«Отправился за длинным рублем и короткой жизнью, а получилось наоборот!»
Борис, как и его брат Глеб, после войны продолжил профессию отца, работал фотографом на Ашхабадской киностудии, был фотокорреспондентом УзТАГ – узбекского отделения ТАСС, имел удостоверение «Союза журналистов СССР», чем очень гордился. Воевал, был ранен, пережил три землетрясения: в Крыму, Ашхабаде и Ташкенте. О своих скитаниях по Советскому Союзу шутил: «Отправился за длинным рублем и короткой жизнью, а получилось наоборот!»
Незабываемое впечатление детства.
Самым ярким воспоминанием детства у Бори стало выступление в кинотеатре его отца, который тогда назывался «Ампир», Александра Вертинского в 1920 году. Одиннадцатилетний мальчишка завороженно смотрел на сцену и навсегда запомнил «великого шансонье». Голос «маленького Пьеро» и его манеру исполнения – напевный и жеманный речитатив с выразительным грассированием – невозможно было забыть или с кем-то спутать.
Это было последнее выступление Вертинского в Севастополе, прощальный вечер перед его эмиграцией в Константинополь. Артист ушел на пароходе «Великий князь Александр Михайлович», выступив накануне в кинотеатре придворного фотографа Его Высочества. Что это, как не горькая усмешка судьбы?
В газете "Юг России" был напечатан анонс: "Театр "АМПИРЪ" (бывший "Возрождение") Большая Морская, 25. В среду, 26 февраля 1920 г. Последний прощальный вечер. Два концерта Александра Николаевича Вертинского при участии М.С.Марадудиной и Рикман (арфа). начало в 7 1/2 и 8 1/2 часов вечера. Билеты заблаговременно в кассе театра от 11-2 и 5-8 ч."
Из этого объявление я узнала, что кинотеатр моего прадеда, построенный в 1914 году и разрушенный в 1941, имел за свою менее чем 30-летнюю историю целых пять названий: "Зеркало жизни", "Возрождение", "Ампир", "Спартак", "Ударник".
В кинотеатрах тогда часто проводились концерты оперных и эстрадных певцов, камерных оркестров, выступления артистов разговорного жанра, небольшие сценические номера, лекции.
Заявлены были два вечерних концерта: в половине восьмого и в половине девятого. Тягостное настроение несколько разряжала выступавшая вместе с Вертинским артистка разговорного жанра Мария Марадудина. Обычно она читала юмористические рассказы Аркадия Аверченко и Тэффи. А фотографироваться семья Аверченко предпочитала в ателье придворного фотографа.
Много лет спустя, когда Борис Михайлович стал счастливым отцом двух дочерей, Инны (1947 г. р.) и Елены (1955-1988), любимой песней его стала «Доченьки мои» Александра Вертинского.
«Москва не для меня».
В 1931 году братья-близнецы Борис и Глеб уехали в Москву за лучшей жизнью. Потом позвали к себе и старшего брата Костю. Москве они работали на тяжелых неквалифицированных работах. Со своим «неправильным» происхождением они так и не смогли продолжить учебу и получить высшее образование.
После скоропостижной смерти Кости, которая окончательно разбила все надежды, Борис понял, что в Москве не сможет наладить свою жизнь. По складу характера он был сибарит, не любил физическую работу, а предпочитал красивую жизнь: рестораны, концерты, ухаживать за красивыми женщинами...
Борис Михайлович много скитался по стране, он очутился за тысячи километров от столицы, работал на заводах Западного Урала и Западной Сибири - в городе Молотове, как одно время называлась Пермь, и Новокузнецке.
Судьба по имени Злата.
Он бы еще долго кочевал по стране, если бы судьба в лице будущей супруги не приковала его в Ташкенте. За год до войны Борис познакомился с девушкой с экзотическим именем Злата. В Ташкенте Борис Мазур работал фотографом в «Узбек-Тасс», а его будущая жена училась в медицинском институте. Он вскружил ей голову, она говорила, что так ухаживать, как он, не умел никто, и они поженились перед войной.
Злата Борисовна Васютинская (Мазур) родилась в 1916 году в Чернигове в украино-еврейской семье и стала потомственным медиком. Ее мать, Васютинская Эльза Максимилиановна, родом из Кенигсберга, в Ташкенте была довольно известным педиатром, дедушка был земским врачом в Старой Руссе, ее дядя - известный во второй половине XIX — начале XX века в Санкт-Петербурге профессор психиатрии Павел Розенбах. Он участвовал в подготовке «Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона», читал лекции по нервным болезням.
Отец, Васютинский Борис Макарьевич, геолог, после революции в родном городе работу по специальности найти не мог, а в семье - четверо детей, из них Злата - самая младшая. Поэтому в 1926 году они решили уехать в Туркестан, так их семья и обосновалась в Средней Азии.
