Спустя тридцать лет с момента школьного выпуска главный герой открывает школьный фотоальбом и вспоминает старых друзей. Он решает отыскать кого-нибудь, чтобы узнать, как сложилась их судьба. Однако, все его попытки тщетны, он не может найти ни одного человека. Все они словно сквозь землю провалились. Герой начинает расследование и то что он обнаруживает, переворачивает его жизнь с ног на голову.
Продолжение истории "Пропавшие. Тайна школьного фотоальбома. Мистическая история"
1 том читать здесь, на Литрес или Автор.Тудей
Краткое содержание 16 главы:
- Главный герой едет на такси к ОКБ "Звезда". По дороге он смеется над проблемами таксиста с покупкой телевизора и мебели в СССР. Герой пытается устроиться на работу и соглашается на низкооплачиваемую должность кладовщика в третьем цехе.
- Начальник цеха Курбатов берет его на работу, несмотря на отсутствие документов. Курбатов рассказывает о предстоящих испытаниях и проблемах с подготовкой. Герой осматривает огромный цех и впечатляющую конструкцию камеры.
- Он размышляет, как предотвратить будущий взрыв при испытаниях. Герой получает пропуск и начинает работу в кабинете кладовщика. Он изучает журнал прихода-расхода деталей и думает об автоматизации процесса.
- В каморку заходит молодая женщина из конструкторского отдела. Герой узнает в ней свою настоящую мать - Диану. Он шокирован этой встречей и не знает, как реагировать. Диана тоже кажется удивленной, видя его.
- Глава заканчивается тем, что Диана говорит, что они где-то встречались.
Глава 17
Однажды в вашей жизни происходит событие, о котором вы данным-давно забыли, считали фантазией, сном, даже бредом — настолько нереальным оно было. Невозможным, иррациональным и даже безумным. Событие само давно истлело в памяти, от него осталась лишь аура, блеклая потускневшая дымка, однако вы точно знаете — что-то было. Поволока памяти махнет невесомым крылом, на миг накроет озарение, а в следующую секунду волна времени смоет прекрасный мираж, оставив вас в полном недоумении.
Я стоял у стены, открыв рот и не мог вымолвить ни слова. А что бы вы сказали на моем месте?
Я понимал, что сказать что-то нужно, но буквально все слова до последней буквы выветрились из головы.
— Да… — раздался хрип из моего горла.
Девушка засмеялась. Она быстрее преодолела смятение, которое, как я прекрасно видел, также ввело ее в ступор.
— Маленький у нас город! Неужели в саду?!
Теперь мои ноги окончательно подогнулись, и я съехал на стул.
— Да… возможно… — промямлил я, не в силах даже посмотреть на нее.
Сердце колотилось как бешеное, еще немного и у меня случился бы инфаркт. Только не подумайте, что я какое-то слабовольное существо и размазня. Просто поставьте себя на мое место. По-честному поставьте.
Мой взгляд упал на страницу журнала и я почувствовал в нем спасение, как бюрократ находит спасение в бумажках при виде живого человека. Я уткнулся в желтую страницу, спрятав в ней лицо и буркнул:
— Что там фланец? — А… да… — она подошла к столу, зашуршала промасленной бумагой. — Мы допустили ошибку… точнее, это даже не ошибка, таблицы твердости для новых сплавов запоздали, да там отклонение в пару микрон всего, но… — я увидел протянутый сверток, а на ее тонкой кисти…
Я уже потянулся, чтобы взять эти фланцы, но тут же отдернул руку, словно увидел ядовитую змею, готовую острыми зубами вцепиться в мои пальцы.
Диана тоже испугалась и отпрянула. Фланцы в промасленной бумаге упали на журнал.
На ее тонком запястье блестели золотые часы «Чайка». Те самые, что я разобрал час или полтора назад и выбросил в окно.
— Да что с вами такое?
