Часть 3
Глава 7
« Разгром дивизии «Шарлемань»
Наступила зима 1945 года. Войска 2-го Белорусского фронта и правого крыла 1-го Белорусского 10 февраля перешли в наступление в Передней Померании, с целью освобождения Балтийского берега и разгрому Восточно-Померанской группировки противника. Данная операция позволила бы обезопасить войскам 1-го и 2-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, не опасаясь фланговых ударов противника приступить к штурму Берлина.
33-я дивизия СС «Шарлемань» бригадефюррера Пюо готовилась к бою, заняв господствующую высоту на нескольких заснеженных холмах, вырыв на них полукругом траншеи, и приготовив за ними позиции для противотанковой артиллерии.
Эсэсовцы заняли оборону и готовились к бою. В это же время, сам командир дивизии Эдгар Пюо объезжал на коне позиции. Он ехал словно Бонапарт перед Ватерлоо, держа в руке рапиру. Разве что на его голове была не бикорн, а немецкий «штальхельм» 1935 года. СС-маны внимательно слушали его речь о том, что на их плечах теперь защита Европы и Цивилизации от азиатско-большевистских орд с Востока, и противостояние вековым врагам англичанам с Запада. Но внезапный «слушатель» в виде прилетевшего артиллерийского снаряда со стороны советских войск, прервал выступление, разорвавшись в нескольких метрах от бригаденфюррера, начинив его и коня осколками. Двое эсэсовцев затащили смертельно раненого командира дивизии в траншею, но проверив пульс, не обнаружили сердцебиения. Но снаряд оказался не последним, и на головы французов стали прилетать всевозможные артиллерийские каллибры, стоящие на вооружении РККА. После ствольной артиллерии, заговорила реактивная. «Катюши» ровняли с землей укрепления французов. Вскоре из заснеженного леса, прямой наводкой стали бить «Зверобои»-тяжелые 152-мм САУ. И наконец, когда пыль, земля и снег от артподготовки улеглись, показались десятки танков под прикрытием пехоты и бронетранспортеров. Начался ожесточенный бой. Советские танки разбивали укрепления, поливали пулеметным огнем. Эсэсовцы жгли тех огнем фаустпатронов. Танкисты выбегали, объятые пламенем, и вступали в смертельную схватку, используя зачастую лишь личный пистолет или «Наган», реже пистолет-пулемет. Русская пехота закидывала грантами огневые точки, врывалась в окопы и траншеи, и вычищала их стрелковым огнем, штыками, прикладами, ножами и саперными лопатами. Французы прижимали огнем из станковых МГ-42, отбивались стрелковым огнем «маузеров», МП-40, «штурмгеверов».
Бой дивизии «Шарлемань» против Красной Армии шел несколько часов. За это время она перестала существовать как дивизия. Бригада «Шарлемань», под командованием эльзасского фольксдойче Густава Крукенберга отступила до Нойштрелица.
Наступила весна . В ночь с 24 на 25 апреля 1945 года бригадефюррер Крукенберг получил приказ из Берлинской Рейхсканцелярии выдвигаться в сторону Берлина. Он подготовил девять грузовиков, и собрал все 1100 человек- весь боевой состав дивизии, и произнес : « Мне нужны только добровольцы, готовые пойти воевать в Берлин. Остальных никого заставлять не буду. Вы останетесь в СС, но будете направлены в строительные части. 300 человек отправились за Крукенбергом, в их числе был и повышенный до штурмшарфюррера Адриан Лерой. За несколько часов до взятия Нойштрелица Красной Армией, под покровом ночи, французы с выключенными фарами прибыли в Берлин, в район аэропорта Темпельхофф. На следующее утро, части РККА закрыли кольцо окружения. Обратной дороги не было. Батальон был разделен на роты по 60-70 человек. Крукенберг, поставил вместо себя командовать батальоном гаупштурфюррера Анри-Жозефа Фене, а сам был назначен на командование 11-й танково-моторизованной дивизией СС «Нордланд», набранной из остатков скандинавской дивизии «Викинг», полка «Норге», Датского и Голландского легионов Вермахта, эстонского батальона СС, финских и шведских добровольцев, а также снятых на сушу моряков Германского Кригсмарине.
Вступив в бой у аэропорта, батальон «Шарлемань» удерживал диспетчерскую, терминал и ангары. ВПП контролировалась советскими солдатами,как и некоторые ангары, за которые шли ожесточенные бои с переменным успехом. Объект переходил из рук в руки несколько раз. Советские снайперы держали под обстрелом Диспетчерскую, не давая французам прикрывать своих с господствующей высоты.
