- Шурочка, а что поесть? – спросил Борис, придя с работы.
Да, он был старше своей супруги почти на 15 лет. Сразу после брака в течение трех лет родились двое детей – сын и дочка. Шурочка в 21 год оказалась мамой двоих детей, женой мужа, которому было уже под 40 лет.
- Ты его любишь? – спрашивала сестра-подросток. – Он же старый.
- Зато у него своя двухкомнатная квартира, - заявила Шурочка. – И на заводе неплохо зарабатывает.
- Так жить -то не с квартирой,- мудро сказала девочка.
- Зато в квартире. Не у каждого есть своя кооперативная квартира. Наши-то вон – пару лет назад только получили, а сколько лет мы в общаге прожили? Нет, я уж с мужем буду жить, буду ласковой и нежной. Да, Борька хороший, детей любит, меня тоже.
После рождения дочери жить стало сложнее, 90е годы принесли нестабильность, Борис никак не мог вписаться в новую реальность, денег постоянно не хватало.
А Шурочка с каждым годом становилась краше, она расцвела какой-то женственной красотой, не тощая модная модель, а такая, что ни один мимо проходящий равнодушным не оставался.
И нашла она себе «усладу для души». Пока Борис крутился, зарабатывая хоть что-то, Шурочка завела романчик с одним братком, встречалась тихонько, но потом браток пропал, видать, настигло возмездие, и все затихло. Шурочка, пока встречалась, была особенно ласкова с Борисом, чувствуя себя виноватой. Наличие денег не афишировала, тратила по-тихому, сама одевалась, детей одевала. Говорила, что на работе дали, да и запас делала.
А тут осталась без «услады», и стала сердиться. Запасы денег таяли, новых не появлялось, да и во всем остальном Борис уже был не так уж и молод, и хорош собой. Так… рутина.
Она стала срываться, скандалить с ним. Дело шло к разводу. И последней точкой в отношениях стала новая любовь Шурочки. У новой любви – Степушки – был свой домик и квартира, и Шурочка, забрав детей, отбыла к нему. 9-летний сын и 7-летняя дочка плакали, папу любили, но кто же их спросит? Суд оставил с мамой при разводе. А Степушка показал Борису кулак:
- Прикопаю в лесочке, если будешь у Шурки детей забирать.
Борис понял – прикопает, но все же сказал:
- Видеться хочу, мои дети.
— Это да, это по правильному. Общаться с детьми надо.
Борис общался, и на выходные брал, и по будням виделся. В школу на собрания к детям ходил только он, Шурочка была вся в новых отношениях, и спокойно сбросила это бремя на бывшего мужа. А тот учил детей:
- Шальные деньги пройдут, если запаса не будет сейчас, то потом уже не сделаешь. Всегда смутные времена сменяются нормальной жизнью.
- Но у Степы много денег.
- Главное – сохранить.
- Мы маленькие, мы не сможем.
Степан Бориса видел, когда детей привозил или забирал (изредка) и говорил покровительственно:
- Уважаю, хороший ты мужик, и отец хороший. Может, пойдешь со мной работать? Деньги большие платить буду.
- Не мое это.
- Хочешь, я тебе денег дам?
- Хочу. У тебя же не только рубли. Детям на счет положи свои фантики, иностранные, в долларах, сколько не жалко.
- Да у меня этих фанти ков как грязи, и еще будут.
Борис открыл счет на имя детей, взял у Степана деньги, да и положил им. Пригодятся на будущее, и мало ли что будет, никто у деток не отнимет. Ни Степан, ни Борис Шурочке об этом не сказали.
Шурка наслаждалась безбедной жизнью, запас делала, но не такой уж и большой. А в конце 90х и Степан что-то не поделил с конкурентами, то, что осталось, похоронили в закрытом ящике.
Шурка женой Степана не была, и наследники – мать его и дочка от первого и единственного брака – выставили ее из дома и квартиры. Хорошо хоть успела она вывезти почти все ценное до своих родителей и припрятать.
Пришлось Шурочке вселяться к родителям, сестра жила у мужа, но пять человек в двухкомнатной квартире - явное перенаселение.
