Такого прецедента, чтобы зрители объявили бойкот фильму за жестокое обращение с животными, пожалуй, еще не было в истории отечественного кинематографа. О том, что произошло на съемочной площадке фильма «Мой любимый чемпион» рассказала спортсменка и зоозащитница Эвелина Василюк: «Для создания одного "эффектного кадра" лошади перевязали ноги веревкой, чтобы снять ее падение. Падение выглядит серьезно и крайне травмоопасно». Лошадь прыгает через барьер, двое мужчин дергают веревку, которой перевязаны ноги, бедное животное падает на шею. Каким-то чудом она не ломает шею, а даже умудряется встать. Сами найдите и посмотрите эти жуткие кадры. Я здесь размещать не буду. Хочу с вами порассуждать. Не буду предлагать подписать петицию против этого фильма и отозвать прокатное удостоверение. Первый зампред комитета по экологии, природным ресурсам и охране окружающей среды Владимир Бурматов уже сказал: «Если факт жестокого обращения будет доказан, то последствия могут оказаться «гораздо серьезнее, чем отзыв прокатного удостоверения. Не нужно спешить запрещать фильм, для начала следует провести расследование».
Я вот о чем хочу поговорить: неужели во всей съемочной группе, а это не только актеры, но и операторы, техник камеры, звукорежиссеры, ассистенты, гримеры, каскадеры и т.д., не нашлось ни одного, кто бы сказал режиссеру Александру Данилову, что так делать нельзя, что он не может подвергать опасности жизнь и здоровье лошади? Или, может, Данилов решил, что раз «великому» Тарковскому можно заживо сжигать корову, то и он имеет право. Кто не в курсе, во время съемок фильма «Рублев» Тарковский поджег живую корову. Это цитата из письма, поступившего в сентябре 1965 года в редакцию газеты «Известия»: «Во время съёмок кинематографисты обливают живую корову керосином и зажигают, представьте себе, как животное мучается, бегает в огне, мычит. То же делают и с лошадьми». Началось разбирательство, которое никак не отразилось на карьере Тарковского. Более того, за него отдувался директор Шестого творческого объединения Данильянц: «Была снята выбежавшая из горящего хлева корова, охваченная пламенем. <…> Для этой цели была взята одна корова, сданная после съёмки на бойню. В настоящее время съёмочной группе мною дано указание в дальнейших съёмках такого рода использование животных ни в коем случае не допускать».
Вы только вдумайтесь в эти слова и осознайте: после съемок исстрадавшуюся, замученную корову отправили на бойню, т.е. лишили жизни! Я не признаю такое кино, если оно приносит страдания живым существам. И можете сейчас снова кидать в меня тапки, выкрикивая: «Не трогай великих! Тарковский гений, а ты кто?». Я человек, русская женщина, у меня есть чувство сострадания и любви, я не могу принять издевательства над животными. Как режиссер я бы вычеркнула из сценария подобную сцену или нашла бы способ, как снять, например, падение лошади без опасности для животного. Это же элементарно: всё заполнить крупными планами головы лошади, копыт, бревен, лицами героев, а на общем показать уже лежащего коня, но не устраивать реальное падение, связав животному ноги и дергая за веревки! Да при их бюджете могли бы использовать компьютерную графику.
Вы можете со мной не соглашаться, но я считаю, что подобные Тарковскому и Данилову должны лишаться права работать в кино, как врачи, которые допускают ошибки, приводящие к серьезному вреду или смерти пациента. Кино создают люди, а эти какие-то нелюди.
Влюбленная в Россию и кино Мария Ефремова, генеральный директор кинокомпании "Северное сияние", режиссер, сценарист, актриса