— Простите… — выдохнул я. — Вчера страшный фильм посмотрел, ночью не спал. Мерещится всякое…
— Похищение чародея? — спросила она. — Я тоже его смотрела, на самом деле, страшно! — глаза ее округлились, и она стала еще красивее. — Даже не представляю, если бы ко мне заявился кто-нибудь из будущего и сказал, что нужно там в прошлом что-то исправить и мне придется ему помогать…
Я сидел ни жив ни мертв. Понятия не имел и никогда не слышал об этом фильме, а уж то, что она буквально в точности передала все, что с ней происходит прямо сейчас — это было вообще за гранью фантастики и хоть какого-то здравого смысла.
Я смотрел на нее не моргая, пытаясь выдавить хоть полслова и… не мог. Что за глупости я несу? Какой фильм?! Если, конечно, принять во внимание, что последние несколько суток в моей жизни были похлеще любой фантастики, триллера и фильма ужасов, тогда да, но ведь я не это имел ввиду.
— Ага… — из моего горла вырвалось непонятное междометие.
Девушка, а она была моложе меня лет на двадцать или даже больше, кивнула.
— Я стараюсь не смотреть такие фильмы на ночь, но оторваться было невозможно, в конце концов…
Я опустил руку, взял увесистые детали, завернутые в промасленную бумагу. Они были тяжелыми, даже тяжелее, чем я думал.
— Нет, не рассказывайте мне…
Я судорожно соображал, как ее задержать и как спросить о… том, что меня действительно интересовало.
— Так вы не досмотрели? Тогда не буду… кстати, сегодня вечером повтор.
— Спасибо.
Я унял дождь в руках и медленно переписал номера деталей в журнал. Она переминалась с ноги на ногу — видимо, ей тоже не хотелось уходить. Что-то ее тревожило. Или, по крайней мере, она хотела о чем-то рассказать, но поделиться было не с кем.
Я поднял голову и наши взгляды встретились. Она, кажется, снова смутилась, а мне все это действо вдруг напомнило эпизод из фильма «Назад в будущее», который выйдет только через четыре года, а наши зрители увидят его вообще ближе к девяностым. Эпизод, в котором Марти Макфлай встречается со своей матерью. Но ведь не будешь ей пересказывать кино, которое еще даже не вышло. Хотя, когда она говорила про этих чародеев, я уловил блеск в ее глазах. Вот значит, откуда оно все пошло.
— У вас красивые часы.
— О… — Диана покраснела, я увидел это даже в полутьме мой каморки. — Спасибо большое! Но… признаться, доставили они мне хлопот… это ведь не простые часы, нам выдали их тут, на заводе…
— Неужели! Я бы тоже от таких не отказался, только от мужских, разумеется. — Я постарался вложить в голос искреннее восхищение — как часами, так и, в первую очередь, их обладательнице. — Видимо на вашем заводе ценят хороших специалистов. Видите ли, я первый день здесь работаю, не знаю местных порядков. Теперь мне кажется, что я не прогадал с выбором нового места работы.
В цеху что-то грохнулось — с такой силой, что я автоматически пригнулся. Диана же продолжала стоять, не шелохнувшись — она смотрела на меня в упор, и я понял, что моя фраза про «хороших специалистов» попала в цель. Губы ее растягивались в улыбке, а первоначальная настороженность и даже неприязнь растаяли без следа. Вот что значит умелый комплимент, сказанный вовремя.
— Вы даже себе не представляете… — она оглянулась на дверь, подошла к ней и прикрыла поплотнее — старая привычка проверять и закрывать двери, даже если они уже были закрыты, которая меня раздражала в матери — вот она откуда взялась…
Стало тише и несмотря на то, что нас окружал огромный завод с грохочущими станками, даже как-то уютнее. Она умела создавать уют одним лишь своим присутствием — этой черте я удивлялся и даже восхищался.
— Эти часы нам раздали... — почти шепотом произнесла Диана. — Наш отдел… НИОКР… то есть, опытно-конструкторский, проводит эксперимент. Он вообще-то секретный, но раз вы у нас работаете… — она посмотрела на меня в упор, но без вызова, как на равного, — то вам можно, конечно. Так вот… я точно не знаю в чем даже смысл этого эксперимента, но сегодня мой сын… в общем он расковырял часы и выбросил их из окна. Представляете?!
Я набрал в легкие побольше воздуха и кивнул. Я представлял. Очень хорошо представлял.
