Почти правда и немного мистики. Однажды в патриархальной деревне...
Часть 1. Лес
Поля окружали деревню с трех сторон. За ними – повсюду, куда дотягивался взгляд – простирался лес. С тыльной стороны домов деревья росли узкой полоской, окаймляя прогон для коров, подальше – высились исполинской чащей. С четвёртой стороны в низине журчала неширокая речка. Саня приезжал в деревню каждый год. В грибах он разбирался и в лес ходить любил. Его младший брат Леха в грибах тоже разбирался, но предпочитал гонять на велике и озорничать с другими мальчишками. Отец братьев разбился на мотоцикле, когда Сане исполнилось два года, а Леше – год. Папу они, конечно, не помнили. Мать воспитывала ребят одна, трудилась на двух работах, и на лето отправляла братьев в деревню к свекру и свекрови. Мальчишки ждали этого с нетерпением, им такой отдых был только в радость. Братья не только бездельничали, но и по хозяйству помогали. Ворошили граблями сено, заготавливаемое для коровы, топтались сверху стога или воза, уминая его. Тоже ведь дело важное.
Дед мальчиков работал лесником и знал лес как свои пять пальцев. Его тоже звали Саша. Точнее, это внука родители назвали в честь деда. Он и научил мальчишек искать грибы и различать их. Ведь это только, кажется, что гриб найти просто. Не-е-ет, тут нужны сноровка и цепкий взгляд, особенно в поиске белых, которые умело маскируются своими светло-коричневыми шляпками, сливаясь с травой и опавшими листьями.
Дом деда Саши стоял в деревне последним. Его так и называли – «на краю». Рядом с избой, ближе к полю, притулилась бревенчатая мастерская, где дед стругал рубанком и фуганком, бил косы и плёл из ивы короба – огромные корзины для ловли рыбы. Напротив дома красовалась причудливо смастерённая им из жердей скамейка. Возле неё выглядывала из травы большущая дуга толстенной ручки старинной двухпудовой гири. Царская ещё гиря сужалась кверху своими восемью гранями. Почти каждый день дед Саша жилистой рукой брал её за рукоятку и выжимал раз двадцать подряд, держа «на попа», то есть днищем вверх. Недюжинной он обладал силой. Мальчишки тоже хотели вырасти сильными. И Саня, и Леха поднимали эту гирю двумя руками до пояса.
В один из дней после обеда дед с внуками расположились на скамейке.
– Лес человеку друг и помощник, – произнёс дед Саша, потрепав Лёху по вихрастой голове. – Знаете, почему?
– Почему, дедушка, расскажи, – в один голос ответили мальчишки.
– Тяжёлые были времена. Война шла. Мужики все на фронте, а женщинам кормить детей надо, вот корову почти все и держали. А тогда не то, что нынче – косить луга не разрешали. Всё в колхоз. Вот на лесных полянках, да прогалах и косили, чтобы сено заготовить для кормилицы и детишкам не дать умереть с голоду. Сухостой на дрова шёл. Летом грибы, ягоды. Да и после войны голодно жили. Ребятишки, вот такие как вы, лет десяти примерно, – обветренное, суровое, будто рубленое топором лицо деда осветилось доброй улыбкой, – лесные дары собирали и ходили за десять километров в лагеря. Продавали жёнам военных. «Командирши» они их называли. Я-то уже вернулся из Красной армии тогда, – снова улыбнулся дед Саша. – Хорошее подспорье семье летом. А зимой – сушёные да солёные грибы, тоже помощь. Так что к лесу бережно надо относиться, – произнёс он напоследок.
Рано утром, когда дед Саша уходил осматривать свой участок, внуки ещё спали, и с собой он их не брал. Да и не осилили бы они те расстояния, которые проходил дед. А вот в «свободное от работы время» – пожалуйста. Обычно дед возвращался в дом к обеду, но в один из дней не приходил долго и появился на пороге, когда время давным-давно перевалило за полдень.
– Дедушка, что ты так долго? – спросил Саня.
– Так не по своей воле, – ответил дед.
И видя недоумение на лице внука, добавил:
– Леший надо мной решил подшутить, вот и закружил.
Саня недоверчиво улыбнулся:
– Так ведь нет никакого лешего, дедушка, ты разве не знаешь? И бога нет. Нам учительница рассказывала, когда в пионеры принимали.
– Ну, насчёт бога я не знаю, а вот леший есть, – дед Саша говорил уверенно, и было не похоже, что он шутит.