Мужчины у нее и потом появлялись, но готовы были принять одну, без детей-подростков. И Шурочка решила этот вопрос, отправив детей к Борису.
Тот уже встречался с новой женщиной, но детей забрал, да и та поладила с ними, просто подружилась.
Шли годы, дети воспользовались запасами, сделанными Борисом от Степановых щедрот, сын купил квартиру в ипотеку, дочь с мужем построили дом, и эти деньги были весьма кстати. Все было хорошо, только вот Шурочка опять жила в родительской квартире, которая была приватизирована на родителей и сестру. На юбилее дочки (30-летии), она сказала:
- Боря, что мы все мыкаемся с чужими. Вот уже и внуки растут. Давай обратно сходиться, да старость вместе встречать, внуков растить. Будем тихо жить, на дачку ездить.
Борис к тому времени построил маленький домик на даче, и жил там по полгода, а полгода в квартире, вместе со своей подругой.
- Нет, я не хочу.
- Тогда комнату готовь. Я все эти годы у тебя прописана, заеду и буду жить, - хмыкнула подвыпившая Шурочка.
Борис запомнил эти слова, да в будний день пошел к юристу. В результате был подан иск о признании Шурочки утратившей право пользования жилым помещением, снятии с регистрационного учета.
- Я являюсь единоличным собственником двухкомнатной квартиры, полученной мной в порядке наследования после мамы. Шурочка – моя бывшая супруга. После расторжения брака в 1996 году Шурочка выехала из квартиры добровольно, забрав все свои вещи, однако, несмотря на это до настоящего времени она с регистрационного учета не снялась, на мои просьбы о снятии с регистрационного учета не реагирует.
Шурочка подала встречный иск:
— Вот нахал. Я прошу вселить меня, не чинить препятствия в пользовании жилым помещением, определить порядок пользования жилым помещением. И пусть свою кикимору выставит. Я хоть и бывшая, но жена.
- Да она никогда больше в квартире не была, за нее не платила ни разу все эти годы, не ремонтировала, вообще не появлялась. Какое там вселение. У нее есть квартира, я знаю. Ей еще Степан, почти муж ее, подарил, однокомнатная. Она ее сдает, и всегда сдавала. Просто никому не говорит. Мне сам Степан рассказывал.
- Нет у меня ничего, запрос сделайте, обман все это. Степан придумал это.
Суд дело рассмотрел, изучил документы и в иске Шурочке отказал, а вот Бориса иск удовлетворил, признал Шурочку утратившей право пользования, с последующим снятием с регистрационного учета.
…спорное жилое помещение супругами не приобреталось, совместно нажитым имуществом супругов не является, а является единоличным имуществом Бориса, в настоящее время Борис и Шурочка членами одной семьи не являются, брак между ними прекращен, с 1996 года Шурочка в спорном жилом помещении не проживает, выехала из него добровольно в связи с расторжением брака между супругами, бремя содержания спорным жилым помещением не несет, соглашение о порядке пользования супругами спорным жилым помещением не заключалось, в связи с чем суд пришел к выводу, что оснований для сохранения за Шурочкой права пользования спорным жилым помещением не усматривается, исковые требования Бориса удовлетворил, Шурочка признана утратившей право пользования спорным жилым помещением.
Шурочка возмущалась:
- Да я вынуждена была съехать, денег не было, детей надо было поднимать. Время было такое. Я бы, может, обратно и въехала, так он какую-то притащил в квартиру, с ней живет. Ключи мне не дает и туда не пускает.
Она обжаловала решение, но ее жалоба была оставлена без удовлетворения, Борис ее выписал.
- Ну и ладно, не больно-то надо, я себе другого, с квартирой, найду.
И нашла ведь, и въехала в однокомнатную квартирку новой любви. Теперь настаивает на регистрации брака, а то нажилась так. Новая-то любовь не молода, так хоть что-то можно получить по наследству, если брак оформить.
*имена взяты произвольно, совпадения событий случайны. Юридическая часть взята из:
Определение Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 14.09.2023 N 88-16155/2023 по делу N 2-4042/2022
Берегите себя и своих близких. И не забывайте подписываться на автора.