Виктор сам вызвался съездить в деревню за водкой. Они уехали на рыбалку на
неделю, но как это обычно бывает, с водкой не рассчитали. Клева не было, менялась погода, так что без водки было никак. Сам Виктор пил немного, но сидеть на рыбацкой базе было скучно, так что прокатиться полсотни километров на снегоходе было для него в удовольствие. Невысокие деревца, болотистая тундра, сквозь которую выступали гранитные валуны, заснеженные просторы северной Карелии были завораживающие.
Дорога была абсолютно безопасна. За долгую зиму все болота встали под ледяной коркой, снег неоднократно растаяв и замёрзнув, образовал идеальное покрытие для снегохода. Единственной проблемой было полное отсутствие ориентиров. Тундра была однообразной, периодически чередующейся с островками леса. Но у Виктора был хороший навигатор, крепящийся прямо на руль снегохода и запитанный от бортовой сети.
До села Виктор доехал за час с небольшим. В сельском магазине он сделал
дневную выручку, взяв ящик водки и всего по мелочи. К моменту его отъезда, погода ощутимо испортилась, сначала зарядил снег, затем к нему добавился сильный ветер, вздымающий вихри ледяных кристалликов. Но тепло одетому Виктору, в шлеме и в очках это было нипочём, и он направился в сторону рыбацкой базы. По его ощущениям, он проехал километров пятнадцать, когда вдруг навигатор погас. Виктор остановился и с разочарованием увидел, что проводок зарядки обломился у самого гнезда навигатора. Он тут же достал айфон и начал пытаться сориентироваться по нему. К его несчастью,
сотовой связи тут не было, да и оффлайновую карту он не догадался закачать. Ни назад в деревню, ни до рыбацкой базы в такую пургу без навигатора он бы не доехал. «Думай, Витя, думай», заставил он себя сделать усилие. Виктор вспомнил про реку в нескольких километрах севернее. Она делала петлю и выходила к Белому морю как раз рядом с их базой. «Поеду на север, доеду до реки и по руслу спущусь до моря»,- решил он.
Выбранное наугад направление довело его до маленькой речушки, шириной метра четыре, петляющей между низкими холмами. Речка была довольно извилистой, поэтому ехал Виктор медленно, да и пурга мешала разогнаться. Но по его прикидкам часа за полтора он должен был доехать. Лесок по берегам реки сменился болотами и у нее стали появляться притоки, расширявшие ее русло. Когда он поравнялся с одним из притоков, правая лыжа снегохода вдруг ушла вниз. Виктор попытался поддать газу и выровнять снегоход, но он неумолимо кренился в неизвестно откуда взявшуюся полынью. Ещё
секунду спустя снегоход и Виктор погрузились под воду. Она обожгла холодом кисти его рук и лицо. Первой его эмоцией был животный страх утонуть в этой речушке, так как плотная одежда и сапоги тут же резко потяжелели из-за набравшейся воды.
Но на его счастье речка была неглубокой, и Виктор нащупал опору под собой. Это был его снегоход, коснувшийся дна. Он огляделся и понял, что произошло. Тёплая вода из болотного ручья потихоньку размыла снизу лёд на речке, оставив тонкую корку на поверхности. Виктор оценил шансы вылезти на прочный лёд посредине реки и решил добираться к берегу. Набравшись сил, Виктор двинулся сквозь тонкий лёд к берегу реки, до которого было метра три. Лёд ломался под его руками, намокшая одежда и сапоги тянули вниз, но его тренированное тело преодолело несколько метров до берега и через
несколько секунд он сидел на берегу, приходя в себя от пережитого страха.
Минуту спустя радость от спасения сменилась тревогой за будущее. Вся его
одежда была насквозь мокрой, спичек или зажигалки в кармане не было. Позвонить Виктор никому не мог, а при такой погоде он бы гарантированно околел через несколько часов. «Твою ж мать, съездил за водкой», - в отчаянии подумал он. «Ладно. Прорвёмся.» решил он, рывком поднявшись с места и двинувшись вдоль реки в сторону Белого Моря.
Шел Виктор с трудом, стараясь не поскользнуться на насте, усыпанном снежинками, наметенными пургой. Кроме ветра, ему мешали идти ставшие чугунными от набравшейся воды сапоги, да и в целом вся его одежда набрала несколько килограммов влаги. Холод проникал сквозь весь его организм. Хваленый костюм из мембранной ткани набрал в себя достаточно холодной воды. Виктор шёл, размахивая руками, чтобы согреть верхнюю часть тела. Ноги потихонечку отогрелись, но руки и лицо отваливались от холода.
Периодически он растирал щеки и уши, затем дышал на руки, затем снова начинал активно размахивать ими в такт движения. От него пошёл пар, и холод он стал чувствовать чуть меньше, но проблема была не в этом. Виктор понял, что из-за петляющего русла реки он прошёл всего несколько километров из многих десятков, отделяющих его от моря. Страх замерзнуть насмерть сменялся надеждой дойти до базы и выжить. Так он прошёл ещё пару часов, холод переставал его тревожить, но наступала другую беда.
Усталость. Даже его тренированный организм был не готов одновременно бороться и с холодом, и с ходьбой в тяжелой мокрой одежде. В отчаянной надежде он достал телефон, но сотовой связи там не появилось. Тем временем короткий весенний день уже близился к концу и начало смеркаться. Ночевать на морозе было бы приговором для Виктора, и он снова встал и двинулся вниз по течению реки. Ещё час мужчина шёл в сумерках, после чего совсем стемнело. Но на счастье Виктора прекратилась пурга, и стало чуть теплее. Он почти на ощупь шёл по реке, стараясь не попасть в темноте в промоину.