26 апреля, батальон «Шарлемань» покинул пылающие руины аэропорта Темпельхофф, и форсировав Ландвер-канал, вошел в городской район Кройцберг, где занял оборонительные позиции у Рейхсканцелярии , Фюррер-бункере, Рейхстаге, станции метро Штадмитт, где расположился штаб штурмбатальона-СС, здание Министерства Авиации, Лейпцигштрассе и Потсдамерплатц. Адриан Лерой и его рота находились на ступенях Рейхстага. С ними находились отряды фольксштурма из 9-го сектора, курсанты морского училища, разведрота 15-й латышской дивизии СС, и несколько подразделений из моторизованной дивизии СС «Нордланд». Всего около 5000 человек, из них в Рейхстаге-1000. Командовал обороной генерал от артиллерии Гельмут Вейдлинг- командующий обороной Берлина.
Красная армия сосредоточила силы 150-й Идрицкой стрелковой дивизии генерал-майора В.М. Шатилова, 171-й стрелковой дивизии полковника А.И. Негоды , и 207-я стрелковая дивизия полковника С.Н Переверткина. Со стороны Бранденбуржских ворот , прикрывал 1-й танковый корпус 1-й гвардейской танковой армии. Под обстрелом рейхстаг держали 86-я тяжелая, 104-я и 124-я гаубичные, 136-я пушечная бригады , а 1203- и 351-й гвардейский тяжелые самоходные полки , 23-я танковая бригада, 88-й и 85-й отдельные тяжелые танковые полки.
Вечером 28 апреля начался первый штурм. Силы 3-й ударной армии заняли район Моабит на северо-западе от Рейхстага, заняли Кролль-оперу, Министерство Внутренних Дел и посольство Швейцарии. Мощные залпы артиллерийских орудий содрогали землю. Бетонные берега реки Шпрее рушились. По огневым позициям били прямой наводкой тяжелые 203-мм гусеничные гаубицы Б-4. Были подавлены огневые позиции в Кронпринцен-уфер и Шлиффен-уфер, и вражеская артиллерия. Красноармейцы смогли во второй раз овладеть мостом Мольтке. Дорога на Рейхстаг была открыта. К утру 29 апреля подошли передовые отряды 150-й и 171-й дивизии , Самсонова и Неустроева. В это же время роты ст.лейтенанта Панкратова и лейтенанта Гранкина ,после массированной артподготовки приступили к захвату «Дома Гиммлера», откуда велся плотный огонь мешавший продвижению войск.
Близился решающий момент. Фашисты готовились всем силами к обороне последнего оплота Третьего Рейха в Берлине.
Глава 8
«Их честь называлась верность»
Наступило утро 30 апреля 1945 года. От прямых ударов советской артиллерией стены Рейхстага содрогались. Вскоре на Кенигсплац появились, мельком перебирающиеся от укрытия к укрытию штурмовые отряды РККА. Завязалась перестрелка на подступах к зданию. Адриан стоя за колонной на лестнице палил короткими очередями из своего «Штурмгевера». В ответ летели со свистом пули , высекая искры на камне, оставляя глубокие вмятины. По Рейхстагу били танки. Одному из тяжелых ИС-2 удалось точным выстрелом уничтожить попаданием в башню вкопанный в землю «Королевский Тигр». Группа советских автоматчиков, осторожно перебираясь подошла вплотную к 88-мм зенитке, которая била по советским танкам. В нее прилетело две гранаты, которые перебили расчет. Из окон Рейхстага по Кенигсплац работали «машингеверы», цепляя высовывавшихся из укрытий советских солдат. По стенам били «тридцатьчетверки» и ИС-2, подавляя пулеметный огонь. Но огонь 88 и 105 мм зениток из парка Тиргартен , заставил красноармейцев отойти на исходный рубеж.
Новая атака началась в 13:00. Артиллерия двух полков 150-й дивизии в течении получаса непереставая утюжила Рейхстаг. 89 артиллерийских орудий били прямой наводкой по укреплениям на Кенигсплац, за которыми укрылись немцы. Советские солдаты втаскивали вручную орудия на второй этаж здания МВД, и от туда били по Рейхстагу. 149-й полк, восточнее рейхстага, при поддержке артиллерии лейтенанта Клочкова сдерживали контратаки врага из смежных районов Берлина, не давая подойти подкреплениям к врагу. Тяжелые и средние танки вновь выехав из-за городских руин стали отрабатывать точечным огнем. Адриан Лерой, и те, кто находился внутри Рейхстага, прятались в его подвале, где уже готовилась оборона.
После артподготовки, два стрелковых полка пошли в атаку, и к двум часам дня, двое разведчиков- Булатов и Кошкарбаев установили на лестнице первый флаг на Рейхстаге. В это же время, саперы из 171-й дивизии установив заряд и подорвав его, через образовавшийся пролом штурмом вошли в Рейхстаг с севера.
