Ежедневная зола рутины густым слоем осела на сознание Ларисы. После рождения дочери её жизнь изменилась до неузнаваемости: усталость, дни, похожие один на другой, и ни конца ни края этим серым будничным переплетам.
Плитка, как и прежде, становилась холодной к её босым ногам утром, но теперь казалась ещё морознее. Сутки превратились в замкнутый круг: кормёжка, пелёнки, ночные кормления и лёгкая дремота днём.
День начинался с жужжания будильника, но уже через час или два жизнь откатывалась обратно—пеленки, кормления и попытки уложить маленькую Машу спать. Муж Алексей, стараясь максимально поддерживать семью, много работал, но редкие разговоры лишь добавляли к общей массе его финансовые заботы, которые тихо вплетались в уже имеющуюся усталость.
Лариса находила временное утешение в социальных сетях. Подсвеченные фильтрами идеальные мамы с аккуратными домами и удачными работами казались пришельцами с другой планеты. Это неприкосновенное совершенство душило Ларису, заставляя всё больше чувствовать свою собственную неполноценность.
Каждое утро она брала Машу и отправлялась на площадку. Там в песочнице, на ярких пластиковых горках и качелях, сидели такие же мамы, как она, но с глазами, устремлёнными в светящиеся экраны телефонов. Разговоры были редкими и поверхностными — о памперсах, детских болезнях и воспитательных книжках. Лариса чувствовала себя одинокой даже среди этих многочисленных лиц.
Но однажды, когда сонечное сентябрьское утро едва только начало разливаться по двору, она встретила её. Запаха сдобы и свежесваренного кофе окутывал пожилую женщину, стоящую у качелей и ласково разговаривающую с маленьким внуком, Максимом. Лариса, отдыхая на лавочке с дочкой на руках, хотела оглянуться и уйти, но улыбка на лице бабушки словно остановила её.
Давайте я покачаю вашу Машу, — предложила она, подходя ближе.
Лариса улыбнулась в ответ и кивнула. Так началась их дружба. Бабушка Вероника, как оказалось, знала толк в уюте и теплых беседах. Она рассказывала о своём детстве, о воспитании своих детей и о том, как важно не терять себя в потоке материнства. Лариса почувствовала себя понятой, нашла в собеседнике то тепло, которое так не хватало в её жизни.
Постепенно она начала избегать соцсетей, предпочитая прогулки с Вероникой. Вместе они обсуждали плетение из макраме, рецепты бабушкиных пирогов, читали книги про материнство, но в свете опыта, а не идеальных картинок. Оказалось, что вокруг намного больше тех, с кем можно найти общий язык, если только перестать искать идеал в телефоне.
Со временем Лариса начала смотреть на жизнь иначе. Она замечала игру света на листьях, радость в глазах своей дочки и настоящее тепло, исходящее от живых людей. Постепенно её дни стали наполняться не только обязанностями, но и радостными встречами, улыбками и чувством реального, а не виртуального счастья.
Этой весной она перестала чувствовать день сурка, каждый её день был новым, уникальным. И в этом изменении ей помогли те, кого она встретила, выходя за рамки сетевого идеала.