Это случилось в не столь далёкие времена, а в начале двадцать первого века, когда хаос реформ заставлял вновь испечённых коммерсантов приспосабливаться жить и работать в новых условиях без государственного «северного завоза».
В это время и уподобились коммерсанты завозить груз для своих ларьков на «перекладных»: частично по имеющейся до половины пути дороге, а частично на барже до пункта назначения по рекам и Белому морю.
Однажды попросился на баржу Иван Кашкин:
- Паша, хочу съездить к себе на родину в деревню, на юг области, но на своей машине. Ты же знаешь, что я прикупил комфортабельный личный транспорт – машину «Ока».
- Езжай, хоть на Дальний Восток, а я-то тут при чём? – ответил капитан самоходной баржи, занятый в это время совсем другими мыслями.
- Не прикидывайся. Ты же знаешь, что до дороги через тайгу мне по зимнику не добраться – проезда нет, увези до дороги на своей барже. Всё равно вперёд ты идёшь пустой, без груза, - пояснил Иван непонятливому Павлу.
- Тебя увезу, а машину мне разместить некуда, разве что на клотик или в трюм, только боюсь, что она туда не поместится. Мой речной корабль не приспособлен для перевозки крупногабаритных грузов в виде тебя и твоей машины.
- Увези! Я знаю, что на палубе размещусь, а сам посидеть могу в машине, иначе бы я тебя не просил. Мне отдельная каюта не нужна, а машина совсем маленькая, - Иван даже показал двумя пальцами, какая она маленькая, - Она поместится на палубе, - Ваня Кашкин не привык отступать и пасовать перед трудностями.
Худощавый, чуть ниже среднего роста, он и в самом деле выглядел человеком негабаритным, а в свои пятьдесят лет научился разговаривать с людьми и добиваться своей цели: задумал ехать на своей машине, значит, надо ехать на ней, чего бы это ни стоило.
- Литр за перевоз с меня, - на всякий случай сказал Ваня.
- Ты же знаешь, что надо часть пути преодолеть по морю, а судно у меня речное. Твою машину просто сдует с палубы ветром, - упирался Павел, хотя предложенный литр его заинтересовал, но он решил немного поторговаться. «Кто, в конце концов, капитан!» - думал он, - «Мне отвечать за всё, что происходит на судне».
- Ты не переживай! Правила швартовки крупногабаритных грузов я знаю, не зря работал в авиации. Мы в самолёт и не такие машины заталкивали, и ничего! Ни один груз ни разу не сдуло, а у нас знаешь, как дует!
- Так, то самолёт… - протянул Павел, - А у меня техника! – он ещё соображал о том, что ему сказал Кашкин, - «Как это в самолёт он заталкивал машину?» - думал капитан.
Аргумент, что из самолёта не сдуло ни разу груз, оказался убедительным.
- Ладно, - сказал Павел, - Закрепим её на трюме. Ищи доски и швартовку.
Они договорились о часе загрузки и времени отхода.
Июльская жара высушила землю, подсушила все дороги и временные подъезды, причалы и речные берега. Погрузка машины при правильной организации труда и привлечении людей проблем не составила. Вскоре красная «Ока» красовалась на грузовом трюме сверху, прочно пришвартованная канатами.
Кашкин на всякий случай приготовил несколько коротких досок, гвозди, молоток, проволоку, чтобы не искать всякую мелочь при разгрузке.
А ещё через некоторое продолжительное время под колёса его машины убегали километры грунтовой лесной дороги. Машина мчалась на юг области.
- Ты не забудь про меня, забери обратно! - сказал Иван Павлу при расставании у самоходной баржи.
Обратная дорога оказалась совсем не такой – это Кашкин узнал ещё до отъезда домой из деревни. Из-за сухого лета реки обмелели. Баржа теперь останавливалась, не доходя до прежнего селения, сворачивала с моря в устье реки, заходила несколько километров вверх по течению и ждала гружёные машины, которые пробирались из города лесными лесовозными тропами и дорогами, которые и дорогами назвать трудно. Порой от проехавшей лесовозной машины остаются только две глубокие колеи, с виду напоминающие дорогу.
