Наше литературное путешествие продолжается, на очереди буква «М», и сегодняшняя страница посвящена журналисту, писателю и краеведу Валерию Петровичу Мартыненко (1940–2000).
Он родился 4 марта 1940 года в Таганроге, в теплых краях. «Таганрог был основательно разрушен, особенно заводы. Отец работал где-то, как я теперь понимаю, в органах рыбоохраны. Жизнь была трудная, и, когда начали звать на Дальний Восток, в не тронутые войной богатые края, отец засобирался».
В 1948 году семья отправилась на Камчатку. Благодаря автобиографии Валерия Петровича мы можем заглянуть в Петропавловск того времени.
«… спустя несколько суток мы… увидели Петропавловск. Город был занесен снегом по крыши. Безлесые Мишенная и Петровская сопки блестели на солнце, словно сахарные головы. Нас поселили в деревянном бараке на берегу Култучного озера ниже улицы Микояновской (ныне Ленинградская). Впоследствии здесь построили стадион «Спартак», а в то время тут была узкая часть озера, отделенная от его основной части земляной перемычкой. У ее основания располагались деревянный клуб-кинотеатр АКО, а выше, по Микояновской, – здания мореходного училища и главной конторы АКО…»
После окончания школы Валерий Мартыненко уехал в Москву, но вместо того, чтобы готовиться к вступительным экзаменам, предпочел активно включиться в массовое веселье международного фестиваля молодежи 1957 года.
Вернувшись, поступил работать на «Фрезу» учеником слесаря, получил первую в жизни специальность: слесаря-электрика. Опубликовал первую заметку о своей бригаде в «Камчатском комсомольце», затем еще и еще, и с помощью Веры Сергеевны Янкиной (Сидорцевой) поверил, что в глубине его личности живет журналист. «Камчатский комсомолец» дал рекомендацию для поступления в университет. Был выбран УРГУ, который в свое время окончила Вера Сергеевна. Свердловск и уральская студенческая среда, преподавательская школа оставили пожизненный след.
В университетской «фундаменталке» тогда еще хранилась вывезенная из Ленинграда в годы войны знаменитая лицейская библиотека. Там Валерий Петрович впервые прочитал труды Крашенинникова, «Лессепсово путешествие по Камчатке», начал вести камчатскую историческую картотеку, в которой к концу его жизни было уже за 30 тысяч карточек по истории, хронологии, библиографии, топонимики, персоналиям Камчатки.
Первой газетой, где В. П. Мартыненко начал работать журналистом, стала газета «За высокие уловы», ныне «Рыбак Камчатки». С 1966 года и до последних дней местом работы Валерия Петровича был Камчатский телерадиокомитет, ставший ГТРК. Причем Мартыненко прошел весь путь от рядового сотрудника до председателя комитета по телевидению и радиовещанию.
В 1966 году Мартыненко опубликовал в «Вопросах географии Камчатки» первую научную статью. Так и вступил в краеведение, приобщил к которому преданный камчатской истории человек Вячеслав Петрович Кусков. Он и давал рекомендацию для вступления во Всесоюзное Географическое общество, он познакомил с известным историком Борисом Петровичем Полевым, знакомство с которым переросло в многолетнюю дружбу и сотрудничество.
Так получилось в жизни – журналистика и краеведение стали неразделимыми. И в той, и в другой области задача была одна: обогащать своих земляков знанием истории нашего края, осознанием, что Камчатка – не временное пристанище человека, здесь живущего. Это – родная земля, родина, Россия. Это отеческий дом, а не полустанок, его надо любить, о нем надо знать и заботиться.
В 1987 году выходит первая книга В. П. Мартыненко «Путешествие в страну Уйкоаль». Она состоит из трех разделов, которые со временем вырастут в самостоятельные издания. Первый содержит небольшие очерки, посвященные страницам истории Камчатки XVIII–XIX веков. Причем написаны они не сухим языком фактов, имен и дат, а в легкой, увлекательной, «литературной» манере. Здесь и первые контакты России и Японии, и загадочное появление первых русских на Аляске, и героические истории нашего прошлого, и многое другое.
Второй раздел составил очерк об истории памятников Петропавловска-Камчатского, который в 1989 году, расширенный и дополненный, станет отдельной книгой. Это прекрасной издание, украшенное гравюрами художника С. Степанова, не теряет своей актуальности и сегодня.