— Не знаю, что у него было в голове, для чего он это сделал… мне сказал, что ему нужна была эта задняя крышечка, чтобы пускать солнечных зайчиков! — Она как-то сокрушенно пожала плечами, сглотнула и продолжила: — Я, конечно, ему не поверила. Когда выскочила, часов уже и след простыл. Кто-то подобрал их. Конечно, это ведь чистое золото. Дворник сказал, что видел какого-то парня в костюме, но не разглядел его, а еще странную женщину, она еще ногу подвернула. Все они тоже куда-то делись. А еще… — Диана шумно вдохнула, что означало высшую степень ее переживаний: — муж вернулся с работы, заперся в комнате и отказался выходить. Он не сказал, что случилось, вообще отказался разговаривать, хотя мы все всегда все обсуждаем, даже мелочи. Мы… работаем в одном отделе, только он физик, он старше, опытнее, а я — инженер-технолог, рассчитываю на ЭВМ детали, которые придумывают физики и математики. Как бы делаю возможным их полет фантазии.
Удача сама шла мне в руки. Я даже и думать о таком не смел.
Ручка двери вдруг опустилась, дверь открылась и в каморку просунулось лицо Курбатова.
— О, вот вы где! — обрадовался он. — Фланцы принесла?
Диана кивнула и, как мне показалось, покраснела.
— Оприходовал?
Я показал на журнал.
— Отлично, давай их сюда! Наконец-то начнем монтировать главный шлюз! Да… проверь по графику, кто нам еще что задолжал и поторопи. Гальваники уже неделю задерживают семь позиций. Постарайся, чтобы сегодня все было на складе. — Он постучал по серебристым часам, на которые я невольно засмотрелся. Стрелки показывали половину первого.
Я вытаращился на начальника, но он, проскочив в кабинет, схватил фланцы и тут же исчез, оставив после себя едкий запах дрянных папирос.
— Вот же черт… — вырвалось у меня.
Диана понимающе улыбнулась.
— Я могу показать, где находится гальванический цех, а то вы, скорее всего, заблудитесь.
Я все еще не мог поверить, что передо мной стоит моя мать. Я понятия не имел, как себя с ней вести и решил, что буду делать вид, будто все нормально, все так и должно быть. Хотя, разумеется, все было совсем не нормально.
— О… — сказал я. — Вы бы меня очень выручили.
И тут меня словно током прожгло. Я вскочил, нелепо взмахнул руками, чуть не снес журнал, лежащий на краю стола.
— Какой же я… раззява… забыл про таксиста…
Диана ошеломленно смотрела на меня, у меня же из головы вылетело, что она, по сути, совершенно посторонний для меня человек.
— Вы… — произнесла она, потрясенно качнув головой, — …вы это сделали точь-в-точь как мой сын, когда он расстроен или в гневе. Руками… вот так! — и она показала мой жест.
Мать не проведешь.
— Я приехал сюда на такси и… забыл его отпустить… думал, забегу на несколько минут…
— Так у вас включен счетчик? — побелела она. — Это же так дорого! Бегите быстрее, а цех потом! Еще успеется! — она сразу же забыла о моем жесте, взялась за ручку двери, чтобы уйти, но я не мог ее отпустить просто так. Мне почему-то казалось, что, если она уйдет, я больше никогда ее не увижу. Как во сне.
— Погодите! — я подскочил со стула и успел взять ее за локоть. — Черт с ним, с таксистом. Счетчик не включен, я попросил его забрать меня, потому что пока плохо знаю город. Ничего страшного, если я не приду, не случится.
На самом деле, могло случиться, но цех и завод были важнее. И не только для меня.
— Вы уверены? — она посмотрела на меня тем самым взглядом, который в будущем я буду воспринимать только как «Нет, нет и еще раз нет». Однако на этот раз взяла моя.
— Однозначно.
— Хорошо, идемте.
И мы вышли в оглушительный грохот, пошли по цеховым закоулкам, выбрались во двор, здесь было потише, вошли в другой цех, прошли его насквозь, здесь было потише, но больно уж воняло горелой пластмассой и когда мы добрались до его противоположной стороны, у меня кружилась голова и я думал, что вот-вот упаду в обморок.
