На просторах инета пишут о султане киргиз-кайсаков Кенесаре Касымове, о его жизненном пути, его близких и сподвижниках, о его противостояние царской России.
Кенесары имел две жены: Кунимжан и Жаныл-ханым.
В свободной интерпретации Ильяс Есенберлин красиво описал устами акынов-жырау-сказителей - через предания, песни жену Кене Кунимжан.
Кунимжан, старшая и любимая жена Кенесары: "Двадцать шесть лет исполнилось Кунимжан, но, несмотря на то, что родила уже дочь и сына, казалась стройнее всякой девушки. Она была из тех красавиц смуглянок с маленьким красногубым ртом и жгучими глазами, от одного взгляда которых сразу дуреют мужчины. Все в ней было вызывающе красиво: разрывающая золотое ожерелье тугая грудь, готовая переломиться осиная талия, полные бедра. И одета она так, что невозможно оторвать глаз от всего этого. На плюшевый голубой с позолотой камзол как будто небрежно наброшен отороченный соболем ярко-бордовый чапан из лучшей материи - дурия. Белый жемчужный бисер осыпает краснобархатный конусообразный саукеле - головной убор знатных женщин в степи. На лоб ниспадают с него круглые и тяжелые золотые пластинки, а уже поверх саукеле накинута прозрачная парчовая шаль. В ушах Кунимжан покачивались роскошные трехосновые золотые серьги, и тяжелые, почти до земли, черные косы были в четыре ряда увешаны блестящими золотыми рублями царской чеканки, испокон веков все свое богатство носили на себе степные красавицы…"
В декабре 1843 года для охраны зимних кочевий Тыналы-Карпыковской волости, у озера Кургальджин, из Кокчетавского приказа и укрепления Джергаин-Агач были направлены казачьи отряды под руководством есаула Рыбина. Кенесары привык к тому, что русские войска начинают боевые действия с весны и не думал, что они могут выступить в степь зимой.
Получив сведения от пленных киргиз-кайсаков о местонахождении аулов Кенесары, генерал Николай Вишневский решил осуществить дерзкую операцию: нанести внезапный и быстрый набег на зимнюю ставку Кенесары, разгромить и захватить его самого. Есаул Рыбин получил приказание о подготовке к походу, взять запас сухарей на 10 дней, весь запас овса, провиант сложили на сани и ночью 22 февраля выступили к Кара-Кенгир, чтобы застать врасплох Кенесары. Летучий отряд состоял из трех обер-офицеров, семи урядников, одного трубача и 148 казаков с 56 казахами, все с заводными лошадьми. Отряду было придано одно конное орудие.
Утром 27 февраля 1844 года русский отряд под командованием есаула Рыбина напал на ставку Кенесары и разгромил поселения. Как пишут киргиз-кайсаки - казахи: "Дав два залпа из картечи и рассеяв отряд киргиз-кайсаков из 500 человек, убив две трети из них". Фантазиям нет предела; два залпа убили сразу 350 человек из отряда киргиз-кайсаков.
В поселение находилось много женщин, которых казаки забрали с собой. Среди женщин была жена Кенесары Кунимжан и до тридцати женщин, состоявших в свите.
15-16 марта, не доходя 20 в. до Арганаты, казаки были окружены отрядом из 600 джигитов Кенесары, Сотников и Рыбин в то же время вступили с ними в переговоры, ожидая подхода Сарысуйского отряда, а затем два взвода казаков (порядка 80 казаков) бросились в атаку, заставив киргиз-кайсаков без боя отступить. Всего за 40 дней, т. е. с 22 февраля по 28 марта отряд совершил переход в 663 версты, не неся при этом потери.
Кене, где храбрость твоих джигитов против казаков? Против мирных овец Кене молодец, а против казака-молодца, сам овца.
Советский историк А.Ф.Рязанов пишет:
14 августа 1844 года, на восходе солнца Кенисара Касымов, незаметно приблизившись к укреплению Екатерининскому, внезапно атаковал его со всех сторон… Атакующие ворвались в форштадт укрепления и зажгли его со всех сторон, вокруг станицы запылали стога сена. Ордынцы рассыпались между горящими домами, чтобы тащить, грабить. Но часть их бросилась на штурм крепости… Крепости Кенисара взять не мог, но сжег соседний форпост, угнал все табуны, забрал 41 человека пленных жителей и казаков (русских), находившихся на полевых работах, из которых 8 человек было женщин… Взятых в плен башкир Кенисары отпустил обратно, передав им на имя начальника Края письмо:
«Господину Генерал-майору и кавалеру Гансу. Я донести честь имею Вашему Превосходительству об моей нетерпимости, что меня крайне разорили 1844 года января 1-го числа. По предписанию главного начальства Сибирского корпуса, майор Закочек разбил аулы мои и побил много людей моих, множество в плен захватил, и в том числе жену мою Кунимжан, но я до сего времени никакого вреда царю не чинил, но понудила меня необходимость, разбил станицу и захватил в плен 41 человека. Но покорнейше прошу Ваше Превосходительство: не возможно ли будет возвратить пленников, в том числе жену мою, но и я захваченных в плен возвращу. Вашему Превосходительству честь имею воздать. Султан Кенисара Касымов».
