…Погожим летом 1941 года Ваня Шатько был склонен считать свою жизнь прекрасной, а будущее — манящим радостными перспективами. Для этого были все причины. Ему еще нет 17 лет, а он, уроженец поселка 1 Мая нынешнего Чашникского района Витебщины, закончил семилетку и махнул не куда-нибудь, а в Ленинград, о котором пока приходилось судить лишь по городским пейзажам на почтовых открытках… С главной мечтой детства — водить паровозы — пришлось повременить, ведь набор в железнодорожное училище был уже завершен. Парень подал документы в строительное ФЗУ. Впереди была учеба и плодотворный труд по профессии — зодчие везде нужны! Кто бы мог подумать, что беззаботные дни июня 1941-го уже исчерпаны — на календаре маячила страшная цифра «22».
КИЛОМЕТРЫ ПО СНЕЖНОМУ НАСТУ
…Великую Отечественную войну парень встретил в блокадном городе. Несколько «штурмов» Ленинградского городского военкомата с желанием пополнить стрелковые части Красной Армии были отбиты с предельной лаконичностью людей в погонах: «Сколько лет? Семнадцать? Свободны!».
Эти жестокие слова Иван и его друзья слышали раз за разом, но попыток попасть в армию не бросали. Помог случай: после очередного отказа стайку приунывших молодцов окликнул военнослужащий с кубарем в петлицах. Узнав,
что деревенские, к труду и разъездам привычные, есть опыт в обращении
с лыжами, сухо сказал следовать за ним — мигом повеселившие парни поспешили за спасителем. Знали бы они, какая «сытая» служба их ждет!
Причина интереса повстречавшегося им в военкомате командира быстро выяснилась: уже вовсю работала знаменитая «Дорога жизни» на Ладожском озере, ее надо было охранять. Ребят присмотрели в спешно сколачиваемый лыжный батальон 34‑й отдельной лыжной бригады.
Служба была, казалось бы, несложная — часами патрулировать разные участки трассы, но очень хлопотная. Приходилось ночевать под открытым небом, в метель, порой чудом перехваченная на продовольственном пункте кружка кипятка и два‑три часа сна в теплом помещении воспринимались как большая радость. А потом опять туда — наматывать километры по снежному насту и напряженно вглядываться в горизонт: нет ли опасной для грузовиков полыньи, не видно ли кого постороннего? Казалось, сложнее этого быть ничего не может, но вскоре быстро возмужавший парень понял, что самое трудное еще впереди.
Боевого опыта у лыжников не было, вот их в серьезное дело и не пускали, а теперь пообтершихся в шинелях, пару раз пострелявших по мишеням из винтовок ребят ждало испытание посерьезнее — фронт.
«СИНЯВИНСКИЕ СТРАДАНИЯ» И ПЕРВАЯ НАГРАДА
…В марте 1942‑го, как только сошли снег и лед, охранная служба закончилась, и Ивана Шатько с товарищами в составе бригады перевели в стрелковое соединение, официально призвав их на военную службу. В окопы печально знаменитых Синявинских болот, проклятых всеми, кому там довелось воевать,
в том числе и немцами. Противника в той местности было два — враг и природа: блиндажи и траншеи, вырытые пехотинцами‑комсомольцами
34‑го отдельного батальона, полоскали частые дожди. Вода постоянно поднималась из почвы и затапливала фортификационные сооружения, хлюпала под нарами землянок… Размокшая земля быстро превращалась в грязь, бойцы ходили, с трудом переставляя ноги с налипшей на обувь глиной, согнувшись в три погибели. Почему? Сапоги и ботинки превращались в кандалы, к тому же немцы, занявшие оборону посуху — на Синявинских высотах, стреляли в каждого, чья каска излишне часто поднималась над бруствером окопа…
Будни в обороне то и дело сменялись атаками, но успеха не было: хорошо закрепившегося врага с высот было не сбить, и «синявинские страдания», как их часто называли пережившие эпопею бойцы, продолжались… Полегче стало лишь в январе 1943‑го, когда в ходе наступательной операции «Искра» советским войскам, идущим по скованным холодами болотам, удалось значительно продвинуться и частично — на 10 км — прорвать блокаду города на Неве. В марте красноармейцу Шатько не повезло, и он на три месяца попал в госпиталь. После выписки молодой человек в гимнастерке с красной нашивкой за ранение, с только что полученным орденом Красной Звезды за отличие под Шлиссельбургом попал в 36‑ю запасную стрелковую бригаду. Оттуда боец отправился учиться на заряжающего в учебную часть 205‑го тяжелого танкового полка. В его составе он принял участие в завершении снятия блокады Ленинграда и дошел на Т‑34–76 до Пскова. Путь части начинает прослеживаться в документах именно с этих боев, данные сконцентрированы на сайте мемориального проекта «Память народа», созданного силами Министерства обороны России. В боях по дороге к древнему русскому городу «двухсотпятый» потерял в боях почти всю технику, свидетельствует списочный состав
техники полка.