Диана распахнула неприметную дверцу, мы снова оказались на свежем воздухе среди огромных сварных конструкций, напоминающих лежащие скелеты космических ракеты — исполинские, завораживающие и даже пугающие. Здесь стояла такая тишина, словно бы и не было вокруг всего этого производственного муравейника, огромного невероятного завода, в центре которого я оказался волею судеб.
— Гальваникам лучше всех, у них такая тиши… —Диана повернулась ко мне и сразу же осеклась. — Вам нехорошо…
Я прислонился к деревцу, по какой-то странной случайности оказавшемуся рядом. К дереву был приколочен скворечник, из него выглянула птичка, посмотрела на меня черным глазом и, прощебетав короткую трель, улетела.
— Все… уже более-менее. Надышался там…
Мне было так плохо, что я едва соображал, где нахожусь и вдруг мне показалось, что Диана… то есть, мама… она рядом… она взяла меня за руку, сжала ее и мне вдруг сделалось так легко и спокойно, будто я снова вернулся в детство… я дышал ровно и спокойно и сердце, несколько секунд назад выпрыгивавшее из груди, расслабилось.
— Все будет хорошо, спокойно…
Я открыл глаза и увидел, что Диана держит меня за руку и успокаивает. Глаза ее были полны сочувствия и любви, она успокаивала меня, как успокаивают собственного ребенка, и я понятия не имел, как это работает, ведь перед ней стоял взрослый мужик далеко за сорок, небритый, помятый, да еще и со вчерашним запахом…
— Извините… — она отдернула руку и покраснела. — Вы… вы просто так дрожали, у вас, наверное, был приступ, и я…
— Спасибо, — тихо сказал я. — С детства не выношу запах паленой пластмассы.
И она снова взглянула на меня странным взглядом.
— Мы пришли, — сказала она. — Дверь в гальванический цех за углом. Начальник Сироткин Андрей Юрьевич. Он немного странный, но думаю, вы найдете общий язык. Потому что вы тоже…
Я собрался с мыслями, ощутил, что дрожь в ногах прекратилась.
— Послушайте… у меня к вам просьба. Только не подумайте, что я… вмешиваюсь… или…
— Конечно, говорите… ни в коем случае…
— Не наказывайте сына за то, что он выбросил ваши часы. Вам ведь выдали новые… — я через силу улыбнулся.
Не знаю, что она подумала, но мне было жутко неудобно, как всегда, бывает, когда просишь за себя. Я просил за себя, хотя она этого не знала и, судя по всему, очень удивилась и даже смутилась.
— Я и не думала… — сказала она улыбнувшись. — С чего вы взяли… нет, конечно…
— Простите… вечно я лезу не в свое дело… Спасибо, что показали, где живут гальваники.
Я опустил голову и направился к двери гальванического цеха. Мне хотелось провалиться сквозь землю.
— Стойте!
Я замер, обернулся. Диана стояла в трех метрах от меня, красная от смущения.
— Я даже не знаю, как вас зовут. Мы… еще увидимся? — вырвалось у нее.
В сердце кольнуло. Я взялся за холодную ручку двери, потянул на себя. Дверь скрипнула и отворилась.
— Обязательно увидимся, — ответил я. — Главное, не задерживайте детали. А то меня Курбатов живьем съест.
Я вошел в открытую дверь и захлопнул ее за собой. Я так и не сказал ей, как меня зовут.
***
За проходную завода я вышел после четырех с ощущением дикой усталости. Поспать в каморке даже минут пятнадцать не удалось — после того, как я наведался в гальванический цех и удачно напомнил о задолженности, дверь в мой кабинет практически не закрывалась. Я понял, отчего так бесился Курбатов — невзрачная должность кладовщика на самом деле отнимала массу времени и от нее, по сути, зависел производственный процесс всего сборочного цеха.
Я вдохнул теплый воздух, оглянулся — люди выходили сплошным потоком. Я знал, чье лицо ищу, но ее нигде не было.
