На столе перед компьютером жужжал телефон. Звонила мама. Женя это видел, но ответить не мог – Женя был в рейде. Телефон замолчал, но спустя пару секунд снова ожил. И так ещё четыре раза.
Наконец рейд закончился, товарищи по команде получили по жеребьёвке всё что хотели, и только Женьке ничего не досталось. С досады он треснул ладонью по столу, взял телефон и поплёлся на кухню.
Здесь его ждали остывающий ужин и недовольная мама.
- Дожились. Чтобы сына к столу позвать из другой комнаты, я по телефону звонить должна! Жень, ну когда всё это кончится уже, а? – мама смотрела на него с укоризной. – Почему я должна тебя по сто раз звать, уже остыло всё.
Женька виновато покосился на тарелку, потом посмотрел на маму и вздохнул. Вот всё время она ругается, сколько ни объясняй что рейд – это святое. Поэтому он решил не распинаться, а просто съесть ужин, коль скоро всё уже на столе.
- Значит так, мой хороший, – начала мать. Женя уже приготовился выслушать очередную порцию нотаций. – В этом году мы с папой едем в Сочи без тебя. Сначала в Сочи, потом на неделю в Испанию. А ты поедешь к деду.
- Что-о-о?! – Женьку аж подбросило. – Мама! Мама, ну нифига себе! Ты же знаешь как я ждал Испанию! Я целый год ждал, мам!
- Ждал, знаю. Но ты просто ждал. А год закончил кое-как. Шесть троек, Жень!
- Да ну нафиг! – мальчишка вскочил, бросив недоеденный ужин, и убежал в свою комнату, демонстративно бахнув дверью посильнее.
Он бросился на кровать и заплакал. Как маленький заплакал. Вот прямо сейчас он ненавидел всё и всех вокруг – родителей, которые так жестоко с ним поступили, школу с её дурацкими уроками, свои тройки, Испанию, которая маячила на горизонте весь год, а потом взяла и обломилась, и даже деда, которого он почти не помнил. Виделись они лет пять назад, как раз перед тем как Женьку отдали в школу. Дед тогда приезжал к его родителям погостить, и они все вместе гуляли по городу. От него пахло куревом, лесом и чем-то неуловимым. Деревней пахло, в общем…
И вот теперь его, Женьку, ссылают в эту деревню. Главное, отпираться-то бесполезно – если родители что-то решили, то уже нипочём не уступят. За свои неполных двенадцать лет Женька выучил это как Отче наш…
Через неделю сборов и бумажной волокиты Женькины родители усадили его с вещами в машину, и долго-долго везли чёрт знает куда. То ли Медведевка, то ли Большие Лиски – деревня и деревня. Женя наблюдал однообразные пейзажи из окна машины, фоном - приглушённое радио и разговоры родителей. Несколько раз делали короткие привалы чтобы размяться, перекусить и сходить по нужде, и ехали дальше. Ближе к вечеру машина свернула с шоссе на просёлок, по которому примерно ещё через час наконец добрались они до нужного места. Не доезжая с километр до тёмного массива, в котором угадывались очертания деревенских домов, отец остановил машину и велел Женьке выйти. Темнело стремительно. Выходя, отец выключил фары и заглушил двигатель.
- Смотри, сын. – папа ткнул пальцем куда-то вверх. Женька поднял голову и… обалдел! Столько звёзд сразу он не видел никогда. Отец принялся поочерёдно рассказывать ему о созвездиях, приговаривая: «Видишь вот это…».
- Пап, - Женя впервые за весь день заговорил. – А откуда ты всё это знаешь?
- Мне мой батя рассказывал. Потом не раз пригодилось: и в армии, и в путешествиях. Да и просто… интересно же. Ладно, - усмехнулся отец. – Закрывай рот, пойдём в машину.
Дед встретил их у калитки и провёл мимо клумб и грядок к аккуратному розовому домику. Почаёвничали, о том-о сём поговорили, и дед отправил их ночевать с дороги. А на утро родители уехали пока Женька ещё спал.
Новая Женькина жизнь началась с назойливого солнечного луча, который светил ему прямо в лицо. Мальчик отвернулся от него, но сон уже был сбит. Не открывая глаз, он прислушался. В доме было тихо. За окном уже вовсю кипела деревенская жизнь – у кого-то кудахтали куры; вдалеке слышалось мычание коров; во дворе гремел цепью пёс. Женя повернулся на бок, нащупал рюкзак и вытащил телефон. Сети не было.
