Дело отставного солдата Фёдора Елисеева даёт нам, исследователям, понять, как и куда бесследно пропадали документы, которые мы сейчас ищём «днём с огнём», но не находим.
9-го июля 1844 года непременный заседатель Егорьевского Земского Суда Уланов доложил в Рязанское Губернское Правление, что
«… При разборе имеющихся в сём Суде бумаг найден рапорт здешнего уезда деревни Коробят сотского Семёна Тимофеева, поступивший в сей Суд 2-го декабря 1839 года, при котором представлена им копия с паспорта на чистую отставку и знак Св. Анны за № 281,601, служившего Рязанского Внутреннего Гарнизонного Батальона в Егорьевской Инвалидной Команде рядовым Фёдора Елисеева сына Елисеева. Каковые копию с паспорта с паспорта и знак Св. Анны при сём Суде имеет честь представить в оное Правление…» .
В журнале заседания Правления было отмечено:
«… Губернское Правление представленный оным Судом знак Св. Анны препроводило в Капитул Российских Императорских и Царских орденов, а копию с паспорта, возвратив в Егорьевский Земский Суд, предписываю истребовать от родственников Елисеева подлинный паспорт, бывший у Елисеева и представить куда следует…» .
Внимательный читатель сразу задаст правильный вопрос: почему в рапорте речь идёт только о копии документа.
А где подлинник?
Ответ скрывается в рапорте Уланова в Губернское Правление от 1-го июня 1846 года:
«… копия с паспорта Фёдора Елисеева с учинённой на оном надписью похоронившего священника представлена в оное Правление…» .
Находившийся при погребении священник был обязан зафиксировать все детали биографии бывшего нижнего чина, которые отмечались в его главном документе – «паспорте на чистую отставку».
Однако на руках оставался подлинник, который и необходимо было изъять.
К сожалению, точные обстоятельства смерти Елисеева из дела нам не ясны. Скорее всего, он умер дома, поскольку рапорт в Земский Суд представил сотский староста, т.е. выборный по мирскому приговору из крестьянской общины, назначаемый в помощь полиции. Тогда же, вероятно, им же, сотским, был произведён обыск, в результате которого найден знак Св. Анны. Возможно также, что этот знак Елисеев всегда носил при себе.
Поскольку служивый был женат, решено было изъять все необходимые бумаги и награды у неё, однако 31-го октября 1844 года заседатель Суда представил рапорт, в котором доложил, что забрать подлинник документа и медали у вдовы отставного солдата невозможно:
«… Земский Суд, исполняя указ онаго Губернского Правления от 26-го августа с.г. за № 2225 о истребовании подлинного умершего рядового Фёдора Елисеева и серебряных медалей «За взятие Парижа», персидскую и турецкую войну от жены его, деревни Соколовой солдатки Федосьи Гавриловой предписывал приставу 1 стана, который донёс, что она, солдатка, ныне жительствует в городе Москве, в Алексеевской улице в доме Куликова, почему о истребовании от помянутой солдатки паспорта мужа ея и медалей, по жительству ея в городе Москве сего числа сообщено в Московскую Управу Благочиния, с тем, чтобы оная по истребовании прямо от себя представила в Губернское Правление…».
Солдатка, обладая возможностью свободного передвижения, изменила место жительства.
Губернским Правлением было решено сообщить в Московское Губернское Правление
«…и понудить тамошнюю Управу Благочиния к скорейшему исполнению требования Егорьевского Земского Суда и о последующем уведомить…» .
Тем не менее, ожидаемого результата эти действия не достигли. В рапорте непременного заседателя Суда Уланова от 27-го декабря 1845 года говорилось:
«… Московской Управой Благочиния от солдатки Федосьи Гавриловой были требованы паспорт об отставке мужа ея, рядового Фёдора Елисеева и медали; но она, Гаврилова, сведением оной Управе объяснила, что она паспорта и медалей, принадлежащих мужу ея при себе не имеет, да и об нём, Елисееве, более 20 лет никакого извета не знает…» .
В общем, «крепкая семья» получилась у солдата – жена почти четверть века не имела никакого понятия, где её муж и что делает.
Да и вряд ли бы вообще, жена солдата, не жившая с мужем, возила бы с собой его документы.
Для какой надобности?
Раз так, решено было попытать счастья на месте, в деревне, где в последнее время проживал отставной солдат. Правление предписало «немедленно сделать распоряжение об истребовании принадлежащих рядовому Елисееву паспорта и медалей от лиц, при которых он находился на жительстве» .
13-го мая 1846 года Уланов представил очередной рапорт, в котором сообщал о результате опроса родственников, которые «пошли в отказ»:
«… паспорт и медали, оставшиеся по смерти отставного рядового Елисеева требуемы были от родственников его, которые сведениям объяснили, что у них паспорта и медалей от означенного Елисеева не осталось и где теперь находятся или утрачены, им неизвестно…» .
Что на самом деле случилось с документами Елисеева, не известно. Возможно, что родственники сразу же от них избавились, как от проблемной документации. Хотя закон и предполагал изъятие, но процедуру не описывал. Так, в частности, обыск с целью обнаружения не предусматривался. Полагалась лишь «добровольная выдача».
В данном случае со дня смерти Елисеева прошло уже два года. Отставной солдат, судя по всему, был одиноким, без детей и всё его «наследство» сразу же пошло в печку.