Есть под славным городом Саратовым небольшая деревенька под весьма интересным названием Хватовка. По сути дела ничем не примечательная: есть небольшая станция однопутной железной дороги, школа, детский сад, храм. Типичная среднероссийская глушь, та самая, в которую так стремился герой произведения Николая Грибоедова после своего оглушительного фиаско в высшем обществе.
Если приехать в эту подсаратовскую глушь, найти на улице одного из немногочисленных местных жителей и спросить:
- Пст, мужик, лунный камень есть? Куплю!
Ответ будет всегда одинаков:
- Откуда! Давно уже нет, все разобрали.
Но если очень хорошо попросить и пообещать ОЧЕНЬ хорошо заплатить, то один-два камня найти смогут. Правда тут вас будет ждать очень большой сюрприз: лунные камни - это и не камни вовсе. Это...
Но не будем забегать вперёд, лучше начнём с самого начала.
Был в дореволюционной России один очень известный, уважаемый и богатый дворянский род: Нессельроде. Немцы по происхождению попали в Россию, да так и остались в наших краях. За хорошую службу императором им были пожалованы поместья в Саратовской губернии, в том числе и большое, богатое село Хватово.
В 1850 году в Санкт-Петербурге в семье Дмитрия Карловича Нессельроде родился сын, которого назвали Анатолий. Мальчику светила блестящее будущее: денег море, связи с первыми лицами, карьера была предопределена. К тому же он получил очень хорошее финансовое образование в Гейдельберге.
Однако был у парня один недостаток, очень существенный даже сегодня: он был слишком честный. Что думал, то и говорил, прямо в лицо. С таким "талантом" блестящую карьеру не сделать, поэтому ни в Министерстве финансов, ни уж тем более в Министерстве иностранных дел он не задержался.
Ему откровенно намекали, прогнись, лизни поглубже и всё смажется, будешь министром... Всех советчиков он посылал в то место, куда предлагали лизнуть начальство. В конце концов Анатолий Нессельроде высказал всем коллегам, где он их видел и уехал в... ту самую глушь, в деревню под Саратовом.
Тем более пришла весть, что серьёзно заболел его отец и срочно требуется присутствие сына. Увы, когда сын появился на пороге отцовского имения, того уже не было в живых. Можно было бы продать все эти провинциальные деревни, тем более давали хорошую цену, но Анатолий Нессельроде решил остаться в глуши.
Он занялся хозяйством. Буквально на следующий год после смерти отца в имении появляется лесопилка, строится кирпичный завод, два самогонных винокуренных предприятия и... завод по изготовлению хрусталя.
Да, именно хрусталя!
Дело в том, что недалеко от села располагались и до сих пор располагаются залежи кристально чистого, идеально белого кварцевого песка. Отставной финансист и дипломат смог оценить его потенциал и основал завод.
По эскизам самого графа было построено здание завода, сложена стекловаренная печь. После чего по всему югу России распространились рекламные листовки: мол, есть такой-то завод, который делает на заказ любое стекло, в том числе хрусталь.
И если заказов на стеклянную тару, бутылки, банки, склянки было много. Те же винокуренные заводы требовали на постоянной основе различную тару, начиная от 15-литровых жбанов и заканчивая чекушками. То на хрусталь больших охотников не было.
Понятно, что крестьянам было не до хрусталя, а дворяне могли всё заказать за рубежом через Вайлдбериз почтовую службу. То есть заводик работу работал, продукцию выпускал, но прибыль как таковую не приносил. По сути дела работал в ноль.
Глушь на то и глушь, что никому там особо ничего не нужно: всё делалось по-старинке, каждое дворянское поместье само себя обеспечивало, а если чего-то не было, то оно и не надо.
Нельзя сказать, что завод обязательно бы разорился, но когда твоё детище не приносит прибыль, это грустно. А если ты при этом финансист, то вдвойне грустно. Не радовал этот факт и Анатолия Нессельроде.
Как умный и очень активный человек он задумался над тем, каким образом можно сделать свой предприятие прибыльным.
И нашёл!
Как оказалось, в год открытия завода в селе Хватово, в далёкой Швейцарии местный архитектор Густав Фальконье изобрёл... стеклянный кирпич, который стал известный всему миру, как кирпич Фальконье. Он произвёл эффект разорвавшейся бомбы: строительный материал, который пропускает свет и позволяет экономить на отоплении и освещении.
Однако хитрый швейцарец не только запатентовал своё детище, но и всем желающим его производить стал назначать такую цену за лицензию, что стеклянный кирпич выходил совсем уж фешенебельно.
И при всё при этом два завода в России согласились выплачивать Фальконье космические суммы за лицензию.
Анатолий Нессельроде подумал, подумал... снова подумал... очень хорошо подумал и... стал выпускать кирпич Фальконье на своей фабрике, положив на все тонкости с лицензированием большое метизное изделие под названием болт.
На законный вопрос правообладателей:
- Какого? Вы... нам не платите?
Он не менее законно, как грамотный юрист и финансист ответил:
- У вас цвет кирпичей, какой? Прозрачный? У нас голубой!
-У вас зацепы для лучшего монтажа есть? Нет? А у нас есть!
То есть, по сути дела, он взял за основу идею Фальконье, чуточку её переработал и начал выпускать самостоятельно без каких-либо отчислений. Как говорится, "тихо слямзил и пошёл, называется нашёл".
И эта идея выстрелила!
Завод просто завалили заказами: весь Саратов стал отстраиваться при помощи кирпичей Нессельроде. Завод стал приносить просто космическую прибыль: все производства, доходные дома, общежития, бани - всё в Саратовской губернии строилось с использованием стеклянных кирпичей. Из-за голубоватого цвета и интересного рисунка на стеклоблоках, их стали называть "лунными камнями".
Однако период процветания длился не долго. Началась вторая мировая и октябрьская революция. Анатолий Нессельроде был вынужден эмигрировать. Несмотря на то, что он сам, лично помогал большевикам и социал-демократам, спонсировал деньгами их газеты, принадлежность его к дворянству большевики простить не могли. Поэтому в 1923 году он уехал в Париж.
Однако нужно отдать должное большевикам. Завод не разграбили, не закрыли, а сохранили и даже расширили. Производство стеклотары и стеклоблоков осталось. Был налажен выпуск стеклянных баночек для икры, тары для фармацевтической промышленности. Завод был гордостью Саратовской области, на нём работало более 1000 человек. Сюда даже из Гусь-Хрустального него приезжали мастера перенимать передовой опыт.
Однако развал СССР завод, увы, не пережил. К руководству пришли "эффективные менеджеры", при которых производство внезапно стало убыточным, завод обанкротили, и сегодня только один единственный полуразрушенный корпус и труба главной печи напоминают о былом величии деревни Хватово.
Что интересно, в начале 2020-х в деревню приезжали... немцы. Оценивали залежи песка, пошли разговоры о восстановлении завода. Однако дальше разговоров дело не пошло.
Сегодня "лунные камни" Нессельроде можно купить по цене от 3 до 5 тысяч рублей. Целое окно из голубых стеклоблоков, явно выдранное откуда-то, продаётся от 80 тысяч. Стоит оно того? Не скажу на 100%, но, наверное, да. Ведь таких "лунных камней" больше никогда не будет.