– Это поверье от дедов ведь ещё идёт. И вот что я тебе скажу, внук. Как пойдёшь в лес, на опушке всегда поприветствуй лешего. Только не называй его так, не любит он этого. Скажи: «Здравствуй, лесной хозяин, я к тебе с добром и ты мне не вреди». Яблочко ему на пенёк положи или конфету, а первый гриб наколи на ветку – в дар. Ему же зверей кормить надо, – закончил дед Саша.
– Это всё суеверия, дедушка! – хмыкнул Саня и исчез за дверью.
С момента разговора с дедом прошло дней десять, и Саня давно забыл о нём.
– Лёха, пойдём по грибы сегодня? – проснувшись, Саня растолкал сопящего на соседней кровати в горнице Лёшу.
За стеной горницы во дворе – так называлась часть дома для скотины, уже вовсю кудахтали куры, и голосил петух.
– Ты чего, в такую рань, я посплю ещё, – перевернулся на другой бок брат.
– Ну как хочешь, тогда я один, – Саня бодро вскочил на ноги.
С утра стояла пасмурная погода, но дождя по всем признакам не ожидалось – равномерно-серое небо раскинулось до горизонта. Мальчишка, ополоснув лицо холодной водой из рукомойника и пятернёй причесав русые волосы, ухватил из чугунка пару ещё тёплых картофелин и запил их кружкой парного молока с «колобком» – замешанным на яйцах и сметане домашнем пироге. Обулся в резиновые сапоги и, взяв с собой небольшую корзину с воткнутым в борт сверху перочинным ножиком, шагнул на крыльцо.
– Ба, я за грибами ненадолго, – Саня направился через ржаное поле к темнеющему лесу.
Дорога укатанной колеей стелилась перед ним двумя серыми лентами, разделёнными посередине зелёной полосой травы, и исчезала в исполинской стене высившейся чащи. Лес, издалека казавшийся сплошной полоской, становился всё ближе, и вот уже можно различить отдельные деревья. Саня вышел на опушку и подумал, что как же хорошо ходить в резиновых сапогах – на траве ещё не успела обсохнуть обильная роса. Вдохнул воздух полной грудью – пахло сыростью, свежестью, едва ощутимыми нотками пробивался терпкий запах смолы – прямо у «входа» подпирали кроной небо высоченные сосны. Вдалеке раздавалось редкое «ку-ку» и стук по дереву дятла. Его не спутаешь ни с чем. «Тррр-рр-т», – старалась красноголовая птица. Сане все эти звуки были привычны и знакомы, он вошёл в лес, имея в голове чёткий план маршрута. Сначала попадались одни сыроежки. Потом тонконогие челыши, так в деревне называли подберезовики, и парочка толстеньких мясистых подосиновиков. Корзина уже наполнилась наполовину, и Саня решил пройти дальше в лес, а не бродить в ста метрах от поля. «Буду держаться прямо, потом поверну и пройду направо, а потом опять направо и выйду к концу поля», – подумал он. Вскоре Сане улыбнулась удача. На полянке под березками он заприметил торчащую красную шляпку боровика, а наклонившись и порыскав в густом ковре травы, обнаружил целое семейство боровиков, ровных и крепеньких как на подбор. Саня не вырывал грибы с корнем, а аккуратно срезал под корешок ножиком, чтобы сохранить грибницу – так учил дед. Ветер усилился, макушки сосен качались и кое-где скрипели. «Схожу ещё вот в тот ельник, потом направо к полю и домой», – решил мальчишка. Грибы, кроме сыроежек, больше, как назло, не попадались.
Ели, при пасмурной погоде казавшиеся чёрными, производили мрачноватое впечатление. Это берёзки всегда выглядят светло и нарядно, ели же блестят зелёным цветом только в лучах солнца. Но Саню сумрачный лес не страшил. Почва в ельнике, густо удобренная иголками, стелилась под ногами мягким пружинящим ковром тёмно-серого цвета, почти без проблесков зелени, бугрясь присыпанными хвоей шишками. Зато сыроежки издалека светились своими розовыми и красными шляпками. Да мухоморы горели яркими белыми точками на алом фоне. Саня не удержался и наподдал носком сапога по ним, с озорством наблюдая, как мясистые шляпки отрываются от корня и кувыркаются в полёте.
Мальчишка, как и планировал, взял вправо и пошёл, как ему думалось, к выходу из леса. Ельник сменился березами, потом осинами, потом зарослями кустов, через которые Саня с трудом пролез, но никакого просвета не появлялось.
Полянка…
– Стоп! – сказал сам себе Саня. – Это же та самая полянка, где я нашёл боровики. Ну да, вон и муравейник торчит рядом с елью.