Третий раздел Мартыненко посвятил топонимике Камчатки. Первые наброски выльются в 1991 году в книгу «Камчатский берег. Историческая лоция», содержащую 179 историй о географических названиях Камчатки.
В 1997 году выходит книга «Презрев угрюмый рок». В нее вошли публикации как уже знакомые читателю по «Путешествию в страну Уйкоаль», так и совершенно новые. И снова автор находит самые интересные факты из истории Камчатки XVIII–XX веков и превращает их в увлекательные, написанные прекрасным образным языком, очерки.
« – Василий Михайлович! – возбужденно окликнул от другого борта Рикорд. – Взгляните, это ведь Мацмай!
По ту сторону довольно широкого пролива тянулся низменный бурый берег. В отдалении простиралась ярко-синяя гряда невысоких гор. Над нею – полоса чистого неба,
окрашенная зарей шафранового цвета.
– Чем не Адриатика, – шумно вздохнул Рикорд, в жилах которого бурлила кровь итальянских предков.
“Скорее напоминает Испанию”, – подумал Головнин, и вслух: “Это, друг мой, Япония. Страна доселе еще недоступная европейцам и непостижимая нашему мышлению, Прикажите сниматься с якоря. Идем в залив Томари”. Влекомая течением и ветром, “Диана” быстро миновала выступ косы. Открылась перспектива залива. Северный берег его тянулся строго с востока на запад и был окаймлен песчаным пляжем. Далее берег поднимался невысокими обрывами, за которыми довольно ровная местность переходила в предгорья. Кое-где берег прорезали русла небольших речек и ручьев, там громоздились валы морских водорослей. Повсюду близ устий виднелись курильские балаганы и юкольники. В средней части побережья располагалось странное круглое сооружение, за ним несколько палаток и хижин. Ветер упал, шлюп медленно двигался вперед, лотовые со шлюпки ежеминутно выкрикивали результаты промеров.
Все разом увидели, как круглое строение окуталось дымом, услыхали звуки выстрелов. Ядра упали с большим недолетом. Головнин помрачнел: здешние японцы еще не знали о заходе “Дианы” на Итуруп и ее миролюбивой миссии. Офицеры не отрывались от зрительных труб, но берег неожиданно скрылся за густой завесой тумана. Головнин распорядился встать на якорь. Лот показал пять сажен глубины. Через час прояснилось, вновь спустили шлюпку для промеров. “Диана” осторожно двинулась вперед. С берега больше не палили, хотя шлюпка была, казалось, в пределах пушечного выстрела. Наконец рассмотрели, что странное круглое сооружение японцев – не что иное как крепость в виде палисада. Она была обвешана полосами белой, черной и синей материи и казалась невысокой башней, наподобие форта. По всей окружности стен торчали шесты с разноцветными флагами и флюгарками, отчего крепость имела праздничным вид. В материи были врезаны плетеные маты с круглыми амбразурами. Они были грубо намалеваны краской и лишь несколько отверстий выглядели настоящими. Матросы посмеивались: обошли целый свет, а соломенных крепостей еще не видывали…»
Мартыненко В. Залив Измены // Презрев угрюмый рок, 1997.
Чем больше узнаешь, больше приобретаешь знаний, тем больше хочется поделиться с другими. Поэтому у Валерия Петровича появилось много отдельных публикаций в «Краеведческих записках», позже – в литературно-художественном сборнике «Камчатка», а также в юбилейном сборнике к 300-летию присоединения Камчатки к России «Плавать по морю необходимо».
В 90-е годы прошлого века на Камчатке выросла целая группа краеведов-подвижников. Результатом коллективного творчества стал журнал «Неизвестная Камчатка». Времени катастрофически не хватало, так как было сложно руководить в нестабильное время большим творческим коллективом с его проблемами, но все же Мартыненко смог выкроить часы, дни из отдыха, отпуска для редактирования уникального историко-географического атласа «Камчатка», вышедшего в 1997 году.
Труд В. П. Мартыненко неоднократно поощрялся. Он был заслуженным работником культуры РСФСР, заслуженным журналистом Союза журналистов России, членом Союза писателей РФ, дважды награждался грамотами президента. Можно долго перечислять заслуги Валерия Петровича перед Камчаткой, но главное – это память, которая живет в его книгах, в его делах, в людях, знавших его.