Фильм «Свидетель в городе» (1959) относится к числу классических французских нуаров, хотя образ, созданный на экране Лино Вентура, едва ли можно назвать привычным для зрителя, который привык мерить этого актера ролями неподкупных полицейских, любой ценой ищущих правду.
В данном случае Ансельн, конечно, тоже «за ценой не постоит». Хотя он не только типичный для нуара «персонаж без биографии», но и весьма переменчивый в отношении симпатий зрителей субъект. Всё начинается с мщения за убитую, пускай и неверную, но супругу, а заканчивается охотой на ни в чём неповинных случайных свидетелей его преступления.
Зрителю остается лишь догадываться, что внутри этого персонажа кроется не просто хищник, а «высокофункциональный социопат», что собственно (как можно предположить) и стало причиной разрыва семейных отношений. Да и сама месть подается лишь как повод для свершения убийства. Как говорится, супруга по большому счету здесь ни при чём.
Начавшись в духе Хичкока в стремительном несущемся железнодорожном экспрессе, с которого скинули несчастную женщину, действие почти моментально переносится на ночные улицы Парижа, что полностью отвечает визуальной традиции классического нуара.
Именно в недрах мрачного криминального жанра начинал свой творческий путь режиссер Эдуар Молинаро, чуть позже предпочетший переместиться в пространство авантюрных комедий, для участия в которых нередко приглашал Луи де Фюнеса («Оскар», «Зароженный» и т.д.)
Тем ценнее фильм «Свидетель в городе», который словно позволяет перенестись в «утраченную реальность». А именно, не просто увидеть, но прочувствовать Париж, «который мы потеряли». Без арабов и студенческих революций. Хранящий в своих неровных улочках отголоски кофейных диспутов Монмартра, когда тот ещё считался захудалым районом, а потому там и селились художники.
Вся эта обстановка предвкушаемой ностальгии подана через быт и общение ночных таксистов, которые развозят гуляк, а с наступлением рассвета «уходят на боковую». Зрителю образно и ярко противопоставлены два мира: холодный и хищный убийцы-охотника и наивный «тружеников ночи».
В последнем даже «ночные бабочки» награждены некоторой спонтанной смущенностью от того, что им приходится прибегать к не совсем приличному ремеслу. Опять же мы видим противопоставление собственно улицы, хранящей на себе свет фонарей, и размеренной, почти конвейерной жизни подземки.
Оказавшись здесь, охотник путается, теряется, что как раз есть свойство нуара, возникшего первоначально как «уличный жанр». Персонажи в нём обретают свободу действия лишь в трёхмерном уличном пространстве, которой они напрочь лишены в любом тоннеле, будто бы говорящем в предопределенности.
Столкновение двух миров ведёт к трагедии. Дабы скрыться от убийцы, надо знать, что тебя преследуют. Однако свидетель-таксист, в поисках которого по всему городу колесит Ансельн, даже не подозревает об опасности, нависшей над ним.
Надо отметить, что удалось добиться удивительного смешения криминальных амплуа. Убийца на некоторое время становится «частным сыщиком», однако постепенно он сам из «охотника» превращается в «жертву», будучи загнанным шеренгами автомобильных фар на территорию зоопарка.