Саня вырос в деревне – мать с сыновьями жила не так уж далеко, в центральном селе. Мальчишка отличался смекалкой и сообразительностью. Сломав большую сухую ветку, он воткнул её в муравейник и решил идти в другую сторону, держась прямо, как бы туда, откуда пришёл. Присев у муравейника, Саня некоторое время наблюдал, как муравьи, обеспокоенные нападением на их жилище, суетятся вокруг ветки. Он даже сунул в муравейник сорванную травинку, подождал немного и с удовольствием слизал с неё пряную муравьиную кислоту.
Часов у него, конечно же, не было, но ему показалось, что шёл он достаточно долго. Но вот виден какой-то просвет, и Саня снова вышел… на знакомую полянку, только теперь с левой стороны. Ветка торчала там же, где он оставил её некоторое время назад. «Вот же чёрт», – подумал мальчишка, не находя разумного объяснения происходящему и снова присев у муравейника.
Ветер крепчал, слышался шум листвы и усиливающийся скрип сосен. Вдруг Саня явственно услышал треск ломающейся ветки, как будто на неё наступил человек. Он вскочил и бросился на звук. За деревьями мелькнула жёлтая куртка или плащ. Вообще-то дед учил избегать встречи в лесу с незнакомцами, но тут выбирать не приходилось.
– Дяденька, постойте! – закричал мальчишка и попытался догнать незнакомца.
Бежать в лесу трудно, это не стадион и не дорога, под ногами неровная почва и корни деревьев, торчащие там и тут. Да ещё мешается корзина, которая уже изрядно оттянула руку. Но не бросишь же её. Яркая куртка не удалялась, но и не приближалась. Человек шёл размеренным шагом, не оглядываясь и не реагируя на крик, а Саня никак не мог его догнать. «Бросить, что ли, эту корзину», – в отчаянии подумал мальчишка и в следующее мгновение растянулся на земле, споткнувшись о корень. Корзинка упала и опрокинулась, часть грибного улова высыпалась на траву. Саня сел на землю и расплакался – болело ушибленное колено. Человек исчез, кругом простиралось совершенно незнакомое место.
Куда идти? Из книжек Саня знал, что, заблудившись, надо ориентироваться по солнцу или по мху. Но солнца не было, а чтобы ориентироваться по мху, надо было быть Зверобоем из недавно прочитанного романа Фенимора Купера. Ну, или хотя бы дедом Сашей. К тому же Саня понятия не имел, в какой стороне света расположена деревня.
Вдруг впереди, метрах в пятидесяти, перед взором Сани произошло некое движение, как будто листва встрепенулась от резкого дуновения ветра, меняя свой цвет с зелёного на прозрачный, исчезая – и вновь появляясь. Как будто невидимое существо, еле заметное человеческому глазу, находилось там. Движение прекратилось – и в ту же секунду Саня боковым зрением увидел его справа. Потом слева. Шум листвы нарастал. Мальчишке на мгновение показалось, что еловые корни, узловатыми шишками проглядывающие из почвы, зашевелились, поползли и... превратились в змей. Вот они поднимаются из земли – тёмные, липкие. Тянутся к нему, чтобы задушить. Саня попятился, испуганно оглянулся – на морщинистом срезе старого пня действительно лежала большая чёрная змея. Приподнявшись, она пристально посмотрела на Саню, хищно высунув раздвоенный язык. «Шшш» – громко зашипела гадюка – мальчишка не сомневался, что это была именно она, уж гадюку-то от ужа он отличить в состоянии – и неожиданно быстро поползла к нему. Озноб волной прошёл по телу, Саня отчаянно прыгнул назад, ища путь к отступлению. Небо потемнело, казалось, что наступил вечер. Внезапно отовсюду раздалось громкое «Карр!», сопровождаемое шумом крыльев. Мальчишка поднял голову, и со страхом вжал её в плечи. Огромная стая птиц чернотой заслонила небо, нарезая круги и громко крича. Вот вороны всё ниже, ниже – Саня явственно ощутил дуновение от взмахов крыльев. А следом откуда-то сверху раздался быстрый энергичный хохот.
– А-а-а-а! – завопил Саня, покрываясь холодным потом, и чувствуя, как сердце вырывается из груди.
Внезапно чётко вспомнился разговор с дедом.
– Хозяин леса! – срывающимся голосом закричал мальчишка, стараясь перекричать шум ветра.
– Ты меня прости, что, когда входил, не поздоровался. Вот тебе боровики самые лучшие отложу. Мой дед лесником работает, лес уважает, ты его знаешь, – для пущей важности добавил Саня.
– Да и я грибницу берегу, – уже тихонько добавил мальчишка.
Неожиданно всё стихло.