До сворота с основной трассы Кашкин доехал без приключений. Сравнительно новая «Ока» резво бежала, выписывая многочисленные повороты дороги: влево-вправо, влево-вправо, не давая задремать и расслабиться, ожидая из-за очередного поворота встречную машину, но их не встречалось совсем. Знак с названием деревни при сворачивании с трассы он увидел и свернул на просёлочную дорогу, тоже вилявшую между деревьев, но выглядевшую довольно сносно. Только в одном месте изрядно тряхнуло, но вскоре завиднелись дома. Иван подъехал к ближайшему дому, где ходил по двору житель деревни, почему-то босой и с заросшей, как у попа, шевелюрой.
- А скажи-ка, любезный, - спросил, поздоровавшись, Кашкин, - Где-то после вашей деревни есть причал для барж. Как туда проехать?
- Чего тут сложного? У нас не город – не заблудишься. Езжай в другой конец деревни вдоль реки, а там увидишь дорогу, - махнул неопределённо мужик.
- Спасибо! – крикнул обрадованный Кашкин, втайне надеясь, что так легко узнал дорогу.
- Только причала у нас нет, баржа останавливается у берега, - крикнул мужик вдогонку.
Иван уже садился в «Оку». Он рванул с места и быстро пролетел всю деревню. В конце деревни оказалось очень много дорог. Они виднелись повсюду и выглядели в виде двух параллельных колей от колёс машин и тракторов.
«Вот это номер!» - воскликнул мысленно Кашкин, - «Как говорил один великий артист: «Будем рассуждать логически»». Он стал внимательно рассматривать все колеи. Время поджимало. Баржа должна выйти из реки по большой воде, по расписанию морского прилива. Любая задержка грозила простоем из-за мелководья.
Несколько дорог он забраковал сразу: они были не наезжены и выглядели временными, а Иван знал, что гружёные машины к баржам ходят постоянно. Он выбрал только две дороги, которые выглядели прилично и были исполосованы множеством машин. Рассуждая дальше, Иван отмёл дорогу, которая сразу на выезде имела огромную длинную лужу, скрывающую её поверхность.
«Это не для моей машины», - подумал Иван.
Осталась одна дорога, по которой он и поехал. Она долго петляла около деревни, затем по сосновому лесу с песчаной подстилкой и вскоре вывела на широкую грунтовую дорогу, в которой Кашкин признал ту, по которой приехал к деревне.
- Прекрасный номер! – воскликнул он вслух, - Вроде не тупой и не пьяный, а такого сказочного чуда не ожидал.
Ничего не оставалось, как найти отворот от дороги, по которой он приехал в деревню, и ехать по ней вторично.
- Мужик, ты куда меня направил? – спросил он, когда подъехал к знакомой уже избе, - Я приехал обратно к тебе по дороге, которую ты указал.
Мужик теперь ходил обутый в обрезы от сапог, но всё равно на босую ногу, в выпущенной поверх штанов длинной выцветшей рубахе.
- Наверно ты проехал вокруг деревни, надо ехать по другой дороге.
- Там ещё есть дорога с огромной лужей, по которой мне не проехать.
- По ней и надо ехать. У нас там под водой настил из досок. Все едут по этой дороге. Все проезжают, и ты проедешь! - сказал он уверенно.
Кашкин больше спорить не стал, видя бесполезность разговора. Ему ничего не оставалось, как снова направиться в конец деревни. Лужа не внушала доверия, её никак не обогнуть и не объехать, но другого выхода, как ехать прямо, у него не имелось.
Пока он прикидывал, на горизонте показалась местная красавица с тазом белья. Выглядела женщина весьма экзотически: в мужских сапогах с разогнутыми длинными голяшками, в видавшей виды брезентовой куртке с капюшоном. Её сосредоточенный взгляд, не обращавший на него никакого внимания, не внушал ему доверия.
«Спрошу у неё», - всё же подумал Иван и направился к женщине.
- А скажи-ка мне, красавица, как проехать из деревни к барже? – спросил Иван, поравнявшись с ней и поздоровавшись.
- У нас за спрос берут дорого, реформы! – не задумываясь, ответила женщина.
«А она с юмором!» - подумал Иван и сказал:
- У меня все деньги кончились. Я на тебе женюсь, если укажешь правильный путь. Разве не видишь, я в вашей огромной деревне заблудился и нахожусь, как богатырь, на распутье.
