделина отошла. Он засопел, как обиженный ребенок. Ждали молча.
Скоро она запихнула рыцаря в «карету». Долго пыталась сложить велосипед.
— Дура, он не складывается, — послышался раздраженный голос из машины.
Она промолчала. Прицепила пострадавшего «коня» к столбу, села рядом с неудачником и заметила:
— Дома у себя командуй.
И уверенная в собственной правоте, добавила, показывая на его распухшую ногу:
— Это тебе за все хорошее. В другой раз не будешь тупорылой овцой обзывать, а потом еще делать вид, что мы не знакомы. Мог бы хоть обернуться, на жену посмотреть.
— Ну а кто ты, если не овца? На какую-то ерунду десять тысяч потратила? — он закатил глаза.
— Сам баран упертый. Не на ерунду. А на курсы финансовой грамотности — Ада говорила громко, чтобы водитель слышал.
— Ну почему я тебя, дуру, люблю до сих пор, — прошептал муж, закрыв лицо рукой.
А она не унималась:
— А ты еще и мимо проехал. Главное, с таким видом, будто я твой храп по ночам не терплю. Десять лет подряд.
Аделина повернулась к мужу и наконец сделала то, о чем мечтала. Показала ему язык.