После защиты диплома Злата Борисовна пошла добровольцем на фронт и закончила войну старшим лейтенантом только осенью 1945 года. Их госпиталь Первого Белорусского фронта, где она служила военным врачом, был на передовой. К окончанию войны она была уже в Австрии, потом работала в лагере для перемещённых лиц под Веной. Увольнять из армии ее не хотели, тогда Борис Михайлович развил кипучую деятельность, чтобы соединиться с женой, и ее с трудом отпустили. Они с женой уехали в Ашхабад, где и прожили до 1948 года. Там у них в 1947 году родилась дочь Инна, названная в честь единственной дочери фотографа М.П.Мазура, умершей в младенчестве. И в 1955 году - Аленка, которая подарила им двоих внучек.
Злата Борисовна Мазур прожила 87 лет, умерла в 2003 году, пережив мужа на 15 лет.
Фотограф «Ашхабадской киностудии».
Борис Михайлович тоже воевал, заслужил много наград, у него было ранение, и его комиссовали в 1944 году. После возвращения с войны Борис Мазур уехал в Ашхабад и работал фотографом на «Киевской киностудии», которая была эвакуирована в Туркмению в начале Великой Отечественной войны. В павильонах «Ашхабадской киностудии» одновременно работали кинематографисты Украины и Туркменистана. Были сняты такие ленты как «Как закалялась сталь» (1942), «Партизаны в степях Украины» (1943), «Радуга» (1944), «Волшебный кристалл» (1945). Кинематографисты также выпускали «Боевые киносборники».
Обязанности фотографа на киностудии.
Казалось бы, зачем кино нужен фотограф, если есть оператор? Оказывается, эта профессия просто необходима при подготовке, создании и прокате фильма. Без нее большое кино просто немыслимо.
Во-первых, работа фотографа при создании кино начинается даже раньше, чем работа оператора – с фотопроб. Нередко на роли пробуются десятки и даже сотни человек! Фотограф снимает каждого претендента, а затем специалисты тщательно изучают фото, отбирают самых подходящих и собирают идеально гармонирующую команду актеров.
В нашем семейном архиве сохранились снимки Константина Мазура в буденовке, вероятно, сделанные в Москве, когда все трое братьев жили там после отъезда из родного города. Очень уж это напоминает фото для кинопроб. Как знать, возможно Павку Корчагина смог бы сыграть Константин Мазур? Но это уже - в качестве художественного бреда прозрения.
Отбор актеров – не единственная функция этого важного сотрудника. Нередко фотографы заранее посещают площадки, где планируются съемки. Только после утверждения локаций режиссер назначает там съемки, что экономит время, деньги и уберегает от ошибок.
Во-вторых, фотографии с площадки помогали привлечь зрителя еще на этапе съемок. Кинореклама в СССР была развита не хуже, а может, и лучше, чем сегодня: существовало правило – еще до проката киностудия должна была отправить по шестьдесят фотографий с площадки в «Рекламфильм», «Союзинформкино» и сто — в «Совэкспортфильм» после каждого отснятого фильма.
В-третьих, именно фотограф отвечает за отсутствие киноляпов. Во время съемки очередной сцены фотограф тщательно фиксирует, как одет актёр, как лежат подушки на диване или какое точное время показывают часы на стене. Эти фото помогают создать единство сцен и фильма в целом, ведь в вихре съемочного процесса уследить за всеми мелочами непросто.
И наконец, афиша – это отдельный вид искусства. В те времена качественная фотография была и самостоятельным элементом, и служила основой для работы художника.
"Я пережил три землетрясения".
Землетрясение 1948 года полностью разрушило киностудию в Туркменистане. В сентябре 1948 года, за месяц до землетрясения, супруги с годовалой Инной уехали из Ашхабада в Ташкент, где жили родители Златы, а та семья, что поселилась в их жилье, к несчастью, погибла (тоже муж, жена и маленький ребенок). Борис Михайлович говорил: «Я пережил три землетрясения: Севастопольское, Ашхабадское и Ташкентское, значит не судьба погибнуть от стихии».
В ночь с 11 на 12 сентября 1927 года на территории Крыма и Севастополя произошло невероятно разрушительное землетрясение. Сила толчков составляла от пяти до девяти баллов по десятибалльной шкале!
Вот что пришлось пережить нашим предкам в ту страшную ночь. «Ровно в полночь по всему побережью завыли собаки. Через 14 минут сильный грохот оборвал этот вой. Произошел первый сильнейший толчок, который длился не более 10 секунд. Полминуты спустя случился второй, менее сильный удар. Люди бросились на улицу – в домах лопались стекла, трещали потолки и полы, падали стены, с крыш летели железные листы, обрушивались балконы и карнизы. В горах гремели обвалы.
"Я уснул, чтобы проснуться в первый раз в жизни, когда каждая мелочь в твоей комнате, казалось, стала разваливаться. Я увидел перевернутые стулья на полу, разбитое зеркало. Я бросился к двери, пол подо мною закачался, как качается лодка в море. Пол колыхался, вздрагивал, поднялся, заскрипел, будто готов был рухнуть вниз", – так в своей заметке от 15 сентября 1927 года описывал происходившее журналист газеты "Правда" А. Никандров, отдыхавший в то время в Крыму.