НА «КОЛОМБИНЕ» К ПОБЕДЕ
Бойцов из танковой части распределили по разным танковым полкам, а самому Ивану Яковлевичу, как он тогда посчитал, не повезло — он попал в формирующийся под Тулой 927‑й самоходно-артиллерийский полк, на легкую САУ СУ‑76М.
Какими плюсами и минусами она обладала? Самоходчики и танкисты видели в новой машине одно, пехотинцы — другое. Стрелки радовались, если им помогала самоходная пушка, — штурмовать перепаханную снарядами оборону врага было легче. 76‑мм орудие — явно мощнее привычной пехоте сорокапятки. Легкая машина запросто следовала за пехотой и кавалерией по пересеченной местности — не увязала в грязи и глубоком снегу, преодолевала реки и ручьи, заболоченные участки, которыми изобиловали Псковщина и Беларусь. Верха (кроме брезентового в час непогоды) у самоходок не было. Поэтому пехота могла подсказывать самоходчикам о вражеских целях напрямую, без обращения к командному составу. В войсках к самоходке относились как к помощнику и другу, выражая свое уважение к ней множеством теплых прозвищ. Называли СУ‑76 «сухариком», «сушкой» или «коломбиной» (по имени героини традиционного итальянского театра, отличавшейся резвостью, — явный комплимент маневренности самоходки), «жу‑жу» за малошумный автомобильный двигатель, позволявший без присущего другой бронетехнике рева передвигаться под носом у противника незамеченной.
…Наконец долгие версты войны привели уроженца Витебщины в родной край — летом 1944‑го началось освобождение остальной Беларуси. 927 сап, как показывает интерактивная карта, закрепленная за этой воинской частью на сайте «Память народа», прошел с боями от населенного пункта Ляды Дубровенского района через Дубровно, Оршу на Плещеницы и Молодечно… В калейдоскопе сражений пронеслась масса событий: потеря своей САУ, пленение трех врагов, новое ранение и награждение 6 июля орденом Славы III степени. Вновь госпиталь — и новые бои в составе 927‑го самоходно‑артиллерийского полка за Каунас и Вильнюс. Эти последние дни операции «Багратион», старания в боях по прорыву вражеской обороны на реке Шешупе подарили Ивану Шать‑
ко вторую Красную Звезду…
Заключительным аккордом боевого пути нашего героя стали бои 39‑й армии генерал‑лейтенанта Ивана Людникова: его войска, прославившиеся освобождением Беларуси, весной 1945‑го охватывали город‑крепость Кенигсберг с севера. Ефрейтор Шатько был ранен в ногу, однако поля боя
не покинул, заменил павшего наводчика. Расчеты миномета и двух пулеметов, до взвода пехоты врага — вот такой «намолот» был у расчета самоходки в последнем для Ивана Яковлевича бою…
На этот раз ранение было тяжелым, лечиться пришлось в далекой Горьковской области. Возможно, парню повезло, ведь, как свидетельствует «Память народа», после победы над Германией 927 сап, пополнившись техникой и людьми,
убыл воевать против Квантунской армии японцев. На север Китая, к подножию горного хребта Большой Хинган.
ЗАПОЗДАЛАЯ НАГРАДА
Награду за апрельские бои 1945 года в Восточной Пруссии спустя долгие годы, уже после кончины Ивана Яковлевича в 2009‑м, вручили родственникам.
В этом помог бывший председатель Совета народных депутатов Чашникского района Григорий Позняк. Было много запросов в инстанции, исследований интернет‑ресурсов — и однажды родных Шатько пригласили в российское посольство.
Визит туда вскоре привел потомков ветерана Великой Отечественной войны в Георгиевский зал Большого Кремлевского дворца, где советник посольства Маргарита Новодворская, помощник военного атташе майор Илья Мелитовский и третий секретарь посольства Галина Лаврова передали сыну фронтовика полковнику Вячеславу Шатько красную книжечку с надписью: «Удостоверение к государственной награде СССР». В ней — заветная надпись: «Приказом командующего войсками 39‑й армии от 27 апреля 1945 года № 0474 Шатько Иван Яковлевич награжден орденом Славы II степени».
Запоздалая награда согрела сердца родным самоходчика, заставила мысленно пролистать его боевой и мирный путь. Ведь и после победного 1945‑го об Иване Яковлевиче есть что вспомнить: ветеран боев всю жизнь отработал в родном районе трактористом Вятненской МТС, бригадиром тракторно-полеводческой бригады, экспедитором в колхозе «Прогресс»… Прошел долгую мирную стезю, такую же славную, как и военная, вырастил с Ниной Яковлевной Шатько троих сыновей.
Подготовил Денис Трофимычев, «Ваяр»
Фото из открытых источников