Конкуренты среди валют
Аргументом в пользу гегемонии доллара служит не только вековой кредит доверия американской валюте, но и, до некоторой степени, её незаменимость. За фразой «Король умер!» должно последовать продолжение: «Да здравствует Король!» Пока же очевидного претендента на замену монарха не просматривается, а сбрасывать доллар, не имея другого варианта валюты, ликвидной во всех уголках мира, для контрагентов не имеет смысла. Поэтому ключевым вопросом в судьбе долларовой монополии становится следующий: какая денежная единица сумеет бросить вызов, серьёзно потеснив лидера на финансовом Олимпе?
Поначалу самым вероятным конкурентом выглядел евро. Значительное сокращение доли доллара в международных расчётах (с 70-80 % в конце ХХ века до 50-60 % в начале века нынешнего) произошло, в первую очередь, за счёт увеличения доли валюты Объединённой Европы. В первое десятилетие своего существования (с 1999 года) евро заметно укреплялся относительно доллара, обогнав американскую валюту в цене почти на 20 %, и тем самым убедительно демонстрировал плюсы европейской региональной интеграции. Правда, к демонтажу неоколониального порядка этот процесс не имел отношения. Виртуальным эксплуататором, собирающим с планеты дань за счёт финансового сеньоража, по-прежнему оставалась западная цивилизация.
По истечении третьего десятилетия восхождения евро становится ясно, что сбросить доллар с пьедестала ему не по силам. Начиная с середины прошлого десятилетия доля евро начала сокращаться как в международных расчётах, так и в золотовалютных резервах. С чем это связано?
Европейская экономика в последние годы развивается медленнее американской. Еврозона с бóльшими потерями, чем США, пережила пандемию. Европа, в отличие от Штатов, ощутила болезненный рикошет от антироссийских санкций. Все эти факторы, вместе взятые, повергли до сих пор триумфально карабкавшийся на мировую вершину евро в очевидную ретираду.
Сегодня взоры финансовых аналитиков обращены к китайской валюте. Китай почти на четверть обогнал Америку в производстве товаров и услуг. Кроме того, Поднебесная выступает бесспорным лидером в мировой торговле – на неё приходится около 15 % глобального экспорта, почти вдвое больше, чем на США (World Trade Statistical Review, 2023. WTO). В таких условиях юань выглядит наиболее солидным конкурентом доллара.
Примечательно, что если китайский ВВП по паритету покупательной стоимости составляет свыше 125 % американского, то по номиналу едва достигает 70-75 % от ВВП США. Почему большее количество произведённой китайцами продукции так заметно «усыхает» при оценке по валютному курсу? Не в последнюю очередь такая разница возникает из-за долларовой монополии, завышенного глобального спроса на американскую валюту - и заниженного на китайскую. Если Китай действительно претендует на титул экономики номер один, продвижение своих дензнаков в качестве мировых денег должно стать для Пекина обязательной частью плана.
Ещё полтора десятка лет назад юань вообще не рассматривался как деньги для международных расчётов: партнёров смущало отсутствие свободной конвертации и наличие двух разных курсов для «внутреннего» и «внешнего» юаней. Однако игнорировать столь могущественную и столь быстро растущую экономику далее невозможно, и в 2015 году МВФ официально включил юань в корзину резервных валют. С тех пор доля юаня в мировых ЗВР непрерывно увеличивается, хотя достигнутая сумма пока скромна – 2,88 %, то есть в двадцать раз меньше суммы резервных долларов. Но рост налицо. Увеличивается и доля юаня в международных расчётах, приближаясь к 6 %.
Китайское правительство активно работает над дедолларизацией своей торговли и переводом расчётов в юани. Этот процесс облегчается тем, что большинство стран мира покупают у Китая больше товаров, чем ему продают, то есть китайские деньги для них не обременительны, ликвидность юаня в данном случае гарантирована.
На расчёты с КНР в национальной валюте уже переходят Аргентина, Боливия и Бразилия, причём для президента последней это часть идеологии: Лула да Силва – убеждённый борец с американским империализмом и сторонник выхода стран БРИКС из зоны долларовой зависимости.
Наибольших успехов достиг юань на российском направлении: начиная с 2022 года, с введением западных антироссийских санкций, РФ перенесла своё внимание на юань как инструмент накопления золотовалютных резервов. Более 80 % расчётов между РФ и КНР теперь осуществляется в национальных валютах. События последних двух лет ощутимо ускорили процесс продвижения китайских дензнаков в качестве мировой валюты. Однако говорить о скором свержении юанем доллара с пьедестала «валюты номер один» пока преждевременно. Более вероятно, что в будущем юань займёт второе место в международных расчётах, оттеснив с этой позиции евро.