Начались бои внутри здания. СС-маны и курсанты-моряки перестреливались из личного оружия с штурмовыми отрядами РККА. В углы и кабинеты летели гранаты. Пороховые газы задымили коридоры. Солдаты переходили к рукопашным схваткам. Адьютант Лероя- Леон Блюманже, пробираясь вдоль стен с винтовкой «Маузера» наткнулся на красноармейца с винтовкой «Мосина», у которого поверх шинели была длинная плащ-палатка. Оба солдата пытались заколоть друг друга штыками, но всякий раз уворачивались или отводили винтовку противника в сторону. Но в очередной раз скрестив штыки, красноармеец сильно отвел винтовку француза, и моментально вогнал трехгранник ему в грудь. Французский эсэсовец свалился замертво.
К вечеру 30 апреля 1945, солдаты 1-го батальона 756-го полка капитана Неустроева овладели первыми этажами Рейхстага. Тем же вечером, в 22 часа 40 минут, незаметно для противника, пробравшись на чердак, а следом на крышу, к скульптуре Богини Победы, группа Макова, Минина, Загитова, Лисименко, Боброва , установили Красное знамя.
Гитлеровцы, укрылись в подвале, и готовились к контратаке. Томительное ожидание в сыром подвале для Адриана Лероя, длилось вечность. Он уже успел потерять в боях за этажи свой «Штурмгевер» и израсходовал все гранаты. Они не знали,что в то же утро 1 мая 1945 группа лейтенанта Береста, сержанта Егорова и младшего сержанта Кантарии установили штурмовой флаг их 150-й Идрицкой стрелковой дивизии.
В 10 часов 01 минуту, гитлеровцы выбежали в атаку. Как только они открыли забаррикадированную дверь подвала, они сразу же выстрелили из нескольких фаустпатронов. От этого залпа, коридоры здания заполнились дымом и огнем. Местами начались пожары. Одновременно с этим, на встречу вышли от Бранденбуржских ворот около 300 солдат Вермахта при поддержке танков. Шквальный огонь был со всех сторон. Адриану Лерою и еще нескольким удалось вырваться из кольца, и скрыться в городских руинах, пытаясь выйти из города, навстречу идущей к Берлину армии Венка, чтобы дальше уйти к американцам. Но основная контратака фашистов была пресечена бойцами С.А.Неустроева, загнав нацистов в подвал. Вскоре он, подполковник А.П.Берест и рядовой И.Ф.Прыгунов спустившись в логово врага, начали переговоры о сдаче. 2 мая 1945 года, гарнизон Рейхстага капитулировал. В плен сдались 850 гитлеровских солдат и офицеров.
Майор СМЕРШа Долманов, закончил составлять протокол. Он произнес пленному эсэсовцу : «Вас будут судить военно-полевым судом, по законам военного времени, и в соответствии с приказами Президиума Верховного Совета СССР, и приказами Верховного Главнокомандования, о немецко-фашистских злодеяниях против гражданских лиц и военнопленных СССР».После слова «судить», глаза фашиста заблестели искрой надежды. Офицер вышел из блиндажа, забивая трубку табаком. К нему подошел рядовой Цертилидзе и спросил: «Товарищ майор, а что же будет с пленным?”. Майор сурово посмотрел на молодого бойца и ответил : « Он уже сгодился, его показаний на полвека вперед хватит. Суды будят судить тех, кого за дела фашистской шайки поймают лет через десять, тридцать, пятьдесят, поверь мне,такие найдутся, тогда надо будет все досканально доказывать и подтверждать. А тут по горячем следам, сам вину признал, имена-фамилии обстоятельсва сообщил. Полномочиями военно-полевого суда, я как сотрудник СМЕРШ наделен. И вот еще, это дневник его, храни, детям и внукам показывай, чтобы помнили.»- и с этими словами майор протянул рядовому дневник французского карателя. Рядовой Цертилидзе взяв книгу спросил : «А как же рядовой Тополев? Мы ведь вместе его брали.». На что приулыбнувшись майор ответил «А мы Тополева в часть брали из партизанского отряда. Как только в 1944 Могилев освободили. Он это все своими глазами видел.» За спиной разговаривающих солдата и особиста , под конвоем за подворотню увели француза. Оглянувшись, майор сказал : «Мы не можем его отдать во Францию, потому что такие люди как он очень пригодятся Пятой Республике, ведь вьетнамская деревня отличается от русской, только произрастающими в округе пальмами. Генерал де Голль, человек мудрый, но он выполнил свой долг патриота перед своим Отечеством, у как человек чести, закончив дело уйдет. А вернутся туда люди, что допустили эту катастрофу в 1940-м... В сороковом ли?». За спиной майора, метрах в полтораста от места их разговора с рядовым Цертилидзе, на углу полуразрушенного дома прозвучал винтовочный выстрел. Еще раз оглянувшись, майор положил в толстый кожаный напоясный планшет серо-коричневую папку с рапортом . На ней красовалась подпись «Дело №457893». На молчание рядового, майор ответил - «Работа такая, сволочей ловить и судить».