Час спустя появилась Луна. Холодная и безжизненная, она равнодушно светила на ледяные просторы речки и одиноко бредущего по ней Виктора. Мыслей в его голове почти не осталось, пульсировало только: «Лёвой, правой». Времени было уже глубоко за полночь, сил у него практически не осталось, шёл он практически на автопилоте.
Болотина сменилась лесочком, в котором он неожиданно увидел своё спасение.
Охотничья заимка стояла прямо на берегу реки. Не веря своему счастью, Виктор рванулся к ней. Из последних сил он толкнул дверь и ввалился в помещение. Заимка состояла всего из одной комнатки, но там была лавка с сухим одеялом, печка с дровами, полка с солью и спичками. Виктор сразу занялся печкой. Это была обычная буржуйка с заботливо разложенными дровами и газетами возле неё. Виктор схватил коробок спичек и с ужасом понял, что он пустой. Не веря своим глазам, он потряс его, после чего подсвечивая себе фонариком полез искать запасной. Спичек больше не было. В отчаянии он заломил руки и
выругался. Ситуация опять перевернулась. В избушке было чуть теплее чем на улице, но ненамного. Термобелье от активной ходьбы почти высохло, но вся верхняя одежда и обувь были заиндевелыми от холода. На последнем дыхании Виктор постелил на лавку свою куртку, свернулся калачиком, завернулся в одеяло и тут же уснул.
Проснулся он под утро от стука зубов. Его натурально трясло от холода. На улице было светло, и даже пригревало солнышко, но температура упала ещё ниже. Он попытался встать, но сил не было. Холод и пройденный вчера путь отняли у него все силы. «А может ребята меня хватились и скоро меня найдут?»- робкая надежда мелькнула у него в правом полушарии мозга. «Щас. Они тундру прочёсывают. Следов нет. С чего они на речку попрутся?» - его левое полушарие убило надежду. «Надо развести огонь» - сверкнула следующая мысль. «Солнце же светит». Виктор лихорадочно начал искать, что-
то позволяющее сфокусировать солнечные лучи на бумагу. Единственное окошко с замутнённым стеклом такого шанса не давало. «Добыть трением?»-мелькнула суматошная мысль и тут же пропала. Он ещё раз решил проверить все свои карманы. Кроме швейцарского ножа и айфона больше ничего не было.
«Может все-таки дойду?» - с этой мыслью Виктор поднялся и практически упал назад на лавку. Мышцы ног его не слушались, их свело судорогой. Он взглянул на руки, они были посиневшими от холода и переохлаждения. Сердце медленно стучало в груди, как будто рассуждая, стоит ли дальше это делать или пора уже остановиться. «Ну вот похоже и все»,- подумал Виктор. Вопреки распространённому заблуждению у него не начала мелькать вся жизнь перед глазами.
Память сократилась до самых базовых вещей. В мозгу отчетливо вырисовывался
весь ужас его положения. Ещё несколько часов он продержится в сознании. Затем начнёт впадать в забытьё. Во сне он умрет от переохлаждения. Через пару дней его друзья, расширив круг поисков, доберутся до избушки. Виктор зажмурился и начал рассуждать:
«Найдут тело. Отвезут домой. Жена, конечно, расстроится. Но выйдет еще раз замуж, молодая. Хорошо бы дочку на похороны не брала. Пусть наврет, что я уехал. Маму как-бы приступ сердечный не хватил, она и так после смерти отца еле живая.»
Внезапно ему стало себя ужасно жалко, и он беззвучно заплакал, или скорее завыл от безнадёжности. «Как глупо»,- кусал он губу в бессильной злобе и отчаянии. Умирать не хотелось, и примирения со смертью он не ощущал. Даже спутанное от переохлаждения сознание противилось неминуемой смерти. Он ещё раз попытался встать, попытался растереть ноги, потыкал их ножом, чтобы избавиться от судорог, но ничего не помогало.
В отчаянной надежде Виктор вслушивался в звуки на улице, мечтая о спасательном вертолёте. Здравая часть его рассудка говорила, что в лучшем случае вертолёт прилетит через неделю, ибо в такой глуши его и не вызвать без сотовой связи.
Подчиняясь неосознанному желанию, он достал айфон. «Оптический зум», - что-то щелкнуло в его мерцающем сознании. Он положил смартфон на лавку, достал нож и плохо гнущимися руками начал его расковыривать. Телефон был сделан на совесть, и Виктору потребовалось пятнадцать минут, чтобы раздолбать корпус, отодрать камеру от миниатюрной линзы. Наконец у него в руках оказался маленький тёмный цилиндрик. Виктор спустился на четвереньки, прихватил лист газеты от печки и выполз на порог заимки. Зажав в негнущихся пальцах цилиндрик, он попытался поймать солнце и направить его на газету.
Солнечное пятнышко было микроскопическое и поначалу вовсе незаметное. Но через минуту на газетном листе появилась чёрная точка, а ещё через минуту бумага загорелась. Также на карачках Виктор заполз обратно и сунул горящую газету в топку буржуйки, затем ещё лист газеты и пару щепок. Спустя десять минут буржуйка весело трещала горящими поленьями, а Виктор ощутил тепло и покой.
«Даст бог, найдут», - подумал он, забываясь в теплой неге.