Ещё быстрее, чем доля юаня, на мировом валютном рынке растёт опция под расплывчатым названием «другие валюты». Если в общей корзине ЗВР в 2000 году на них приходилось чуть более 1 % мировых резервов, то в 2010 – 4,4 %, а на 1 января 2024 года – 8,8 % (данные МВФ). Вес «других валют» в международных торговых расчётах ещё выше, он достигает 14-15 %. В этой опции особую роль играют денежные единицы таких западных стран, как Канада и Австралия, и незападных – Объединённых Арабских Эмиратов, Гонконга и Сингапура. Дирхам ОАЭ постепенно превращается в важное средство расчётов в регионе Ближнего Востока, а гонконгский и сингапурский доллары – в юго-восточной Азии.
С 2021 года в мировой торговле более чем в два с половиной раза выросли объёмы рублёвых платежей, хотя пока на рубль приходится чуть менее 1 % торговых транзакций. Так или иначе, роль национальных валют, не входящих в «большую пятёрку» МВФ (доллар, евро, британский фунт, йена и юань), продолжит расти. Всё больше стран в борьбе за финансовую независимость настаивают на расчётах в собственной валюте или раскладывает свои платежи «по разным корзинам», заменяя привычные ранее доллары на новые валюты быстро растущих экономик.
Призрак золотого ренессанса
Кроме национальных валют, в той или иной степени противостоящих монополии доллара, у «мировых денег made in USA» есть ещё два серьёзных конкурента, которых можно назвать «гостем из прошлого» и «гостем из будущего».
Гость из прошлого – это золото, игравшее роль универсальной мировой валюты на протяжении нескольких веков, как прежде долларовой эры, так и наряду с долларом. Когда американская денежная единица в начале семидесятых перестала соответствовать золотому стандарту и все международные расчёты стали измеряться в долларах, отвязанных от цены на благородный металл, на золото начали смотреть как на некий антиквариат. Цены на золото в 1980-90-х годах падали.
Доля золота в золотовалютных резервах стран мира сокращалась, и если в первой половине ХХ века на него приходилось до 80-90 % запасов, то к концу столетия вес золота достиг рекордно низкой отметки в 10 % глобального объёма ЗВР. Гарантом стабильности теперь казались не тяжёлые слитки, а долларовые счета с большим количеством нулей. Казалось, отныне металл с жёлтым блеском будет интересовать только посетителей ювелирных салонов. Однако на рубеже веков произошёл перелом в отношении к старожилу финансового мира – золото снова начало расти в цене.
Начиная с 2001 года золото подорожало с 271 до 2300 долларов за тройскую унцию по номиналу, а с учётом инфляции – примерно в пять раз. После финансового кризиса 2008-2009 годов, показавшего уязвимость «бумажных валют», центробанки многих стран снова начали накапливать золото в своих резервах. События 2022 года (противостояние Запада и России на Украине) ещё сильнее подхлестнули интерес к ценностям, проверенным временем. Ежегодные закупки золота центробанками обновили исторический максимум, превысив тысячу тонн. Доля золота в мировых резервах выросла до 17 % (J. Nieuwenhuijs), потеснив доллар. Самые крупные приобретения благородного металла делают центробанки Китая, Индии, Египта, Турции, России, Польши, Эмиратов, Катара. В ЗВР этих стран либо сокращается доля долларов в относительном выражении, либо происходит прямая замена американской валюты золотыми запасами. Это ослабляет позиции «короля валют».
Стоит подчеркнуть, что растущий спрос на золото продиктован не просто выгодностью вложений в дорожающий актив. Скорее наоборот - благородный металл растёт в цене, поскольку национальные правительства стремятся обеспечить себе максимальную финансовую независимость, а то, что США откровенно используют доллар в качестве политического инструмента, подрывает доверие к долларовым резервам. Настоящим шоком выглядел арест размещённых в США активов из российских ЗВР, что, скорее всего, и стало главной причиной рекордного спроса на золото в 2022 и 2023 годах. Золото не имеет национальности, и его использование в международных транзакциях выглядит как наиболее справедливый финансовый инструмент. Это даёт некоторые преимущества главным добытчикам жёлтого металла, среди которых лидируют Китай, Австралия и Россия, а в первую десятку входят такие далёкие от мирового «валютного клуба» страны, как ЮАР, Казахстан, Узбекистан, Мексика и Перу. На США приходится всего лишь 5 % мировой добычи Au. Это гораздо меньше доли Штатов в мировом ВВП, не говоря уже об их преобладающей доле на валютном рынке. Золотой ренессанс американцам не выгоден.
Виртуальная бомба под монополию
Ещё один, и даже более серьёзный, чем золото, «разрыхлитель» долларовой монополии – «гость из будущего», криптовалюта. То, что поначалу выглядело как некая аномалия, как «фальшивые» или «пиратские» деньги, сегодня уже начало приобретать черты легального платёжного средства, признаваемого не только «белым бизнесом», но и некоторыми правительствами. Общая капитализация рынка криптовалют (из которых половина приходится на биткоин) приближается к двум с половиной триллионам долларов. Пока криптоплатежи в мировом торговом обороте уступают легальным валютам два порядка, но их доля быстро растёт. Поэтому игнорировать «крипту» при анализе мирового валютного баланса становится невозможно.