–У-гу, – внезапно раздалось откуда-то сверху.
С упором на первую букву – У-гу.
– Кто тут? – испуганно прошептал Саня, и в следующее мгновение совсем недалеко колыхнулась ветка и тот же голос произнёс: «У-гу!»
На Саню из-за ветвей смотрела пара огромных оранжевых немигающих глаз. «У-гу», – произнёс филин немного в другой тональности, как будто бы вопросительно, не открывая клюва и продолжая смотреть на мальчишку немигающими глазами. В следующую секунду огромная пушистая птица повернула голову назад, а потом ещё на пол-оборота, продолжая смотреть на мальчика уже одним глазом. «У-гу», – снова громко раздалось в лесу, на этот раз, как показалось Сане, утвердительно. Следом филин вернул голову в исходную позицию и, совершенно бесшумно взлетев, двумя мощными взмахами крыльев переместил себя на соседнее дерево. «Надо идти за ним», – подумал Саня и, подхватив корзину, устремился вдогонку. Птица как будто ждала мальчика, перелетая на небольшие расстояния. «У-гу», – напоследок произнес филин и, неслышно взмыв в воздух, исчез среди деревьев.
Оглядевшись, Саня увидел впереди просвет и, бросившись туда, попал на знакомую дорогу, ведущую к деревне. Тотчас же вдалеке раздалось слабое «ау», и буквально через сто метров Саня столкнулся с вывернувшим навстречу из-за поворота дедом. Дед Саша шёл мягко и осторожно, оглядываясь по сторонам. Из-за плеча деда, облачённого в форменный китель лесника, с зелёными петлицами и позолоченными изображениями дубовых листьев на эмблемах, торчала старая двустволка.
– Дедушка, представляешь, тут такое было! Я заблудился, и меня филин спас! – радостно закричал мальчишка, бросившись к деду.
– Филин, говоришь? Ну, пойдём домой, – улыбнулся дед Саша.
Он, в отличие от внука, знал, что филин – птица ночная и увидеть её днём практически невозможно.
Часть 2. Амбар
Весь следующий день, слоняясь по окраине деревни и сидя на речке, где в самом большом бочаге, размером с маленький пруд, плескалась и голосила ребятня, Саня вспоминал недавно испытанное потрясение и свидание с лесным существом.
Филинов он видел только по телевизору в передаче «В мире животных», которую вели то Песков, то Дроздов.
Каждое воскресенье, в десять утра, после песенной «Утренней почты» с бессменным Юрием Николаевым и «Служу Советскому Союзу» – мать звала сыновей:
– «В мире животных» началось!
И под знакомую мелодию на экране по кругу поднимались журавли к красному закатному солнцу. Раскинув в стороны огромные и загибающиеся вверх крылья, журавли, которых было пять или шесть, поднимались ввысь и одновременно удалялись, следуя за плавными переливами музыки.
Начиная передачу, ведущий из студии приветствовал всех телезрителей и намечал знакомство с кем-то из многочисленного семейства разной живности: от тараканов, ящериц и змей до жирафов, бегемотов и других млекопитающих.
У Дроздова живность была экзотичней, и рассказывал он про нее так, как будто сам только что пережил какое-то радостное событие, а рот его не закрывался из-за улыбки. Может, поэтому его передачи смотреть было интереснее.
Там рассказывали, что филины едят по ночам мышей, бесшумно нарезая круги на ватных крыльях возле полей и старых амбаров.
– Наверное, его «у-гу» мне почудилось, как и всё остальное, – думал Саня, – то ли из-за ветра в макушках елок, то ли из-за горячечных толчков крови в ушах и ударов сердца по ребрам.
А еще он вспомнил мультяшного филина из длинного сериала про лисенка Вука и толстую гнусавящую сову в шерстяном платке из истории про Винни-Пуха, которая на самом деле тоже являлась филином в женском образе. Ведь филин это не самец совы, как думают многие, а её самая крупная разновидность, так что филин мог быть и мужского и женского пола. Перед глазами постоянно всплывало яркое желтоватое пятно, мелькавшее в сумраке за стволами огромных елок, похожее на модную болоньевую курточку. «Надо бы этот вопрос разъяснить», – решил Саня к вечеру следующего дня.
Недалеко от деревни, ближе к лесу, в лопухах и зарослях крапивы стоял старый пустой амбар для зерна из почерневших от времени бревен, которым никто давно не пользовался по причине как отсутствия самого зерна, так и тех, кто мог бы его выращивать. Вход в амбар был закрыт двустворчатыми воротами, запертыми на большой ржавый замок.