- Ещё один жених выискался! Что-то ты на богатыря никак не смахиваешь! У меня таких женихов целая деревня и все они едут по луже. Тебе туда путь держать, там и ищи свою невесту, - женщина продолжала ехидничать, - Только с твоей машиной ты в женихи не годишься, утонешь в луже. Ты городской, а мне городской жених не нужен, я живу в маленькой деревушке, подальше от цивилизации, от народа, беготни, городской суеты, где свои рыба, куры, грибы, картофель. Что-то я с тобой разговорилась…, - вдруг сказала она и пошла прочь.
- Я не городской! – обидевшись на то, что назвали «городским», крикнул вдогонку Иван.
Он, больше не раздумывая, направил машину в лужу и «поплыл». «Ока» шла относительно ровно, не проваливаясь и не уныривая «с головой». Её слегка потряхивало, она подпрыгивала и шла дальше. Вскоре лужа закончилась. Пришлось на ровной дороге добавить газу, чтобы наверстать хоть часть упущенного времени.
Ровная дорога быстро закончилась. Дальше пошли невообразимые колеи, засыпанные сосновыми сучьями, а вскоре и они закончились, поскольку перед машиной всё было завалено горой свежих сосновых лап с торчащими во все стороны сучьями. Они громоздились намного выше машины. С боков подступали деревья, препятствующие объезду. Иван вышел из машины, услышал звук трактора и увидел людей, занимающихся заготовкой леса. Он направился к ним и, не доходя, крикнул:
- Мужики, чего же вы завалили всю дорогу?
Не дождавшись ответа, Иван подошёл вплотную. Мужики явно были не настроены на разговор. В стороне стоял бородатый мужчина неопределённого возраста, крюком ворочая бревно. Двое более молодых прекратили работу и разглядывали Ивана.
- А ты куда на такой машине? – спросил один из них.
- Мне надо на баржу.
В это время Иван увидел, что бородатый сел в трактор и направился на нём на дорогу, спихивая ножом бульдозера наваленный лапник.
- Езжай, только ты не проедешь, вернёшься обратно к нам, - сказал молодой.
Кашкин не стал вникать в его слова, радуясь тому, что путь стал свободен. Он, больше не задерживаясь, направился в свою машину, а через некоторое время понял, что имел в виду лесоруб. Заваленная сучьями дорога закончилась, дальше шли две глубокие колеи, явно непредназначенные для его машины. «Вот он что имел в виду!» - подумал Иван, - «Вперёд по этим колеям не проехать, но здесь с дороги можно свернуть. Лес не густой, поеду-ка я рядом с дорогой по лесу между деревьев», - решил он.
Машина, имея малые габариты, ловко петляла между деревьями. Ивану даже понравилось так ехать: «Ока» никуда не проваливалась, шла ровно и мягко по подстилке из белого мха и сосновых шишек. Преодолев так приличное расстояние, он снова выехал на дорогу, имевшую здесь приличный вид и выходящую прямо к реке.
«Здесь и буду ждать», - подумал Иван, - «Только почему-то никакой баржи здесь нет, а дороги дальше тоже нет, но должны быть где-то машины с грузом. Если мне дальше не проехать, то и им пути дальше нет. А правильно ли я приехал?», - спросил он сам себя.
Не успел он развить свою мысль, как услышал урчание подъезжающей огромной грузовой машины, заваленной коробками и мешками.
«Вот и груз!» - подумал Иван.
- Привет! - крикнул он вышедшим двум мужикам.
- Разве баржи нет? – спросил, не здороваясь, Семён, которого Иван знал и видел раньше.
- Баржи нет, а я подъехал буквально перед вами.
- Как же ты проехал на своём вездеходе, если тут наша машина в колеях тонет?
- На то и вездеход, чтобы везде мог проехать, у меня же не какой-нибудь самосвал или заграничный внедорожник, понимать надо! - уклончиво ответил Кашкин, - Давайте ждать баржу вместе.
- У тебя есть с чем ждать? – спросил Семён.
- Я за рулём не пью и поиздержался до пустых карманов.
- Жаль, а просто так ждать скучно.
- Пока есть время, давай договоримся: я помогу вам закидывать коробки, а вы поможете мне закинуть «Оку», - предложил Кашкин.