— Ладно, — сказал я сам себе и неспеша направился по тротуару вдоль серых корпусов завода. Настроение было хорошим. Несмотря на сложный день, мне удалось многое сделать и, самое главное и сложное — устроиться на завод.
Я нащупал в кармане пропуск. Лишь бы отдел кадров не спохватился и не затребовал документы. Для этого нужно было постараться не попадаться им на глаза все это время. Однако, в преддверии важных испытаний на заводе царила такая суматоха, что я был уверен, — руки до меня не дойдут и обо мне никто даже не вспомнит. Главное, четко выполнять обязанности и быть на хорошем счету у Курбатова.
Видимо, я довольно прилично размечтался и расслабился, потому что, когда рядом притормозила неприметный Жигуль, я не обратил на него никакого внимания. Мир, в котором все всегда спокойно. В котором никогда ничего не происходит. Для меня это был именно такой мир.
— Эй, уважаемый, постой-ка! — раздался голос из открывшегося окошка, и я даже не сразу понял, что обращаются именно ко мне.
Я продолжал идти, пока двери автомобиля не хлопнули и из него не выскочили двое крепких парней в джинсах.
Они подошли ко мне сзади и только тогда я начал что-то осознавать. Но… как говорится, было уже поздно. Парни взяли меня за руки и легко, словно я был перышком, втащили в заднюю дверь.
Меня усадили посредине, сами уселись по бокам и не успел я дернуться, как один из них накинул на голову мешок.
— Пригнись, а то прирежу, — в бок воткнулось что-то острое и я нехотя выполнил приказ.
Жигуль газанул, резко дернулся и понесся вперед.
— О, надо же у него и бабки с собой! — раздался над ухом удивленный голос.
— Шеф обрадуется! — ответили ему с переднего сидения.
— Так может выбросим его? Деньги вернули, что еще надо?
— Шеф сказал привезти. Есть вопросы.
Через несколько минут тот же голос произнес:
— Тут полтинника не хватает.
— Тем более.
Мы десяток раз свернули, машину резко подбрасывало на ухабах так, что я врезался макушкой в потолок. Наконец, водила сбросил скорость и Жигуль остановился.
— Выходим.
Меня выволокли наружу, по глазам полоснул свет, мы прошли шагов десять, хлопнула дверь.
— Давай его сюда, — послышался голос.
Руки скрутили и связали сзади, потом втолкнули в помещение и резким движением сняли мешком с головы. В нос шибануло резкой вонью. Я медленно открыл глаза. Вокруг было темно. Я не сразу понял, где нахожусь, но потом постепенно различил висящие крючья. На некоторых из них покачивались освежеванные свиные туши.
Щелкнул замок, я оглянулся и увидел, что меня приковали к одному из таких крюков. Кто-то из темноты ударил меня ногой, я упал, цель зазвенела и натянулась. Мышцы напряглись. Я знал, что находиться в такой позе долго — чудовищно тяжело.
— Посиди немного, подумай. Сейчас придет шеф, есть разговор у него к тебе.
От бетонного пола, пропитанного кровью, шел могильный холод.
Быстро же они нашли меня, — подумал я и уже в третий раз раскаялся, что начал играть с местными. Тогда это показалось хорошей затеей легко и просто решить финансовые проблемы.
Время тянулось мучительно долго. Сначала я считал про себя секунды, потом сбился и принялся изучать окружающее пространство. Глаза привыкли к темноте, и я даже нашел, как мне показалось, неплохую лазейку, вздумай они меня закрыть здесь на ночь. Оставалось только освободить руки и выпутаться из цепей.
Еще через час я начал засыпать. Тогда-то и раздались тяжелые шаги.
— Он там? — спросил голос.
— Ага.
— Деньги?
— Вот, все при нем оказалось. Только полтинника не хватает. Наверное, потратил.
Дверь открылась, тонкая полоска света вытянулась во всю длину скотобойни и снова съежилась. Впрочем, дверь закрыли не до конца.
Я открыл глаза.
В паре метров от меня, широко расставив ноги, стоял тот самый мужик, что приезжал к бару, когда мы играли. Директор рынка по фамилии Шелест.