- Ну, бли-и-ин… - его захлестнула досада. Его новенький смартфон здесь оказался чем-то навроде жутко неудобных карманных часов, которые особо никуда не положишь, ни к чему не применишь, а выкинуть жалко. Женька сунул бесполезный гаджет обратно в рюкзак, встал, потянулся, и в одних трусах пошлёпал искать кухню.
В кухонное окно тоже светило солнце. Под потолком с жужжанием веселилось несколько мух. Женька нашёл графин с водой, взял стакан с полки и вволю напился. В сенях, послышался шум и вскоре в дом вошёл дед. При свете дня Женька наконец хорошо разглядел его. Дед был седой, бородатый, ещё крепкий, в застиранной футболке и рабочих штанах. Лицо его умещало на себе столько морщин, сколько, наверное, в обычном человеке и не бывает. А пахло от него так же, как и тогда, когда он приезжал к ним в город. Только теперь дедов запах был как будто к месту, не раздражал и почти не замечался. Женька вдруг неожиданно для самого себя спросил:
- Дед, а сколько тебе лет? Мне двенадцать…
- Семьдесят три, сынок. А что, не похоже? – улыбнулся старик.
- Честно? Не похоже. Я думал, больше.
- Ишь, задумчивый. – дед хитро ухмыльнулся. – Ладно, давай-ка знакомиться. Меня Василь Тимофеичем зовут. А ты, как я помню, Жоня?
- Женя. – машинально поправил мальчик. Хотя от того, как назвал его дед, на душе почему-то потеплело.
- Ну что, Жоня, давай теперь поедим, покажу тебе свои владения, да на речку сходим, может рыбки поймаем.
Владения у деда были шикарные. Тут тебе и ягодные грядки, и овощные, отдельно клумбы с цветами, ближе к забору – плодовые деревья, на которых уже появились завязи.
- Это, Жоня, я сам всё. – похвалился дед. – Бабки-то уж лет десять на свете нет, дак я за неё и за себя живу, чтоб нам с ней обоим нравилось.
Обошли дом, дед достал из кармана кусок хлеба и вложил в Женькину руку.
- Тузик, Тузик, сюда иди. – к ним, громыхая цепью, лениво подошёл серый клочкастый пёс, больше похожий на волка. – Жоня, руку-то с хлебом дай ему, чай не откусит.
Пёс аккуратно взял с ладони хлеб, чуть коснувшись зубами Жениных пальцев, и благодарно лизнул ладонь, подбирая налипшие крошки.
- Это вот Тузик. Теперь он тебя знает и никому в обиду не даст. Правда, Тузик? – дед улыбнулся и потрепал пса по холке.
А после завтрака была речка. Дед вытащил из прибрежных кустов спрятанную старую лодку, с полчаса объяснял Женьке премудрости рыбалки, а потом они вместе отчалили и разбили лагерь чуть ниже по течению на другом берегу реки.
Рыбачить Женьке понравилось. Тихо, спокойно вокруг. Только мухи иногда пролетают, да стрекозы над водой вьются. Где-то вдалеке слышатся птичьи трели, да по временам шуршат от ветерка листья деревьев, а на небе – ни облачка. Красота!
Назад шли через лес. Дед Тимофеич, поставив садки с рыбой на землю, объяснял Женьке про грибы – как растут, какие как собирать, и что брать не надо. По пути напали на чернику – набрали немного, полбаночки, и после ужина за чаем съели. А как стемнело – вышли на завалинку, и Тимофеич долго рассказывал мальчику о звёздах, о том как они устроены и какие бывают. Женька задавал вопросы, изредка отводя глаза от неба, усыпанного звёздами, и дед с удовольствием отвечал. Сколько они просидели за разговорами под стрекотание сверчков и хор лягушек, мальчик не помнил, но уснул он быстро и крепко, лишь голова коснулась подушки…
Прошёл месяц. В середине августа из отпуска вернулись родители и хотели Женю забрать, но он отказался – надо ведь деду с огородом помогать, рыба ещё не вся в речке переловлена, а накануне дождики были, так в лесу и грибы скоро пойдут, к тому же Женька с местными ребятами познакомился. Хоть немного их тут, зато дружные и весёлые. И книг у деда много, целая стена в его комнате - шкаф с книгами, в которых про всё-всё написано, и они с дедом их читают. А ещё есть звёзды. Звёзды, которые они с дедом ещё не назвали и не обсудили.
Нет, никак нельзя сейчас домой ехать!
© Ольга Маратканова