Очевидцы говорили, что море тогда "кипело и полыхало огнем", так как между мысом Лукулл и Севастополем в 48 км от берега на глубине около 200 метров произошел мощный выброс сероводорода, который сопровождался «вскипанием моря», появлением огненного столба высотой 500 м и шириной до 3 км.
Были повреждены и знаменитые памятники истории и культуры. В их числе – Генуэзская башня в Судаке, Воронцовский дворец в Алупке и знаменитое ялтинское "Ласточкино гнездо".
«В Севастополе и Балаклаве различные повреждения получили жилые здания, постройки промышленного, социально-культурного назначения, памятники истории и культуры – всего до 1200 строений. Без крова остались сотни жителей города, один человек погиб, около 400 человек получили ранения и травмы».
Самое разрушительное в истории человечества.
Ашхабадское землетрясение в октябре 1948 года, от которого чудесным образом судьба спасла семью Бориса Мазура, считается одним из самых разрушительных землетрясений в истории человечества: интенсивность сотрясений в эпицентре достигала 9—10 баллов. Оно почти полностью разрушило город и его окрестности, затронуло оно даже Иран. Погибло около 37 тысяч человек. Землетрясение произошло глубокой ночью, когда большинство жителей города спали, почти никто не успел покинуть свои дома. Из Ашхабада в другие города СССР были эвакуировали почти девять тысяч человек.
Город пришлось отстраивать заново.
26 апреля 1966 года в Ташкенте произошло еще одно землетрясение, которое пришлось пережить Борису и его семье. В результате него около 300 тысяч человек остались без крыши над головой. Землетрясение ощущалось даже в Москве: слабые колебания достигли столицы СССР через пять минут после толчка в Ташкенте. Фактически город пришлось отстраивать заново. На призыв о помощи Ташкенту откликнулись люди со всего Советского Союза. После землетрясения дочь Инна уехала в Ленинград, где училась в Ленинградском политехническом институте им. М.И. Калина, закончила его в 1971 году по специальности инженер-электрик, в Ташкент наезжала уже только в отпуск.
Член «Союза журналистов СССР».
Осев в Ташкенте, Борис Михайлович Мазур, наконец, выстроил свой путь, вспомнив о профессии, подаренной ему отцом. Он стал фотокорреспондентом УзТАГа - Узбекского телеграфного агентства, основанного еще до революции, 27 января 2014 года. Это был филиал ТАСС. Борис очень дорожил своей работой и неподдельно гордился, получив удостоверение «Союза журналистов СССР». Основное направление его деятельности - спортивный фотокорреспондент. Спорт он любил больше всего, знал всех ведущих спортсменов Узбекистана, дружил с ними, обожал футбол, и когда в авиакатастрофе погибла вся команда Пахтакор, горе его было ужасным.
Ближе к пенсии Борис Михайлович работал как корреспондент по всему Узбекистану: он ездил в командировки, встречался с людьми, брал интервью, снимал их и в центральных газетах Ташкента публиковал о них статьи со своими фотографиями. В его возрасте это была очень тяжелая работа, ведь приходилось работать в основном летом, в страшную жару колесить по колхозным хлопковым полям.
Обретение брата после войны.
Дочка Бориса Михайловича, Инна, вспоминает эпизод, врезавшийся ей в память навсегда: «Я помню, как будто это происходит сейчас: открывается калитка нашего дома, по дорожке к дому бежит папа, рыдает и кричит: «Саша жив! Саша жив!!! Я получил телеграмму от Глеба, и он написал, что Саша жив!!!» Это был 1958 год. Александр Михайлович молчал о своем спасении практически 15 лет, он боялся навредить братьям, ведь во время войны он был на оккупированной территории. Только после смерти Сталина брат осмелился сообщить о себе. В 1960 году мы уже всей семьёй поехали в Севастополь! Ещё один раз мы ездили в Севастополь в 1970 году и больше никогда».
«Поздравляю с нашим столетием!»
Борис, как и все его братья унаследовали от отца необыкновенное чувство юмора. Боря знал огромное количество анекдотов, стихотворений. Как-то на спор с приятелем он шел пешком 10 км и всю дорогу читал стихи, ни разу не повторившись.
Я помню, мой дедушка Глеб рассказывал, как в 1958 году получил на свой пятидесятилетний юбилей телеграмму из Ташкента: «Поздравляю с нашим столетием!». Молоденькая девушка-почтальон широко раскрыла от удивления глаза, увидев перед собой бодрого пятидесятилетнего мужчину.
Борис Михайлович любил вспоминать свою жизнь в Севастополе, но чувствовалось, что боль от гибели их семейного дореволюционного уклада с годами не утихла.