Криптовалюты – типичный продукт глобального мира, их эмиссия не связана с интересами какого-то конкретного национального государства. Однако выпуск (майнинг) криптовалют также способствует перераспределению мирового богатства в пользу эмитентов (майнеров), как и эмиссия любого иного платёжного средства. А поскольку майнеры живут в конкретных национальных экономиках, то их обогащение так или иначе повышает совокупный национальный доход этих государств. В этом отношении появление криптовалют снизило бонусы США и других западных государств от финансового сеньоража, дав дополнительные шансы экономикам «финансовой периферии».
До 2020 года главным центром майнинга был Китай, где эмитировалось до половины мировой криптовалюты. Однако правительство КНР решило, что для регулируемой китайской экономики издержки от появления неконтролируемого, «серого» пространства криптоторговли превысят выгоды от выпуска новой виртуальной валюты. Поэтому Пекин запретил майнинг на своей территории. В итоге часть китайских майнеров переместились в соседний Казахстан, который в 2021 году занял второе место по эмиссии криптовалют (по некоторым оценкам, до 18 %, что означало значимую прибавку к довольно скромному, по мировым меркам, национальному доходу этой центральноазиатской страны). Но после того, как столь грандиозный выпуск криптовалюты создал избыточную нагрузку на энергосистему республики, Астана тоже ограничила майнинг, правда, не запретив его полностью.
На сегодня первое место по эмиссии криптовалют занимают США – на них приходится 30-40 % майнинга. На второе место с показателями 10-13 % вышла Россия (данные BitRiver). Для нашей страны криптовалюта – один из инструментов преодоления санкций; ожидается, что до конца 2024 года на крипту будет приходиться примерно 3 % российских внешнеторговых операций.
Если оценивать роль криптовалют в перераспределении глобального богатства, то в целом основными благополучателями пока остаются западные страны, на которые приходится почти две трети глобального майнинга. Но эта доля меньше, чем доля западных стран в обороте легальных валют. Всё больший вес в криптосекторе приобретает прежняя «финансовая периферия». Кроме России, в этом новом, виртуальном сегменте финансового рынка активно борются за место под солнцем уже упомянутый Казахстан, а также Малайзия, Иран, Эмираты, Аргентина и Парагвай. Только на эту незападную семёрку приходится примерно четверть мировой эмиссии криптовалют.
Следует ожидать дальнейшего смещения майнинга из западных стран в незападные, что связано с нарастающими энергозатратами на получение крипты, из-за чего приоритет получают государства с дешёвыми энергоресурсами. Учитывая опережающий рост криптовалютных оборотов в международных расчётах, можно смело утверждать, что это новшество также работает против привилегированного положения западных стран и снижает глобальный вес доллара.
С миру по нитке – доллару веревка
Вспомним, что британский фунт стерлингов, сто лет назад господствовавший на планете и уступивший доллару мировое первенство после Второй мировой войны, не канул в небытие, а несколько десятилетий оставался валютой номер два. Сегодня доля фунтов в транзакциях несколько выше доли Великобритании в мировом ВВП, то есть положение английской валюты остается достаточно престижным.
Очевидно, огромные долги, накопленные США, могут привести Вашингтон к дефолту, что отразится на цене доллара и ускорит его отступление с завоёванных позиций. Однако его девальвация не только будет сопряжена с кризисом американской экономики, но и поставит в тяжёлое положение множество других участников международного рынка. В итоге «доверяющие доллару» сильно просядут, при этом едва ли смогут найти ему замену одномоментно.
Сегодня дедолларизацию можно уверенно назвать главным трендом современного финансового мира. На сокращение роли доллара будут работать четыре основных фактора:
- рост популярности юаня;
- увеличение доли расчётов в разнообразных национальных валютах;
- ренессанс золота как средства формирования резервов;
- бурное распространение криптовалют.
По мере сокращения веса доллара как мировых денег будут сокращаться и доходы США от финансового сеньоража, от монопольного положения глобального эмитента. Недополучение доходов приведёт к снижению темпов экономического роста, то есть продолжит размывать фундамент под тем пьедесталом, на котором покоится «король валют». Этот процесс носит автокаталитический, самоускоряющийся характер, и, хотя сегодня мы находимся только на первой стадии угасания долларовой монополии, вполне возможно, что уже в середине века доллар полностью утратит первенство и займёт почти такое же скромное место, как сегодняшний британский фунт стерлингов – тускнеющее воспоминание о былой славе «владычицы морей».
Подписывайтесь на Телеграм-каналы Института РУССТРАТ и его директора Елены Паниной!