Остатки неиспользованного зерна, рассыпанного по полу, имели красноватый цвет и пахли сыростью. «Если этот леший обращается совой, то в амбаре его будет встретить проще, чем в огромном лесу. Тем более что мышей и крыс там должно быть много, их можно легко поймать и слопать, он обязательно должен здесь появиться», – обдумывал Саня свой план продолжения знакомства.
Сказано – сделано. Саня заранее раздвинул плетень в задней части огорода, да и много ли места надо, чтобы пролезть мальчишке? Маршрут был тщательно продуман. Летом темнеет поздно. Саня дождался, пока взрослые досмотрят фильм про трудовые подвиги советского народа. Фильм всегда начинался после программы «Время», в полдесятого вечера, и шёл часа полтора. «Как раз уже и смеркаться будет, но не совсем темно», – подумал Саня.
Вроде легли. Лёха на соседней кровати сопел уже давно. Вооружившись карманным фонариком, перочинным ножиком и облачившись в стёганую куртку, Саня тихонько выскользнул за дверь горницы и следом во двор. Карман куртки топорщился от краюхи хлеба, предусмотрительно припасённой заранее. Терпкий запах сена вперемежку с навозом ударил мальчишке в нос. По лестнице вниз, мимо насеста с дремавшими курами и лежащей в стойле коровы, к задним воротам, через которые дед освобождал хлев от коровяка. Отодвинув одну створку и проскользнув в образовавшуюся щель, Саня через огород тенью метнулся к заранее приготовленному лазу в плетне и дальше, вдоль картофельных участков за домами – к амбару.
Амбар стоял на столбиках из кирпича, чтобы нижняя часть не гнила, и под него легко можно было пролезть даже взрослому. А уж ребёнку – пара пустяков. От времени доски пола подгнили, и Саня с помощью фонарика нашёл большую щель, а следом, отломив кусок доски, забрался внутрь. Свет луны через слуховое окошко таинственно освещал стены и остатки зерна на полу. Раздавались какие-то шорохи, может, это были мыши или крысы? Смело прибежавшему сюда Сане стало страшновато. Но «взялся за гуж, не говори, что не дюж», – как любил говаривать дед Саша. Оставалось только ждать. Ждал Саня долго. Он успел пожевать припасённого хлеба и выбраться на улицу. Затхлый запах полусгнившего зерна бил в ноздри и требовалось вдохнуть свежий воздух. Просунув голову в дырку в полу, Саня наблюдал за светом луны, сочившимся через слуховое окошко. И вдруг!..
Тень на мгновение заслонила окно, а следом в каком-то метре от Саниного носа на доски пола, пружиня мощными когтистыми лапами, бесшумно приземлилась… большая сова, уставившись на мальчика огромными оранжевыми немигающими глазами. Сане стало страшно, и он хотел дать дёру, но усилием воли сдержался. Ведь ради этого он сюда и пришёл.
– У-гу, – произнёс филин вроде бы даже приветливым тоном.
– Сова, – обратился мальчишка к птице дрожащим от волнения голосом. – Филин, – немного подумав, добавил он: – Скажи, пожалуйста, ты взаправду лесной хозяин?
– У-гу, – невозмутимо ответил филин.
– А бог есть? – задал мальчишка вопрос, который внезапно пришёл ему в голову.
Филин повторил движение, которое Саня уже видел в лесу. Он повернул голову на три четверти оборота, вернул её обратно и внимательно посмотрел на мальчика огромными глазищами.
– У-ха-ха, – внезапно коротко и энергично рассмеялся филин. – Бога нет, – неожиданно произнёс он человеческим голосом, не открывая клюва, только раздувая зоб. – И меня нет... Да и тебя нет! – гомерический хохот сопроводил последнюю фразу.
Саня в панике дёрнулся и… стукнулся головой о доски пола. Он лежал под амбаром, закутавшись курточкой.
– Вот же чёрт! – выругался Саня. – Я ведь, кажется, уснул.
Просунув в щель голову и руку с фонариком, он посветил вокруг и не увидел ни совы, ни её следов.
– Приснилось всё это мне, – грустно подумал Саня. – Надо идти домой.
Опустившись на четвереньки, мальчишка подсветил себе путь фонариком и увидел перед собой… три белых гриба, мясистых, крепких, даже каких-то блестящих в свете фонаря. Они не росли, а аккуратно лежали кучкой на боку. Саня мог поклясться, что никаких грибов, когда он полз сюда, здесь не было. Выбравшись из-под амбара и выпрямившись, Саня краем глаза заметил, как на фоне диска луны на мгновение мелькнула тень большой птицы.
Или ему это только почудилось?