Он выхватил из темноты стул и уселся на него, закинув ногу на ногу.
— Вчера ты забрал кое-что, что принадлежит мне. И сегодня решил побаловать себя такси. Неосмотрительно с твоей стороны. Или ты забыл, что наши люди в булочную на такси не ездят?
Я покачал головой.
Мясистое лицо Шелеста было скрыто сумраком — он сидел против света, но я заметил все-таки, что он осклабился своей оригинальное шутке.
Значит, таксист меня сдал. Чего я и боялся. Этого следовало ожидать. Может быть, не таксист, а тот, кому он сдал полтинник. Или ляпнул в разговоре.
— У меня к тебе предложение. Я оставлю тебе деньги… и жизнь, если ты мне расскажешь, откуда ты узнал результат матча. На мой взгляд, очень выгодная сделка. Как думаешь?
Он качнулся на тощем стуле, достал из кармана пиджака пачку «Мальборо» — ее я узнал сразу и закурил.
Ситуация складывалась не в мою пользу. Что я мог ему сказать? Ничего такого, во что бы он поверил своим скудным умишкой.
— Я… просто догадался… — сказал я тихо.
— Понятно… — толстые губы Шелеста выпустили струйку дыма.
— Витя… — тихо позвал он.
Из темноты выступила фигура одного из тех парней в Жигулях, только теперь он был в грязно-белом, заляпанном пятнами крови, фартуке.
Мощный удар пришелся в скулу и у меня посыпались искры из глаз. Скорее всего, это был мясник и он был чудовищно силен.
— Повторю вопрос, но хочу дать тебе совет… ты долго не продержишься. Это не раз проверено, поверь мне. Итак… откуда ты узнал результат матча?
Что мне оставалось делать? Я был абсолютно уверен, что скоро они подвесят меня на один из этих крючьев. И это в лучшем случае.
Поэтому я сказал:
— Видели пропуск у меня в кармане?
Шелест вопросительно взглянул на бугая и тот кивнул.
— Пропуск нашли у него на завод, он там в сборочном цеху кладовщиком работает. Сегодняшним числом выписан, — пробурчал Витя.
— Ну… допустим.
— Вы же знаете, что это военный завод, закрытый… Одна из разработок — способ получить информацию из недалекого будущего. На день, два вперед. Лазеры или что-то такое, я не знаю, как это работает, они берут газету и видят, что будет напечатано завтра или послезавтра. Ну я и попробовал подсунуть туда «Советский Спорт». Я понятия не имел, что оно сработает!
Мои похитители переглянулись. Они были явно озадачены.
— Врешь ведь… — медленно произнес Шелест. — Быть такого не может!
Однако, я видел, как загорелись его глаза и заиграли желваки. Он едва смог заставить себя усидеть на стуле.
— Шеф… это ведь на самом деле такой завод, что… они могли…
— Заткнись, — коротко приказал директор рынка. — Когда следующий матч?
— Девятого вроде… а нет, восьмого. «Динамо Тбилиси» играет с «Днепром», — ответил мясник. — Там одна игра всего будет.
— Пятница… — Шелест не смог дольше сидеть, вскочил со стула и принялся ходить туда-сюда. — Сегодня посидишь здесь, завтра мы отвезем тебя на завод, принесешь результат. Если все получится, деньги и жизнь твои. Если нет — пеняй на себя.
— Шеф, а если он в ментовку стукнет?
Шелест разразился мерзким трескучим смехом.
— Азартные игры, кража военных секретов, шпионаж… это вышка. У нас есть куча свидетелей, что он организовал подпольные ставки и менял доллары.
Мясник, прислонившись к огромной туше свиньи, затрясся в беззвучном смехе.
— Ну что, ты согласен? — спросил Шелест, тяжело опустившись на стул.
Деваться было некуда.
Я обреченно кивнул.
— Согласен.
Шелест потер руки.
— Купи ему завтра свежий «Советский Спорт» и довези до работы.
Потом он поднялся, подошел ко мне ближе и тихо прошептал:
— Если обманешь, я тебя лично через мясорубку пропущу.
Через минуту дверь бойни захлопнулась, и я остался один в полной тишине.