- Там посмотрим, - уклончиво ответил Семён.
Ждали не очень долго. Показалась баржа, идущая снизу по реке. Она подошла к берегу и пришвартовалась.
- Чего так долго? – спросил Семён Павла, вышедшего на палубу, - Вы давно должны быть здесь.
- Должны, но у нас дела, проверяли сетки. Вы подождать можете, а рыба в сетях ждать не может. Быстро грузите ваши коробки, начинается отлив. По времени мы должны отходить, а вместо этого с вами тут прохлаждаемся.
- Мы ещё и виноваты! – Семён был возмущён и от этого не знал, что ещё сказать.
- Ну, не мы же виноваты! Мы не можем быть виноватыми, стоим у берега, а вы не погрузили ещё ни одной коробки.
Экипаж грузовика принялся за работу, Кашкин подключился им помогать. Работа спорилась, а экипаж баржи поторапливал – морской отлив набирал силу. Когда работа оказалась окончена, Кашкин категорично сказал:
- Теперь грузим меня.
Паша возразил:
- Мы здесь обсохнем, надо срочно отчаливать и выходить из реки. Жди следующую баржу.
- Разве моя вина, что вы опоздали? Я приехал вовремя, мы предварительно договорись. Давай не будем терять время, а будем грузить машину, доски у меня с собой, а ждать я не могу, кончились деньги, а я с утра ничего не ел. Погибнуть здесь с голоду в мои планы не входит.
Паше ничего не оставалось, как согласиться:
- Заезжай быстрее!
Все стали устанавливать доски: один конец на край берега, другой на баржу. Доски оказались слишком коротки и едва перекрывали нужное расстояние. Как только их установили, Кашкин сказал:
- Всё, я поехал, машина лёгкая, доски выдержат.
Он заехал почти до половины настила, когда баржа неожиданно стала отодвигаться от берега. Доски с берега соскользнули, а «Ока» зависла задними колёсами на берегу, передние же опустились вниз. В таком положении машина застыла.
- Жди здесь, а мы уходим, - сказал Паша, - Я не могу больше здесь стоять.
- Не моя вина, что ты не пришвартовал баржу. Привязывайся к берегу, а я через пять минут заеду и не нарушай наш договор. С моей стороны нарушений пока никаких нет. Вылезай с напарником помогать – дёрнем машину обратно на берег. Потом включи двигатель и подвинься к берегу, а доски я установлю за пять минут и их закреплю, гвозди и молоток у меня есть.
Капитану ничего не оставалось, как подчиниться. Он чувствовал вину за своё опоздание, поэтому сильно не сопротивлялся, хотя понимал, что море и пять минут ждать не будет, из реки уйдёт и придётся ждать полсуток нового морского прилива. Но больше всего его беспокоило не время отхода, а повторная проверка сетей, на которую надо затратить приличное количество времени, которого явно недоставало.
Закреплённые доски на этот раз устояли. Автомашина взбежала на борт судна и оказалась на крыше трюма. Паша стал отчаливать, а Кашкин с матросом принялись за швартовку машины на случай непредвиденного ветра и шторма. Переход через море не долгий, но в пути случается всё.
Вскоре баржа сбавила ход и остановилась. Команда судна взяла багры и подцепила выставленные сети, ловко вынимая запутавшуюся рыбу. Проверка сетей заняла довольно прилично времени. Когда двинули дальше, оказалось, что самоходная баржа стала цеплять в устье реки дно. Пришлось остановиться и ждать следующего прилива – это никак не вписывалось в коммерческие планы грузоперевозок скоропортящегося груза, но против стихии аргументов у экипажа не нашлось.
Установилась полная тишина, подчёркивающая испортившееся настроение экипажа. Нещадно палило солнце, нагревая и без того горячие металлические части судна. Морские чайки что-то выискивали на обнажающихся из-под воды отмелях, нагло нарушая своим криком тишину.
Кашкин размышлял о выгрузке своего транспорта, понимая, что с баржи у ожидаемого причала никак не съехать. Его мысли были заняты этой проблемой, но он ими ни с кем не делился, радуясь, что находится на судне и что рано или поздно будет двигаться в нужном направлении.
01.2018.