Далее А.Ф. Рязанов пишет:
«Жена султана Кенисары Кунимжан, содержащаяся с весны 1844 года в Тобольске, проживала в доме одного богатого татарина. 21 марта Кунимжан была доставлена в Орскую крепость, а 27 марта – в город Оренбург, куда потребовал ее председатель Пограничной Комиссии. В Оренбурге султанше был устроен весьма радушный прием как со стороны военного губернатора, так и со стороны председателя Пограничной Комиссии. Она получила много подарков как для себя, так и для своих детей. Оказывая ей знаки внимания и радушия, пограничное начальство стремилось завербовать ее в число своих приверженцев, а через нее действовать на султана Кенисару. Султанше было объявлено, что она немедленно выедет в Орду, лишь только установится дорога, и действительно стали готовить султаншу к отъезду…
До сих пор правительство не имело вполне достоверных сведений о Кенисаре… Генерал Обручев решил воспользоваться благоприятным случаем и для сопровождения султанши Кунимжан в орду назначил офицера генерального штаба поручика Герна…
Перед отъездом в степь султанша Кунимжан просила председателя Комиссии освободить из плена 17 женщин и девушек, взятых вместе с ней сибирским отрядом. Пленницы эти, по сведениям султанши, были розданы киргизам разных родов сибирского ведомства. Председатель Комиссии, считавший, что раз объявлена амнистия, то ее нужно проводить до конца, обещал исполнить и это желание султанши и, действительно, снесся с сибирскими властями об освобождении пленниц. Султанша Кунимжан уехала в Орду в самом лучшем настроении и с твердым намерением повлиять на мятежного супруга и содействовать его примирению с Россией.
В августе 1844 г. Кенисара прислал письмо на имя председателя пограничной комиссии, в котором объяснял причины, побудившие его к набегам на приграничную линию. В этом письме всю вину своих, неприязненных поступков Кенисара сваливал на оренбургское и сибирское начальства:
«Прежде всего, когда мы, исполняя волю высшего начальства, прикочевали к оренбургской линии, на нас наехал майор Лебедев, отряд которого, как объяснил он нам, был выслан не против нас, но для прикрытия съемочных партий, но все же мы возымели сомнение; затем, сибирский отряд напал на кочевья нашего брата и увлек многих в плен, и, еще большее число разграбил. Наконец, те же сибиряки напали, в наше отсутствие, на аулы наши и увлекли в плен жену мою (Кунимжан) и двух родственных султанов. Убеждаясь из всего этого, что милость, объявленная нам государем, недействительна, мы сами вооружились и выжгли русскую станицу, захватив много людей в плен, которых готовы отпустит, если нам будет обещано возвращение в орду всех"
Оренбургский военный губернатор поручил председателю пограничной комиссии войти в переписку с Кенисарою.
М. В. Ладыженский написал султану весьма убедительное письмо, в котором говорил, что одних обещаний для получения Кенисарою прощения недостаточно, но что ему следует доказать свою покорность делом, и что лучшим доказательством его раскаяния может послужит возвращение Касимовым всех, находящихся у него в плену русских. «Тогда, - говорилось далее в письме, - правительство наше увидит не одни слова степного султана, но существенное доказательство его искреннего раскаяния в своих проступках, и, наверное, исполнить все его просьбы».
Следствием этого письма было возвращение Кенисарою, в конц 1844-го года, всех русских, захваченных им в разное время.
Канцлер предлагал уведомить чрез генерала Ладыженского Кенисару о возвращении его родственников, причем вменялось в том же письме объяснить раскаявшемуся султану: «что воля правительства состоит в том, чтобы он не тревожил мирных киргизов, не возбуждал их ни тайно, ни явно против законного начальства, и не причинял бы никаких насилий и остановок проходящим чрез степь караванам; одним словом, дать понять Кенисаре, что скорая, безусловная и чистосердечная покорность правительству есть для него самое лучшее и самое верное средство для получения прощения в прежних противозаконных его действиях».
В результате переговоров в январе 1845 года в Оренбурге было
получено разрешение МИДа на возвращение Кенесары всех его
родственников, в том числе любимой жены Кунимжан
Как только было получено в Оренбурге приведенное предписание, то тотчас же приступили к составлению и отправлению посольства в аулы мятежного Кенисары. Главным послом был избран и назначен киргизский попечитель Долгов, которому дана была особая, очень пространная и довольно дельная инструкция, как поступить с Кенисарою и чего добиваться от него, после взаимных любезностей и вручения султану своих кредитивных грамот, т. е. писем генералов Обручева и Ладыжненского, а также особой записки, долженствовавшей разъяснить Кенисаре его обязанности к России, после принятия его в подданство.
Долгов и Майдель отправились еще зимою, а Герн остался в Оренбурге, в ожидании прибытия туда из Сибири освобожденной султанши Кунимжан, для сопровождения в аулы ее мужа, как доказательство особенной к нему милости российского правительства.
1 апреля 1845 г. линейный киргиз Нурджан-Бакбатыров желал подслужиться Кенисаре, самовольно прибыл в аул мятежника гонцом с известием о приближении из Сибири к оренбургской линии жены султана Кунимжан и был обласкан Кенисарою
Во второй половине мая месяца 1845 г. было получено радостное сообщение о приближении Герна, с сопровождаемою им султаншею Кунимжан к аулам Кенисары. Кенесаре вернули его жену Кунимжан
На страницах инета и в комментариях можно прочитать, что Кунимжан взяли в плен, насильно крестили и содержали как рабыню. Каждый имеет право на свое мнение, свой комментарий, но к султанше Кунимжан в царской России относились достойно и вернули Кенесаре в здравии и хорошем настроение, выполнив просьбу Кенесары и ее требования.